Зарница

На следующий день Юлю разбудил не привычный бас Антона, а звонкое щебетание Лемы над самым ухом: — Вставай, Юлёк, вставай скорее. — А? Чего? Что случилось? — Антон вчера перед отбоем мне сказал, что, если сегодня весь отряд вовремя и в полном составе выйдет на зарядку, то на костёр пойдём! — Какой костёр? Куда? — бормотала Юля, силясь спрятать голову под подушкой от надоедливой соседки. — Всё потом, Юль, всё потом, вставай, — Лема вырвала у неё подушку из рук и выскочила за дверь. Видимо, понеслась на мальчишескую сторону, чтобы разбудить Коляна — самого злостного прогульщика утренней повинности. — Да так и так пошли бы, блин. Как будто только от Антона всё зависит, — ворчала сонная Маша, пытаясь лёжа, притом с закрытыми глазами, влезть в треники. — А чё за костёр-то? — вновь поинтересовалась Юля, потирая глаза. Но ей никто не ответил: Маша вырубилась, так и не натянув треники до конца. Лема всё же умела добиваться своего. И второй отряд, наверное, впервые с начала смены полностью и вовремя выстроился на зарядку. Мёрзнув от сырого, ещё ночного воздуха, они махали своими конечностями, чтобы потом как следует пропотеть под лучами восходящего солнца на пробежке. Именно во время пробежки Юля, наконец, получила от подруг подробную информацию о том, что это за костёр и почему сие мероприятие так важно. Оказалось, что Костёр — это давняя традиция Зарницы, организованная специально лишь для двух самых старших отрядов. Заключалась она в том, что эти самые два отряда выпускали на ночь за пределы лагеря, а, вернее, на озеро с палатками и запасами еды. Сразу же после полдника они отправлялись в этот поход, где могли аж до поздней ночи веселиться на природе, жарить шашлыки и петь песни у костра под гитару, пока вожатые не разгонят по палаткам. Более того, строгие и взрослые воспитатели не допускались, только двое вожатых и целая орава подростков. Раздолье для буйства юношеских гормонов. Маша и Лема мечтали попасть на этот праздник жизни ещё с тех пор, как услышали о нём от старших товарищей в самый первый приезд в Зарницу, пять лет назад. И вот, наконец, доросли. Они просто светились от предвкушения и восторга, который незаметно перекинулся и на Юлю. — Короче, Колян уже после завтрака выцепит Игоря, нашего лазутчика, оформит заказ. Так как заказ срочный, то придётся доплатить. Пацаны предлагают брать водку, но я даже не знаю, — тараторила Лема, пока они нарезали круги по футбольному полю. — А Антон во время тихого часа с вожатыми пойдёт закупаться. Мясо-то нам в столовой выдадут с хлебом. А они пойдут за сосисками, соками и прочей лабудой. Я попросила ещё чего-нибудь сладенького взять и овощей, чтобы всё как у людей было. С вожатыми, значит. Множественное число. Следовательно, кроме Игоря — вожатого первого, пойдёт ещё кто-то. Юля улыбнулась восходящему солнцу. День обещал быть интересным. Подготовка к походу началась сразу после завтрака. Сначала ребята очень долго спорили, что конкретно брать. Парни, как и сказала Лема, настаивали на водке, так как она дешёвая и её меньше надо, а, следовательно, будет проще транспортировать. Девчонки же носы воротили.В результате сошлись на некотором подобие компромисса: две бутылки водки и пара коктейлей для особо привередливых. Потом шёл подсчёт по сколько скидываться-то. Денег у всех было ограниченное количество, а впереди ещё целая смена и последняя дискотека. Под конец обсуждения у бедного Коляна начал дёргаться глаз, ведь именно ему предстояло договариваться с Игорем. Когда вроде всё посчитали, пришёл Серёга и попросился в долю, пришлось пересчитывать. Наконец, несчастного Колю отпустили с деньгами и благословением, тот быстро вернулся и заверил, что Игорь всё в лучшем виде сделает, никогда же не подводил. Но ребята всё равно себе места не находили, пока всего за какие-то пятнадцать минут до обеда не получили на руки чёрный пакет с контрабандным алкоголем. Во время тихого часа из отряда Антоном было похищено двое: Лема и Серёжа, дабы помочь с закупками. Выбрал он их, как самых активных и ответственных. А вот в палате Никиты, Гены и Коляна в это время протекала бурная деятельность по переливанию алкоголя в заранее приготовленную тару. Тарой служили различного вида бутылки из-под газировок и зачем-то привезённый в лагерь Алиной термос, который так удачно пригодился. Колян переливал, Никита руководил, Гена стоял на стрёме. К концу тихого часа они завершили своё тайное дело и переправили алкоголь к девчонкам, где те должны были разложить его по сумкам, прикрыв кофтами, расчёсками и прочими девчачьими глупостями. Ведь всем известно, что выпивку нужно прятать именно в женских сумках, так как рюкзаки парней все перекопают, ещё и карманы попросят вывернуть, а вот к девочкам заглянут, увидят сверху косметичку или одиноко валяющийся предмет женской гигиены и дальше шманать не будут. Юля же весь день не могла найти себе места. Её, конечно же, подхватила суета вокруг, она вроде даже что-то делала, принимала участие в общих обсуждениях, помогала таскать бутылки, раскладывать вещи, но в тоже время часто ловила себя на том, что совершенно не помнит, зачем пришла в то место, где сейчас находится или о чём ей только что говорила Маша. К концу Тихого часа вернулась Лема. Юля хотела было спросить, кто кроме Игоря ходил с Антоном за покупками, но испугалась себя выдать и промолчала. Полдник пролетел совсем уж быстро. А сразу после два отряда выстроились у корпусов, все, как один, взволнованные, весёлые и возбуждённые от предстоящей ночи. Игорь с Антоном тоже были веселы. Провели краткий инструктаж: в лес не убегать, алкоголь не распивать, вести себя прилично. Игорь даже недвусмысленно намекнул о пользе средств контрацепции. Ребята-то взрослые, яснее ясного, что могло в палатках произойти. Наконец, выдвинулись. Строй сразу же нарушился, все разбрелись по компашкам, так и шли кучками, а вожатые плелись сзади, дабы видеть всех своих подопечных и подгонять отстающих. Юля отметила, что их пока что двое, оно и понятно, остальные ещё со своими отрядами возятся, но в том, что кто-то к ним присоединиться была уверена, не вывезут Антон и Игорь ночь наедине с толпой подростков, помощь им точно понадобиться. До озера добрались быстро, за каких-то полчаса. Но двинулись не к пляжу, а обогнули водоём с другой стороны. Здесь берег был высокий, крутой, к воде не подберёшься. Тоже ясно почему: обезопасить детей от желания искупнуться и потонуть в ночи. Начался полный сумбур. Для начала было необходимо поставить палатки, инструкции к которым не прилагались. Большинство ребят делали это впервые, путались в тентах, колышках и каркасах. Антон с Игорем, конечно, помогали, бегали от палатки к палатке, советовали, куда лучше поставить так, чтобы и временное жилище устояло, а не покатилось ночью со склона, и весь их лагерь с одной точки просматривался. Когда все оказались более-менее при деле, Игорь отобрал экспедицию в лес за дровами, взял мальчишек покрепче, в основном своих, тех, кому доверял, двоим самым ответственным даже по топору выдал. Антон же начал обустраивать лагерь изнутри. Откуда-то взялись два огромных удобных бревна для сидения и ещё парочка поменьше, кирпичи для самодельного мангала и пара пледов. Особо ответственные девочки организовали полевую кухню, разделывали мясо, нанизывали на шампуры, резали овощи, распаковывали одноразовую посуду. Жизнь кипела. Нашим девочкам повезло: Лема оказалась каким-то гением от инженерии, и под её чутким руководством они быстро справились с установкой палатки. В число же «ответственных» они отродясь не входили, не стали возиться с едой, а расположились около своего временно жилища на солнце, лежали, загорали, пока все вокруг носились, как бешеные. Двое из них: Лема и Юля были охвачены понятным девичьим волнением. Одна скрытно, не желая делиться своей влюблённостью в вожатого с подругами; другая явно, имея вполне конкретные планы на этот вечер, но до конца не понимая, как эти планы воплотить в жизнь. Маше же чувствовала смятение обеих, Леме пыталась помочь советом, а на Юлю просто поглядывала, пытаясь догадаться, кто же так плотно влез к ней в мысли, и почему та молчала. — Слушай, сейчас-то ты чего сделаешь? Никита твой вон, с парнями в лес за дровами умотал. Дождись вечера, там подсядешь к нему, глядишь, что и срастётся, — говорила она Леме, одним глазом наблюдая за Юлей, которая, казалось, вообще из реальности выпала. — Это понятно, но он же постоянно с кем-то. Я же говорила, надо больше с первым отрядом тусить, а мы всё со своими носимся. Толку-то от них? — отвечала взволнованная Лема. А Юля лежала и молчаливо ей завидовала. Ей-то проще было. Всего-то и надо было подойти, разговор завести. А она, Юля, на что надеялась? Даже, если Денис явится, дальше-то что? Непонятно. — О чём задумалась, Юль? — вдруг спросила Маша. Та встрепенулась, стараясь отогнать от себя мысли о вожатом восьмого отряда. — Да так. Ни о чём. Врала Юля отвратительно. Маша уж хотела было поднажать, выспросить подробнее, но Юлю вновь спас Колюня. Муж её названный. Возник внезапно, навис над ними длинной фигурой. — Так, бабёнки, а чего это мы здесь делаем? Чего это от общественной работы отлыниваем? Девочки аж вздрогнули от неожиданности. — Сами-то как будто особо напрягаетесь, — сделала замечание Маша. — Да мы палатку только установили. — Криворукие вы ж наши, — усмехнулась Лема, приподнимаясь на локтях. И была права. Юля тоже приняла более-менее горизонтальное положение и смогла разглядеть мальчишечью палатку, которая стояла, покосившись, держалась на добром слове. От неё к ним шли Никита с Геной, переговаривались о чём-то своём, смеялись, иногда тыкая друг друга в бока. — Ну, чего? Пить пойдём? — спросил радостный Никита. — Уже? — удивилась Лема. — А чего ждать? Сейчас как раз никому до нас дела нет, — согласился с другом Коля. Они были правы. И компания наша выдвинулась искать укромное место в кустах, даже не дожидаясь Серёгу, который носился по лагерю, таская дрова. Ответственный у них капитан всё-таки. Укромный уголок нашли быстро. Гену, как непьющего, опять-таки поставили на стрёме. Он был не слишком этим доволен, но спорить не стал. Достали свои запасы. Маша с Лемой разделили между собой какой-то розоватый коктейль. Юля же решила присоединиться к парням: отхлебнула намешанную водку с персиковым соком, поморщилась. Крепко. Чья, интересно, идея была мешать эти два таких несовместимых напитка? Ещё и в пропорции чуть ли ни один к одному. Хотя по довольному лицу Колюни и так было понятно кому. Когда они тихонечко выбрались из своего укрытия, общая суета поутихла. Развели костёр, дрова и хворост сложили аккуратно неподалёку, организовали некое подобие стола, уложив кусок фанеры на пару брёвен. Антон с Игорем попытались устроить культурную программу: кто-то играл в «Крокодила», рядом какой-то парень фальшиво бренчал на гитаре «Батарейку», ему подпевал нестройный хор слушателей, а какие-то парни неподалеку гоняли в мяч. Наши же ребята присоединились кто к кому, стараясь не дышать в сторону вожатых, да и вообще с ними не пересекаться. Время от времени бегали к заначке, выпивали помаленьку. К ужину Юля поняла, что захмелела. Ещё бы, на голодный желудок-то квасить. Аромат жареного шашлыка сводил с ума, хотелось уже поскорее усесться есть. Когда все, наконец, расположились, солнце начало клониться к горизонту. Голодная орава быстро смела почти весь провиант, как стая саранчи. Гитару передали в руки Игорю, тот играл явно лучше нерадивого пацана с «Батарейкой». За всей этой суетой Юля как-то и думать позабыла о Денисе, решила: а и чёрт бы с ним. Впереди ещё целая смена — свидятся. Ей и тут интересно, с Колюней песни горланить, наблюдать, как Лема к своей любви из первого отряда ластиться, как Гена с Никитой побоище на шампурах устроили, а затем получили по шапке от Антона. Замечательно же. А ещё с Машей можно издеваться над их капитаном, который все же присоединился к походам в кусты и теперь был порядком поддатый, всё пытался к Леме подкатить, но Маша с Юлей его героически на себя отвлекали. Нечего девке всю малину портить. В общем, Юлька как-то совсем расслабилась, душа у неё пела. Непонятно от алкоголя или от того, что Юля была как никогда молода и счастлива. Наверное, и от того, и от другого. Поэтому она порядком удивилась, когда Игорь вдруг перестал бренчать и прищурился, разглядывая кого-то у дороги, а затем широко улыбнулся: — О, Наташка топает! Наташкой оказалась та самая истеричная вожатая третьего отряда. — Чего это ты? Своих на дискаче бросила? — спросил Антон, освобождая ей место между ним и Игорем. — Ты не представляешь, чего мне это стоило. Я Светлану Макаровну с утра обхаживала, чтобы она их без меня спать уложила. Но она тётка хорошая всё же, отпустила. — Да, я с ней в первую смену на четвёртом отряде стоял. У нас тогда двое ночью сбежали.Я на панике, а она ничего. Говорит, сами к утру придут, а не придут — найдём и прибьём, — рассмеялся Игорь. — И пришли ведь. Наташка оказалась вполне себе весёлой девушкой, которая внесла какое-никакое разнообразие в их посиделки, предложив разделиться на команды и поиграть в шарады на время. Веселье продолжилось, но теперь Юля вновь не могла не думать. А ещё побеги в кусты осложнились, темнело, вожатые стали внимательнее высматривать, кто куда уходит. Теперь ходили максимум по двое. Машка бегала то с Юлей, то с Лемой, надеясь, что никто из них не наделает этой ночью глупостей. Признаться честно, молчание Юли её пугало куда больше, чем пьяное разгильдяйство второй подруги. Время шло к лагерному отбою, когда из леса вышел ещё один гость. Сердце у Юльки гулко стукнулось о рёбра, когда она поняла, что фигура явно мужская. Но торчащие во все стороны лохмы всё испортили. Это был лупоглазый вожатый пятого отряда. А вдруг они звали только вожатых старших отрядов? Солнце село. Потянуло холодом. Подростки начали доставать кофты и свитера. В костёр подкинули дров, за которыми недавно ходили Антон с Игорем. Уже ни во что не играли, сидели, жались к костру, рассказывали истории, пели песни. Юля чувствовала, как голова тяжелеет, хотелось спать, тело устало за долгий день, мышцы ныли после вчерашних побегушек на Весёлых стартах. А алкоголь теперь только размаривал. Она положила голову на Машкино плечо, смотрела в огонь, который под пьяным взглядом стал вдруг нечётким, матовым, сиял не так ярко, но, как и всегда, завораживал. Стала думать о Денисе, вспоминала его лицо, походку, голос — всё то, что девичье сердце успело выучить, вызубрить за пару дней до такой степени, что ещё долго будет помнить. Она представляла себя старше, красивее, стройнее, как приезжает в Зарницу, уже вожатой, как Денис её видит и тут же влюбляется, как обнимает её, волосы за ухо поправляет и целует. От мыслей этих становилось горячо-горячо и приятно-томно. Тяжёлые веки закрывались, глаза слипались, голова тяжелела. Юля почти погрузилась в сон, когда услышала недовольный голос, сначала даже не поняла — во сне это или реально. — Да я их еле уложил. Пока они по койкам бы все не разбрелись, хрен бы меня кто и куда отпустил. Юлька глаза еле-еле приоткрыла, чтобы убедиться: и правда, он. Пришёл. Вон, напротив присел, тарелку с остатками еды из рук Наташки принял, как всегда уставший и немного грустный. — Всё.В следующую смену только старший отряд возьму, только старший, слышите? — ворчал Денис, откусывая кусок холодного мяса. — И кто ж тебе даст-то старший отряд? Малолетке-то? — рассмеялся Игорь. Малолетке? Юля, наконец, полностью очнулась ото сна и теперь внимательно вслушивалась в чужой разговор. Интересно, малолетке сколько лет? Девятнадцать? Восемнадцать? А сколько самому Игорю? Или Антону? Кажется, Лема у него спрашивала, да только Юля внимания не обратила. Дура. — Но я так больше не могу, — простонал Денис прямо с куском шашлыка во рту. В этот же момент он и заметил Юлю, которая пялилась на него во все глаза. И улыбнулся кончиками губ. До конца вечера она не находила себе места, стараясь лишний раз головы не поворачивать и вообще не смотреть. Выходило неважно. Взгляд сам за темноволосую голову цеплялся. Всё внутри замерло в ожидании. Правда, в ожидании чего, понятно не было. Невозможный дурак ел, пил, на неё внимания как будто не обращал. И на что надеялась? А время меж тем подходило к отбою. Антон принялся толкать речь, подробно разъясняя сонным подросткам, что именно им грозит, если они решат ночью сбежать в лес. Объяснил, что они, вожатые, будут дежурить по очереди всю ночь и каждые два часа проводить обход, заглядывая в каждую палатку, так что побег попросту невозможен. Вот и всё, пора по палаткам. А он на неё даже не посмотрел. Расстроенная Юля вместе с остальными попёрлась на боковую. В палатке она обнаружила Машу, которая сосредоточенно набивала спальный мешок их рюкзаками и кофтами. — Эй, ты чего делаешь? И где Лема? — спросила Юлька, пролезая внутрь. — Вот, Лема. На сегодняшнюю ночь она выглядит так, — пробурчала Маша. — Ложись к проходу, надо будет её прикрыть. Быстро смекнув, что к чему, Юля начала забираться в спальник. — Думаешь, не спалят? — Ну, это уже Лемкины проблемы, наше с тобой дело прикрывать эту дуру до последнего, — Маша явно была недовольна этой затеей. Яснее ясного было, где именно их подруга собирается провести ночь. Юля попыталась представить, как та сейчас укладывается в мужской палатке в объятия к тому самому Никите из первого, как он обнимает её. Стало завидно. Первым обход делал Игорь из первого отряда. Заглянув в палатку, он лишь быстро пробежал глазами по трём спальникам и скрылся. — Бухают, небось, — прокомментировала его появление Маша. Юле не спалось. Слишком много мыслей крутилось в голове, а ещё не давал покоя факт отсутствия третьей подруги. — Маш? — повернулась она к своей соседке. — Чего? — Маша тоже не спала. Лежала, пялясь в потолок их тканевого дома. — А всё-таки, каково это? — Что? — Ну, в первый раз… Маша повернула голову и посмотрела на подругу, кудрявая голова которой торчала из спальника, но лица в темноте было почти не видно. — Ты что? Влюбилась, что ли? Юль? — Маша перевернулась на бок и даже на руке приподнялась. — Я? Нет, просто… По одному Машиному взгляду убедившись в том, что врать она не умеет, Юля сдалась. — Ну, может, чуть-чуть. — В кого? В Коляна, что ли? — Господи, нет, конечно, — скривилась Юля. — А в кого тогда? Из наших кто-то? — продолжала наседать Маша. Но тут уж Юля решила не отступать. — Да какая разница? Просто… есть там один. Так как это, Маш? Маша крепко задумалась. Вот как ей объяснить? Машка всё это пережила намного раньше, все эти волнения, переживания. Даже тренировалась с подружками. — Слушай, а давай я покажу? — Чего? — Юлька отпрянула, как будто даже плотнее закуталась в спальник, словно Маша прокажённая какая-то. — А что? Мы с Лемой друг на друге учились, да и сейчас иногда по пьяни сосёмся. Глаза у Юльки испуганно поблескивали в темноте, пока Маша говорила и всё ближе подбиралась к ней, как-то коварно улыбаясь. — Эм, нет, пожалуй, Маш. Машу же было не остановить, её веселило испуганно-смущённое выражение лица, а ещё не стоит забываться, что она была, безусловно, пьяна и где-то в самой глубине души чуточку зла. — Да, давай, Юлек, чё ты, — напирала Маша, двигаясь всё ближе. Юлька уже очень чётко ощущала сладковатый запах перегара от подруги, который до сих пор отдавал чем-то клубнично-ягодным. И вдруг разозлилась. — Да вы заебали! Тоже мне, нашли повод для шуток, — Юлька начала как-то уж очень яростно выбираться из спальника, из-за чего вся палатка затряслась. — Юль, Юль, да ладно тебе. Чего ты? — попыталась успокоить её Маша, но та даже слушать не стала, выскользнула из палатки, чтобы тут же натолкнуться на Наташу у костра. Видно, её очередь дежурить была. — Ты куда? — Писать, — буркнула Юля в ответ и зашагала в темноту леса, даже не обернувшись. Уже в лесу поняла, что не прихватила сигареты, а ещё, что собственно непонятно, что в лесу делать-то? Тут было сыро, холодно и темно, дальше своего носа ничего не увидишь. Но в палатку возвращаться и подвергаться внезапным домогательствам со стороны соседки тоже не хотелось. От размышлений её оторвал не самый приятный звук извержения содержимого чьего-то желудка неподалеку. Очаровательно. Оказаться в компании блюющего с перепоя подростка — именно то, чего ей сейчас и не хватало. Звук повторился. Видимо, незнакомца нехило скрутило. Причём совсем рядом. Глаза понемногу привыкали к темноте, и очень скоро Юля заметила скрюченную фигуру за соседней сосной. Надо было бы идти, чего человеку мешать? Ну, блюёт и блюёт, с кем не бывает? Но внезапно в Юле проснулся альтруист. — Эй, кто здесь? Фигура не ответила, только выпрямилась и оглянулась по сторонам. — Это, тебе помощь нужна? Не успев договорить, Юля внезапно осознала, что она конченая дура, а не альтруист. Мало ли, кто ночью по лесу шляется? Вдруг это вообще не лагерный? Успокаивало одно, что у костра в десяти метрах от них сидела Наташа. Уж крик-то она услышит. Наверное. Но бояться оказалось Юльке нечего, потому что фигура знакомым, пусть немного и хриплым голосом произнесла: — Боец? И Юле стало смешно. Да уж, вот тебе и вся романтика. — Чё это с тобой? — спросила она, подходя поближе к Денису, который стоял, опёршись на ствол и отплевываясь себе под ноги. — А что незаметно? — саркастично заметил он, слегка пошатываясь. Да, всё действительно было весьма прозрачно, даже запах перегара не выдавал столь ярко, как это шатание и какой-то совершенно шальной блеск в глазах, которые Юля с трудом различала в темноте. — Да уж, нажрался как последний малолетка, — рассмеялась Юля. — Эй, я бы попросил. Я всё же во… Договорить он не смог, вновь закашлялся, но в этот раз, может, ради приличия, блевать не стал. — Ага, вожатый он. А пить так и не научился, — не смогла сдержаться Юля. — Слушай, ты издеваться пришла? Девушка оглядела худую фигуру, которую явно мутило, шатало и выворачивало. Его даже жалко стало. — Стой здесь, — велела она, хотя он вряд ли мог бы куда-то деться, и побежала к костру. Неподалеку от их палаточного городка она обнаружила бутылку с питьевой водой и пачку салфеток, прямо как будто её дожидались. Но уйти незамеченной не смогла. У костра помимо Наташи теперь сидел еще и Игорь, который её и подметил. — Эй, ты куда? Юля замерла со своей ношей в руках, силясь придумать какое-то разумное объяснение происходящему. В голову, как назло, ничего не приходило. — Отстань от девчонки, пусть идёт, — вдруг вмешалась Наташа. Юля успела заметить, что ладошка девушки покоилась в большой ладони бровастого Игоря. Не до неё им сейчас, это ясно. Юлька развернулась, ничего не сказав, и рванула в темноту, по пути благодаря вселенную за столь удачное стечение обстоятельств. — Будет нужна помощь, обращайся, — крикнула ей в спину вожатая. Уж чего это она там надумала? Юля решила не размышлять на эту тему. Дениса она нашла на том же месте. Он стоял, вытирая тыльной стороной ладони рот. Она же сразу сунула ему под нос бутылку. — Пей. Денис спорить не стал, присосался к влаге, потом принял из рук девочки салфетку и вытер рот. — Ну, пиздец, конечно, решил отдохнуть, называется. В этот раз Юля решила благоразумно промолчать и дать ему высказаться. — Это не отряд, а зверьё какое-то, честное слово. А эта троица… они меня в могилу сведут. Денис раздосадовано развернулся, прошёл пару шагов и как-то гармошкой сложился, усевшись прямиком на землю. Юлька же примостилась рядом, ничего не говоря. Только слегка вздрогнула, когда их плечи соприкоснулись. Денис так же молча вытащил две сигареты и зажигалку, одну протянул ей, дал прикурить, вторую раскурил сам. — Спасибо, — прохрипел он. — Да не за что. Тебе как? Получше? — Юлька подметила, что парня слегка потряхивает, он-то в одной майке сидел. — Я обычно так не напиваюсь, просто сегодня как-то паршиво так было, — вдруг начал оправдываться Денис, хотя это и ненужно было, потому что именно в этот момент Юля поняла, что её даже лужа рвоты в двух метрах от них не смущает. Вот уж перемкнуло бедную девчонку. — Да ладно тебе, со всеми бывает, — сказала она, крепко затягиваясь и одним глазом наблюдая, как он тупил взгляд, рассеянно вертя фильтр между большим и указательным пальцем. Денис промолчал, а вот Юли молчать вдруг стало невыносимо, захотелось начать что-то спрашивать, выведывать, узнавать его. — Слушай, а почему тебя малолеткой называют? Да, вопрос был не самым лучшим, но это Юля уже поняла потом, когда договорила. Но смутиться не успела, потому как Денис, совершенно не обидевшись, начал отвечать: — Потому что они тупые дебилы, которые, считают, что раз они уже на третьем курсе, то не ебаться взрослые. Да и пиздюком из школы на два года младше меня ещё помнят. — Так вы все… Юля не договорила. — Да, мы все из одного универа, а конкретно мы втроём ещё и из одной школы. А ты никогда не задумывалась, почему в Зарнице вожатые в основном парни? Если говорить начистоту, Юле сейчас было глубоко насрать на сию загадку, и она пожала плечами. — Мы все учимся в Педе нашего города. Город небольшой, универ еще меньше всего три факультета: русского и литературы, начальные классы и физическая подготовка. До распада Союза это даже не универ был, а училище. Так вот, догадываешься где больше всего пацанов? — И всех отправляют в Зарницу? — Да, а остальных в другие два лагеря этой области. Проходим здесь добровольно-принудительную практику, — грустно усмехнулся Денис, докуривая сигарету до самого фильтра и сразу же доставая следующую. — На все четыре смены? — Нет, для закрытия практики достаточно одной. Но мне бабки нужны, а в нашем городе особо работу на лето не найдёшь. — А откуда ты? Денис назвал город, название которого Юля до сего момента слышала раза два от силы, знала только, что он где-то неподалеку, но при том за сотню-другую километров от её родного дома. — Так ты хочешь стать физруком? — усмехнулась она. — Я не хочу в армию, — вновь грустно улыбнулся парень. — Это единственное высшее учебное заведение в городе.Есть пара шаражек, конечно, но там совсем мрак. Юля продолжила расспрашивать: — А почему не поступил в другой город? Денис обернулся на нее. Взгляд ещё был пьяным, стеклянным, но зацепился за лицо девушки, а затем медленно заскользил по нему. Он рассматривал её в темноте, заставив тем самым бедную Юльку зардеться от смущения. — Слишком много вопросов, боец. — Прекрати меня так называть, — улыбнулась Юля. Денис улыбнулся в ответ, продолжая смотреть на неё почти вплотную. — А как мне тебя называть? — Юля. Просто Юля. — Ну, ладно, Юля. Скажи мне, сколько тебе лет? — Почти шестнадцать, — почему-то прошептала Юлька. Денис же, наконец, отвёл взгляд, вновь посмотрел перед собой и задумчиво произнёс: — Почти шестнадцать… Знаешь, чтобы я делал, будь мне почти шестнадцать? — Что? Сердце у неё колотилось бешено.Ей вдруг показалось, что именно сейчас произойдет что-то очень-очень важное. — Будь мне опять почти шестнадцать, я бы больше времени проводил за учёбой, чтобы не учиться на физрука, — криво усмехнулся он, чтобы потом вновь обернуться на Юлю. И тут ей показалось, что сейчас произойдет то самое, чего она так сильно ждала и хотела. Он поднял руку, чтобы опять уже в который раз поправить ей кудряшку за ухо, но замер. — А ещё, будь мне почти шестнадцать, я бы хуй куда отпустил такую замечательную девушку. Но мне даже не шестнадцать. Юлю как водой холодной облили. Хотелось раскричаться, дать ему пинка. Ведь это же несправедливо. Несправедливо. — Иди, а то тебя там искать начнут. Она даже спорить не стала, встала на ватных ногах, окинула его взглядом сверху вниз напоследок и пошла обратно, в палатку. *** На следующий день их разбудили как обычно, а потому никто не выспался, сонные с синяками под глазами они сворачивались, чтобы успеть к завтраку. Однако вожатым было ещё хуже. Наташа не снимала чёрных очков, а Антон и вовсе лёг на землю и не вставал, пока весь их палаточный городок не был упакован в рюкзаки. Игорь же единственный старался выполнять свои прямые обязанности, но больше орал и мешался полусонным подросткам, подгоняя их. Остальные же двое и вовсе пропали. И, признаться честно, Юля этому была только рада. Не хотела она Дениса видеть с утра пораньше. Настроение было подпорчено не у неё одной. Лема вернулась к ним с утра, под общий шумок, но вместо подробного рассказа лишь пожала плечами и понуро руководила сборами. Что-то явно пошло не так, как она планировала. Маша же хмуро бросала обеспокоенные взгляды то на одну подругу, то на другую, гадая, кому её поддержка сейчас нужна больше и нужна ли вообще. А потом плюнула и пошла тусить с парнями, которые хоть и не выспались, но всё же выглядели куда радостнее. Их сборы проходили без загадочных любовных драм. После завтрака почти весь второй отряд во главе с Антоном отправился досыпать. Девчонки не стали исключением. Юля сразу же залезла под одеяло и отвернулась к стенке. У неё в ушах всё ещё звучало: «но мне даже не шестнадцать». Чёртов придурок. Впервые в жизни Юля задалась извечным женским вопросом: почему все мужики такие беспросветно тугие? Лема же как-то особенно яростно взбивала подушку, пока Маша сверлила её взглядом. — Ну, что ты смотришь? Маша в ответ скрестила руки на груди. — Смотрит она тут на меня, понимаешь. Он уснул, Маш, — в голосе у девушки звучала такая неподдельная обида. — Просто взял и уснул. И храпел. Юля закатила глаза и плевать, что это могла видеть лишь стенка. *** К вечеру отряд более-менее оклемался после похода, отоспались, вымылись, привели себя в чувство, обсудили последние сплетни и слухи и даже с удовольствием отправились на дискотеку. Ну, может, не все с удовольствием, но все отправились. Выбора-то не было. Танцевали, правда, вяленько. И уж слишком часто бегали к Камню, ибо Антон так и не отошёл от вчерашнего веселья и вовсе забил на их побегушки. Сейчас в кустах было целое столпотворение: Маша и Лема вдвоём восседали на камне, курили, болтали ногами и смеялись над шутками Никиты, который паясничал перед ними; рядом с ними с видом вечной печали стоял Гена и морщился от дыма, которым на него дышал Колян; Алина робко затягивалась тонкой сигаретой, иногда вставляя слово в общую беседу. Подростки шумели, стараясь перекричать звук басов, и постоянно смеялись. Юля тоже была здесь, стояла и смеялась вместе со всеми. Иногда за общим смехом она почти не слышала всё ещё звучавшее в голове: «но мне даже не шестнадцать». Дениса она сегодня не выглядывала, впервые за последние несколько дней. Было сложно, но она справилась. Но вот судьба, по всей видимости, была той ещё злобной стервой, любившей издеваться над влюблёнными девочками. Потому что кусты вдруг зашелестели, а затем разошлись в стороны. Девчонки подпрыгнули от испуга. Лема даже выбросила сигарету, остальные только додумались встать с невозмутимым видом. Кто-то положил тлеющий бычок рядом, кто-то неумело спрятал за спину. А вот Юля даже не дёрнулась, каким-то шестым чувством догадалась, кто сейчас выйдет из-за кустов. — Бля, братан, предупреждать надо, — выдохнул Никита, поднимая ещё тлеющую сигарету. Подростки облегченно вздохнули, а Лема недовольно покосилась за загубленное курево. Денис же невозмутимо оглядел присутствующих и вдруг строго гаркнул: — Слава! Слава, я же знаю, что ты здесь. А ну вылазь! Старшие переглянулись, не понимая, к кому он обращался. А в этом момент из-за их спин, откуда-то со стороны стены здания столовой вышел длиннющий мальчишка. Только Юля в нём узнала того самого, который прятался на яблоне. — Андрей, я знаю, что ты там. Все вылезайте, — продолжил Денис. И вот мальчишек стало двое, они стояли, жались и тупили глаза, но по хитрющим взглядам друг на дружку было понятно, что вожатого они совсем не боятся. Оглядев их, Денис глубоко вздохнул и добавил: — Саша, тебе, как барышне, особое приглашение нужно? И вот уже и девчонка. Чудо не иначе. — Значит так, ну-ка, быстро свалили отсюда с такой скоростью, чтобы у меня возникло ощущение, что это всё глюки, и я вас не видел, — Денис сложил руки на груди и строго посмотрел на своих подопечных. А их не пришлось просить дважды — испарились в ту же секунду. Только качавшиеся кусты свидетельствовали об их побеге. — Охуеть, — прокомментировал ситуацию Никита. — Дэн, если чё, мы не в курсах были, тогда бы сами выгнали, — попытался разъяснить ситуацию Колян. — Да забейте, — как только его дети испарились, он тут же превратился из вожатого Дениса в очень уставшего, но по-прежнему отличного парня Дениса. — В следующую смену только старший отряд, только. На другое даже не соглашусь. Он наклонился, чтобы прикурить от протянутой ему зажигалки и только сейчас, кажется, заметил Юлю. Бросил на нее взгляд, улыбнулся кончиками губ, а у неё внутри всё сжалось, и сигарета пальцы обожгла. Вот как это понимать? А он тут же, как ни в чем не бывало, начал что-то обсуждать и шутить со всеми, пока у девушки по лицу румянец алыми цветами разгорался. Идиот. Первые аккорды песни Насырова никто из них не услышал. Но ещё до конца вступления Лема подпрыгнула на месте: — Это что? Медляк? Из-за кустов раздалось заунывное: пусть говорят, что не судьба нам быть вдвоем. — Точно. Маш, пошли! Видимо, Никите из первого к вечеру были прощены все косяки и даже неуважительный храп ночью. Ей не терпелось поскорее оказаться на танцплощадке, а ещё лучше в объятиях Никиты. Но при мальчишках она старалась держать себя в руках, хоть и сжимала запястье Маши изо всех сил, уволакивая её в кусты. Юля точно знала, что как только они пропадут из видимости, Лема не выдержит и побежит, чтобы перед самым входом остановиться, выдохнуть и войти с деланно ленивым взглядом. Вслед за ними выскочила и Алина, как вечный хвост. — Пойти, что ли, Машку пригласить? А то чё она будет одна сидеть, пока Лема со своим обжимается? — задумчиво протянул Никита, почёсывая подбородок. — Ой, да сдался ты ей, она и без тебя… — начал было Гена, но его друг уже скрылся вслед за девочками. К выходу двинулся и Колян с хитрющей ухмылкой на лице. — Серьёзно, пацаны? Серьёзно? Гене ничего не оставалось, как проследовать за ними, пусть и с вечно недовольной мордой. Юля тоже подумывала о том, чтобы уйти. Её, конечно же, никто не пригласит, но можно было поторчать у лавок, оказать моральную поддержку подругам в случае чего. Всё лучше, чем торчать наедине с этим невозможным. — А ты почему не спешишь танцевать? — вдруг прервал её размышления Денис, глубоко затягиваясь. — Да меня всё равно никто не пригласит, — призналась Юля и тут же смутилась. Зачем сказала? Глупость какая. — М, — он потушил бычок о камень, и горящие остатки сигареты разлетелись оранжевыми искрами. — Что даже муж не пригласит? Юля в ответ только скорчила гримасу и тоже потушила бычок. — Хочешь, я с тобой потанцую? Юльку как молнией шарахнуло. Он издевается, да? — Тебе же даже не шестнадцать, — зло съехидничала она. Денис лишь пожал плечами, мол, признаю, дебил. И от этого ещё сильнее захотелось его ударить. — А мы притворимся, что мне шестнадцать, — он протянул ладонь. — Ну, боец, соглашайся. Юля. Его протянутая рука оказалась в полуметре от неё. Юля словно окаменела. Всего полметра, всего шаг. — Ну, — парень потряс рукой в нерешительности, закусив губу. А Насыров продолжал заунывно тянуть: Все, что сейчас Есть у меня Я лишь тебе одной отдам… Денис стеснялся и прятал глаза. Неужели он боится, что она откажет? Полметра. Их как не было. И вот она уже могла рассмотреть каждый катушек на старой футболке. А руки его легли, как надо, одна на талию, другая чуть повыше куда-то на лопатку. И возникло ощущение, будто они были там всегда, будто им там самое место и только там, хоть и обжигали через одежду теплом. А вот Юля не знала, что делать с руками.Обнять его? Или положить руки на плечи? Как это делается? Она не знала. Её же никогда не приглашали, а если приглашали, то друзья, ровесники. С ними можно было кривляться и раскачиваться в пингвиньей пляске. Он прижал её к себе, и запах его забился в ноздри. Пах он банально — акс эффектом, потом и сигаретами, а не пряным мускусом. Или как там в этих книгах пишут? Всё выдумки. Она дышала ему куда-то в область ямки между ключицами, которая почему-то сбивала с толку, выглядывая из растянутого ворота. А чужое дыхание ласково легло на кончик уха, пока его владелец робко кружил ее в танце под тихий припев. Ладони у Юли вспотели предательски быстро, хотя пальцы наоборот холодило. В объятиях оказалось так жарко, так жарко. Интересно, оно так всегда? Все люди такие горячие? А потом Юлька поняла, что жар её на самом деле изнутри разбирает. И, когда она это поняла, внутри что-то окончательно и бесповоротно дрогнуло и оборвалось. А Денис, будто почувствовав это, ещё сильнее прижал к себе так, что даже нос упёрся в плечо. И она, доверившись, сама прильнула всем телом. Было так хорошо. И почему-то песня эта дурацкая совсем не бесила, наоборот очень хотелось, чтобы она не заканчивалась, чтобы сейчас произошло чудо, и она играла чуть дольше, чем обычно. Я это ты, Ты это я, И никого не надо нам. — У тебя такие волосы мягкие, только щекочутся. — Что? — она подняла голову, обжигаясь об его улыбку и задевая кончиком носа чужой подбородок. Губы у него оказались очень мягкими, а над верхней губой кожа чуть кололась свежей щетиной. Всё смешалось в Юле. А потом она посыпалась, как карточный домик на ветру. И только лёгкий аромат яблок и хвои, непонятно откуда взявшийся за акс-эффектом и сигаретами, удержал её на этой грешной земле. Невозможный. *** Ночью после отбоя Юля лежала у себя на койке и смотрела в тёмное окно.Внутри неё сейчас было столько счастья, что она удивлялась тому, как оно не захлестнуло её целиком, не утопило в себе и не выплеснулось в палату, снося всё на свое пути. Столько счастья и любви, и всё ей одной. Как выдержать? — Юль. Юля? Ты спишь? — М? — Юлечка, солнышко, а не разложишь мне на Никиту? А то с ним совсем всё непонятно, — Лема незаметно подкралась к её кровати и теперь присела на корточки, вглядываясь из темноты своими огромными глазищами. — Так вы ж играли с утра. — Ну, посиди, тебе же не трудно. Юля обернулась, заглянула в лицо подруге и улыбнулась так широко-широко, что щёки заныли.