Namelesse

Взгляд, полный сочной зелени, немного настороженно и недоуменно смотрел на стоящего перед владелицей этих глаз мужчину, что с нескрываемым интересом оглядывал ее худосочную фигурку. Мама говорила, что таких дядь нужно обходить кругами и лучше вообще стараться не попадаться им на глаза. Но вот беда — она уже и попалась, а когда пыталась было обойти, то странный светловолосый мужчина не давал ей пройти. Конечно, она могла бы обежать его, но вот незадача: проход между деревянными домами был слишком узок. От безысходности захотелось кричать, плакать и топать ножками, как шестилетний ребенок. Но она уже взрослая, ей уже целых двенадцать! Еще детские ручки крепче прижали к себе корзинку с фруктами, пачкая еще сильнее грязное платье оставшейся на дне емкости землей. Девочка сдула с глаза упавшую на лоб прядь светлых волос, но она будто вновь настойчиво перелетела через своеобразный ободок-тряпочку. Зеленоглазая уже вновь собиралась убрать ее назад одной рукой, но тут натолкнулась на цвет своих волос. Солнечный. Вообще она была бледной блондинкой, но мама почему-то всегда звала их солнечными, а называть причину отказывалась. Глаза перенеслись на стоявшего как вкопанного мужчину. Бледный блондин. Точнее нет… — «…Солнечный красавчик с рубинами в глазах»… — потрясенно произнесла девочка, округляя глаза и бросив несчастную прядь волос. Мужчина, будто очнувшись от чего-то, все еще заторможено моргнул и присел на корточки перед все еще смотрящей на него во все глаза девочкой. — Что? — переспросил он, в ответ все еще с интересом осматривая ее лицо. И правда, похожа… — Мне мама всегда говорила: «запомни, если к тебе придет солнечный красавчик с рубинами в глазах, то вцепись в него и не отпускай», — зеленый глаз моргнул, а когда он вновь раскрылся, там виднелась разгорающаяся решимость. Корзина с фруктами упала на землю, а руки хлопнули по щекам мужчины, пачкая их землей. — Ты мой отец, так ведь? Недолгая пауза повисла между ними. Девочка, заметив что испачкала худые щеки все еще не ответившего мужчины, запаниковала, резко оторвав ладони от его лица. Она оглянулась в поисках чего-то, что могло бы помочь вытереть свои деяния с прекрасного лица незнакомца, но вся ее одежда была грязна. И тут она вспомнила о тряпке, что повязала на голове, чтобы отросшие волосы не лезли на лицо. Волосы были сальными и грязными, да еще и от нее неприятно пахло, так как она не мылась уже чуть больше недели, поэтому тряпье тоже было отвратительно гладким и пахло пылью и потом, но она ничего не могла больше поделать. Она сдернула дрожащими руками повязку с головы, но проказливая ткань выскользнула из кистей и упала на землю. Разозлившись то ли на свою нервозность, то ли на выпавшую тряпку, она было потянулась к ней, но внезапно над ее головой раздался смешок. Девчонка уже поднимала голову, чтобы взглянуть на мужчину и поинтересоваться что смешного, как чужие руки подхватили ее в воздух и уже через несколько секунд прижали к теплому телу. — Эм… А можно? — спросила она, руками хватаясь за широкие плечи мужчины, чтобы ненароком не упасть, и наивным взглядом зеленых глаз смотря на него. «Солнечный красавчик» тепло усмехнулся. — Да. Девочке почему-то показалось, что это было ответом и на предыдущий вопрос. Счастье затопило ее существо с головой, наполняя сердце пылающей теплотой, а легкие были готовы взорваться от переполняющих ее эмоций. Но она никогда не хохотала или хихикала, как какая-либо леди, поэтому девчонка лишь обняла руками за шею мужчину и счастливо улыбнулась тому в сгиб между шеей и плечом. Еще через некоторое время она поняла, что они идут на выход из маленькой деревушки, где они с матерью жили с самого ее рождения, — или даже еще раньше, — и девочка забеспокоилась. — Мне нужно кое-что забрать из дома… — Одежду я дам тебе, — недоуменно ответил мужчина, но шаг сбавил. — Есть кое-что важное… И надо оставить записку, чтобы меня не искали жители деревни, — задумчиво добавила она, закусывая внутреннюю сторону щеки и умоляюще смотря на него. — Хм. Ты и правда похожа на меня, — усмехнулся мужчина, останавливаясь и поудобнее устраивая малышку на руках. — Где дом? — Моя мама говорила, что я похожа на нее во всем в характере, — фыркнула девочка, оглядываясь и пальцем показывая на отдалившийся дом. — Мы почти прошли его. — Не соглашусь. Этой самой хитростью ты определённо похожа на меня, — вздохнул мужчина, прикрывая глаза. Да, ее мать определенно нельзя было назвать хитрой, она была настолько наивна, что поверила его бреду и… Мужчина поспешно помотал головой, ускоряя шаг в сторону указанного девчонкой дома. — Ну, да… Мама была слишком наивна для того, чтобы быть хитрой, — все же согласилась девочка, кивнув и спрыгивая с рук новоявленного отца на землю. Она прошла по скрипящим и сырым доскам ступеней, чувствуя уже привычный запах гниения, что преследует эти доски уже больше полугода. Внезапно прошедший днем дождь лишь ухудшил их состояние, — они прогнулись. — А ты довольно ловкая, — немного удивленно произнес блондин, смотря на то, как девочка плечом толкает неподдающуюся ее воле дверь. Похоже, дверь заело. Мужчина в три шага добрался до старавшейся девочки и, мягко отодвинув ту в сторону, толкнул дверку ладонью. Та с тихим скрипом отворилась, а мужчина обернулся обратно к девочке, отряхивая руки от древесной влажной трухи и ожидая получить хоть какую-либо награду. Но он никак не ожидал того, что встретит лишь недоуменный взгляд зеленого глаза. — Ты чего? — А… Эм… Ничего, — немного смутившись, промямлила девочка и вбежала в дом, сразу же кидаясь к столу и отыскивая ненужную тряпку. Подошла к печке, взяла уголек и вернулась обратно к столу. Это было неожиданно. То, что только встреченный человек помог ей. Обычно они все всегда делали с матерью в одиночку, и лишь иногда деревенские помогали им, и то по мелочи: кто несколько овощей даст, кто-то худую связку дров даст зимой. А тут… Неужели он и правда ее отец? В мире ведь существует множество блондинов, и не факт что это именно он. Но существует некое «но»… Мужчина, осмотревший ветхий дом, поинтересовался: — Ты умеешь писать? Хоть и с ошибками… — Да, мама научила. Она сказала, что ее научил ее знакомый, — не отвлекаясь, ответила девочка, старательно выводя буквы и сдувая с глаз упавшие на лицо сальные пряди волос. Вредный уголь выскальзывал из тонких детских пальцев, разводил полосы на грязно белой ткани, но упрямая малышка не сдавалась, хоть и хмурила в недовольстве брови, кривила изгиб губ в разные стороны и высовывала язык от усердия, прикусывая его зубами. Мужчина наблюдал за этой картиной со стороны и от его внимания укрылось то, что его губы сами собой растянулись в улыбке. Он не стал садиться на покосившийся запыленный стул, где спинка была отломана, а просто стоял рядом с смотрел на пыхтение девочки. Нет, он не брезговал, просто «солнечный блондин» боялся, что ветхий стул сломается под ним и это будет… неловко. Блондин задумался. Неужели эта девочка все время со смерти матери жила здесь одна? Поэтому этот дом в таком состоянии? Скорее всего нет. Наверное, и Элиза жила здесь, когда этот дом был в таком состоянии. Улыбка с губ мужчина сорвалась с дуновением сквозняка, что наполнял этот дом своими морозящими потоками, и он грустно нахмурился. — Вы с… Элизой здесь жили? — от мужчины не укрылось то, как дернулась рука девочки, когда она выводила очередную букву в слове. — Да. Мама сказала, что мы переехали сюда, когда я родилась, — ответила «солнечная блондинка», снова старательно выводя буквы на бывшей скатерти. Мужчина тихо вздохнул. Наконец, девочка закончила, устало выдохнула и осмотрела свою работу. Вышло так себе, но прочитать возможно. Она спрыгнула со стула и подошла к покосившемуся в сторону комоду и открыла первый сверху ящик. Тонкие пальцы поддели вверх нижнюю крышку, оглядывая еще одно углубление. Улыбка расположилась по измазанному лицу ребенка, когда она увидела кулон матери. Обыкновенная вырезанная подвеска из дерева в виде звезды с полумесяцем с обыкновенным черным длинным шнурком. Девочка завязала ее на шее и уже поворачивалась, когда услышала: — Зайдем на могилу Элизы?

***

— Ты ненавидишь меня? Зеленый глаз расширился, занавешенный длинной челкой. Прямо сейчас они стояли перед заросшей травой могилой и покосившимся в сторону крестом. Ребенок клала на землю сорванные по дороге сюда цветы. Сначала она не поняла вопроса, что задал ей мужчина, до сего момента молчавший. А когда поняла, то обернулась, смерив его взглядом. Девочка прислушалась к себе. Да нет, вроде бы. Улыбка снова посетила уголки губ девочки. — Не думаю. Хотя, наверное, надо бы. Теперь очередь удивляться мужчины. — Почему? «Солнечная блондинка» поправила могильный крест, смотря на то как последние лучи солнца скрываются за деревьями, которые окружали ее деревню со всех сторон. — Мама всегда говорила, что почему-то знала, что это будет единственная ночь в ее жизни с тобой. Ты был весь окутан мистикой и будто сама твоя аура говорила, что ты другой. Отличен от людей. Наверное, именно это ее и очаровало в тебе на одну ночь. И еще добавляла, что рада, что не влюбилась в тебя, — девочка глубоко вздохнула, вновь поворачиваясь к вкопанному такими подробностями мужчину. Девочка улыбнулась такому выражению лица, что красовалось на нем. — Я не была зачата в любви, а просто создалась под влиянием мимолетных и ошибочных эмоций, но выросла в заботе и любви матери. Этого достаточно. Да и… — она ненадолго замолчала, краснея. — ты ведь пришел за мной… Хоть и маму живой ты не застал. — Ясно. И правда. Я опоздал, — улыбнувшись, кивнул мужчина. — Знаешь, но я не жалею о том, что случилось в ту ночь. Да и Элиза наверняка тоже так думала. Поэтому мы и не считаем тебя ошибкой, — проговорил мужчина, кладя на могилу и свой сорванный цветок. Он понял, что я имела в виду… Они еще немного времени постояли перед могилой, думая каждый о своем. Девочка мысленно прощалась со всеми знакомыми из деревни, а мужчина… По нему мало что можно было сказать. Казалось, что он ни о чем в общем-то и не думал. — Кстати, а что за повязка? — задал он вдруг вопрос, сбивая девочку. Та медленно подняла руку к тканевой повязке на ее правом глазе и не сразу поняла о чем мужчина говорит, так как уже привыкла к ней. — Мама сказала, чтобы я никому из деревенских не показывала свой глаз. Вначале я закрывала его челкой, но это было неудобно, поэтому мама сделала мне повязку, — тихо пробормотала девочка и решительно потянулась к затылку, где находились завязки. — Но, думаю, я могу тебе его показать, так как… Повязка развязалась. Руки девочки дрогнули от волнения, выронив из пальцев концы, и узкая тряпочка упала. Завыл ветер, подхватив тонкую ткань своими потоками, переворачивая ее из стороны в сторону, вознося ее к небесам и порхающим в облаках, наблюдающими за разворачивающейся перед ними картиной ангелам. Правый глаз раскрылся, создавая резкий контраст с сочно зеленым левым. — …у тебя они такого же цвета. «Солнечный» цвет волос, бледная кожа, тонкий прямой нос, красивый изгиб губ еще ребенка. Щеки, не потерявшие детскую пухлость и округлость. Тощее тело из-за недоедания, что даже не скрывалось под старым крестьянским платьем с грязно серым фартуком. Маленькие ступни с крошечными ранками, одетые в поношенные тряпочные туфли, на подошве которых уже появились маленькие протертые дырочки. И глаза сочной летней зелени и спелого алого, будто заколдованного, яблока. И правда, она слишком похожа на него и Элизу. — Как тебя зовут, дитя? — улыбнувшись, поинтересовался мужчина, наклоняясь и беря на руки нервничающую, но не подающую виду девочку. — Мама назвала меня Елена, — обнимая нашедшегося отца за шею и утыкаясь ему в волосы, проговорила ему девочка. — А фамилия? — Мама сказала, что забыла нашу фамилию, — ответила снова она, прикрывая глаза и чувствуя накопившуюся за все эти два с половиной года усталость от одиночества. — Тогда можно и я внесу свой вклад в твое имя? Ветер снова взвыл, срывая с деревьев зеленые летние листья и вознося их к радующимся ангелам в облаках, что оказались невероятно счастливы оттого, что Елена больше не одинока. А в небе мелькала худая фигура длинноволосого мужчины, что с невероятной осторожностью прижимал к себе детскую фигуру. Елена приоткрыла глаза, смотря на отдаляющуюся деревню и наполовину скрытую облаками луну, что с заражающим спокойствием наблюдала за все еще бодрствующими людьми. — Только если расскажешь кто ты и кто я.