Твоя история — наша история

       В порту, как всегда, было много людей. Они совершенно не обращали внимания на то, что происходило, видя перед собой лишь одну цель: сесть на свой корабль и мирно плыть по течению навстречу своей судьбе.       Сквозь толпу пробирались Ньют и Тина. Они провожали Якоба обратно в Нью-Йорк. Он выглядел абсолютно потерянным, оглядываясь по сторонам, словно ждал кого-то. Якоб не горел желанием возвращаться в родной город, хоть в Лондоне его ничего держало, но страх того, что Куинни могут не найти, был сильнее.       – Якоб, я прошу тебя об одном: будь осторожен! – Тина, как ни старалась, не могла унять дрожь в голосе. – Продолжай работать, как ни в чём не бывало, в своей пекарне. Никому не говори о том, что произошло в последнее время. Если ты заметил что-то подозрительное – немедленно бросай всё и отправляйся к нам. Мы с Ньютом подумаем, как с тобой связываться.       Тина перечислила все меры предосторожности, которые она проговаривала в своей голове раньше, но легче от этого не становилось, тревога не покидала её.       – Как же я буду там, в полном одиночестве? – в отчаянии спросил Якоб. – Вы же наверняка забудете бедного несчастного не-волшебника!       – Что ты такое говоришь? – вмешался в разговор Ньют. – Ты – наш друг и всегда будешь им. Мы связаны так же, как лечурка со своим деревом!       – Ох, корабль скоро отправляется, – беспокойно оглянулся Якоб. – Пора...       Как только он собрался уходить, Тина не выдержала и, едва сдерживая свои слёзы, обняла его. Чувствуя, как трясутся его плечи, она молила все высшие силы, чтобы это была их не последняя встреча. Они столько всего пережили, поэтому оглядываясь назад, так хотелось им вчетвером снова быть счастливыми.       Казалось, даже небо стало серее, когда Якоб скрылся в толпе. Ни Тине, ни Ньюту ничего не оставалось делать, кроме как покинуть порт.       – Ньют, что нам делать дальше? – едва выговаривала от не унимавшейся дрожи слова, произнесла Тина, когда они проходили мимо какого-то старого собора. – Мне кажется, я схожу с ума! Всё дошло до того, что мне снятся воспоминания мамы! Это что-то ненормальное!       – Как? Тебе снятся воспоминания? – от удивления Ньют остановился и поражённо посмотрел на Тину.       – Я не знаю, почему так происходит, – ответила она. – Возможно, это всего лишь плод моего воображения, но всё это настолько реально...       Тина не знала, что ещё она может сказать на всё это. Кто знает, может быть причина её странных снов только в ней. Не часто кто-то видит в своих сновидениях воспоминания какого-то человека, а уж воспоминания умерших и подавно.       Тина поражалась, как близко к ней подошла смерть, как коварно она играет с ней. Вчера состоялись похороны Литы. Гроб был пуст, ведь от неё ничего не осталось, даже пепла. Ужасно больно было смотреть на убитых горем Тесея и Ньюта. Сейчас все они были в трауре и носили чёрную одежду. Никто не знал, сколько продлится это всё, кто ещё покинет их...       По лондонским улицам гуляли сильные порывы ветра. Они не переставали издевательски трепать волосы Тины. Сначала тёмные локоны удалялись о поля её шляпы, а затем падали на глаза. Тину всегда это раздражало, но сейчас был совершенно другой случай. Ей ничего перед собой не хотелось видеть: ни причудливых автобусов, которых не встретишь в Нью-Йорке, ни полицейских, осматривающих оборванцев, заснувших в траве, ни сотни людей в очереди за продуктами. Ведь нигде нельзя было встретить ни одного счастливого человека.       – Знаешь, я тебе хотел кое-что предложить, – неожиданно произнёс Ньют. – У нас есть паб, «Дырявый котёл», через него мы проходим в магический квартал. Им владеет одна женщина, мисс Тиммонс, она когда-то помогла мне обнаружить людей, которые на чёрном рынке торговали сниджетами для игры в квиддич*. Мисс Тиммонс знает всё про всех. Я не могу быть уверенным, но, возможно, она знает что-то про последователей Гриндевальда в Англии.       – О, Ньют, почему де ты раньше об этом не говорил? Пойдём скорее! – Тина моментально оживилась, словно кто-то облил её холодной водой. Она совершенно не чувствовала радости, лишь смиренно шла навстречу новому мучению. – После всего мы не имеем права сидеть сложа руки!       Тина и Ньют, настороженно оглядываясь, зашли за угол, откуда спокойно трансгрессировали. Они перенеслись на Чаринг-Кросс-Роуд: улицу, которая была совершенно обычной, ни чем не отличалась от остальных. Ньют уверено вёл Тину мимо серых зданий, пабов, которые ещё не начали свою работу, и чопорных господ, пока не остановились возле старой деревянной двери, над которой болтался перекошенный, весь во вмятинах котёл. Вход находился между аптекой и магазином музыкальных инструментов.       – Это и есть «Дырявый котёл», – произнёс Ньют, открывая дверь. Яркий свет сменился практически полой темнотой. Внутри паб освещали лишь несколько тусклых ламп. Вокруг витал сильных запах лука и чего-то ещё неприятного. Посетители скрывали в тёмных углах, заросших пылью. Один из господ мирно спал, положив голову на деревянный стол. В это время возле него витал небольшой чайник и бил мужчину по макушке. Им явно руководила женщина за барной стойкой. Она была уже не молода, но её лицо скрывалось в клубах дыма от внушительных размеров трубки.       – Вот так тебе, чёртов пьяница! Вздумал он мне тут не платить! Будешь ещё и чаевые оставлять, как миленький! – ворчливым, грубым голосом приговаривала мисс Тиммонс, затем повернулась к Ньюту и Тине: – Чего вам, молодые люди?       – Здравствуйте, мисс Тиммонс, – вежливо поздоровался Ньют, не обратив никакого внимания на её ворчания. – Нам очень нужна помощь. Эта девушка хочет задать вам несколько вопросов, – он показал на Тину. – Это не касается вашего заведения.       – Раз не касается, то и разговаривать мне с вами не о чем, – резко сказала мисс Тиммонс, пожирая презрительным взглядом Тину. – Тебя-то я, Скамандер, знаю. В знаменитости подался, как-никак... А эту! Может она всего лишь пьянчужка под оборотным зельем, а мне тут рассказывай!       – Возможно, это вас разговорит, – не скрывая своего раздражения, Тина вытянула своё удостоверение аврора, которое только чудом ещё было у неё.       Действительно, поведение мисс Тиммонс мгновенно изменилось. Пустив последнее кольцо дыма, она отложила трубку и, сложив руки на груди, вопросительно посмотрела на прибывших:       – И что же привело сюда американского аврора?       – Что вы знаете о сторонниках Гриндевальда в Англии? – без всяких церемоний задала вопрос Тина.       – Столько же, сколько и любая трактирщица, – издав хриплый смешок, ответила мисс Тиммонс.       – Не говорите загадками! – Тина со всей силы впилась ногтями в край стола от напряжения. – Возможно, вы знаете, где такие люди собираются, где у них собрания проходят.       – Что же, расскажу кое-что, – протяжно вздохнув, начала говорить трактирщица. – Ходит у меня тут один, такой же как и все. В последнее время пристаёт к посетителям, о чём-то с ними шепчется. Говорил, мол за хорошее вознаграждение всё расскажет. Я ему пригрозила, что сдам авторам за его грязные делишки, так он мне, как миленький всё выдал. Говорил, что приедет в Лондон какая-то там верная соратница самого Гриндевальда. Будет что-то там презентовать, но всё это тайно будет происходить, без лишних глаз. А этот обещал за мешочек галлеонов сказать пароль для входа. Вот так... И, к слову, всё это сегодня будет происходить!       – И как нам найти того, кто это всё вам рассказал? – затаив дыхание, уже спокойным тоном задала вопрос Тина.       – Идите в Лютный переулок, – снова закурила мисс Тиммонс. – Спросите у кого угодно Хаббарда. Они вам покажут. Он на чёрном рынке разным барахлом краденым приторговывет. Да вот только уже по уши в долгах за огоневиски! Проклятущий! Пусть его кентавр зацелует за такое!       Поспешно попрощавшись, Ньют и Тина немедленно покинули паб, оставляя хозяйку в одиночестве со своим раздражением. Задний выход этого заведения выводил на магическую улицу, именуемую Косым переулком. Тина безумно радовалась возможности снова оказаться на воздухе: после посещения «Дырявого котла» даже «Слепая свинья» казалась более приятным местом.       Косой переулок хоть и был заполнен людьми, выглядел просто чудесно. Повсюду расположились магазинчики с красивыми декорациями и самыми изысканными товарами, приятный запах зельев просто опьянял. Но Тина была не в силах это всё с упоением рассматривать. Она, крепко сжимая руку Ньюта, с волнением ожидала дальнейшего развития событий. Кто знает, поможет ли этот человек ближе подобраться к Гриндевальду?       И вот яркие вывески сменились тёмными окнами. Видимо, они уже пришли в тот самый Лютный переулок. Вокруг было очень мало людей, многие магазины были закрыты, а витрины заколочены. Гнетущая тишина неприятно резала уши. Ньют заметил недалеко пожилого человека, который торговал засушенными червями, и спросил у него:       – Уважаемый мистер, не знаете ли вы, где сейчас находится мистер Хаббард?       – А этот! – махнул рукой старик. – Идите прямо. Там будет старый магазин, уже давно закрытый, со старой вывеской «Яды и отравы».       Ньют и Тина, подозрительно оглядываясь, пошли вперёд. Тину поражал упадок этой улицы, тем более, если сравнить со светлым и опрятным Косым переулком. Пройдя мимо нескольких работающих магазинов, они добрались до указанной лавки, которая уже давно не работала. Вооружившись волшебными палочками, Тина и Ньют вошли. Внутри было пусто. Лишь посередине в окружении нескольких старых мешков сидел человек. Лицо его заросло щетиной, кожа будто закоптилась. Мужчина сердито посмотрел на вошедших Тину и Ньюта.       – Эй, я сейчас не работаю! – сбивчивым голосом рявкнул Хаббард. – Приходите завтра!       Он ничего не успел понять, как внезапно Тина со всей силы прижала его к полу, приставив к шее палочку.       – А нам некогда ждать! – зло поговорила она, вцепившись мёртвой хваткой в мужчину. – Вы ведь Хаббард, не так ли? Мы знаем о вас многое, поэтому хотим знать о последовательнице Гриндевальда, которая тайно прибывает в Лондон!       – Вы чего? Эй, пусти! Я ничего не знаю! – пытался вырваться Хаббард в попытках найти свою волшебную палочку. – Мерлина ради! Я – честный человек, а каком таком Гриндевальде вы меня спрашиваете?       Тине снова пришлось достать своё удостоверение, которым она помахала перед опухшими, с косящими в разные стороны глазами мужчины:       – Теперь-то вы понимаете? – проговорила она, всё ещё крепко держа Хаббарда. – Вы можете сейчас отправиться прямо в руки правосудия за торговлю на чёрном рынке. – Тина направила свой многозначительный взгляд на лежащие мешки, с которых выпадали ужасающие на вид вещи. – Но у вас есть выход: вы можете нам рассказать всё, что знаете!       – Ладно-ладно, девонька, я-то думал... Чего сразу силой? – тяжело дыша, сбивчиво проговорил Хаббард. – Есть... Всё сегодня! В восемь вечера! Тогда... Тогда будет встреча с одной почтенной госпожой. Мне поручили найти только надёжных людей...       – Почему именно вам это поручили? – спросил Ньют, присев на корточки рядом с мужчиной.       – Эх, все вы такие, шантажисты чёртовы! – скривился Хаббард. – Хотят нажиться на горе такого несчастного человека, как я! И что мне оставалось делать? Бедному, замученому...       – Как нам попасть на эту встречу? – Тина чувствовала нарастающее волнение внутри.       – Лютный переулок, дом 67, – ответил Хаббард, уже не пытаясь вырваться. – Но туда так просто не пропустят, нужно сказать пароль.       – Какой?       – Ради общего блага.

***

      До восьми часов вечера оставались ещё долгие ожидания, поэтому Тина и Ньют решили скоротать время в одной из чайных в Косом переулке. Они были не в силах вести даже самый простой разговор, их мысли захватили самые мрачные предположения. Тина обеими руками держала небольшую чашку, которая была ещё тёплая от ароматного чая с разными травами. Она не сводила взгляда с деревянного угла стола, не замечая ничего, что происходит вокруг. Тина представляла, как близко она подберётся к своим ненавистным врагам, чьи сладкие речи отравляли разум людей.       Тина не заметила, как начали труситься её руки. Но Ньют сразу обратил на это внимание, тут же взяв её ладони в свои. Только тогда она выпала из временного забытья и с благодарностью посмотрела на него.       Никто из них ничего не сказал. Тина была рада хотя бы тому, что в этот мрачный период её жизни с ней был такой человек, как Ньют. Она не сомневалась, что ему, как и ей, тоже не по себе от предстоящего посещения сомнительного мероприятия. Но вдвоём они не могли поддаваться страху, чувствуя крепкую, словно стена, поддержку друг друга.       Незаметно время пролетело, и на всех, даже самых старинных часах Косого переулка выпала половина восьмого. С огромным грузом на душе, Ньют и Тина снова отправились в Лютный переулок. Нужный дом оказалось найти не так-то и просто: на двери, где должно было быть выгравировано «67», дерево лишь гнило и ломалось.       Ньюта и Тину не удивило, когда после краткого стука, старая дверь исчезла, а на месте неё появилась железная с аккуратной гравировкой. Она с угрожающим стуком открылась, и из темноты показалось высохшее лицо уже немолодого мужчины.       – Господа, чего вам нужно? – елейным голосом спросил он, оценивающе рассматривая прибывших.       Тина, переминаясь с ноги на ногу, вопросительно посмотрела на Ньюта. Они оба не понимали, что делать дальше. Им оставалось лишь назвать пароль. – Ради общего блага, – сказала Тина, пытаясь придать своему голосу больше уверенности.       – Ага! Заходите-заходите, дорогие господа! Прошу! – широко улыбнулся мужчина, обнажая свои до безобразия кривые зубы. – Прямо, пожалуйста!       Внутри заведение выглядело очень богато. Приглушенный свет падал на огромные золотые вазы и на диваны с бархатной обивкой. И Ньют, и Тина сразу поняли, что это за место, от чего окончательно становилось не по себе. Повсюду на стенах были развешаны огромные плакаты, на которых, хитро улыбаясь, красовались полуобнаженные женщины.       Ньюта и Тину провели в средних размерах комнату с таким же приглушённым освещением. Вокруг сцены, на которой стояло кресло и стул со стопкой книг, располагались небольшие круглые столике, накрытые красной скатертью.       – Давай сядем куда-то подальше, – едва слышно шепнул Ньют. Они крепко держали друг друга за руки, не в силах отпустить. Тина и Ньют выбрали самый дальний столик, на который не падал свет ламп. Хорошо освещалась лишь сцена, поэтому лица многочисленных гостей разглядеть было очень трудно. Тина понимала, что здесь её никто не может знать, но несмотря на это натянула шляпу на лицо сильнее, затаив дыхание.       Шум мгновенно стих, когда высокий голос величественно произнёс:       – Приветствуем Тисифону Кэрроу, писательницу, биографа французских чистокровных семейств, политическую и благотворительную деятельницу!       Под громкие аплодисменты на сцене появилась та, которую с нетерпением ждали. Это была женщина довольно скомной внешности, каждая её черта говорила о простоте, но зато одета она была явно со вкусом. Тина вспоминала её высказывание в одной из газет: трудно было поверить, что Тисифона Кэрроу способна высказать такое резкое мнение.       Она счастливо улыбалась, глядя на восхищённую публику, и сделала скованный реверанс.       – О, мои дорогие уважаемые почитатели, я так рада снова быть в Лондоне, – мадам Кэрроу слегка поклонилась и присела в стоящее кресло. – Это мой родной город, здесь я провела всё своё детство. И для меня огромная честь встретиться с такими мудрыми и понимающими людьми, как вы! Однако, собрались мы, чтобы поговорить отнюдь не о радостном...       Скромная улыбка вмиг исчезла с лица Тисифоны. Она взяла с подставки одну из книг и провела ладонью по гладкой обложке. На ней не было никаких узоров и рисунков, а надпись нельзя было разглядеть издалека.       – Моя новая книга называется «Сто причин», хотя более удачное название было бы «Десять тысяч причин». К чему же это я? На этих пожелтевших листках бумаги каждое слово написано кровью и безудержными слезами не одной сотни волшебников, которые пострадали от варварских законов нашего общества, – в гнетущей тишине мадам Кэрроу выжидающе посмотрела на публику, а затем продолжила: – Это бесконечное количество причин, почему мы не должны молчать и подчиняться таким бесчестным существам, как бесчарные, маглы, простецы, не-маги! На страницах всех газет на нас смотрят настоящие лицемеры, которые именуют себя главами государств, и говорят, что Статут о Секретности нас защищает. Это подлая ложь, которая превращается в пепел на страницах моей книги!       Тисифона встала со своего места и стала неспешно прохаживаться по сцене. Ни капли мягкости не осталось в её голосе: он стал уверенным, твёрдым, поражающий своим напором.       – «Сто причин» содержит сто разделов. Вы сможете почитать о многих непризнанных героях, которые боролись за истинное место магов в этом мире. Кроме того, я провела не один год в самых забытых уголках архивов и пролила свет на многочисленные убийства магов во времена Великой французской революции. Самые авторитетные учёные, знатоки своего дела, доказали, что природа бесчарных отличается от нашей не только отсутствием магии в их жилах. Позвольте зачитать небольшой отрывок!       Зал одобрительно загудел, а мадам Кэрроу тем временем открыла на середине свою книгу и начала размеренным тоном читать:       – «Сравнивая продуктивность магов и бесчарных в культурных и научных сферах, мы получили очень ожидаемые результаты. Многие фантастические животные в детских сказках отнюдь не гениальная выдумка, а просто наблюдение за магическими животными в их природной среде. Если говорить о литературных произведениях, то всё это переделанные реальные истории, из которых убрано всё волшебство. Научные изобретения бесчарных слишком просты и примитивны, поэтому выходят из строя, если применить простейшее заклинание. Таким образом по уровню интеллекта бесчарные просто не могут конкурировать с магами... ». Наверное, многим было неприятно услышать такую правду. Именно поэтому мою книгу запретили продавать во всех магазинах. Но я прикладываю как можно больше усилий, чтобы нас услышали. По этой причине я здесь!       – Простите, мадам, – неожиданно послышался голос из зала. – Если маглы настолько примитивны в своём развитии, то почему мы ещё совсем недавно назвали их «коварными убийцами»?       – Ох, спасибо за вопрос! – на долю секунды улыбнулась Тисифона. – В бесчарных буйным цветом расцветает жестокость, поэтому они творят сумасшедшие вещи. Самое ужасное, что из-за наших законов их ничто не может сдерживать. Столько отважных волшебников погибло во время их войны, а тем временем правительство, сидящее в своих тёплых кабинетах, призывало защищать убийц!       От такой пламенной речи все остались под огромным впечатление, поэтому публика в знак поддержки стала выкрикивать радикальные лозунги. Кэрроу, тяжело дыша, с абсолютным равнодушием смотрела на происходящее, словно не она говорила все эти слова.       – Как вам известно, я сегодня выступаю от имени великого Гриндевальда, – спустя некоторое время снова начала говорить Тисифона Кэрроу. – В нашем мире царит неправда, поэтому от лживых журналистов вы правду не узнаете. Авроры, которые задержали Гриндевальда, повели себя как самые подлые в мире трусы. Господин Гриндевальд повёл себя благородно и не стал сопротивляться, чтобы в ходе борьбы не пострадали люди. Но МАКУСА милости не знала, они мучили его самые изощренными, самыми жестокими заклинаниями! Где же тут справедливость? Найдётся ли ответ на этот вопрос? Я призываю вас вместе положить этому конец! От своего имени заявляю, что отныне моя подруга – это месть! Я намерена мстить за убийства моих родных, любимых и просто волшебников!       Зал взорвался оглушительным аплодисментами, а Тисифона Кэрроу замерла в величественной позе, любуясь эффектом, который произвела на публику.       Тина опасалась, что взорвётся накопившейся злостью, поэтому со всей силы вцепилась в скатерть стола. Как же можно быть такой лживой лицемеркой? Всё, что сказала Тисифона Кэрроу насчёт задержания Гриндевальда было чистой ложью, и Тина знала это слишком хорошо. Тогда ей стало по-настоящему страшно: всех этих людей не принуждают силой, их пленяют радикальные речи. А что произойдёт, если в один день, такие как она, авроры, станут врагами для волшебников, недостойными жить в спокойствии?