Оглядываясь назад

      Дом семьи Уизли «Нора», близ деревушки Оттери-Сент-Кэчпоул. 1 августа 1997 года.       Веселые звуки музыки разносились по округе графства Девон в этот теплый августовский вечер. В старом саду, примыкавшем к высокому нескладному дому, гордо носившему название «Нора», разбили огромный белый шатер, внутри которого развернулось настоящее празднество. На танцевальной площадке в окружении небольших столиков лихо отплясывали разодетые в праздничные наряды гости. Музыканты в золотистых костюмах играли одну мелодию за другой, останавливаясь лишь когда кто-то из гостей желал произнести тост в честь виновников торжества — Билла Уизли и Флер Делакур. В этот вечер невеста была особенно обворожительна, в простом белом платье, казалось, источавшем серебристое сияние. Обычно рядом с ее сияющей красотой обычные люди словно тускнели, но сегодня этот же свет делал всех более прекрасными. Даже Билл, когда держал свою молодую жену в объятиях, выглядел так, будто бы и не встречался с Фенриром Сивым.       Отовсюду слышались радостный смех и звон соприкасающихся в поздравительных тостах бокалов. Учитывая, как трагично началось это лето, столь светлый и радостный праздник пришелся очень кстати. Он помогал забыть обо всех бедах, что свалились на присутствующих на свадьбе людей за последнее время.       Римус Люпин, неторопливо потягивая сливочное пиво, оглядывал толпу веселящихся людей, пока Тонкс танцевала с Артуром Уизли, кружащим ее по танцполу как заправский хореограф. По другую его сторону за небольшим столиком о чем-то весело болтали Фред и Джордж, развлекая байками кузин Флер; неподалеку от них Чарли, Хагрид и какой-то коренастый чародей в лиловой круглой шляпе с загнутыми кверху полями распевали песню «Одо-герой».       Чем темнее становились опускающиеся на сад сумерки, тем более буйным становилось веселье. Но, кажется, магия сегодняшнего вечера действовала не на всех приглашенных.       Когда взгляд его карих глаз упал на одинокую фигуру, сидящую в углу за самым дальним столиком, Римус невольно покачал головой. За последний месяц он ни разу не видел улыбку на лице Минервы МакГонагалл. И даже в этот без сомнения радостный день она сидела с безучастным видом, сторонясь всеобщего веселья. И Римус понимал причину столь разительной перемены, произошедшей с ней.       События, произошедшие в начале лета на Астрономической башне Хогвартса, стали шоком для многих. Никто не мог поверить в предательство Снейпа, но сильнее всех это отразилось на Минерве. С той страшной ночи она изменилась, словно ушла в себя, отгородившись от друзей и близких. Она продолжала исполнять свои обязанности в школе и в Ордене Феникса, но между ней и окружающим миром будто бы выросла незримая стена. Она стала немногословной, порой чересчур раздражительной и жесткой, а еще безгранично печальной, хоть и пыталась это скрывать. И Римус догадывался об истинных причинах ее состояния. Он видел как они со Снейпом смотрели друг на друга, был свидетелем того, как отношения этих двоих из взаимной неприязни постепенно превращались в увлеченность, которая со временем вполне могла перерасти в более крепкое чувство. И естественно измена Северуса не могла не задеть МакГонагалл. Но Минерва, как истинная гордая львица, предпочитала держать все переживания в себе, не позволяя даже близкому другу помочь пережить терзающее ее горе. Возможно, предательство Снейпа ударило по ней сильнее, чем она сама предполагала.       Подхватив свой бокал, Римус пересек танцевальную площадку и уселся на стул рядом с МакГонагалл. Тонкие губы мгновенно поджались, но это была единственная реакция на его появление.       — Одиночество — плохой спутник, — мягко произнес Люпин, отпивая из бокала. — Тем более в такой день.       — Дамблдор просил присмотреть за Поттером, — Минерва бросила быстрый взгляд в сторону сидящих за столиком с противоположной стороны шатра подростков.       Лея с Гарри сидели рядом, на лицах обоих играли счастливые улыбки. В этот момент к ним подошла Гермиона, многозначительно улыбаясь, глядя, как ее друзья держатся за руки.       — Но это не означает, что нельзя совмещать дело и развлечение, — Римус взмахнул волшебной палочкой, и проплывавшая мимо бутылка с шампанским наполнила пустующий бокал, стоящий перед МакГонагалл.       — Я не в настроении веселиться, — Минерва даже не притронулась к шампанскому, в ее голосе всё отчетливее сквозили раздражительные нотки. — Может тебе стоит пойти поискать Тонкс?       — Она в надежных руках, — усмехнулся Люпин, кивком головы указывая на танцпол. — Тем более Артур танцует в разы лучше меня, а я совсем не хочу оттоптать ей ноги. Вот если бы ты преподала мне пару уроков, — многозначительно проговорил он. — Помнится, ты как-то обещала.       — В другой раз.       Между ними повисла тяжелая пауза.       — Минерва, — первым нарушил тишину Люпин, — ты же знаешь, что я всегда готов выслушать, если тебе захочется поговорить о том, что произошло.       Она резко обернулась, и на мгновение он заметил искорки ненависти в ее серых глазах, которые сейчас выглядели гораздо темнее обычного, то ли из-за освещения в шатре, то ли из-за ее настроения.       — Я не хочу об этом говорить, — отрывисто бросила она, и ее пальцы нервно сжали тонкий хрустальный бокал с шампанским. — Я поверила человеку, который оказался предателем. Здесь не о чем говорить.       — Мы все верили Северусу, — как можно мягче проговорил Люпин. — Даже Дамблдор.       — Грюм всегда в нем сомневался и оказался прав, — с горечью проговорила МакГонагалл. — Вот только ему это не помогло. Аластор мертв, и я уверена почти наверняка, что Северус причастен к этому. Бьюсь об заклад, это он рассказал Темному лорду о том, когда и как мы будем перевозить Поттера из Литтл Уингинга.       Операцию под кодовым названием «Семь Поттеров» Грозный глаз разрабатывал совместно с Кингсли Бруствером. План казался, если и не идеальным, то вполне осуществимым. И даже после того, как Снейп раскрыл себя, попытавшись убить Дамблдора, от плана решили не отказываться. Сам Альбус настоял на этом. В результате Гарри удалось доставить в безопасное место, но цена оказалась высока.       — Вы были близки со Снейпом? — тихо спросил Люпин.       По губам сидящей рядом женщины скользнула печальная усмешка.       — Близки? Можно и так сказать, — она откинулась на спинку стула и, расстегнув манжет на рукаве, показала Люпину запястье — на светлой коже отчетливо виднелись очертания браслета в виде переплетенных в сложный волшебный орнамент символов.       Повинуясь мысленному сигналу, магическая татуировка тускло вспыхнула и тут же растворилась на коже.       — Что это? — невольно нахмурился Люпин.       — Результат магического обряда связывания. Его проводили в древности шотландские волшебники, когда не было возможности заключить официальный брак.       Римус даже не пытался скрыть своего удивления.       — Хочешь сказать, вы со Снейпом…?       Минерва коротко кивнула. Люпин молчал, не зная, что сказать. Только сейчас он стал понимать всю катастрофу сложившейся для МакГонагалл ситуации. Можно лишь представить какового ей находиться на свадьбе Билла и Флер, где всё напоминает ей о связывающих ее с предателем узах.       — Минерва, мне так жаль, — он накрыл ее ладонь своей, но МакГонагалл высвободила руку.       — Я же сказала, что не хочу об этом говорить, — твердо произнесла она, давая тем самым понять, что разговор окончен.       Как бы он хотел помочь ей. Но признаться честно, Римус понятия не имел, как это сделать.       Вдруг что-то большое и серебристое пробило полог шатра над танцевальным настилом. Грациозная, поблескивающая рысь мягко приземлилась прямо посреди толпы танцующих. Все лица обратились к ней, а люди, оказавшиеся к рыси ближе прочих, нелепо застыли, не завершив танцевальных па. Патронус разинул пасть и громким, низким, тягучим голосом Кингсли Бруствера сообщил:       — Министерство пало. Министр магии убит. Они уже близко.       Римус и Минерва сориентировались практически мгновенно, одновременно вскочив на ноги и выхватив палочки. Многие только теперь сообразили, что произошло нечто странное, лица еще поворачивались к таявшей рыси. Безмолвие холодными кругами расходилось от места, на котором приземлился патронус. А потом кто-то закричал.       Минерва молча бросилась в гущу запаниковавшей толпы. Гости разбегались во все стороны, многие трансгрессировали — чары, защищавшие «Нору», разрушились. Римус попытался последовать за ней, но его оттеснили мечущиеся по шатру люди.       Пока Минерва пробиралась в противоположный конец шатра, она заметила, как в толпе стали появляться фигуры в плащах и масках, потом увидела Тонкс и Артура Уизли, поднявших над головой палочки, и услышала, как оба крикнули: «Протего!» — и крик этот словно эхо отозвался отовсюду.       У нее над головой со свистом пронеслась вспышка света — то ли защитное заклинание, то ли что похуже, она не знала. Она почти машинально отбивала летящие в нее заклятья, упорно прокладывая себе дорогу сквозь толпу, туда, где в последний раз видела Лею. Кто-то упал прямо перед ней, сраженный заклинанием, и Минерва едва не упала, споткнувшись о бездыханное тело. В ее груди медленно разрастался страх за дочь.       Основная масса людей покинула место свадьбы, превратившееся теперь в поле битвы, но члены Ордена Феникса и кое-кто из гостей всё еще продолжали сражаться, давая отпор Пожирателям смерти. Минерва отбила очередное летящее в нее заклинание, с конца ее палочки сорвалась огненная струя, и возникший перед ней человек в балахоне вспыхнул, словно спичка, неистово закричав от боли. Стремительно превращаясь в живой факел, он бросился прочь из-под навеса, туда, где сад граничил с небольшим озером.       Как только он исчез из ее поля зрения, Минерва, наконец, заметила дочь в окружении Гарри и Гермионы. Все трое, стоя спина к спине, довольно неплохо отражали нападения двух пожирателей смерти. Удачно пущенное Поттером заклятье угодило одному из них точно в грудь, и нападавшего отбросило на несколько метров, так что он вылетел за пределы шатра. Его напарник что-то злобно прошипел, вскидывая палочку, но сделать ничего не успел — меткое заклинание МакГонагалл превратило его в таракана.       — Мама! — закричала Лея, заметив Минерву, и бросилась к ней.       В этот момент рядом с ними возник запыхавшийся Рон. По его круглым глазам было понятно, что он тоже действует скорее машинально, чем осознанно, плохо понимая, что происходит.       — Мисс Грейнджер, — Минерва схватила дочь за руку, заставляя ее встать себе за спину и тем самым прикрывая от возможного нападения, — вы знаете, что делать.       Гермиона коротко кивнула и, схватив растерявшихся Гарри и Рона за руки, тут же трансгрессировала вместе с ними.       — Куда они? — растерянно захлопала глазами Лея, выглядывая из-за спины матери.       — Туда, где им будет безопаснее всего, — проговорила Минерва. — Я надеюсь…       Договорить она не успела, в них с дочерью прилетело очередное заклятье, и Минерве пришлось сконцентрироваться на схватке. Благо дуэлянт из напавшего на нее Пожирателя смерти оказался не очень, и справиться с ним оказалось не трудно.       — Минерва, — к ним пробиралась Молли, держа палочку в одной руке и крепко сжимая ладонь упирающейся Джинни, ее младшей дочери, в другой. — Нужно уходить.       — Молли, — Минерва поставила очередные щитовые чары, и в них тут же ударилось несколько заклятий, — забери Лею. Трансгрессируйте в безопасное место.       — Я тебя не оставлю, — тут же уперлась Лея, яростно сверкая глазами. В эту минуту она как никогда была похожа на свою мать.       — Тебе еще рано сражаться, — строго посмотрела на нее Минерва, буквально впихнув руку дочери в пухлую ладонь миссис Уизли. — Ты будешь только мешать.       Лея попыталась вырваться, но Молли крепко держала ее за руку.       — Мы будем ждать вас в доме тетушки Мюриэлль, — проговорила она, и все трое тут же исчезли в водовороте трансгрессии. Кажется, Лея хотела что-то сказать, но Минерва не расслышала. Главное, что теперь ее дочь в безопасности.       Внезапно она словно что-то почувствовала и стремительно обернулась. Он стоял и смотрел на нее. Его палочка была поднята, готовая выпустить в нее заклятье, но он медлил, словно ждал чего-то. Минерва почувствовала, как ее затрясло. Перед глазами внезапно яркой вспышкой вспыхнули воспоминания месячной давности.       Хогвартс. 30 июня 1997 года.       В тускло освещенном коридоре стояла густая пыль, половина потолка обвалилась, разрушенная отражающимися от стен рикошетами заклинаний. Вспышки заклятий летели, казалось, со всех сторон. В клубах пыли метались неясные силуэты, так что не всегда было понятно дерешься ты с другом или с врагом. Никто не понимал, как Пожиратели смерти проникли в школу, всё произошло так неожиданно. И вот уже древние коридоры Хогвартса содрогаются от развернувшейся здесь битвы.       — Экспульсо!       Яркая вспышка взрыва озарила на мгновение испещренное шрамами лицо Пожирателя смерти, и в следующее мгновение его отбросило назад, со всей силы впечатав в каменную стену. Кажется, она даже расслышала хруст ломающихся костей. Минерва тут же обернулась, отбивая летящее в нее заклятье, и ударила в ответ, заставив нового противника искать укрытие от посылаемых ею молний.       — Берегитесь!       Предостерегающий крик Люпина перекрыл на мгновение другие звуки, но тут же потонул в оглушительном грохоте. Еще одна часть сводчатого потолка не выдержала, обрушившись на сражающихся людей дождем каменного крошева. Чьи-то руки схватили МакГонагалл за плечи, увлекая из-под камнепада и буквально впечатывая в стену. Она невольно охнула, чувствуя как в плече, принявшем на себя большую часть удара, что-то больно хрустнуло.       — Ты цела? — послышался взволнованный голос.       Она подняла глаза, встретившись со взглядом черных глаз ее мужа. Северус смотрел на нее со смесью тревоги и… страха? Она никогда не видела, чтобы он чего-то боялся. И уж тем более его не могла напугать горстка Пожирателей смерти, хоть и появившихся столь внезапно. Но очевидно Дамблдор предвидел это. Недаром он просил патрулировать коридоры школы в этот вечер, в то время как сам он вместе с Гарри Поттером вновь покинул Хогвартс. Никто не знал, куда они отправились, а когда в одном из коридоров, ведущих на Астрономическую башню внезапно появились черные фигуры в балахонах, стало уже не до того.       Минерва патрулировала другое крыло, и не сразу узнала о вторжении, но как только к ней явился патронус Люпина, прибывшего в школу в этот вечер по просьбе директора вместе с Тонкс и Биллом Уизли, сразу же поспешила на помощь. С ее появлением дела у защитников школы пошли лучше, но напор Пожирателей смерти оказался слишком силен.       — Они прорвались! — прокричала Тонкс, посылая одно заклятье за другим вслед скрывшимся на лестнице в башню четырем фигурам.       Северус резко дернулся, намереваясь последовать за ними, но почти сразу же остановился, вновь обернувшись к Минерве.       — Иди, — прошептала она. — Мы здесь справимся.       Не говоря ни слова, он склонился к ее лицу, впиваясь в ее губы жадным поцелуем, от которого у нее перехватило дыхание. В груди что-то предательски сжалось, словно от предчувствия беды.       — Я люблю тебя, — донесся до нее тихий шепот.       В воздух взметнулась черными крыльями мантия, и Северус исчез на лестнице, ведущей в Астрономическую башню.       Бой закипел с новой силой. Теперь силы были равны: четыре на четыре. Минерва обезоружила своего противника удачно примененным заклинанием Экспелиармус, а затем добила заклятьем Остолбеней. В этот самый момент в коридоре послышались торопливые шаги, и из полумрака вынырнули новые действующие лица: Невилл Долгопупс, Джинни Уизли и Полумна Лавгуд. На мгновение Минерва испугалась, что Лея тоже с ними, но дочери среди подоспевшей «подмоги» не оказалось. Лишь позже она узнала, что Лея вместе с Гермионой Грейнджер оказались заперты в кабинете Снейпа, когда вместе с профессором Флитвиком пришли предупредить его о вторжении в Хогвартс.       Студенты с отвагой вступили в бой, и Минерва, понимая, что здесь битва вот-вот закончится победой членов Ордена Феникса, поспешила на башню. Краем глаза она заметила, что и Римус последовал за ней. Сверху доносились голоса.       Когда Минерва, а следом за ней и Люпин, ворвались на площадку башни, она не смогла поверить собственным глазам. У парапета в окружении Пожирателей смерти (она узнала Фенрира Сивого и Беллатрису Лестрейндж, лица остальных были ей не знакомы), за спинами которых маячила белобрысая фигура Драко Малфоя, стоял Дамблдор. На его совершенно бледном лице, однако, не было страха. Наоборот он выглядел на удивление спокойно. Впереди всех, направив на директора Хогвартса свою палочку, замер Снейп.       — Северус… прошу тебя…       С мгновение Снейп вглядывался в Дамблдора, резкие черты его лица казались пропитанными отвращением и ненавистью. А затем вечерний сумрак разорвал его ледяной голос:       — Авада Кедавра!       Глаза Минервы расширились от удивления и ужаса. Струя зеленого пламени вырвалась из волшебной палочки Снейпа и устремилась прямиком в грудь Дамблдора. В туже секунду в руке старого волшебника мелькнула его собственная палочка, из нее ударил ослепительно белый луч, устремившись навстречу убивающему заклятью. На середине пути оба заклинания столкнулись, и башня содрогнулась от мощного взрыва. Ударная волна сбила Минерву с ног, отшвырнув от двери, рядом с ней упал Римус, его палочка покатилась по полу и едва не соскользнула с края площадки. Пожирателей смерти тоже раскидало в разные стороны, кажется, кого-то даже перекинуло через ограждение, потому что снизу послышался глухой удар человеческого тела о землю. На несколько секунд на башне воцарилась полнейшая тишина, слышны были лишь завывания ветра.       Приподнявшись на локте, Минерва с ужасом устремила взгляд туда, где минуту назад стоял Дамблдор и к собственному удивлению увидела директора. Он был жив, но, кажется, незнакомое ей защитное заклинание, которое он применил против убивающего проклятья, отняло у него последние силы. На глазах МакГонагалл старик медленно сполз на пол, дрожащей рукой всё еще держась за парапет. На его посеревшем лице отчетливо проступили градины пота. Второй рукой он продолжал сжимать свою волшебную палочку, она заметно дрожала. Невозможно было представить силу волшебника и его палочки, способных противостоять убивающему заклятью. До сего дня Минерва считала, что это не под силу никому из ныне живущих колдунов и волшебниц.       — Неееет! — раздался вдруг исступленный женский крик.       Беллатриса первой оправилась от взрыва. Вскочив на ноги, она взмахнула палочкой и выкрикнула:       — Экспелиармус!       Волшебная палочка Дамблдора вылетела из его ослабевших рук и исчезла за парапетом. На лице Пожирательницы смерти зажглась победная улыбка.       — Я убью тебя, — зло прошипела она, но выкрикнуть заклинание не успела.       Быстро придя в себя, Минерва ее опередила, послав в нее оглушающее заклятье. Фигуру Беллатрисы окутало голубоватое свечение защитных чар, и Минерва заметила Снейпа, державшего свою палочку направленной на Пожирательницу смерти. Он только что защитил ее, спас от заклинания.       Он обернулся, на мгновение их с Минервой взгляды встретились, и весь ужас произошедшего вдруг обрушился на нее, точно лавина, лишая возможности двигаться и мыслить. Все ее мысли и чувства слились в одно коротенькое предложение.       Он предал их.       Всё остальное происходило словно в тумане. Она слышала торопливые шаги на лестнице, звуки боя, вновь вспыхнувшего, но в этот раз уже на площадке Астрономической башни. Пожиратели смерти теперь оказались в меньшинстве и спешно отступали, яростно отбиваясь. Кажется, Римус, отбивая летящие в него заклятья, умудрялся при этом еще и прикрывать Минерву, безучастно наблюдавшую за происходящим, но не видящую ничего кроме черных глаз, глядящих на нее так, словно их ничего в этой жизни не связывало…       — Минерва!       Где-то сбоку полыхнула яркая вспышка. Минерва стремительно обернулась, вскидывая палочку, но уже понимая, что не успевает отбить летящее в нее заклинание. За ярким всполохом она успела различить женское лицо в обрамлении длинных нечесаных волос, темные глаза из-под тяжелых век смотрели с яростью и ненавистью. В следующую секунду Минерву вдруг окутало голубоватое сияние щитовых чар, и рядом с ней возник Римус Люпин с поднятой палочкой. Его появление заставило Минерву очнуться от оцепенения, и, не сговариваясь, они с Римусом одновременно выкрикнули заклинания. Два огненных шара устремились в сторону Снейпа и Беллатрисы Лестрейндж. Римус ловко оттеснил Минерву в сторону, и ей пришлось сражаться с Беллатрисой, в то время как сам Люпин атаковал Снейпа. Заклинания между ними метались с такой сумасшедшей скоростью, что практически слились в одно сияющее пятно. Через несколько минут непрерывного боя Пожиратели смерти стали отступать под напором обрушившихся на них заклинаний.       Сражение вокруг них постепенно стихало, приспешники Темного лорда, встретив столь яростный отпор, спешно покидали поле битвы. А может они просто потеряли свою цель — Гарри Поттера, и не видели более смысла сражаться и рисковать жизнями.       Очередное выпущенное Минервой заклятье едва не угодило в Беллатрису, и та, увернувшись в последний момент, яростно зашипела, скаля желтые зубы. Когда-то эта женщина была необычайно красива, но четырнадцать лет, проведенных в Азкабане, сильно сказались на ее внешности. Снейп что-то быстро проговорил, отбивая на ходу атаки Люпина. Лицо его напарницы исказила гримаса ярости, но очевидно она признала его правоту. Выставив щитовые чары, они стали отступать, и всё сразу стало ясно. Вокруг них один за другим трансгрессировали их сподвижники. Минерва на мгновение встретилась взглядом со Снейпом. Она не знала, что именно рассчитывала увидеть в его глазах: сожаление, ненависть, боль... но они оказались пусты, словно два черных тоннеля, бездонных и необычайно холодных. Ему всё равно, вдруг поняла она. Он просто играл роль, все эти годы. И она поверила его игре.       В груди вдруг вспыхнула холодная, плохо контролируемая ярость. Резким движением руки Минерва вскинула палочку и в какофонии битвы прозвучал ее яростный голос:       — Авада Кедавра!       Зеленый всполох сорвался с ее палочки, но прошил лишь темноту. Оба Пожирателя смерти успели трансгрессировать за секунду до того, как убивающее заклятье ударило в то место, где они стояли.       Люпин так и стоял с поднятой вверх палочкой. На его лице читалось изумление, но Минерве было всё равно. Она чувствовала, как ее душа разрывается на части от невыносимой, почти физической боли.       Кто-то пробежал мимо нее, и за пеленой стремительно надвигающихся слез она не сразу узнала Тонкс. Девушка обнимала своего любимого, что-то тихо нашептывая. Вокруг измученные битвой люди пожимали друг другу руки, осматривая царящие вокруг разрушения.       У нее не было сил смотреть на всё это, и Минерва молча направилась прочь от шатра. Кто-то окликнул ее, но она не обратила внимание. Ей нужно было побыть одной. Ей это было необходимо.       Так счастливо начавшийся день, закончился почти катастрофой. Римус медленно бродил меж развалин, в которые превратился свадебный шатер. Тонкс и еще двое мракоборцев извлекали из-под деревянных обломков столов и стульев тела погибших гостей. Артур Уизли, весь в синяках и разорванной одежде, тоскливым взглядом оглядывался по сторонам, словно не веря, что всё это произошло наяву. Встретившись с Люпином взглядом, он лишь покачал головой, разводя руками, и в изнеможении опустился прямо на траву.       — Артур, ты не видел Минерву?       После того, как Снейп и Беллатриса трансгрессировали, Римус ненадолго потерял МакГонагалл из виду. Ее состояние беспокоило его, ему не хотелось надолго оставлять ее одну. Но мистер Уизли лишь отрицательно покачал головой.       — Я видел, как она шла к пруду, — услышав вопрос Люпина, один из мракоборцев указал в направлении зарослей кустарника, скрывающего берег небольшого озерца, примыкавшего к саду дома Уизли.       Оставив остальных ликвидировать последствия битвы, Римус направился туда. Минерву он нашел быстро. Она нервно металась по краю поросшего травой берега, словно львица, запертая в клетке. Ее плечи заметно подрагивали.       — Минерва, — осторожно позвал Люпин.       Женщина вздрогнула, но не обернулась.       — Всё в порядке, Римус, — ее голос предательски дрожал. — Я… я сейчас приду, — она судорожно вздохнула, пытаясь сдержать рвущиеся из груди рыдания. — Мне нужна минута… я только…       Она вдруг резко остановилась, на мгновение закрыв лицо ладонями, но почти сразу же отдернула руки. Ее била дрожь.       — Я так больше не могу, Римус… — тихо прошептала она и, наконец, обернулась, устремив на Люпина свое лицо, в свете луны казавшееся неестественно бледным. — У меня больше нет сил…       Из ее глаз вдруг полились слезы. Ни всхлипов, ни истерики. Ничего. Она просто плакала, молча, не произнося ни слова. Она никогда не позволяла себе показывать слабость. И то, что сейчас он видел Минерву Макгонагалл плачущей, говорило ему о многом.       В следующее мгновение Римус стремительно шагнул вперед и порывисто обнял ее, позволяя ей спрятать лицо в складках его одежды и чувствуя, как намокает рубашка от ее горячих слез.       — Ты сильная, — шептал он, тихо гладя ее по голове. — Ты справишься. Как всегда.       Богато убранная комната старинного особняка, тускло освещаемая полыхающим в камине огнем, больше всего сейчас напоминала камеру пыток. На дорогом ковре лежал человек в старой поношенной мантии. Его старческое израненное тело сочилось кровью, расплывавшейся по ковру бурыми пятнами. Застывшие по обеим сторонам от него молчаливые фигуры скорее напоминали статуи, чем живых людей.       — Вы уже во второй раз подвели меня, — зловеще прошелестел голос, от которого кровь сворачивалась в венах.       Замершие перед ним люди испуганно втянули головы.       — Простите, мой Лорд, — послышался прерывающийся от волнения и страха голос Беллатрисы Лестрейндж. — Этого больше не повторится.       — Не повторится, — словно эхо повторил за своей последовательницей Волдеморт. — Гарри Поттер сбежал.       — Дамблдор предвидел, что мы станем охотиться на него, — попытался оправдаться один из Пожирателей смерти, но его голос так дрожал, что некоторые слова звучали неразборчиво. — Стоило нам появиться, мальчишка тут же трансгрессировал.       — Дамблдор… — выдохнул Темный лорд. — Если бы все мои приказы исполнялись…       — Мой сын… Драко… — дрожащим голосом попытался защитить своего отпрыска бледный как сама смерть Люциус.       — Не выполнил мой приказ, — перебил его Волдеморт, и в его голосе явственно прозвучали стальные интонации.       Люциус Малфой вздрогнул, бросив умоляющий взгляд на стоявшего напротив Снейпа.       — Мой Лорд, — тут же проговорил Северус, обращаясь к человеку, сидящему в глубоком кресле у камина. Позади него полыхал камин, отчего лица темного волшебника практически невозможно было разглядеть. — Никто из нас не предполагал, что Дамблдор способен противостоять заклятью «Авада Кедавра».       — И даже ты, Северус, проведя столько лет рядом с ним, — тонкие бледные губы исказило подобие улыбки. — Однако, это весьма любопытно, — фигура в кресле едва заметно шевельнулась, и кроваво-красные глаза вспыхнули в полумраке комнаты, словно два уголька. — Альбус Дамблдор обладает весьма интересной волшебной палочкой. Когда-то он получил ее, победив в поединке сильного волшебника, Геллерта Грин-де-вальда. Я бы желал побольше узнать о ней, — его глаза остановились на скорчившейся на полу фигуре. — Полагаю, мистер Олливандер в состоянии нам о ней рассказать. Потому мы и пригласили его сюда.       Старик на полу вздрогнул и поднял голову, затравленно озираясь по сторонам. Но ни на одном устремленном на него лице он не увидел ни капли сочувствия.       — Итак, мистер Олливандер, — Волдеморт не спеша поднялся из кресла, приближаясь к застывшему от страха старику, — вам слово…       Покидая час спустя Малфой-мэнор, Северус пребывал в полном замешательстве. История, которую поведал под пытками мастер по изготовлению волшебных палочек, казалась ему совершенно невероятной. Но Темный лорд верил в нее. К тому же Снейп сам видел, на что способна палочка Дамблдора или, как назвал ее Олливандер, Бузинная палочка. Это заметно усложняло дело. Темный лорд не успокоится, пока не получит ее. С ней он определенно станет самым могущественным волшебником.       Их сегодняшнее нападение на Министерство, а затем попытка убить Гарри Поттера ясно свидетельствовали о том, что Волдеморт перешел к активным действиям. Больше не будет убийств под покровом ночи, запугиваний и прочего. Больше Пожиратели смерти не будут скрываться. Сегодня они ясно это показали.       И всё же нападение на «Нору» было глупым и безрассудным. Северус с самого начала не желал в этом участвовать, но Темный лорд был неумолим. Снейп боялся. Боялся, что оказавшись там, вновь увидит ее. И он не ошибся. Каких трудов ему стоило играть свою роль. От этого гнев на Дамблдора, заставившего его стать изменником, в первую очередь по отношению к собственной жене, забурлил в его груди с удвоенной силой. Он видел ее взгляд. Боль и смятение, в одночасье превратившиеся в лютую ненависть. Она ненавидит его, считая его предателем. И это разрывало ему душу. Но пути назад уже нет. Ему придется довести игру до конца. Ему придется сыграть свою роль.       — Ты не убил ее, — раздался позади змеиный шепот. Беллатриса, догнавшая его уже на крыльце, теперь смотрела на него, пронзая Снейпа ядовитым взглядом.       Она до сих пор сомневалась в его верности Темному лорду. Безумная фанатичка. От одного взгляда на эту сумасшедшую в своем слепом обожании женщину ему становилось противно.       — Кого? — ни единый мускул на его лице не дрогнул.       — Эту мерзкую собачонку Дамблдора — МакГонагалл. У тебя сегодня был шанс, но ты этого не сделал.       С их схватки на Астрономической башне Беллатриса затаила на Минерву обиду, ведь МакГонагалл едва не оглушила ее, когда та хотела добить Дамблдора. Если бы не Снейп, возможно, Беллатриса уже была бы мертва или вновь посажена в Азкабан. Защитив ее, Северус надеялся добиться таким образом ее расположения и усыпить бдительность, но самая верная сторонница Темного лорда всегда пребывала на стороже. И это сильно усложняло задачу.       Как и ее желание расквитаться с Минервой. Он не может позволить этому случиться.       — Для этого еще слишком рано, — спокойно проговорил Снейп, выдержав пристальный взгляд собеседницы. — Она еще может нам пригодиться.