Лето в Плесси (1667 год)

— О, Нинон, как же я Вам рада! — Анжелика поспешила к своей подруге, едва карета мадемуазель де Ланкло остановилась у парадной лестницы замка. — И я рада, моя дорогая! — приветствовала маркизу дю Плесси парижская куртизанка. — Герцог отпустил меня к Вам погостить. Ненадолго. Он все равно пробудет в своем имении, по меньшей мере, недели две — улаживает дела с наследством. Его тетушка, о которой я Вам писала — Царствие ей Небесное — на днях умерла. Но почему мы стоим? Я совсем заболтала Вас! Идемте. Дамы расположились в малой гостиной, перед столиком с закуской. — А где Ваш красавец-муж? — как бы невзначай поинтересовалась Нинон. — Катается верхом вместе с гостями, показывает им окрестности. Я бы все равно не поехала с ними. Я ждала Вас. — Вы очаровательны, дорогая. И я хочу сделать Вам комплимент, Анжелика, Вы просто цветете! Деревенский воздух пошел Вам на пользу. Давно следовало посетить владения мужа. — На самом деле я хорошо знаю эти места. Ведь я родилась в Монтелу. Это недалеко отсюда, мы соседи с семейством Плесси. — В самом деле? Так Вы — пуатевинка? — Да, Нинон. Мое детство прошло здесь. Я знаю Ньельский лес как свои пять пальцев. Я Вам обязательно покажу. И неожиданно добавила: — Как бы я хотела показать Вам наш Монтелу! Именно Вам, Нинон! — Так едемте же! — Но Вы устали с дороги… — Я не настолько стара, чтобы не преодолеть несколько лье! — Ох, Нинон, не шутите так, — улыбнулась Анжелика. Через час они были в Монтелу. Избалованной парижанке неожиданно понравился старый, полуразвалившийся замок, заросший плющом и мхом. «Именно здесь еще могут жить приведения — в наш суетный век, им только и остается, что прятаться в укромных местечках вроде Вашего древнего замка», — заявила она. Куртизанка очаровала старого барона, похвалила пироги кормилицы Фантины, да и все домочадцы Монтелу с любопытством смотрели на восхитительную гостью. Пока мадемуазель де Ланкло с присущей ей легкостью завладела вниманием старых тетушек, Анжелика обратилась к отцу. Темная, вечно холодная гостиная Монтелу с высокими потолками, порождающими эхо, выцветшими гобеленами и старой мебелью, показалась ей похожей на склеп. — Отец, — нарочито бодро начала она, пытаясь отогнать невольное сравнение, — а Вы не думали всё здесь переделать? Укрепить донжон, обновить мебель, избавиться, наконец, от этих истлевших гобеленов? Кажется, торговля мулами приносит надежный доход, да и я могла бы помочь Вам. — Переделать? — барон де Сансе был искренне удивлен. — Но, моя милая, зачем? Здесь всё как было при твоей матери, даже еще как при твоем деде, в пору моей юности. Немного истрепалось, конечно, но … — Но… Жизнь меняется, папа. Он покачал головой: — Только не моя. К горлу предательски подступил комок и боясь, что ее голос дрогнет, Анжелика промолчала. С неизменной тростью с серебряным набалдашником, в черном дуплете, совсем седой и чуть сгорбленный, ее старый отец смотрел на нее с теплой, печальной улыбкой. Как же он постарел! Как быстро течет время. Наши родители стареют, наши дети растут, а от солнечной поры нашей юности остаются одни воспоминания. Чтобы отвлечься, она повела Нинон прогуляться по саду. — Итак, баронесса де Сансе де Монтелу, какая же Вы скрытная, — ласково пожурила ее куртизанка. — А ведь я сразу же догадалась, что мадам Фалло де Сансе знакома Вам намного ближе, чем Вам хотелось бы. И тем не менее, наша злоязычная жеманница среди Ваших гостей. — Сама не знаю, зачем я пригласила ее, — созналась Анжелика. — Возможно, всему виной моя любовь к острым приправам? Женщины дружно рассмеялись. Когда они возвращались к карете, чтобы ехать в Плесси, Нинон неожиданно спросила: — Значит, Вы знаете Филиппа с детства? Вы говорили мне, что он Ваш кузен, но я не знала, что Ваши замки расположены так близко… Каким он был? — Таким же. Наглым, самодовольным, красивым мальчишкой, — невольно улыбаясь, ответила Анжелика. — Но Вы, разумеется, не давали ему спуску? — в тон ей, с напускной серьезностью спросила мадемуазель. — Ни дюйма! Даже когда мы выясняли, чья кровь древней. — И чья же? — Мы не пришли к согласию, — рассмеялась Анжелика, и сама не зная, почему, начала рассказывать, — я не часто видела его. Однажды их карета сломалась по дороге в Плесси, и нашим кузенам пришлось остаться на ночь в Монтелу. Они были так прекрасно одеты, причесаны — я никогда не видела ничего подобного. Мой дядя-маркиз рассказывал о жизни в Париже так непринужденно, так захватывающе, что я сказала себе, что когда-нибудь я стану такой же, как они, я получу всё это. Нинон де Ланкло внимательно, словно в первый раз видя, вгляделась в лицо подруги, но вслух заметила: — И Вы получили «всё это», Анжелика. К тому же, будучи еще молодой и прекрасной. Так порадуемся же этому! Они улыбнулись друг другу, и какое-то время шли, молча, любуясь тем, как заходящее солнце освещает деревню и лес. — Определенно, Ваша история напоминает мне сказку о Золушке. Вы знаете? Принц у нас есть, бедная девочка тоже, не хватает только бала во дворце. Анжелика рассмеялась и, бросив лукавый взгляд на подругу, продолжила: — Через год, меня пригласили к ним, в Плесси, на праздник… — Ах, я знала! Вот и бал! — улыбаясь, подхватила куртизанка и, скорчив печальную мину, спросила. — И что же, волшебные чары феи-крестной, как в сказке, рассеялись в самый неподходящий момент? — Нинон, они рассеялись в самом начале! Только представьте — я приехала на муле, в сером, грубом платье, в сопровождении бедного отца. Парижские родственники устроили нам незабываемый прием, унижали моего батюшку, а Филипп посмеялся надо мною, представив своим друзьям как баронессу Унылого платья! — Унылое платье! О, как это ужасно! — не удержавшись, залилась смехом куртизанка. — Филипп всегда так беспощаден. Но я бы заставила его пожалеть об этой выходке! И поскольку Анжелика молчала, Нинон забеспокоилась, что обидела подругу, и попросила: — Дорогая моя, расскажите, что было дальше? Он попробовал Вас поцеловать? — Нет, я не буду больше ничего рассказывать. И потом, это было безумно давно. — Ну же, сердце мое, я Вас умоляю! Не обижайтесь! Как это романтично… Вам, говорите, было тринадцать, ему — шестнадцать, и уже полковник. Филипп — Ваша первая любовь? Я угадала? О, не томите меня! Если Вы мне не расскажите, клянусь, я расспрошу об этом самого маркиза! Мне не терпится узнать его версию вашего знакомства. — Нет, Нинон, только не это! Заклинаю! Не спрашивайте его ни о чем! Или мы поссоримся! И, пожалуйста, давайте прекратим этот разговор. — Хорошо-хорошо, обещаю, я больше не буду, — отступилась куртизанка, и, меняя тему разговора, спросила: — Анжелика, а как Вас называли в детстве? Ангелом? — Маркизой Ангелов. Я говорила всем, что вышла замуж за прекрасного маркиза и живу в его сказочном замке. — И Вы ждали, что однажды Ваш прекрасный маркиз из сказочного замка прискачет к Вам на белом коне? — Нинон, не смейтесь надо мной! Признаюсь, в монастыре, сбежав ото всех этих богатеньких задавак, я сидела на стене в саду, и иногда мне казалось, что он приедет и заберет меня. Правда, глупо и смешно? — Милая, я люблю Вас всем сердцем! — мадемуазель де Ланкло поцеловала подругу, и, приобняв, добавила тоном настоятельницы, — и теперь я понимаю, в чем причина Вашего безумного упорства в отношении Филиппа. Да-да, не спорьте. Детские мечты! Но они сбылись. Вы ведь стали маркизой дю Плесси-Бельер, пусть и спустя столько лет… Анжелика не ответила. Да, ее мечты сбылись. Но того ли она хотела? В Плесси их встретил Филипп. Супруги еще не виделись после ночной сцены и Анжелика с беспокойством взглянула на него. Она достаточно хорошо изучила мужа, и понимала, что при мадемуазель де Ланкло он не позволит себе выяснения отношений. Но что ждет ее позже? Филипп поклонился дамам с присущей ему элегантностью с оттенком скуки, и помог выйти из кареты. Неужели он решил сделать вид, что ничего не произошло? — А вот и наш прекрасный маркиз, — улыбнулась Нинон, протягивая ему руку для поцелуя. — Мадам, — поклонился он, — Я счастлив видеть Вас. Мой замок в Вашем полном распоряжении. И обращаясь к жене, спросил: — Куда Вы возили мадемуазель де Ланкло? — В Монтелу. Хотела показать места, где я выросла. Филипп картинно поднял глаза к небу, покачав головой. — Не зачем делать такое лицо, маркиз! — куртизанка легонько шлепнула его веером по груди. — Мне так понравилось. Вам тоже стоит съездить, освежить воспоминания. Поверьте, месье, Вы найдете это место очаровательным! — и деланно серьезным тоном уточнила, — А Вы были представлены призраку Белой дамы? — Еще не имел чести видеть ее, — маркиз, наконец, слегка улыбнулся. — Вам обязательно покажут, — пообещала мадемуазель, и увлекла Анжелику за собой. У парадной лестницы куртизанка остановилась, как будто что-то ища. — Что случилось, Нинон? — Знаете, дорогая, теперь мне всё ясно. Ваша туфелька затерялась где-то здесь. Поэтому пророчество так долго не исполнялось! Обе женщины простодушно рассмеялись, и, обнявшись, вошли в залу.