Оглядываясь назад

      Так, корень златовласки, немного сока пиявок… затем половинку крыла летучей мыши, обязательно растолочь как следует… ах да, и главное не забыть добавить в конце три капли настойки горькой полыни и один листик горячительного дерева… От напряжения у Леи пот выступил на лбу. Никогда в жизни она так не волновалась. Даже когда ей пришлось сознаться матери, что она взяла ее палочку без разрешения и пыталась колдовать. Лее тогда было шесть, и в результате ее «экспериментов» половина посуды в доме оказалась перебита, а мебель переломана. Ох, и влетело ей тогда!       Она украдкой бросила взгляд в дальний конец класса — профессор Снейп по-прежнему что-то писал в журнале, не поднимая головы, отчего его длинные черные волосы практически касались поверхности стола. Лея думала, он будет неустанно следить за тем, как она варит зелье, но, кажется, профессор совершенно потерял к ней интерес, погрузившись в собственные дела. От этого Лея одновременно испытывала облегчение и волнение. С одной стороны, ей бы не помешал дельный совет, потому что цвет зелья явно выходил за рамки нормы, а значит, она всё же что-то делает не так. Но с другой стороны, если бы мрачный и строгий мастер зелий постоянно стоял у нее за спиной, Лея бы волновалась еще больше и точно ничего бы не сварила.       И все-таки, почему зелье получается светло-зеленым? Должно же быть темным…       Она вновь уткнулась в котел, методично помешивая тихо бурлящую жижу, источающую тонкий кисловатый запах.       — Мешать нужно по часовой стрелке, — раздался спокойный размеренный голос, — а не против.       Лея чуть не выронила ложку от неожиданности и снова оглянулась на Снейпа, но профессор по-прежнему сидел, склонившись над своей работой. Когда он успевает за ней наблюдать?       Она осторожно, чтобы не расплескать содержимое котла, принялась мешать в противоположном направлении, перебирая в голове список ингредиентов — ничего ли не забыла. Вроде всё правильно, и даже цвет зелье стало менять на более темный, как и должно быть.       Северус незаметно взглянул на склонившуюся над котлом девочку, и его губы тронула едва заметная улыбка. Она ужасно волновалась — это было заметно невооруженным глазом, но действовала при этом довольно точно, допуская лишь небольшие ошибки. Большинство студентов четвертого курса не в состоянии сварить зелье даже такого качества. При желании она может стать отменным зельеваром, что в нынешнее время большая редкость.       Закончив заполнять журнал и проверив домашние работы пятого курса пуффендуйцев, Северус медленно приблизился к столу, возле которого стояла Лея. Она сняла мантию и закатала рукава своей белоснежной рубашки, чтобы не испачкать их. Однако на груди все равно алели несколько пятнышек от сока смоковницы. Жаль, рубашка на выброс — этот сок ни одним заклинанием не выведешь, въедается намертво.       Сдув со лба непослушную черную прядь, выбившуюся из косы, Лея осторожно капнула в котел три капли настойки горькой полыни, наблюдая, затаив дыхание, как зелье медленно меняет цвет с темно-зеленого на грязно-желтый. Кислым тоже больше не пахло, теперь котел распространял по классу аромат, больше всего похожий на запах бергамота.       — Я закончила, профессор, — Лея задула горелку под котлом и повернулась к молчаливо наблюдавшему за ней Снейпу. В ее широко распахнутых глазах читалось волнение.       Северус медленно приблизился к столу и бросил на содержимое котла небрежный взгляд. Зелье имело практически идеальный цвет и запах.       — Что ж, — его тихий размеренный голос приглушенным эхом разносился под сводами комнаты, — для студента второго курса приемлемо, хоть и имеет большое количество огрехов, — на последних словах он опустил руку в небольшую плетеную корзиночку, стоявшую на самом краю стола и, достав оттуда крошечный листок горячительного дерева, небрежным движением руки отправил его в котел. Зелье на мгновение вспыхнуло золотым.       Глаза девочки стали еще шире, напомнив Снейпу маленького беззащитного олененка. Он бы наверное даже пустил слезу умиления, если бы был способен на подобного рода эмоции.       — Вы можете идти, мисс МакГонагалл, — с этими словами он повернулся к девочке спиной, намереваясь вернуться к прерванной бумажной работе.       — Но, профессор, — растерянно проговорила Лея, — Вы же обещали взять меня в свой класс, если я сварю хорошее зелье. Оно ведь неплохое, верно? И цвет, и запах, и консистенция — всё как по учебнику.       Северус на мгновение обернулся, пронзив стоящую позади него девчонку хмурым взглядом.       — Я сказал, что подумаю, — коротко бросил он. — Когда у меня будет время. А сейчас возвращайтесь в свою гостиную. Я слишком занят.       Судя по его тону, уговаривать было бесполезно, да Лея и не решилась бы — еще чего доброго разозлит его, тогда точно факультатива не видать. Собрав свои вещи и накинув мантию, девочка с грустным вздохом побрела к двери. Если бы эта история описывалась в книге, профессор непременно окликнул бы ее у самой двери и сообщил, что она принята в его класс. И обязательно улыбнулся бы ей. Когда ее рука потянулась к дверной ручке, Лея даже машинально напряглась, ожидая услышать его голос. Но в кабинете было тихо, слышно лишь как перо Снейпа поскрипывает о пергамент. Бросив на учителя полный грусти взгляд, Лея вышла в холодный промозглый коридор подземелий. Сколько теперь ждать решения? День? Два?       Но Снейп не вынес свой вердикт ни на следующий день, ни через неделю. На каждом уроке зельеварения Лея надеялась услышать решение, но профессор словно позабыл о данном ей слове, ведя себя как обычно: придираясь ко всем подряд и постоянно снимая баллы с ее факультета за малейшую провинность.       — Спроси у него сама, — шепнул ей как-то Эрик, когда они, разбившись по парам, варили очередное противоядие.       Но Лея так и не решилась.

***

      Так пролетела половина осени. В один из вечеров в Большом зале устроили праздничный ужин — наступил день избрания чемпионов Турнира. Всё это время в зале был установлен старинный кубок, куда желающие принять участие в соревнованиях бросали кусочки пергамента с написанными на них своими именами. Вокруг Кубка огня был начертан круг, за который пройти могли лишь те студенты, кто достиг семнадцати лет. Все попытки обмануть магический рубеж успехом не увенчались. Даже близнецы Уизли потерпели полный крах, воспользовавшись зельем старения. В результате обоих отправили в больничное крыло — их волосы поседели, а лица покрыли старческие морщины и длинные седые бороды.       Лея с нетерпением ждала начала церемонии. Сидящий напротив Гарри Поттер как всегда о чем-то переговаривался со своими друзьями.       — Лея, — заметив сидящую перед ним девочку, он приветливо ей улыбнулся, — я видел вчера как ты летала на метле на уроке мадам Трюк. Это было блестяще. В следующем году в команде освободится несколько мест, ты могла бы попробовать пройти отборочные — думаю, из тебя вышел бы отличный охотник.       Сердце в груди радостно забилось, так что Лея чуть не пронесла вилку мимо рта. Ткнувший ее в бок Эрик быстро вернул ее в реальность.       — У меня проблемы с удержанием баланса на виражах, — со вдохом проговорила она. — Я даже пару раз слетела с метлы. Никак не получается удержать равновесие.       — Если хочешь, я могу позаниматься с тобой, — предложил Гарри. — Всё равно стадион теперь почти постоянно свободен. Как насчет четверга после занятий?       — Идет, — радостно кивнула Лея, даже не веря своему счастью. Ее будет учить летать на метле сам Гарри Поттер, ловец команды Гриффиндор!       Тем временем директор Хогвартса поднялся со своего места, и зал мгновенно затих. Сидящие по обе стороны от него профессор Каркаров и мадам Максим замерли в напряженном ожидании. Остальные профессора тоже выглядели серьезнее, чем обычно. Лея на мгновение встретилась взглядом с матерью. Минерва строго следила за столом своего факультета, чтобы все вели себя подобающим образом и помалкивали, пока директор произносил свою речь.       — Кубок огня вот-вот примет решение, — начал Дамблдор. — Думаю, ему требуется еще минута. Когда имена чемпионов станут известны, попрошу их подойти к столу и проследовать в комнату, примыкающую к залу. — Он указал на дверь позади профессорского стола. — Там они получат инструкции к первому туру состязаний.       Он вынул волшебную палочку и широко ею взмахнул, тотчас все свечи в зале, кроме нескольких, погасли. Зал погрузился в полумрак. Кубок огня засиял ярче, искрящиеся синеватые языки пламени ослепительно били по глазам. Но взгляды всех все равно были прикованы к Кубку.       Пламя вдруг налилось красным, взметнулся столп искр, и из Кубка выскочил обгоревший кусок пергамента. Зал замер.       Дамблдор, протянув руку, подхватил пергамент, освещенный огнем, и громко отчетливо прочитал:       — Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам.       Зал содрогнулся от грохота аплодисментов и восторженных криков.       Первый чемпион поднялся со своего места и вразвалку двинулся к Дамблдору, повернул направо и, миновав профессорский стол, скрылся за дверью смежной комнаты.       Постепенно шум стих, внимание всех опять было приковано к Кубку. Пламя вновь вспыхнуло, и Кубок выбросил еще один кусочек пергамента.       — Чемпион Шармбатона — Флер Делакур! — возвестил Дамблдор.       Девушка, так похожая на вейлу, легко поднялась со стула, откинула назад волну белокурых волос и летящей походкой прошла меж столов Гриффиндора и Пуффендуя. Сидящие вокруг парни провожали ее мечтательными взглядами.       — Посмотрим, как она будет выглядеть после первого состязания, — фыркнула одна из сидящих рядом с Леей девушек-гриффиндорок.       Флер удалилась в соседнюю комнату, зал опять стих. Но напряжение, казавшееся осязаемым на ощупь, усилилось. Осталось узнать имя чемпиона Хогвартса!       Все опять повторилось. Огонь покраснел, посыпались искры. Из Кубка вылетел третий пергамент, и Дамблдор, поймав его, громко прочитал:       — Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори!       Кажется, сидящий рядом с Гарри Рон Уизли был недоволен, что-то бормоча себе под нос, но его никто не слышал. Стол Пуффендуя взорвался радостными овациями и криками. Аплодисменты не смолкали долго. Дамблдор стоял и ждал, пока зал наконец угомонится, а новый чемпион не скроется за дверью.       — Превосходно! Теперь мы знаем имена чемпионов. Я уверен, что могу положиться на всех вас, включая учеников Дурмстранга и Шармбатона. Ваш долг — оказать всемерную поддержку друзьям, которым выпало защищать честь ваших школ. Поддерживая своих чемпионов, вы внесете поистине неоценимый вклад…       Дамблдор внезапно остановился, и все сразу поняли почему.       Кубок огня вдруг покраснел. Посыпались искры. В воздух взметнулось пламя и выбросило еще один пергамент.       Дамблдор, не раздумывая, протянул руку и поймал его. Поднес к огню и воззрился на имя. Повисла длинная пауза. Директор смотрел на пергамент, весь зал смотрел на него. Наконец он кашлянул и прочитал:       — Гарри Поттер.       Гарри сидел как громом пораженный. Преподаватели, ученики — все смотрели на него изумленными глазами. Северус заметил, как побледнела МакГонагалл. Стремительно встав из-за стола и обойдя оторопело замершего Людо Бэгмена, она подошла к Дамблдору и что-то горячо зашептала ему. Директор школы нахмурился.       — Гарри Поттер, — сказал он, кивнув Минерве, — подойди, пожалуйста, сюда.       Гарри поднялся на ноги, запутался в полах мантии и, спотыкаясь, побрел к преподавательскому столу. Северус молча наблюдал, как растерянно оглядываясь по сторонам, он медленно бредет меж факультетских столов, провожаемый удивленными и настороженными взглядами. Конечно, кто бы сомневался, разве такое событие может обойтись без знаменитого Гарри Поттера!       — Тебе в ту дверь, Гарри, — без улыбки произнес директор.       Минерва смотрела на своего ученика со смесью сожаления и тревоги. Ее длинные изящные пальцы нервно теребили край изумрудной мантии. Это не к добру. Кубок не мог ошибиться, а Гарри не мог обмануть столь сильную защитную магию — это не под силу ученику четвертого курса. Даже старшекурсники вряд ли бы справились. Да и не стал бы он это делать. У Поттера, безусловно, были недостатки, но он никогда не искал славы и уж тем более не страдал от звездной болезни и чрезмерной самоуверенности.       Дамблдор велел всем расходиться по спальням, а сам направился к двери, за которой ожидали чемпионы Турнира. За ним последовали наставники иностранных школ и представители Министерства магии. Минерва поспешила следом, не желая оставлять своего студента без поддержки. В его невиновности она не сомневалась. Вопрос был в другом — кто и зачем пытается так подставить Поттера.       Северус молчаливой тенью вошел в дверь последним, плотно притворив ее за собой. Естественно, все были возмущены таким вопиющим нарушением правил.       — Дамблё-дорр, ч’то всё это значиит? — властно спросила мадам Максим, прожигая директора гневным взглядом.       — Я тоже хотел бы это знать, — поддержал коллегу Каркаров. — Два чемпиона от Хогвартса? Может я плохо знаком с правилами? — с его губ слетел ехидный смешок. — Мы были уверены, что Запретная линия допустит к участию только учеников старших курсов, — каменная улыбка не сходила с лица Каркарова. — Иначе мы привезли бы куда больше претендентов.       — Это всё проделки Поттера, — вкрадчиво произнес Снейп, его черные глаза зло поблескивали в полумраке комнаты. — Вины директора нет в том, что Поттер нарушил правила Турнира. Этот негодный мальчишка с первого дня появления в школе только и делает, что нарушает правила.       Минерва почувствовала, как ее охватывает ярость. Но сказать она ничего не успела — ее опередил директор.       — Благодарю, Северус, — отчеканил Дамблдор. — Но это преждевременное утверждение.       Снейп умолк и отошел в сторону, но глаза его продолжали метать злобные искры.       Между тем директор проницательно глянул на Гарри поверх своих очков-половинок.       — Гарри, ты бросал свое имя в Кубок?       — Нет, — под прицелом всех взглядов ответил Поттер.       Снейп ехидно хмыкнул, выразив недоверие части присутствующих, за что получил еще один яростный взгляд МакГонагалл.       — Ты просил кого-то из взрослых сделать это?       — Нет, сэр, — твердо ответил Гарри.       — Он в’хет! — взорвалась мадам Максим.       Снейп тряхнул головой, и по лицу у него расползлась змеиная улыбка.       — Определенно, — хмыкнул он.       — Гарри не мог пересечь Запретную линию, — вмешалась Минерва, прожигая зельевара яростным взглядом, — даже если бы захотел. В этом нет никакого сомнения.       — Тогда, наверное, ошибся сам Дамблё-дорр, — пожала могучими плечами мадам Максим.       — Наверное, ошибся, — согласился Дамблдор.       — Вы же прекрасно знаете, что не ошиблись, — вспыхнула Минерва. — Все это глупости. Гарри не подходил к Линии. Не обращался ни к кому из старших учеников. Дамблдор в этом уверен. Полагаю, этого объяснения достаточно! — и она смерила Снейпа презрительным взглядом.       — Мистер Крауч, — в голосе Каркарова засквозили льстивые нотки, — Вы несомненно лучше всех знаете правила Турнира. И Вы, конечно, согласны, что произошедшее противоречит правилам?       Крауч стоял в тени, в нескольких шагах от камина. Полумрак старил его, делая похожим на призрака, но заговорил он своим обычным брюзжащим тоном.       — Правила непреложны. А в них четко указано: тот, чье имя выпало из Кубка, обязан безоговорочно участвовать в Турнире, — его взгляд застыл на замершем от страха Поттере. — У мистера Поттера нет выбора. С сегодняшнего дня он чемпион и участник Турнира.       Минерва едва заметно ахнула, качая головой и беспомощно оглядываясь на замершего позади нее Дамблдора. Директор выглядел спокойным, но в голубых глазах не было привычной мягкости, вместо этого они смотрели со смесью тревоги и задумчивости.       — Это неправильно, — горячо зашептала МакГонагалл, когда все потянулись к выходу. — Вы же знаете, Дамблдор. Сначала Черная метка на кубке по квиддичу летом, теперь это.       Услышав ее тихий голос, Северус невольно замедлил шаг, прислушиваясь.       — Что ты предлагаешь, Минерва? — на серьезном лице директора теперь уже отчетливо читалась тревога.       — Положить этому конец! — воскликнула МакГонагалл, но тут же спохватилась и вновь понизила голос. — Запретить Поттеру участвовать. Нельзя подвергать его жизнь такой опасности.       — Ты слышала Барти — правила непреложны, — с сожалением вздохнул Дамблдор. Ему эта идея не нравилась точно также, как и МакГонагалл.       — Да наплевать на Барти и на его правила! — взвилась Минерва. — С каких это пор Вы, директор, потакаете прихотям Министерства? — в полумраке комнаты ее глаза гневно вспыхнули. — Ему нельзя участвовать, — с нажимом проговорила она. — И Вы это прекрасно знаете.       — Простите, директор, — вмешался Северус, бросив на Минерву быстрый взгляд. — Возможно, участие мистера Поттера действительно не является простым совпадением, — его голос звучал вкрадчиво и спокойно, как будто они обсуждали прогноз погоды, — но, тем не менее, если мы действительно хотим понять смысл этих событий, может… какое-то время… просто не вмешиваться?       На мгновение Минерва лишилась дара речи от возмущения. Ей было прекрасно известно насколько сильно Снейп ненавидит Поттера, но это уже переходит всякие границы.       — Бездействовать?! — гневно воскликнула она. — Использовать его как приманку?! Поттер мальчик, а не кусок мяса!       Благо в комнате они остались втроем, и никто больше не слышал их разговора. Только Грюм стоял на верхней ступени лестницы, вслушиваясь в их спор, а заодно наблюдая, чтобы больше никто не стал свидетелем этого разговора.       Ненадолго в комнате воцарилась гнетущая тишина. Снейп чувствовал волны гнева, исходящие от Минервы. Наверное, если бы она могла испепелять взглядом, профессор зельеварения уже превратился бы в горстку пепла.       — Я согласен, — наконец задумчиво произнес Дамблдор, — с Северусом.       Минерва тихо охнула, не веря, что директор мог согласиться на такое. Из комнаты она вышла первой, кипя от возмущения. Каждое ее движение, пока она стремительно шла через опустевший Большой зал, было наполнено раздражением.       — Вы ведь понимаете, что так будет правильно, — раздался у нее за спиной ровный, лишенный интонаций голос.       Снейп шел за ней следом, при этом его черная мантия раздувалась у него за спиной, словно крылья. Минерва резко остановилась, так что профессор зельеварения едва не налетел на нее.       — Да как Вы смеете, — зло прошипела она, поднимая на зельевара полный ненависти взгляд. — Вы ненавидите мальчика, и потому хотите, чтобы он страдал. Тот, кто сделал его участником Турнира, желает ему смерти, — в ее взгляде на мгновение мелькнуло подозрение. — И Вы только что уговорили директора развязать этому негодяю руки. Теперь Поттер в огромной опасности.       — А у нас появился шанс выяснить, кто этот злоумышленник, — спокойно парировал Снейп, игнорируя пронзающие его гневные взгляды коллеги.       Она злилась: прекрасные серые глаза потемнели, став почти черными, словно бездонная бездна, щеки раскраснелись от залившего лицо румянца, она тяжело дышит, словно только что долго бежала, и тонкие изящные губы были соблазнительно приоткрыты. Даже в гневе она выглядела необычайно притягательной.       — Молитесь, Северус, чтобы с Поттером ничего не случилось, — тихо проговорила она, приблизив свое лицо почти вплотную к Снейпу, так что он почувствовал уже знакомый аромат лилий. — Иначе Вы лично ответите мне за это.       Она смерила Снейпа презрительным взглядом и, резко развернувшись на каблуках, стремительно направилась прочь.       — Зря ты ее разозлил, — появившийся позади Аластор Грюм хлопнул Снейпа по плечу, так что профессор зельеварения слегка покачнулся. — Такая женщина страшна в гневе.       — Не впервой, — хмыкнул Северус, бросив на нового коллегу неприязненный взгляд.       Но кажется, Грюм оказался прав. В этот раз МакГонагалл обиделась по-настоящему. Она принципиально игнорировала любые попытки Северуса заговорить с ней, делая вид, что его просто не существует. Да и выглядела она куда напряженнее, чем обычно, постоянно кидая на Поттера встревоженные взгляды.       Надо сказать, Гарри выглядел не лучше. Никто не верил, что он не бросал свое имя в Кубок огня, считая его лгуном и мошенником. Весь Хогвартс болел за Седрика Диггори, а на Гарри едва не объявили травлю. Даже его лучший друг Рон Уизли перестал с ним общаться. Теперь всюду: в гостиной их факультета, в Большом зале, на уроках Гарри был один. Иногда к нему подсаживалась Гермиона, но было видно, что ей не по себе рядом с ним.       Лея наблюдала за его мучениями несколько дней, и, в конце концов, не выдержала. Она-то сто процентов верила в его невиновность, и ей очень хотелось поддержать Гарри и хоть немного отвлечь от печальных мыслей.       — Привет, Гарри, — приветливо улыбнувшись, Лея плюхнулась на свободное место возле ковыряющего вилкой свой завтрак Поттера, при этом игнорируя удивленные взгляды сокурсников. Ну их к черту! Гарри ее друг, и она его не бросит одного!       — Лея, — похоже он тоже не ожидал, что кто-то из студентов захочет с ним разговаривать.       — Ты обещал полетать со мной на метле, — она налила себе чай и взялась за ложку, перед ней в тарелке аппетитно дымилась овсяная каша с сухофруктами. — Сегодня после уроков.       Мгновение на лице Поттера читалось недоверие, но очень быстро лицо его просветлело, и он радостно улыбнулся.       — Конечно, я помню. С удовольствием, — он немного помолчал, бросив взгляд на всё еще наблюдавших за ними студентов. — Лея, ты уверена, что хочешь этого? — уже тише спросил он. — Сама видишь, я теперь почти изгой. Общаясь со мной, ты тоже можешь попасть под удар.       — Можно подумать, меня когда-то волновало чье-то мнение, — хмыкнула Лея, уплетая кашу за обе щеки. — И вообще, я друзей не бросаю.       Она весело подмигнула Гарри. Остаток завтрака они провели в неторопливой беседе, обсуждая последние новинки в экипировке для игры в квиддич.       Тем же днем, когда Лея после обеда пришла на стадион, Гарри уже ждал ее. Он был облачен в спортивную форму команды их факультета, и надо признать, она ему очень шла.       — Ну что, готова? — он лихо оседлал свою метлу и чуть взлетел над землей, оглядываясь на замершую в восхищении Лею. — Не отставай.       Девочка села на метлу и посильнее оттолкнулась ногами, быстро набирая высоту. Они носились над стадионом, выписывая в воздухе головокружительные пируэты, до самой темноты. В тот день о своих бедах и невзгодах Гарри ни разу не вспомнил, лишь радуясь, что даже в такое время у него есть настоящий друг.       — Ты уже знаешь, какое испытание тебя ждет на Турнире? — спросила Лея, когда они покинули раздевалку и неторопливо брели в сторону школы.       Гарри отрицательно покачал головой. Для него это была загадка, так же как и для остальных чемпионов.       — Вот бы там можно было летать, — улыбнулась Лея. — Тогда бы ты точно победил. Я буду за тебя болеть.       — Спасибо, Лея, — тепло улыбнулся девочке Гарри, кладя руку ей на плечо. — И спасибо, что веришь мне. Ты настоящий друг.       В быстро сгущающихся сумерках он не заметил, как щеки девочки залил яркий румянец.       Чем ближе наступал день первого состязания, тем напряженнее становилась атмосфера в школе. И тем рассеяннее и молчаливее становился Гарри. В назначенный день Лея встала раньше всех и первой спустилась в Большой зал. За преподавательским столом почти никого не было, только Каркаров о чем-то беседующий с мадам Максим, да ее мать и профессор Снейп. Лея заметила, как учитель зельеварения что-то тихо сказал ее матери, но та лишь что-то коротко ответила сквозь плотно сжатые губы и демонстративно отвернулась. Она вела так себя со Снейпом с самой церемонии избрания чемпионов. Лея как-то пыталась выспросить почему они поссорились, но Минерва ушла от ответа, лишь пояснив, что профессор Снейп, очевидно, до сих пор не вырос, раз позволяет детским обидам руководить своими поступками, из-за которых может пострадать невинный человек. Лея тогда ничего так и не поняла, но переспрашивать не стала. Она очень любила мать, и профессор Снейп ей нравился, хоть она и считала, что он слишком мрачный. И ей ужасно хотелось, чтобы они с ним, наконец, поладили. Но порой ее мама может быть очень упрямой.       Гарри появился минут двадцать спустя, бледный и напряженный. Лее с трудом удалось уговорить его хоть немного поесть. Ей хотелось хоть чем-то помочь ему, но в данной ситуации она была, увы, бессильна. Накануне он рассказал ей, что его ждет на первом состязании, и Лея пришла в ужас — драконы! Да кто ж знает, как с ними справиться?! Это же верное самоубийство.       К счастью, Гермиона предложила использовать манящие чары, чтобы Гарри сумел призвать свою метлу, тогда, возможно, у него будет шанс дожить до конца задания. Ну или он всегда сможет махнуть на всё рукой и просто улететь подальше от этого ужаса.       Посмотрев на часы, Минерва поднялась из-за стола и быстрым шагом подошла к сидящим за факультетским столом Лее и Поттеру. Дочь подняла на нее встревоженный взгляд, но к сожалению, Минерве нечем было успокоить дочь. Она сейчас волновалась точно также.       — Поттер, чемпионы уже ушли. Пора готовиться к первому туру.       Гарри словно нехотя поднялся из-за стола, и вместе с Минервой они покинули зал. Ей тоже было не по себе. Лицо встревоженное, а в глазах тревога. Сошли по каменным ступеням, вышли в холодный ноябрьский день. Минерва осторожно положила руку ему на плечо.       — Не бойся, — чуть дрогнувшим голосом проговорила она. — Держись молодцом. На случай осложнений дежурят волшебники… Главное, сделай все, что сможешь, плохого о тебе не подумают… Ты как, в порядке?       Гарри что-то промычал в ответ. К загону с драконами шли опушкой леса. Когда достигли палатки чемпионов, Минерва остановилась.       — Войдешь сюда к другим чемпионам, — ее голос теперь дрожал гораздо отчетливее. — Будешь ждать своей очереди. Там мистер Бэгмен. Он объяснит, что делать… Счастливо тебе.       Минерва потрепала парня по плечу, чувствуя, как к горлу подступает ком, и молча пошла прочь. Она всё еще считала ужасной ошибкой разрешить Поттеру участвовать в Турнире. Но всякий раз, когда она пыталась заговорить об этом с Дамблдором, он напоминал ей, что для Гарри пути назад уже нет, и обещал, что за ним присмотрят.       Вокруг загона с драконами с помощью волшебства воздвигли высокие трибуны, откуда зрители могли беспрепятственно наблюдать за состязаниями. В противоположном конце загона уже поставили что-то вроде гнезда, в котором лежали золотые яйца — их и предстояло охранять драконам.       Поднявшись в директорскую ложу, Минерва обнаружила, что все места уже заняты, свободным оставалось лишь одно, между Дамблдором и Снейпом. По губам зельевара скользнула ехидная улыбка. Он одарил МакГонагалл насмешливым взглядом, словно спрашивая, что она теперь собирается делать. Она всё еще злилась на Северуса за его стремление подвергнуть Поттера опасности ради того, чтобы выяснить кто пытается ему навредить, но больше всего ее раздражало то, что, несмотря на ее возражения, он упорно считал себя правым, а к ее демаршу относился так, словно его устроил пятилетний ребенок, которого оставили за обедом без сладкого в качестве наказания за плохое поведение.       Гордо вскинув подбородок, она величественно опустилась рядом с зельеваром, демонстративно игнорируя его насмешливый взгляд.       — Вы так и будете дуться на меня до конца года, профессор? — поинтересовался он, делая вид, что рассматривает загон, куда только что выпустили первого из драконов. Турнир вот-вот должен был начаться. — Это по меньшей мере не профессионально.       — Мне не о чем разговаривать с человеком, готовым с легкостью подвергнуть опасности жизни моих студентов, — отрезала Минерва, недовольно поджимая губы.       Северус кисло поморщился, словно его только что заставили разжевать лимон.       — Детский сад, — негромко пробормотал он.       Но видимо недостаточно тихо, потому что Минерва тут же резко повернулась к нему, собираясь обрушить на него всё свое негодование, но в этот момент оглушительно заиграли фанфары, и из палатки чемпионов появился первый участник. Турнир Трех Волшебников начался.       Моментально забыв о Снейпе, Минерва устремила свой взгляд на арену. Ее пальцы нервно сжали деревянный поручень, служивший ограждением для тех зрителей, кто сидел в первом ряду. Зрелище, надо сказать, было завораживающее. Один за одним чемпионы выходили на арену, где им предстояло сразиться каждому со своим драконом, чтобы завладеть золотым яйцом, в котором была скрыта подсказка к следующему этапу Турнира. Схвати были одна зрелищнее другой. Комментаторы не переставали восхвалять мастерство и смекалку участников.       Первым трем чемпионам удалось, пусть и с определенными трудностями, заполучить заветные трофеи. Оставался последний участник. Когда Поттер вышел на арену, трибуны буквально взорвались шквалом аплодисментов. Минерва невольно подалась вперед, неотступно следя за каждым движением своего студента. Северус гадал, что он придумает, чтобы победить дракона. Поттера он всегда считал довольно посредственным учеником. Неплохой потенциал, но слишком много лени. Как, впрочем, и у его отца. Ему не тягаться с такими соперниками, как Крам или Диггори.       Но к его удивлению, Поттер проявил смекалку, использовав манящие чары и призвав свою метлу. Как только парень оказался в воздухе, стало ясно, дракону за ним не угнаться. Он носился над ареной, словно золотой снитч, выписывая замысловатые пируэты. И даже пару раз едва не схватил заветное яйцо, но дракон был начеку. Гарри взмыл вверх, готовясь пойти на разворот, чтобы вновь попытать удачу, но последовавший за ним дракон, видимо слишком натянул цепь, которой был скован, и одно из звеньев, не выдержав, лопнуло, цепь разорвалась, даря опасному животному полную свободу. Трибуны невольно ахнули.       Гарри едва увернулся от острых как бритва зубов дракона, уйдя в крутое пике. У самой земли он выровнял метлу и понесся по направлению к трибунам. Дракон не отставал. У стены парень снова взмыл вверх и, проскользнув точно над директорской ложей, вылетел с другой стороны трибун.       — Берегись! — закричал кто-то из болельщиков, когда над головами ахнувших профессоров пронеслась гигантская тень.       Северус успел заметить лишь драконий хвост с острыми словно кинжалы костяными шипами метровой длины, несущийся точно на них. Сидящая рядом с ним Минерва тихо вскрикнула, понимая, что шипы нацелены точно на нее. В следующую секунду крепкие руки Снейпа обхватили ее за плечи, увлекая куда-то в сторону. Северус прижал женщину к груди, повалив на пол и закрывая от осыпающихся градом деревянных щепок, в которые дракон превратил ограждение и их скамью — она оказалась вспорота ровно в том месте, где секунду назад сидела профессор трансфигурации.       От одной только мысли, что она могла только что погибнуть, Минерву начала бить мелкая дрожь, и она инстинктивно сильнее прижалась ко всё еще обнимающему ее мужчине. Вокруг них зашевелились постепенно приходящие в себя люди. Все были порядком напуганы, но, кажется, никто серьезно не пострадал.       — Ты в порядке?       Минерва подняла глаза и поняла, что находится лицом к лицу со Снейпом. Он всё еще прижимал ее к груди, обеспокоенно глядя на нее. В его глазах больше не было ехидства, он с тревогой разглядывал ее, пытаясь определить пострадала ли она или нет. Странно, она никогда прежде не видела, чтобы он проявлял столько заботы, как сейчас. Его тревога казалась такой искренней.       — Всё хорошо, — от осознания, что она вновь оказалась в его объятиях, ее бросило в жар. И когда она уже спокойно сможет к этому относиться? — Спасибо.       Она попыталась встать, и Северус нехотя разомкнул объятия. Они оба с головы до ног оказались усыпаны мелкой деревянной щепой. Какое-то время пришлось потратить на то, чтобы привести себя в порядок и восстановить трибуну. Минерва всё еще чувствовала легкое смущение от того, что только что произошло, и чтобы Снейп ни о чем не догадался, отвернулась к Дамблдору, который упорно старался выбрать все щепки из своей длинной седой бороды. В результате сделать это он смог лишь с помощью МакГонагалл и ее волшебной палочки.       Когда все вновь расселись по своим местам, Минерва бросила быстрый взгляд на Снейпа. Он сидел рядом, уставившись куда-то на арену, словно пытался кого-то загипнотизировать. На его лицо вернулась привычная маска равнодушия, так что Минерва невольно засомневалась, а не показалось ли ей, что всего несколько минут назад этот холодный и саркастичный человек смотрел на нее с тревогой и заботой.       Когда, наконец, из-за трибун появился Поттер, арена взорвалась оглушительными овациями. Он пронесся над трибунами и, эффектно спикировав вниз, схватил золотое яйцо, высоко подняв его над головой. Все рукоплескали. Минерва радостно всхлипывала, даже не пытаясь скрыть своих эмоций. В ту минуту, ее глаза светились таким неподдельным счастьем, что Северус невольно залюбовался ею. Наверное, впервые за последние четыре года, он был искренне рад, что мальчишка вышел победителем. Ведь это заставляло Минерву улыбаться. А у нее такая красивая улыбка.       Следующий этап Турнира должен был состояться в начале весны, а до тех пор обитателей Хогвартса ждало еще одно приятное событие — Святочный бал. По школе гуляли самые разнообразные слухи, начиная с того, что ради праздника Дамблдор закупил у мадам Розмерты восемьсот бочек хмельной медовухи, и заканчивая слухами, что для выступления на балу приглашена знаменитая группа «Ведуньи». Старшекурсники буквально посходили с ума в ожидании столь грандиозного события. Зато младшим курсам радоваться было нечему. По правилам, на бал могли пойти лишь студенты, начиная с четвертого курса. Для остальных единственным шансом попасть на праздник было стать танцевальным партнером кого-то из старших студентов.       Как Лея не упрашивала мать, Минерва наотрез отказалась нарушать правила, даже ради дочери и чуть не отправила Лею на рождественские каникулы к ее дяде в Лондон.       С Гарри они теперь виделись чаще, вместе садились в Большом зале, много тренировались в полетах на метле. Лея знала, что он так никого и не пригласил на бал, и в тайне была отчего-то уверена, что он обязательно пригласит именно ее. Ведь Гермиона, как оказалось, уже была приглашена, как и Джинни, младшая сестра Рона. А больше у Гарри не было близких друзей-девушек, кроме Леи. И она ждала, когда же он наконец решится.       В последний день перед каникулами на уроке зельеварения им предстояло приготовить целебный отвар. Лея никак не могла сосредоточиться, постоянно думая о Гарри и бале, так что ее зелье скорее напоминало плохо проварившийся суп, но ее это сейчас мало заботило.       — Я слышала, что бал будут открывать чемпионы и их пары, — донесся до нее приглушенный шорох голосов. За соседней партой сидели Элоиза Квинслет и Мария Спиннет, местные сплетницы, у которых всегда можно было узнать самые свежие новости школьной жизни. — Им придется танцевать у всех на глазах. Это так захватывающе, — восторженно прошептала Мария, бросая на подругу восхищенный взгляд. — Вот бы меня кто-нибудь пригласил, пусть даже Поттер.       — Ты что, не знаешь? — округлила глаза ее подруга. — Сегодня утром он пригласил Парвати Патил. Она была на седьмом небе от счастья. Вот везучая, — в голосе Элоизы явственно слышалась зависть.       Лея невольно замерла, чувствуя, как сердце в груди пропустило удар и ухнуло куда-то вниз. Мысли о целебном зелье вылетели у нее из головы. Гарри пригласил другую — это всё, о чем она могла сейчас думать.       — Мисс МакГонагалл, что это Вы делаете? — холодный голос рассек воздух словно удар хлыста, заставив юную ученицу вздрогнуть.       Профессор Снейп навис над ее котлом, словно коршун, с явным удивлением разглядывая его содержимое.       — Я… — Лея невольно запнулась, понимая, что понятия не имеет, что только что делала, и что делать дальше.       От последствий своей рассеянности ее спас звонок. Подхватив сумку, она заспешила к выходу, стремясь как можно быстрее оказаться подальше от однокурсников. Ей просто необходимо было побыть одной.       — Мисс МакГонагалл, задержитесь на несколько минут.       Голос Снейпа перехватил ее, когда Лея уже была уже почти в дверях. Она поймала сочувствующий взгляд Эрика, понимая, что кары за плохую работу на уроке ей всё-таки не избежать. Развернувшись, она со вздохом побрела назад.       — Ваше зелье никуда не годится, — Снейп ткнул своей палочкой в остатки варева в ее котле с таким видом, будто перед ним стояло жутко воняющее помойное ведро. — Этим скорее можно убить, чем исцелить.       — Простите, сэр, — дрожащим голосом пролепетала Лея, гипнотизируя носки собственных туфель. Поднять взгляд на профессора зельеварения у нее не хватало смелости. — Мне сегодня трудно сосредоточиться.       — Я заметил, — с кислой миной на лице проговорил Снейп и внезапно добавил: — Могу я узнать, что Вас настолько выбило из колеи, что Вы оказались не в состоянии сварить элементарное для Ваших способностей зелье?       Лея удивленно подняла на учителя взгляд. Снейпа никогда не интересовала жизнь студентов. Но сейчас он смотрел на нее выжидательно, словно действительно хотел знать, что у нее случилось. И вдруг так захотелось ему всё рассказать. К горлу подступил комок, и Лея судорожно вздохнула, пытаясь удержать рвущийся из нее всхлип.       Северус невольно нахмурился. Кажется, девчонка вот-вот расплачется. Что же такое у нее произошло? На мгновение он испугался, что что-то случилось с Минервой, но затем отбросил эту мысль, он видел МакГонагалл каких-то два часа назад в учительской, вряд ли за это время что-то могло случиться. Значит, проблема в другом.       — Гарри не пригласил меня на Святочный бал, — срывающимся голосом вдруг проговорила Лея.       В первую секунду Северус решил, что ослышался. Но девочка смотрела на него таким серьезным взглядом, что он быстро понял, она не шутит и со слухом у него всё в порядке. Так она просто переживает, что парень не пригласил ее на танцы?! Сначала остро захотелось выругаться, а потом рассмеяться. Ну точно детский сад, третья группа вторая четверть.       — Нашли из-за чего расстраиваться, — хмыкнул Северус, мысленно радуясь, что ничего экстренного не случилось.       — Вы не понимаете, — моментально надулась Лея. — Мы с Гарри друзья… — заметив скептический взгляд Снейпа, она невольно замолчала, обиженно шмыгнув носом.       — Да. Куда уж мне такое понять, — Северус смерил притихшую девчонку внимательным взглядом. В глазах слезы, губы дрожат, ну точно сейчас расплачется. Как же тяжело с детьми, особенно маленькими девочками. Впрочем, со взрослыми тоже нелегко. По крайней мере, с одной точно. — Открою Вам страшную тайну, мисс МакГонагалл: люди порой совершают ошибки, иногда по незнанию, иногда из-за страха. Если Поттер не пригласил Вас на бал, у него были на то причины… — он выдержал паузу и пожал плечами. — Возможно, он просто испугался, что Вы откажете ему.       — Но я бы обязательно согласилась! — воскликнула Лея.       — Страх — сильное чувство, способное застить даже здравый смысл. Из-за страха получить отказ мы порой совершаем поступки, о которых потом сожалеем всю жизнь. Не стоит за это обижаться. Со временем он поймет свою ошибку.       Лея тяжело вздохнула, поднимая на Северуса свои большие серые глаза. Как у ее матери.       — Спасибо, профессор, — тихо и как-то робко проговорила она.       Удивительно, он никогда не позволял себе подобных разговоров со студентами, но отчего-то он беспокоился за эту своенравную и весьма умную девчонку. Возможно, потому что она ЕЕ дочь? А может потому что, как бы он не старался это отрицать, между ними установилась тонкая незримая связь? Северусу трудно было понять причину. Он знал лишь одно — судьба этой девочки ему не безразлична.       — А Вы, профессор, свершали ошибки из-за страха?       Она смотрела на него своими широко распахнутыми глазами, затаив дыхание. И это было не просто праздное любопытство. Она действительно хотела знать. Для нее это было важно. Важно понимать, что она не одна оказалась в такой ситуации, и что с этим действительно можно справиться.       — Да. Очень давно. И до сих пор жалею об этом.       В комнате повисла тишина, слышно было лишь как тихо булькает зелье в котле, под которым кто-то из студентов забыл погасить горелку.       — Но ведь Вас обязательно простят? — улыбнулась Лея. — Просто нужно больше времени, да?       — Надеюсь.       Кажется, ему удалось ее успокоить, вселить надежду. Поттер теперь у него в долгу. Снова. И что она нашла в этом бездаре?       Подхватив сумку, Лея направилась к двери. На ее лице играла едва заметная улыбка. Что ж, пусть Гарри ее и не пригласил, но они всё равно друзья. А попасть на бал она всё равно сможет, надо просто придумать план.       — Мисс МакГонагалл, — донесся до нее голос Снейпа. Лея невольно замерла. — После рождественских каникул жду Вас на факультативе по зельям. Занятия проходят по вторникам в четыре часа дня.       К Святочному баллу руководство Хогвартса проявило небывалую изобретательность. Замок никогда еще не выглядел так нарядно. Нетающие сосульки свисали с перил мраморной лестницы, традиционные двенадцать елей Большого зала увешаны светящимися желудями, живыми совами из чистого золота и другими волшебными игрушками. Рыцарские доспехи пели рождественские гимны.       В гриффиндорской гостиной яблоку было негде упасть. Старшекурсники готовились к баллу, а ученики младших классов им завидовали. Всем хотелось хотя бы одним глазком взглянуть на праздник.       — Это очень рискованно, — с сомнением произнес Эрик.       Он, Лея и еще двое студентов с их курса сидели на мягком диване у камина и тихо переговаривались. Всю последнюю неделю Лея тренировала маскировочные чары и под конец у нее стало неплохо получаться. Надолго, конечно, не хватит, но чтобы хотя бы немного побыть на балу, может сработать.       — Да никто не обратит на нас внимание, — отмахнулась она. — Там будет полно народу, все будут веселиться. Ну же, соглашайтесь. Или вы трусите?       На лицах ребят появилось знакомое упрямое выражение, и Лея невольно улыбнулась. Всегда срабатывает. Стоит только заикнуться о трусости, как они соглашаются на что угодно, лишь опровергнуть данное замечание.       — Значит, решено. Операцию начнем ровно в десять вечера.       Парни согласно кивнули.       — Здравствуй, Лея.       Девочка невольно подпрыгнула от неожиданности, стремительно обернувшись. Позади нее стоял Гарри. На его лице было написано смущение.       — Можно поговорить с тобой? Наедине, — он покосился на сидящих рядом Эрика и его друзей.       Лея вспорхнула с дивана, и они с Гарри отошли к лестнице, ведущей в спальни мальчиков.       — Я думал, ты уедешь на каникулы, — начал издалека Гарри.       — И пропустить такое событие, — округлила глаза Лея. — Да никогда в жизни.       — Но ведь младшим курсам не разрешается идти на бал.       По лицу девочки скользнула хитрая улыбка.       — Ну, это мы еще посмотрим, — и она заговорщицки подмигнула парню Лея. — Правда, я думала, что кто-нибудь меня пригласит, но видимо не судьба.       Лицо Гарри залил пунцовый румянец.       — Прости меня, — проговорил он, уставившись в пол. — Я не подумал. Решил, что ты поедешь домой и вообще не захочешь идти на бал со мной. Надеюсь, ты не сильно на меня обиделась.       Лея мысленно вздохнула — Снейп был прав, какие же парни недалекие.       — Ладно, проехали. Не извиняйся, — она добродушно махнула рукой. — Кстати, тебе идет фрак.       Гарри действительно выглядел в нем очень мужественно и в тоже время элегантно. Даже его черные, вечно торчащие во все стороны, волосы сейчас были приглажены, отчего он выглядел куда более опрятно, чем обычно.       К ним подошла высокая черноволосая девушка в розовой мантии — это была Парвати Патил, спутница Гарри на Святочном балу. Лея смерила девушку оценивающим взглядом, но промолчала.       — Повеселись там, — улыбнулась она Гарри, наблюдая, как пара выходит из гостиной.       Ничего, если всё пройдет как надо, она тоже повеселится от души.       Большой зал был украшен как никогда красиво. Стены серебрились инеем, с темного, усыпанного звездами потолка свисали гирлянды из омелы и плюща. Длинные обеденные столы исчезли, вместо них — сотня столиков, каждый человек на десять. На столиках уютно горят фонарики.       Северус занял свое место за одним из столов. Слева от него восседала Помона Стебль в ярко-салатовой мантии, а справа на пышной подушке профессор Флитвик. Из-за своего маленького роста, он едва был виден над поверхностью стола. Напротив расселись другие преподаватели. За соседним столиком уже весело болтали Дамблдор и Людо Бэгмен. Сидящий рядом с Бэгменом Барти Крауч был как всегда молчалив и нервно оглядывался по сторонам. Напротив чинно сидели мадам Максим и Игорь Каркаров. Директор Дурмстранга то и дело бросал на Снейпа испытывающие взгляды, но Северус упорно продолжал их игнорировать. Когда-то Каркаров был Пожирателем смерти, как и Северус, и все последние месяцы пытался поговорить со Снейпом о Темном Лорде, но пока Северусу удавалось избегать действительно серьезных разговор на эту тему.       Когда все расселись за столами, под общие аплодисменты в Большой зал вошли чемпионы Турнира со своими дамами и кавалерами. Впереди них шла Минерва МакГонагалл. Она выглядела ослепительно в изумрудном платье из тончайшего бархата, поверх которого была накинута легкая мантия в тон, струящаяся по ее стройной фигуре словно вода. Черные упругие локоны собраны в высокую прическу и заколоты заколкой в виде лилии с инкрустированным в центе изумрудом. Она вывела чемпионов в центр зала, где им предстояло открыть бал станцевав первый танец, и, убедившись, что все знают что им делать, вернулась за столик Дамблдора. Людо Бэгмен тут же осыпал ее комплиментами, галантно поцеловав руку, чем вызвал у Снейпа неожиданный приступ ревности.       Заиграла музыка, и четыре пары танцующих заскользили по залу в медленных аккордах вальса. Вскоре к ним присоединились другие, и танцпол быстро заполнился людьми. Первый танец Минерва танцевала с Дамблдором, затем ее пригласил Бэгмен, а потом Крауч. Под конец даже Каркаров не устоял.       Со своего места Северус лишь молча наблюдал, как она кружится по залу в объятиях то одного, то другого кавалера. На ее щеках играл милый румянец, делая ее еще привлекательней.       — Почему Вы не танцуете, мой мальчик? — пропищал сидящий рядом Флитвик. — Вы могли бы пригласить Минерву. Уверен, она будет рада.       — Сомневаюсь, — буркнул Снейп, наблюдая, как после очередного танца Бэгмен вновь целует МакГонагалл руку. И чего он к ней привязался? Ведь старше нее почти вдвое! Северус невольно сжал кулаки под столом, пронзая сотрудника Министерства хмурым взглядом.       Сил смотреть у него больше не осталось и, встав из-за стола, он стремительно направился прочь из зала. В памяти вдруг всплыл их недавний разговор с Леей. Он рассказывал ей об ошибках, совершенных из-за страха оказаться отвергнутым. И теперь сам снова совершает ту же ошибку. Может вернуться и всё-таки пригласить Минерву на танец?       Он на мгновение остановился, но затем продолжил свой путь. Нет, глупости. Она не согласится с ним танцевать. Для этого даже не нужно быть прорицателем, чтобы понять.       В холле народу было меньше. Разгоряченные танцами, студенты спешили выйти на улицу, где можно было намного остыть. Северус окинул снующих туда-сюда учеников мрачным взглядом, когда его внимание вдруг привлекли две странных парочки: трое ребят и девушка.       Все четверо двигались очень медленно и осторожно и были Северусу не знакомы, хотя он всегда гордился тем, что помнил каждого студента в лицо. Присмотревшись повнимательнее, он заметил легкую, едва уловимую дымку, клубящуюся вокруг них. Всё сразу встало на свои места.       Подойдя ближе, он взмахнул волшебной палочкой, снимая с нерадивых студентов магический морок.       — Так-так, — растягивая слова, произнес он, с каменным выражением лица глядя на застывших от неожиданности студентов, — у нас тут нарушители. Мисс МакГонагалл, мистер Гилбер, мистер Лансен и мистер Фицрой. Надеюсь, вы четверо отдаете себе отчет, что теперь очень долго будете отбывать наказание за столь серьезное нарушение, — в его голосе явственно прозвучала угроза.       Все четверо смертельно побледнели, испуганно прячась за спины друг друга. В конце концов, перед Снейпом стояла только Лея, а трое парней упорно пытались укрыться у нее за спиной. Учитывая, что из всех четверых она была самой маленькой, выглядело это довольно комично, но Северус усилием воли сохранил на лице строгое выражение.       — Минус пятьдесят очков с Гриффиндора, — холодно произнес он, вызвав на лице маленькой МакГонагалл неподдельный шок.       — За что?! — ахнула она, раскрыв от изумления и без того огромные глазища. — Мы просто тренировали чары, чтобы порадовать профессора Флитвика в следующем семестре.       — Еще минус пять за вранье, — безапелляционно добил Снейп.       Лея открыла было рот, но стоящий позади нее Эрик схватил подругу за руку, призывая к молчанию.       — А теперь марш в свою гостиную, — Северус пронзил всех четверых фирменным мрачным взглядом, с удовлетворением отмечая, что эффект подействовал — парни были объяты ужасом, и только девчонка продолжала упрямо смотреть на него исподлобья. Такая же упертая, как и ее мать.       — Лея, пойдем, — Эрик потянул ее за руку, увлекая следом за остальными к лестнице.       — О Вашем поведении, мисс МакГонагалл, мне придется поговорить с Вашей матерью, — вытащил из рукава последний козырь Снейп.       И он сработал. На лице Леи отразилось смятение, смешанное со страхом. Она сбежала вниз по ступеням, напрочь забыв о своих «подельниках», и остановившись перед профессором зельеварения, устремила на него умоляющий взгляд.       — Прошу Вас, профессор, только не говорите маме, — в ее голосе отчетливо сквозили нотки отчаяния. — Она ужасно расстроится. А я не хочу, чтобы этот вечер оказался для нее испорчен, она так давно не веселилась, всё свое время отдавая мне. Папа рассказывал, что когда я была еще маленькой, они часто ходили на танцы — мама прекрасно танцует, но я никогда не видела, потому что потом папа умер, и она больше не танцевала. Я лишь хотела посмотреть, хотя бы одним глазком, — она виновато потупила взгляд, уставившись на кончики собственных туфель.       Северус молча смотрел на нее, не зная, что ответить. Впервые за очень долгое время ему действительно нечего было сказать. Эта девчонка своенравна и упряма, как тысяча ослов, но еще она умна, проницательна не по годам, и очень любит свою мать. Минерва воспитала прекрасную дочь.       Внезапно Лея изменилась в лице, стремительно бледнея. В ее широко распахнутых глазах мелькнул ужас. Северус резко обернулся, как раз вовремя, чтобы закрыть собой съежившуюся от страха девчонку. Из дверей Большого зала в холл вышла Минерва. На ее разгоряченном танцами лице играла счастливая улыбка.       — А, Северус, — она остановилась перед ним, оглядываясь по сторонам, — в зале стало так душно, я хотела немного подышать свежим воздухом. Вы здесь один?       Взгляд ее теплых, лучистых глаз остановился на зельеваре, и Минерва снова улыбнулась, приветливой, открытой улыбкой. Она смотрела на него так спокойно и дружелюбно, словно они никогда и не ссорились. Северус успел позабыть какого это, когда в ее взгляде нет недовольства и ставшей уже привычной строгости. В этот вечер она была необычайно красива. Словно все невзгоды, что свалились на нее за последние годы, волшебным образом исчезли. На одну короткую ночь она позволила себе забыть обо всем, просто отдавшись веселью. И с его стороны было бы нечестно лишать ее этой возможности.       — Один, — коротко ответил Снейп, положив одну руку на талию и отведя локоть в сторону так, чтобы его мантия надежно скрыла прячущуюся у него за спиной девчонку. — Я собирался пройтись по школе, проверить всё ли в порядке.       — Лучше возвращайтесь в зал и как следует повеселитесь, — улыбнулась Минерва, направляясь к парадному крыльцу школы. — Хотя бы попробуйте, Северус. Вдруг Вам понравится? Нельзя же вечно быть таким мрачным.       Когда она скрылась из виду, Снейп резко обернулся, отдернув подол своей мантии, и воззрился на всё еще стоящую позади него девочку. Никогда еще на лице Леи МакГонагалл не было столько раскаяния.       — Спасибо, сэр, — тихо проговорила она.       — А теперь отправляйтесь к себе, — строго проговорил Северус, наблюдая, как Лея, понуро опустив голову, плетется вверх по мраморной лестнице. — Завтра обсудим Ваше наказание, — крикнул ей вслед Снейп.       Он коротко усмехнулся, отметив про себя, что всё же наложенные ею маскирующие чары были не так плохи для ученицы второго курса. Флитвик был бы в восторге.       Из распахнутых дверей Большого зала продолжала литься музыка, отовсюду слышались радостные голоса и звон бокалов. Но Северус чувствовал себя лишним на этом празднике жизни. Кажется, он сказал Минерве, что собирался совершить обход по школе. Вот лучше этим и заняться.       Ведь он не умеет веселиться. Черт, он даже не смог пригласить на танец женщину, которая ему небезразлична! Но во всех своих бедах он виноват сам. Тринадцать лет назад он упустил шанс стать счастливым, позволив Минерве покинуть школу и свою жизнь. В прошлом году он совершил ту же ошибку, не решившись рассказать ей о своих чувствах, когда у него была такая возможность. Теперь она снова на него злится.       Кто он для нее? Просто коллега, раздражающий фактор. Человек, с которым она не переставая ведет словесные дуэли. Бывший Пожиратель смерти. Всё, что у него есть, это его работа в Хогвартсе и клятва, которую он когда-то дал Дамблдору. Что он может ей предложить? Ничего. Минерва достойна большего. Ее жизнь не была легкой, и она заслуживает настоящего счастья.       Ему всегда казалось, что они с ней в чем-то похожи. Оба одиночки, преданные работе. Профессионалы до мозга костей. И не вырваться из этого круга. Но ей удалось, Минерва смогла то, что Северусу оказалось не под силу. Она сумела пойти дальше, создать семью, добиться признания в научном мире. Ее окружают любящие ее люди, друзья, родные. Ей принадлежит всё, чего Северус оказался лишен, но о чем всегда мечтал в тайне. И она сама этого добилась. А вот он не смог.       Так нужен ли ей рядом неудачник?       — Северус, что Вы здесь делаете?       Тихий женский голос вырвал его из плена мрачных размышлений. Снейп поднял глаза и встретился со взглядом прекрасных серых глаза, глядящих на него с удивлением. Только сейчас он понял, что бродя по Хогвартсу, в конце концов, оказался на знакомом подоконнике напротив двери, ведущей в личные покои заместителя директора школы и декана факультета Гриффиндор. История повторялась. Рождество, ночь, за окном тихо падает снег, а на душе по-прежнему скребут кошки. И этот взгляд, ее взгляд. Теплый, нежный, дарящий успокоение истерзанной душе.       — Сижу. Вы имеете что-то против?       Вот дурак! Сейчас опять всё испортит.       По губам МакГонагалл скользнула едва уловимая улыбка.       — Сидите где хотите, — пожала она плечами и, подойдя к двери, тихонько открыла ее. — Праздник закончился, все разошлись. Возможно, Вам тоже стоит пойти спать.       В памяти всплыли воспоминания о той ночи. Ее теплое дыхание, блеск серых глаз, тихий шепот в темноте. Ее прикосновения обжигали, даря незабываемое ощущение легкости, разжигая в груди чувства, на которые он думал, что уже не способен. Эта женщина способна свести с ума одним лишь взглядом. И Северус почувствовал, что снова теряет самообладание.       Возможно, он еще не упустил свой шанс? Что если…?       Резко встав, он приблизился к замершей у двери женщине практически вплотную. Она едва ощутимо вздрогнула, когда его руки скользнули по ее талии, зарываясь в складках мягкого бархата. Ее лицо было так близко, и можно было утонуть в этих бездонных глазах…       — Северус, — тихий женский голос достиг его затуманенного сознания не сразу, — не нужно.       Она мягко, но настойчиво убрала его руки со своей талии, и, глубоко вздохнув, улыбнулась ему грустной, чуть смущенной улыбкой.       — Мы это уже проходили когда-то. Я не совершу ту же ошибку во второй раз.       Ошибка. Для нее та ночь была всего лишь ошибкой.       Очарование ночи вдруг вдребезги разбилось об одно коротенькое слово, и Северус словно очнулся от наваждения. На самом деле они чужие люди. У них нет ничего общего. Их ничто не связывает.       И это полностью его вина…