Ссылка в смерть

Диана шла по улице, на которой росла так много лет. Первые и последние поцелуи, насмешки и искренние улыбки, дни рождения и несколько пожаров, – всё это пережила Диана и вынуждена забыть та девушка, которой она стала. Вскоре с удивлением она начала понимать, что уже была здесь сегодня утром: в конце проулка был дом Найла. Дей остановилась и почувствовала страх. Неудивительно, что вчера она не обратила внимания на то, что с этой улицей её связывало нечто большее, чем новый знакомый, ведь за два года здесь всё могло поменяться. Но даже сейчас Дей, в сомнении, дошла до ветхого домика Найла и, удостоверившись, что это на самом деле он, повернула к дому своих родителей. Уверенность девушки пропадала с каждым шагом, который приближал её к родному домику. Что она скажет? Как её воспримут? Может, сразу сказать, что она жнец смерти, который когда-то был Дианой? Что она знает, откуда у Бекки тот шрам на руке? Что на своё десятилетие Дей съела торт до того, как его подали к столу? Нет, не то, всё не то. Само собой, эта непривлекательная девушка, которой предстоит быть Дей, могла общаться с живой Дианой и та могла рассказать ей всё это; сестра и родители обязательно так подумают. Бекки ещё можно будет убедить, но родители… Первая ступенька, вторая. Мысли проносились в голове одна за другой, времени уже не остаётся, а Дей всё ещё не знает, для чего она здесь. Вдруг резная крепкая дверь открылась, и из неё с пакетом в руке вышла Бекки. Увидев незнакомую фигуру, она остановилась. По её лицу было видно, что она удивлена, а красные глаза говорили сами за себя: они были мокрыми от слёз. – Я могу вам помочь? – сказала блондинка и провела кистью по глазам и щекам. Диана на секунду улыбнулась. Она была рада увидеть свою сестру. Они не виделись будто бы вечность. Эта секундная слабость прервала все размышления, и Дей потерялась в массе из своих мыслей. – Эм… – только и смогла выговорить она, потирая руки. – Я… подруга Дей… я пришла выразить вам своё… сожаление, – внезапно выпалила Дей и закусила губу, ведь это совсем не то, что она хотела сказать. – Спасибо, – Бекки осторожно обошла Диану, стоящую на лестнице и, оборачиваясь, пошла к мусорному баку. Дей только что поняла, что людей настораживает не только исхудалое, бледное лицо, но и одежда: у Найла нашлись поношенные брюки и свитер; девушка постаралась привести эти вещи в порядок, но безрезультатно, поэтому просто закатила рукава свитера. На первое время сойдёт. Сейчас в этом все модники ходят, подумала девушка и была недалека от истины. Она осторожно спустилась со ступенек, приближаясь к Бекки. – Если я могу чем-нибудь помочь, обращайтесь, я часто бываю в конце … – Дей запнулась. Нельзя этого говорить. Её предупредили. Но что может случиться? Пауза затянулась, и она услышала голос Бекки: – Нет, спасибо. Похороны завтра, если вы это хотели узнать, – на вздохе сказала она. Сколько горя и сожаления было в этом вздохе... Неужели Бекки настолько любила свою сестру? – Я приду, – начала Дей, но её сестра уже направилась домой. – До свидания, – только и сказала она. Бекки закрыла за собой дверь и задумалась. Её прервал голос отца: – Ты кого-то встретила? – Да, – с сомнением ответила она, – подругу Дианы, – но девушка сама не верила своим словам. – Мне показалось, что я её знаю. – Вы много времени проводили вместе за эти два года, неудивительно, что ты можешь знать её подруг. – Да, ты, наверное, прав, – сказала Бекки, но сомнения не оставили её. Диану охватила такая паника, когда зверь закрылась. Её пригласили на собственные похороны… что бы гадалки сказали на это? Дурной знак судьбы? Но судьбы у Дианы уже нет, так же, как её лишена эта девушка без имени. Она обречена в вечном одиночестве собирать жизни людей. Нет, не может быть. Дей охватила паника, она начала бежать. Она не знала, от кого и куда, но для неё это было не важно. Выбившись из сил, она сошла на обочину дороги и, сев, начала плакать. Истерика или безысходность? Дей не могла сейчас решить. Зря она сказала Найлу, что её не беспокоят эти стадии примирения. Что он о ней теперь подумает? Глупая, какая разница, что о тебе думают мёртвые люди. И тут девушка содрогнулась от голоса: – Диана? Она подняла голову. Над ней стоял Найл, и выглядел он обеспокоенным. Он поднял рыдающую девушку и повёл к себе домой. Не спрашивая ничего, но всё понимая, он говорил такие необходимые, но не имеющие эффекта, успокаивающие слова. Через некоторое время Дей уже не плакала, а лишь сидела, точнее, утопала в диване, уставившись в одну точку. Парень сидел на стуле, справа от неё, и лишь смотрел. Смотрел на её сцепленные пальцы; на волосы, которые выбились из хвоста; на закатанные рукава свитера и худые руки. Хорошо, что она не накрашена, думал он, слёзы всё равно бы всё испортили. – Я поищу тебе другу одежду, – наконец сказал он, поднимаясь. – Сыграй мне, – всё также, не отрывая взгляда от одного места, сказала Дей. Найл остановился и улыбнулся. – Ты имеешь в виду, на гитаре? – Да. Я не мешаю твоим планам? – карие глаза поднялись на парня. Она переживает, что может мне мешать, вместо того, чтобы заботиться о своём положении, подумал Найл, но сказал: – Нет, не беспокойся. Некоторое время спустя, девушка оживилась, слушая игру Найла, и даже начала улыбаться. – Ты поёшь так… красиво, – сказала она. – Да… – потупив взгляд, ответил парень. Вот только какой смысл теперь в этом пении? – И всё же, откуда ты знал Джоша? – Говорю же, в одной группе были, – чуть недоверчиво и неохотно ответил Найл. – Почему ты не хочешь говорить о своём прошлом? – пытливые глаза Дианы впились в парня. – Эшли мне рассказала, как путешествовала по Америке до революции; ты видел, как я тонула; а твоя история… ты будто бы закрытая книга. Я не могу угадать твои мысли. Пожалуйста. Найл глубоко вздохнул. – Для меня слишком сложно это забыть, потому что каждый день я вижу напоминания о своей прошлой жизни, – его взгляд обратился к Диане, и он наклонился, будто бы рассказывал ей секрет и хотел быть как можно ближе. – Слишком сложно, побывав в группе, которую знают везде, вновь стать никем. Ты знаешь, что значит в один момент отказаться от всего? Уважения, славы, денег и, главное, близких людей? А потом наблюдать, как каждый из них по очереди опускал руки, не желая продолжать своё дело только потому, что тебя больше нет с ними? Бить стены, из-за того, что ты испортил жизнь не только себе, не только родителям, но и четырём людям, которые стали для тебя второй семьёй? Не выходить из дома неделями, только для того, чтобы не видеть своих фанатов, которые уже не бегут к тебе за фотографией, и газеты, сообщающие о том, кто следующий пришёл попрощаться с тобой? Так высоко подняться и снова потеряться в городе, который ты даже родным назвать не можешь? Искать пути к существованию после того, как привык ни в чём себе не отказывать, буквально ни в чём, кроме свободы действий. Да, – усмехнулся Найл, – свободы у меня теперь достаточно, – и закончил свой рассказ. – Как называется группа? – хрипло спросила Дей, и снова почувствовала слёзы на глазах. – One Direction, но это уже не важно, – Найл отклонился. – Важно теперь вовремя приходить к месту встречи и пожимать руку человеку, который тоже скоро лишится всего, – его глаза заблестели гневом. – Мне жаль, – Дей прикрыла рот руками. Найл отвёл взгляд. – Спасибо, – сказал он, почти шёпотом. – За что? – так же тихо спросила девушка и улыбнулась, но чувствовала, что не может контролировать эмоции. Что выслушала. Заставила меня это произнести. Не говоришь лишних слов. Ты понимаешь меня, хотел сказать Найл, но вместо этого произнёс: – Что не спрашиваешь, как это случилось, – отложил гитару и проводил девушку в её комнату.