— Где я? — пролепетал Коюки, неожиданно очухавшись в каком-то непонятном месте. Вокруг не было ничего — только пустота, такая белая, словно парня положили на чистый лист бумаги. Он не мог точно определить, где находится низ, а где верх: его тело не отбрасывало тень. Он стоял на невидимой опоре, которая могла менять свое положение в зависимости от желания Танаки. Он видел свет, который слепил ему глаза, причем этот свет исходил отовсюду.
Танака беспорядочно бродил по непонятной местности, пытаясь найти хоть какое-то отличие в данном монотонном пейзаже. Бесполезно. Белый вакуум, в какую сторону ни посмотри, все равно оставался таким же белым и слепил глаза.
«Если я не отыщу выход, — думал Коюки, — я просто сойду с ума. Это что-то типа комнаты в психушке? Может быть, я умер?»
Глаза бедного парня начинали уставать и болеть, отчего он стал двигаться еще быстрее и беспорядочнее, пытаясь толкнуть невидимые стены, невидимый потолок и пол. Единственное место, куда он мог опереться — это опора, через которую, однако, легко проходили пальцы рук, когда Танака попытался коснуться ее. Место, где он сейчас находился, не поддавалось действиям никаких законов физики. Все, что Танака мог увидеть — собственные руки, которые подрагивали от каждого движения парня.
— Эй, кто-нибудь!!! — обессилевший Танака все-таки решился и подал голос в бездонное пространство. Как и ожидалось, парню никто не ответил.
«Я умер? Да, точно. Меня же сбил грузовик. Но где я сейчас? Неужели это правда, что после смерти ничего нет? Совершенная пустота. А может быть, я в Раю? Но разве это Рай? Нет, это хуже Рая. Значит, я в Аду. Только вот я не так его себе представлял. Я думал, что ад — это кипящие котлы и выжженные земли, страх и боль, горе и ужас. Но, как оказалось, это просто пустота. Одиночество — это ад, — Коюки вздохнул и присел на колени. — Вытащите меня отсюда, кто-нибудь!»
— Эй, парень, полегче! У меня, знаешь ли, много посетителей, мог бы и подождать!
От неожиданности Танака подпрыгнул, и его телу было бы не избежать удара о землю, если бы не причудливые законы физики, которые не позволили ему упасть. Парень осмотрелся. Никого, кроме него, здесь не было. Коюки даже не понял, откуда исходил звук.
— Кто ты?! — крикнул Танака, испугавшись неопределенности.
— Я? Твой проводник в мир иной.
— Чего?! — Танака от таких слов пришел в легкий шок, но через секунду вдруг осознал, что появление невидимого голоса, который вытащит его из этой пустоты — лучшее, что могло с ним произойти.
— Я провожаю умерших людей туда, куда им нужно, — голос говорил тихо и спокойно. Коюки отметил то, что звук своего источника не имеет — он звучит у него в голове, будто кто-то пробрался в его мысли и увеличил громкость, заставляя обратить на себя внимание. — Ты, Юкио Танака, находишься в пункте приема умерших душ — временном измерении, куда попадает душа после того, как покинула тело. Обычно она запоминает, что происходит с ней после летального исхода для тела, но в твоем случае смерть отрицательно повлияла бы на твою психику, так как увидеть то, как на тебя наезжает грузовик массой около тридцати тонн — не самое приятное зрелище. Даже сейчас, когда твоя психика стала более устойчива к различным потрясениям такого рода, ты еще полностью не абстрагировался от своего земного тела и своих земных переживаний. Однако, я отошел от темы. Ты находишься в измерении, из которого следует путь в другое измерение — постоянное, то, которому ты принадлежишь. Не буду грузить тебя терминологией и прочими вещами, которые тебе и так будут известны. Скажу так: каждый человек на Земле принадлежит к определенной группе в зависимости от рода его деятельности. У кого-то, как у тебя, ярко выражена принадлежность к этой группе, а у кого-то существует несколько принадлежностей к различным группа, что не дает определить человека к определенной. В этом случае их души проходят «доработку», но тебе этого знать не нужно. Вернемся к тебе. Как я уже говорил, ты принадлежишь к определенному сообществу — музыкальному, назовем это так. У тебя уже появился определенный стержень, который направляет тебя именно туда. У тебя есть знания, есть эмоции, пережитые благодаря именно музыке… Потому я открою для тебя врата музыкального Рая и проведу.
— Звучит как-то непонятно…
— Я понимаю, тебе тяжело свыкнуться с той мыслью, что тебя больше нет. Но и вернуться ты больше не сможешь. Единственное, что ты можешь сделать — привыкнуть.
— Вы хотите сказать, — Танака нервно сглотнул, пытаясь удержать слезы, которые комом передавливали ему горло, — я никогда больше никого не увижу? Ни Рюске, ни Чибу, ни… Махо?!
— Очевидно, что какое-то время ты не сможешь их видеть. Но, поверь мне, не успеешь ты и заскучать, как твои друзья уже будут здесь. Человеческая жизнь коротка, жаль, что никто этого не замечает…
-…как?! — Танака не мог поверить в эти слова. Он чувствовал, как через его «тело» проходили сотни, тысячи импульсов, покрывая его пеленой отчаяния и боли.
— Вот так. Ладно, что-то мы заболтались тут с тобой. Пора.
— Куда?
— В Рай, куда же еще. Ты, что, не слушал меня? — в голосе невидимого собеседника впервые проявился добрый смешок.
— Хорошо, — Коюки стойко держался, пытаясь не разреветься. Заткнув свои слезы, он встал с колен и, пристально посмотрев в нескончаемую пустоту, гордо распрямил спину и сделал шаг вперед. — Я готов.
— Я вижу, — на этот раз в голосе проявилась откровенная насмешка, из-за которой пыл Коюки резко улетучился.
— Могу я спросить?
— Да.
— Как я могу вас увидеть? — Танаку действительно это интересовало. Разговаривать с голосом и не знать его владельца — не самое приятное удовольствие.
— Я могу принимать любое обличие. В этом измерении твоя душа не имеет облика, она невидимо. Но, если тебе будет удобней, я могу принять любой облик. Все зависит от твоей фантазии. Скажи, кого бы ты сейчас больше всего хотел увидеть?
Коюки не ответил, а лишь мысленно представил образ, который пару часов назад был его главной причиной жить. Перед ним, неожиданно, появилась среди белой пустоты черноволосая девушка с пухлыми губками.
— Махо…
— Неплохой выбор, — усмехнулся призрак в обличии девушки. Сходство с реальной Махо было абсолютно точным, даже голос был таким родным, что у Коюки что-то заколотило в груди. От одного только взгляда на девушку его душе стало тепло и уютно, даже несмотря на то, что перед ним стояла совсем не она.
— Идем, — прокомандовал Проводник, отчего Танака пришел в себя. Лжемахо резко развернулась и, сделав пару шагов, погрузилась в полупрозрачную дымку, а через пару секунд утонула в ней насовсем.
— Стой! Махо! — пронзительный крик парня разнесся по всему пространству, после чего Танака нырнул в дымку следом за девушкой. Его взору открывалась все та же пустота, отчего он швырял свое тело в разные стороны, пытаясь совладать с непонятными законами физики и найти Проводника, а точнее его обличие. Коюки рыскал по туману в надежде увидеть знакомый силуэт, но все было тщетно: знакомый голос уже не звучал, а через дымку не было видно ничего, что напоминало бы хоть какое-то отличие от сияющей белизны, которой был окружен парень.
Всего через пару минут старательного поиска парень смог разглядеть источник света, который отличался от того, что окружал его все это время. Свет был каким-то теплым, золотого цвета. Парень двинулся к находке, радуясь каждому шагу, который приближает его к заветной цели. Пройдя десятки длинных шагов, Танака вдруг остановился от неожиданности. Перед ним стояли огромные ворота, состоящие из вьющихся золотых прутьев с причудливыми узорами. Тонкие золотые волокна сплетались в огромную золотую массу, рельеф которой отражал в себе само сияние красоты.
— Вау… — только и мог пролепетать Коюки, рассматривая строение поистине неземной красоты. Тонкие прутья ворот закрывали ему дальнейший проход.
— Нравится? — спросила появившаяся из ниоткуда Махо. От неожиданности Танака двинулся назад, глупо уставившись на девушку своими ошарашенными глазами. — Не бойся. То, что находится за этими воротами, ты будешь называть теперь своим новым домом. Это место, где тебя не коснется ни одна проблема ни одна болезнь, ни одно горе… Ты, Коюки, это заслужил. Красота этих ворот не сравнится с красотой того, что находится за ними. Ты был добр при жизни, Танака, а значит, это место примет тебя.
Коюки сделал несколько шагов вперед, останавливаясь прямо перед входом. По обеим сторонам ворот он заметил двух очень высоким мужчин, за спиной которых красовалось белое оперение.
— Танака Юкио? — поинтересовался один из них у Коюки. Его голос был приятным и ласковым, потому не вызвал у парня страха.
— Это я.
— Парень, мы тебя поздравляем. Чистота твоей души достойна похвалы.
— Спасибо.
— Но мы не можем тебя пропустить…
-… как?! — Коюки ошарашенно уставился на Ангела. Мысль о том, что он навсегда останется в белой пустоте, убивала его больше, чем грузовик.
— У тебя на Земле осталось одно незаконченное дело. Думаю, ты и сам понимаешь, какое.
— Альбом?
— Именно.
«Этот альбом достал меня даже после моей смерти! Неужели я просто не могу спокойно умереть?!»
— Не можешь, — прочитал его мысли один из Ангелов. Коюки уныло опустил голову.
— И как я должен записать этот альбом?
— Не волнуйся, инструменты у нас для тебя найдутся, — с этими словами прямо перед Танакой появилась белая гитара, которая так сильно была похожа на его земную.
— А какой смысл записывать это альбом после моей смерти… — не успел Коюки договорить, как оба Ангела и Махо исчезли, оставив его наедине с собой. — Что ж, придется записывать…
Пройдя по струнам, Танака начал что-то наигрывать, добавляя к придуманной мелодии слова. Написание песни шло очень легко, будто кто-то подсказывал парню, что нужно играть и петь. Так начался долгий и кропотливый процесс, длившийся по Земным меркам около недели.
***
— Я закончил, — крикнул Коюки в пустоту, слабо надеясь на то, что ему кто-нибудь ответит. Но его надежды оправдались: перед ним появился Проводник в образе любимой Махо.
— Еще нет, — ухмыльнулась девушка, после чего сознание Танаки погрузилось во тьму…
***
— … Коюки! Коюки! Ребят, он просыпается!
Подняв тяжелые веки на сантиметр, парень увидел знакомое до боли лицо, обеспокоенно рассматривающее его. Черноволосая девушка склонилась над парнем, заглядывая в его полуоткрытые глаза, что-то шептала сама себе. В ее глазах появились мелкие слезинки, а черные брови виновато сдвинулись на лбу.
— Коюки… — прошептала она. — Я думала, ты не проснешься…
— Махо…
Девушка крепко сжала руку парня, не имея возможности его обнять из-за различных приборов, подключенных к его истощенному телу. Не в силах сдерживать слезы, Махо разрыдалась, сидя у ног Танаки, заглядывая в его вновь живые, искренние глаза.
***
Через месяц «Beck» записали новый альбом.
