4. Хрупкое счастье.

      Джона распирало от счастья. Вот так, в один миг судьба может перевернуть всё с ног на голову. И не поймешь, а с тобой ли это всё происходит? Может, это всего лишь кукольный театр, а ты в нём тряпичная кукла, которой управляет кукловод? Пешка в жестокой игре под названием – ЖИЗНЬ. Но, кажется, всё начало налаживаться, судьба смилостивилась и, даже, слёзы утратили горький привкус и пахли ванилью. Надежда на Happy End заставляла испытывать эйфорию. Соне больше ничего не угрожает. Сердце выпрыгивало из груди, вернулось ощущение полета. Хотелось бежать, нестись к ней. Джон вспомнил её молчаливый укор в глазах. Сомнения… Простит ли? Простит ли за глупость, чрезмерную доверчивость, за то, что оставил в трудную минуту, за то, что связался с главной бедой её жизни? Предал, хоть и не подозревал об этом, но от этого ещё больнее. Джон взял папку с компроматом на Соню. - Как же ты жила раньше? – произнес он, памятуя, о её ночном рассказе, перед тем как они… отдались друг другу без остатка.       Что-то всё равно осталось недосказанным и это здесь, в этой самой папке. Стоит только открыть. Джон долго не решался снова погрузиться в прошлое Сони, боясь новых разочарований. Его руки, ласково гладили папку, будто это была её прежняя кожа, которую она сбросила и больше никогда не наденет. Джон начал медленно открывать папку. Соня снова стояла перед ним. Её лицо, он видел его на исписанных страницах. Она смотрела на него с укором, как бы предупреждая: «Здесь может оказаться то, чего, ты никогда не поймешь…» И это не сами аферы, а то чем пришлось жертвовать, что пришлось делать ради них. В следующий миг, её лик исчез. Джон стал просматривать бумаги, вскрывать конверты. В одном из них были фото довольно откровенного содержания с Соней в главной роли. Его глаза расширились,… Джон сглотнул, в горле пересохло… «Что же ей пришлось делать? Как же всё это?» Ему было неприятно, если не сказать больше. Джон любил Соню и готов был стерпеть всё…, включая всю грязь и мерзость прошлого. Увиденное заставляло его сердце сжиматься от нестерпимой боли. Пазл сложился окончательно. В миге его лицо стало серьёзным, в глазах заиграли язычки гневного пламени, кулаки сжались. Анна, Анна, Анна! Ей была пропитана каждая строчка. Учитель и ученица. Конечно, Соня могла и другой путь в жизни выбрать, а может выбора то, как раз, и не было. Только подчинение. - На этот раз у тебя не получится! Всё кончено, Анна! Теперь ты будешь платить по счетам, но не в денежном эквиваленте! - его слова утонули в пустом номере.       Все посетители магазина сбежались помочь упавшей в обморок женщине. «Слишком душно, говорили одни, разойдитесь,… она наверно беременна, говорили другие,… а, вдруг, она умерла…», - но всё это утопало в пустоту. Наконец, кто-то принес нашатырь, его запах резко ворвался в забытье, в котором пребывал Соня. Она открыла глаза. Всё ещё чувствовала слабость. Соне помогли подняться, но она не устояла на ногах и снова погрузилась в сон, оказалась по ту сторону реальности. Кто-то догадался взять у нее мобильник, чтобы позвонить родственникам. - Так, вот брат, а вот дочь. Кому лучше позвонить…? - Звоните лучше брату…       Мобильный чуть не выпал из рук Джона, когда на дисплее высветилось: СОНЕЧКА. «Не может быть. Спасибо, Господи…» - Сонечка… - Здравствуйте, - послышался в трубке незнакомый мужской голос. - Вы кто? – что-то оборвалось. – Где Соня? - Не волнуйтесь. Вы её брат? - Нет, - сорвалось непроизвольно с губ Джона. - Ой, извините, я наверно ошибся. - Подождите, говорите, что с Соней? – сердце выпрыгивало из груди, прерывистое дыхание выдавало волнение собеседнику. - Она упала в обморок в магазине, там первым был ваш номер - брат. - Что? – не помнил себя от волнения. - Как она? - Мы вызвали скорую, её скоро отвезут в больницу. Она на мгновение пришла в себя… - Где? Адрес, говорите адрес. Я сейчас буду. - Поезжайте сразу в *** больницу… - Выезжаю…       Внутри всё оборвалось. «Что же произошло? Что с ней? Надо спешить…» Джон сгреб обе папки с компроматами, закрыл их в сейфе. Собирался уже выходить. Остановился на полпути, увидев свою любимую книгу, схватил её и, как ураган, вылетел из номера…       Соню привезли в больницу, она ещё не пришла в себя. В коридор влетел запыхавшийся Джон. - Подождите! – он подскочил к каталке, на которой лежала Соня, сжал её руку. - Мужчина, извините, но мы должны её увезти на осмотр… - Хорошо, только секунду…, - Джон склонился, поцеловал Соню в губы и отошел, её увезли.       Потянулись часы ожидания. От волнения Джон метался по коридору… Неведение, самое страшное – это неведение. Никто ничего не говорил, время тянулось мучительно медленно. Уже Алиса звонила на телефон Сони. Джон ничего не сказал, успокоил, сказал, что они вместе, кажется, Алиса поверила и даже обрадовалась.… «Но почему же никто ничего не говорит. Как страшно ничего не знать, уже надумал себе Бог знает чего…» В этот момент к нему подошел врач. - Вы же родственник Софьи Печориной… - Да. Что с ней? – голос, да и всё тело Джона дрожали от волнения. - Успокойтесь, может валерьянки? - Нет, говорите же… - Всё хорошо, легкое недомогание, вы идите к ней в палату. Она сейчас спит, мы её до завтрашнего вечера подержим у нас. Через минут десять я зайду и расскажу всё подробнее.       В глазах Джона читался страх. - Да не беспокойтесь вы, всё будет замечательно, - врач загадочно улыбнулся и направился в ординаторскую.       Джон зашел в палату. Такая тихая, спокойная, такая родная. Присел на стул стоящий рядом с кроватью. Взглянул на её порозовевшее личико. - Как же я испугался? Сонечка, прости, - Джон приник губами к её руке и даже не заметил, что она, уже целую минуту, смотрит на него.       Дверь скрипнула, Соня закрыла глаза, вошел врач. Джон сразу же подскочил к нему. - Что с ней? Вы сказали, что… - Успокойтесь, вам радоваться надо, - врач улыбнулся. - В смысле? – у Джона в голове не укладывалось, как можно радоваться, когда с Соней такое творится. - Как я понимаю, вы не знаете, - констатировал факт. - Что не знаю? Конечно, не знаю, да говорите же. - Она беременна, срок пару недель. В другой ситуации это бы выяснилось позже, но Софья пережила стресс. Был риск, сейчас всё нормализовалось, завтра можно на выписку. Ей категорически противопоказаны волнения, иначе останется здесь.       Джон стоял, как ошеломленный, держась за кровать, его шатало. «Беременна, пару недель, они же… Боже, спасибо Боже», - лицо Джона расплылось в счастливой улыбке, в порыве он обнял врача. - Спасибо, спасибо за новость. Я самый счастливый человек на свете, самый счастливый. - Я пойду, - врач похлопал Джона по плечу и скрылся за дверью.       Джон вернулся на прежнее место, рядом с Соней. Как же он любит её, её и их сына… только их. - Спасибо. Соня, ты подарила мне возможность любить, теперь исполнится моя мечта. Ты родишь мне ребенка, - он склонился к её губам, нежно коснулся их.       Она не открыла глаза, не хотела выдать себя. После всего услышанного, Соня не могла смотреть в глаза Джону. Она, конечно, была счастлива, мечтала об этом. Только врать ему Соня не имела права. Вдруг это ребёнок Николая. Если это так, значит, он все же оставил после себя что-то прекрасное на этой грешной земле. А если Джона, то это тот подарок, который судьба ей задолжала за все причиненные страдания. Что делать? Неизвестно. В калейдоскоп её мыслей ворвались слова Джон: - Сонечка, как же я люблю тебя, проснись…, - но она не могла себе этого позволить, по крайней мере, сейчас.       Джон вспомнил о книге, которую положил на тумбочку в палате. Снова открыл её, книга продолжала говорить с ними. Прочитал вслух: Ты, розовая женщина, - как роза: ведь и ее девичье тело обвенчали с твоим тончайшим запахом разлуки, с тоской неизречимой по печали. *Федерико Гарсия Лорка* - Твоим тончайшим запахом разлуки, - повторил Джон. – Что-то я перестаю тебя понимать. Но Соня всё поняла. Книга говорила с ним за неё. «Нам нужно будет попрощаться, это неизбежно». Джон продолжал сидеть рядом, сжимая её руку, вдыхая запах кожи, любуясь ей. Вскоре, он уснул прямо на стуле, склонив вперёд голову.       Убедившись, что Джон точно уснул, Соня открыла глаза, села на кровати. Ещё раз с болью посмотрела на него. Встала, накинула халат. Уже подошла к двери, но… вернулась. Взяла с тумбочки книгу, открыла. Вычленила из множества то самое, одно и написала на листочке бумаги, аккуратно извлеченном из портмоне спящего Джона. Дверь закрылась за ней. Прошло около 3-х часов. Джон открыл глаза, её не было. Осталась лишь записка на аккуратно убранной кровати. *** Стихи скажут больше, чем проза… Любовь моя - просто коллекция тайных молчаний, И сны мои - лестница: вместо начала - конец... *Фернандо Пессоа* Соня - Нет, она не могла вот так уйти, - книга упал с колен, и открылась… Из глубины тебя в глаза мне смотрят глаза ещё не сбывшегося сына. Во имя этой жизни наши жизни должны, родная, слиться воедино. Во имя этих рук, его ручонок, мои должны бы убивать и строить... Во имя этих глаз ты спрячешь слёзы, хотя без слёз больнее будет втрое. *Пабло Неруда*