Лето в Плесси (1667 год)

Настойчивые вздохи служанки, помогавшей ей раздеться, отвлекли маркизу дю Плесси от невеселых раздумий. — Пусть мадам извинит меня! Я бы никогда не посмела, — пролепетала Барба, помогая хозяйке надеть ночную сорочку, — но в замке гости, и я пришла вместо Жавотты, чтобы… — Что случилось? — В комнате Вашего мужа женщина, мадам, — прошептала ее верная помощница, округлив глаза. — Что? Как это… Кто это?! — Я не знаю, мадам! Я подумала, что мадам лучше узнать… — Да-да, ты правильно сделала, Барба, иди… — Мерзавец! — с чувством воскликнула Анжелика, оставшись одна. — Полный дом гостей, а он собирается развлекаться прямо у меня под носом?! Наглый мальчишка! Ну, погоди же! Сейчас я устрою тебе такую войну! Такой маневр! Такие жертвы! Ее недавнее раскаяние сняло как рукой. Маркиза быстро накинула на себя пеньюар, на ходу подправила прическу, и вышла из комнаты. *** В спальне Филиппа поперек кровати лежала восхитительная в своей бесстыдной наготе мадам де Субиз, и играла бахромой балдахина. — Как?! Вы?! — воскликнула она, увидев в дверях маркизу дю Плесси. — Да, это я! А Вы, кажется, кое-что потеряли! — схватив одежду коварной гостьи, маркиза выбежала из комнаты и повернула ключ в замке. — Немедленно выпустите меня отсюда! Вы не смеете! — шептала из-за двери застигнутая врасплох соперница. — Сладких снов, мадам. И не рассчитывайте с этих пор на мое гостеприимство! — в свою очередь прошептала Анжелика. Спрятав свою ношу за портьеру, она отправилась разыскивать мужа. Филипп нашелся на втором этаже, он только что покинул комнаты принца. Увидев жену, маркиз строго спросил: — Мадам! Что Вы здесь делаете? В таком виде… — Я пришла оказать гостеприимство Его Высочеству, — с достоинством ответила она, пристально взглянув на мужа, — прошу Вас не задерживать меня, — и решительно двинулась к двери. Филипп вскинул бровь, прищурился и, ловко придержав ее за локоть, заметил: — Не торопитесь, мадам, Его Высочество уже отдыхает. Анжелика притворно вздохнула: — Как жаль! Но я все-таки попробую. Принц будет сердечно благодарен Вам. — Моя дорогая, мне кажется, Вы переходите границы, — Филипп не повысил голос, но в нем зазвучала угроза. — В самом деле?! — зашипела она на мужа. — А Ваши разговоры с принцем — это что? И Вы все еще не помните, что сталось с Вашей бедной родственницей? С этой «маленькой серенькой перепелкой»? Я собираюсь просветить принца на этот счет. На войне, как на войне, мой дорогой муж. И я наступаю! Ваше Высочество! — Довольно! Идемте! — и, схватив за запястье, он потащил ее к лестнице. Втолкнув жену в спальню, Филипп набросился на нее, еле сдерживая себя: — Вы не понимаете или только делаете вид, что не понимаете?! — начал он, но, не сумев высказать всё разом, выдохнул, и попробовал сначала, — Чего Вы добиваетесь?! Чтобы принц вспомнил Вас? Чтобы он догадался, какова Ваша роль в истории с ларцом?! Подлая Вы лицемерка! — Я всегда была честна с монсеньором принцем! — запротестовала Анжелика, но против воли, вспомнила их разговор в отеле дю Бортрей и закусила губу. — В самом деле?! Пожалуй, я ошибся, и стоило поступиться честью семьи ради удовольствия раскрыть принцу глаза на Вашу истинную сущность! Дуэль складывалась не в ее пользу. — Если Вы о … об истории с ларцом, — быстро поправилась она, — то Конде она никак бы не затронула. У меня и в мыслях не было втереться к нему в доверие, чтобы потом вести двойную игру! — История с … с этими документами касалась в большей мере принца, чем моего покойного отца. Я немного бы дал за Вашу жизнь, узнай Монсеньор, что Вам известно. Вам бы не пришлось ждать от него пощады. Анжелика похолодела. А ведь действительно, узнай принц Конде, что его страшной тайной завладели, и он бы не успокоился, пока прекрасная шоколадница не замолчала бы навеки. Но в ту минуту, в карете, когда Филипп так небрежно отказывался от нее, когда она теряла всякую надежду получить его, она и не думала о принце! Молодая женщина подняла глаза на мужа: — Но ведь Вы ничего ему не сказали… — Не сказал, — холодно согласился он. — Но мог. Не выдержав его взгляда, Анжелика отвернулась. «Но ведь он не сказал! Не выдал меня принцу, — лихорадочно думала она, — Почему? Неужели Филипп не хотел, чтобы его маленькую кузину убили? И он не только не допустил моей смерти, но и женился на мне, — добавила она про себя. — Почему я не задумывалась об этом раньше?». Какая-то смутная надежда зародилась в ее душе. Анжелика могла бы спросить, но из гордости он ни за что не признается, почему защитил ее от мести принца. Вслух же она сказал: — Я мало знала Вас, Филипп, это правда. Но то, что я слышала, и что заключила о Вас сама той зимой, позволяло мне быть уверенной в том, что Вы не допустите обнародования этой истории. Вы смелы, Вы не ищете заступников, сами решаете свои дела. Я была уверена, что Вы не будете никого вмешивать. Он ответил после секундной паузы и в его голосе вновь зазвенел гнев: — Вы снова пытаетесь подкупить меня, мадам! Но, предупреждаю, у Вас ничего не выйдет. — Чтобы я не сказала, Вы мне не верите! Да что Вы, в конце концов, от меня хотите?! — воскликнула она. — Чтобы я каялась до конца жизни? Может мне облачиться в вериги и пешком отправиться на постриг в Ньельское аббатство? Извольте, если только Ваша матушка составит мне компанию! — Ньельское аббатство — мужской монастырь, мадам, — напомнил жене Филипп, и непрошенная улыбка скользнула по его губам. Анжелика хмыкнула, и, поскольку, градус ссоры несколько спал, поинтересовалась уже более миролюбивым тоном: — Кстати, о нравственном облике, Филипп. А Вы сами? Что Вы позволяете себе? Я не потерплю, чтобы Вы позорили меня своими интрижками прямо на глазах у гостей! Мне всё известно. Я только что была в Вашей спальне! — Вы были в моей спальне?! — поразился маркиз. — Да, была! И нашла в Вашей постели мадам де Субиз. Обнаженную мадам де Субиз! Не отпирайтесь! — Мой Бог! — хохотнул маркиз. — Клянусь, она — сумасшедшая баба! — Вы еще смеетесь?! Я придушу Вас этой подушкой! — взвилась Анжелика. — Поберегите силы, я скоро вернусь. — Не волнуйтесь, она никуда не денется, я заперла ее. — Что?! Отдайте мне ключ. — Ни за что! — Ключ, мадам! — Найдите, если сможете! — Ключ!!! — Боже! Что это за крики? Они замолчали и услышали вопли несчастной — она колотила в дверь, стараясь привлечь внимание соседей. Филипп выругался и бросился вон из комнаты. Анжелика поспешила за ним. Рядом с дверью в спальню маркиза уже собрались разбуженные гости. Кто-то предлагал ломать дверь, кто-то советовал затворнице прыгать из окна, а два лакея лихорадочно перебирали связку запасных ключей, пытаясь подобрать нужный. — Какой скандал! — ахнула мадам де Севинье, и шепотом поинтересовалась у подошедшей Анжелики, — Вы не знаете, как она здесь оказалась? — Не представляю! — невозмутимо пожала плечами маркиза дю Плесси и доверительным тоном добавила, — Филипп был у меня, когда мы услышали ее крики. Анжелика знала, что муж пристально смотрит на нее, но не поворачивала головы. Наконец ключ подобрали, и на пороге своей временной тюрьмы возникла мадам де Субиз. Не найдя другой одежды, она завернулась в простыню и стала похожа на древнеримскую богиню с пылающим взором. Образ портили только растрепанные волосы и красный от слез кончик носа. — Благословенные боги! — воскликнул Пегилен, никогда не терявший присутствия духа, — мы на Олимпе! Мадам, какая богиня вселилась в ваше прелестное тело? Венера? Нет, по Вашему воинственному виду, я заключаю, что это Диана… — Шут, — бросила ему мадам де Субиз, которая была готова провалиться на месте. Скользнув полным ненависти взглядом по чете дю Плесси и изящным жестом подобрав свою простыню, она гордо прошествовала по коридору. — Дамы и господа, прошу всех успокоиться. Мадам ошиблась комнатой. Инцидент исчерпан. — Ах, — не унимался Пегилен, — я, пожалуй, прогуляюсь под окнами. Вдруг в вашем волшебном замке живет прекрасная Рапунцель, и я заберусь в ее девичью спальню, минуя двери — они так не надежны! — Вы неисправимы, Лозен! Придворные стали расходиться, перешептываясь, не в силах сдержать смешки. Да, пуатевинские каникулы обещали быть увлекательными. Чего же ждать от завтрашней прогулки в лесу? — Вы полагаете, эта выходка сойдет Вам с рук? — поинтересовался Филипп, когда они остались одни. — Я полагаю, что галерея — не подходящее место для выяснения отношений, — парировала Анжелика, глядя прямо ему в глаза. — Вернемся к Вам, — он вновь схватил ее за запястье и потащил за собой. На пороге спальни Филипп замешкался всего на мгновение, когда дверь перед его носом захлопнулась, а лязг задвижки оповестил о том, что ему не рады. — Опрометчивая шутка с Вашей стороны, мадам, — не повышая голоса, заметил маркиз. — Мне кажется, Вам пора к себе, спать, — так же тихо ответила она. — Немедленно отоприте дверь. — Прекратите шуметь! Вы поднимете на ноги весь наш гарнизон! — театральным шепотом передразнила она мужа, и добавила сладким тоном, — доброй ночи, маркиз! Дернув дверь еще пару раз и оценив возможные последствия своей настойчивости, Филипп выругался и отступил. Но не ушел. И его терпение было вознаграждено. Что-то изменилось. Он легонько толкнул створку пальцами, и она поддалась. Темнота ослепила его. Медленно и осторожно, прикрыв за собой дверь, он двинулся вдоль стены, вслепую, стараясь привыкнуть к неверному свету луны. Она пряталась где-то здесь, среди этой тишины. — Решили поиграть со мною, мадам? — негромко спросил он, не рассчитывая на ответ. — Предупреждаю, я Вас найду. Слева черной громадой возвышался старинный альков. Филипп сделал резкий выпад, но не угадал — кровать оказалась пуста. Анжелика приглушенно засмеялась, она была совсем рядом. — Забавляетесь? Где же она? Эта ночная охота поневоле увлекала его. Два резных стула времен Славного Генриха были достаточно велики, чтобы скрыть человека. Обогнув один из них, он нащупал нежную ткань, еще хранившую тепло хозяйки, но не ее саму. Шагнув к другому убежищу и впотьмах налетев на подставку для ног, маркиз выругался сквозь зубы, — Ну, попадись мне! Нетерпение росло. Оставались портьеры. Протянув руку к ним, Филипп уловил какое-то движение позади себя, и почти тотчас прохладные ладони легли на его веки. Она трепетала. Едва прильнув к нему, молодая женщина стояла на самых кончиках пальцев, силясь дотянуться до его лица. Мгновение назад Филипп думал, что, схватив ее, ударит, тряхнет за плечи, или возьмет прямо на полу, но сейчас был не в силах сдвинуться с места, словно разом ослабев. В оконную раму попал маленький камешек. Анжелика убрала руки. Еще один ударился о стекло и отскочил на пол. Маркиз медленно повернулся к жене. В лунном свете ее лицо казалось совсем юным. — Не слишком ли много силков Вы расставили, мадам? — холодно поинтересовался он. И грубо отодвинув ее, вышел прочь из комнаты. Еще один посланник любви постучал в окно. Анжелика выглянула и увидела внизу Пегилена. — Что Вы здесь делаете, хотела бы я знать? — недовольным тоном поинтересовалась она. — Ищу свою Рапунцель. Будьте любезны, мадам, спустите мне Вашу роскошную косу! — Поищите ее лучше в комнате мадам де Субиз, — посоветовала она, — бедняжка нуждается в утешении. Закрыв окно, Анжелика растянулась на широкой кровати. Чувства теснились в груди и не давали уснуть. Она все еще ощущала этот волнующий страх, щекочущий холодок в груди, от которого замираешь и не можешь вздохнуть. Но не только страх, но и трепет, и затаенный восторг, и смутное желание быть пойманной или поймать самой. Что было бы? Что было бы, если…? Какой же Вы негодник, Пегилен! Вы всё испортили! — в сердцах подумала она. В эту ночь ей приснилась дверь, к которой она никак не могла подобрать ключи.