Твоя история — наша история

      Подперев подбородок рукой, Тина сидела возле окна и не отрывала взгляд от малолюдной улицы. Она наблюдала очень странную картину: какой-то мальчик, лет десяти, подвесил на верёвке огромный леденец в виде крыльев феи и размахивал им перед бродячей собакой, которая, видимо, случайно оказалась на магической улице. Животное пыталось поймать сладость, и когда ему это удалось, шерсть сама по себе перекрасилась в розовый цвет. Мальчик стал хохотать во весь голос, глядя, как собака стала гоняться за собственным хвостом.       Ситуация была занятная, но сейчас она не вызывала у Тины абсолютно никаких эмоций. Она была поглощена мыслями, которые разрывали её на части. Тина не знала, куда ей идти и что делать. Она перевернула вверх дном весь Париж: обошла все гостиницы, все кафе и даже набралась смелости пойти в Министерство, но Куинни как сквозь землю провалилась. Даже Криденса будто след простыл, что уже говорить про Фламеля.       Тина поселилась в соседней комнате от Ньюта и Якоба, и, так как они втроём невольно ввязались в это дело, то очень много времени проводили вместе. Вот и сейчас в кресле возле стены, которая располагалась напротив окна, сидел Якоб. В последнее время вид у него был очень болезненный. Он сам очень переживал за Куинни и даже винил себя в том, что случилось. Ньют весь день находился в чемодане: несколько дней назад он поймал на улице сбежавшее из цирка животное, по имени зуву, поэтому дни напролёт проводил с ним. Периодически из чемодана доносились угрожающие рыки. Вначале Тина даже дергалась от этих звуков, опасаясь, что это существо уже разорвало Ньюта на части, но удостоверившись, что на нём даже царапины нет, перестала обращать внимание на это всё.       – Куинни ведь легиллимент от рождения, – неожиданно произнесла Тина, выпрямившись. – А у них тоже есть свои особенности. Например, легиллименты могут страдать от эмоциональных расстройств, скажем, после драконей оспы или того, как они стали свидетелями чего-то слишком ужасного и прочего. Не со всеми такое происходит, но это явление не редкость.       – О, Тина, неужели ты считаешь, что Куинни... страдает этим самым эмоциональным расстройством? – осторожно спросил Якоб.       – Я знаю, что ты ничего не помнишь, с того момента, как оказался под действием любовного зелья, – Тина повернулась и пристально посмотрела на Якоба. – Но если Куинни на это пошла, то что-то с ней должно было случиться до этого. Скажи, пожалуйста, не замечал ли ты чего-то странного в последнее время?       – Я? Ну... Я, но... Нет, – Якоб даже скривился от противных чувств, которые переполняли его в тот момент, после нескольких минут молчания он снова заговорил: – Это я во всём виноват. Да, только я виноват, что с Куинни это случилось. Мне следовало бы удержать её, не дать уйти неизвестно куда.       – Не мучь себя, Якоб, – примирительным тоном сказала Тина. – Твоей вины в этом нет! Случилось то, что случилось, и мы должны приложить усилия, чтобы всё это исправить.       Признаться, вначале Тина считала виновником всех бед именно Якоба, ведь из-за него Куинни потеряла голову, а он ничего не хотел делать в сложившейся ситуации. Но немного успокоившись, она поняла, что самому Якобу нелегко: он – всего лишь не-маг, который был втянут в события, не касающиеся его. Да и что он мог сделать в ситуации с Куинни? Один взмах её палочки, и Якоб оказался бы совершенно бессильным. Тина сейчас осознавала, что не время давать волю каким-то обидам и чувствам, а просто действовать.       В этот момент звуки в чемодане стихли, и оттуда показался сам Ньют. Настроение у него было хорошим, вероятно, он нашёл со своим новым другом общий язык.       – О, Ньют, как хорошо, что ты наконец-то освободился, – обрадованно сказал Якоб. – Знаешь, скоро время обеда и нам троим следовало бы...       – Я сейчас ухожу, – поспешно сказала Тина, встав со своего места и взяв пальто, которое всегда лежало на соседнем кресле.       – Куда? – удивлённо спросил Ньют, бросая на неё быстрые взгляды.       – Я намерена найти Фламеля, – неохотно ответила Тина. – Он знал что-то очень важное, и это вполне может быть связано с исчезновением Куинни...       – Но разумно ли это сейчас? – удивился Ньют. – То, что мы интересуемся Фламелем. Это наведёт на нас подозрение в его исчезновении. Я сомневаюсь, что люди из Министерства будут разбираться...       – О, конечно, мистер Скамандер, я и забыла, что вы думаете про таких, как я, – саркастично произнесла Тина, сложив руки на груди и не решаясь поднять на него взгляд. – Я не прошу вас составить мне компанию. Я всё в состоянии сделать сама!       В этот момент в душе у Тины снова начали просыпаться накопленные за долгое время обиды. Она пыталась не думать про них, забыть, но это у неё не получалось, каждый раз перед глазами пеленой вставали не очень хорошие воспоминания. Тина почувствовала, что всё внутри начинает труситься, и она поспешно покинула гостиничный номер.       Ньют даже не успел ничего сказать. Он стоял, растерянно глядя то на окно, то на дверь. Его душа разрывалась на две части: одна умоляла его не терять время и бежать за Тиной, а другая с укором говорила, что нечего ему навязываться к девушке, которой он не нужен.       – Ну чего ты стоишь? – даже немного раздраженно произнёс Якоб, указывая рукой на выход. – Иди, догони её! Скажи хоть что-нибудь!       Слова Якоба стали для Ньюта своеобразным толчком, именно поэтому он, на ходу подхватывая свой чемодан, погнался вслед за Тиной. Пробегая ступеньками и узким коридором, ему казалось, что сейчас от него ускользает ещё один шанс. Он столько их терял и не хотел видеть где-то вдалеке только отголоски своих надежд.       Но, тем не менее, Ньют нагнал Тину. Быстрым и нервным шагом она целеустремленно направлялась вперёд по улице.       – Тина, пожалуйста, постой! Только послушай меня, – сказал он, поравнявшись с ней.       – Мистер Скамандер, я ведь должна идти в Министерство, – слегка дрожащим голосом произнесла Тина, даже не посмотрев на Ньюта. – А я знаю, как вы относитесь к аврорам.       – Конечно, возможно, я был немного грубым в своих высказываниях в том письме, – торопливо пытался объясниться Ньют.       – Как же звучала эта фраза? «Шайка лицемерных карьеристов»! – Тина сказала это слишком громко, из-за чего некоторые прохожие обернулись на неё.       – Извини, но я не могу восхищаться людьми, которые кроме слова «убить» ничего не воспринимают, – твёрдо произнес Ньют.       – Я – аврор, и я не такая... – медленно произнося каждое слово, Тина хотела возразить, но Ньют неожиданно её перебил:       – Да, это потому что у тебя средняя голова.       – Что? – Тина остановилась настолько резко, что Ньют, шедший позади, едва не врезался в неё.       – Это выражение произошло от трёх голов рунеспура. Средняя голова у них для фантазии. Каждый аврор хочет убить Криденса, кроме тебя. Значит, ты – средняя голова, – на лице Ньюта появилась улыбка, казалось, он был очень доволен своим высказыванием.       – Кто-нибудь ещё использует это выражение, мистер Скамандер? – Тина не смогла сдержаться и её губы слегка дрогнули.       – Наверное, только я, – пожал плечами Ньют.       Настала неловкая пауза. Гнев, который до этого зардел в глазах Тины, исчез. Она смотрела то на Ньюта, то куда-то в сторону, периодически поправляя волосы, растрёпанные ветром, и не знала, что говорить и делать дальше. Тина уже не сердилась на него, но в то же время было множество других вещей, которые останавливали её.       – Что ты собираешься найти в Министерстве? – нарушил молчание Ньют.       – В архиве должен быть какой-то список, где задокументированы все места, где когда-либо проживал Фламель. Он вполне может сейчас находиться в одном из них, – ответила Тина, но у неё явно не было воодушевления от этой идеи.       – Это, безусловно, так... Но как ты попадёшь в архив? – с сомнением спросил Ньют.       – Попробую воспользоваться аврорским пропуском, – обреченно вздохнула Тина. – Возможно, меня пропустят. Если вдруг на меня падёт подозрение, то у меня будет время скрыться. Я надеюсь...       – Послушай, это не выход. У меня есть другая идея, – Ньют схватил Тину за руку, и они быстрым шагом, периодически переходя на бег, направились на другой конец улицы.       Тина даже не успела ничего спросить. Она ещё ни разу не видела, чтобы Ньют с таким воодушевлением подходил к делу, которое не касалось его зверей. Сейчас он не собирался ничего объяснять, из-за чего у Тины рождалось всё больше сомнений относительно его загадочной идеи, но, как бы там ни было, она решила всё же сначала добраться до Министерства по делам магии Франции.       Просто незримым благословением было то, оно находилось недалеко от их гостиницы, поэтому Ньют и Тина уже через несколько минут были на площади Фюрстенберг. Это место было островком тишины на фоне остального Парижа, где бурлила и кипела жизнь. Площадь была совсем крохотная, наполненная каким-то провинциальным очарованием. Небольшие антикварные магазины были все до одного закрыты на обеденный перерыв, так что сейчас людей на площади не было. Лучшего места и не сыскать для расположения входа в Министерство Магии.       Подозрительно оглядываясь, Ньют прижался к стене одного из домов и стал рыться в своём чемодане. Тина была немного раздражена тем, что он всё ещё молчал и поэтому не выдержала, спросив:       – Что ты собираешься делать?       – Мы воспользуемся оборотным зельем, чтобы проникнуть в Министерство, – ответил Ньют, показывая ей только что найденный флакон с жидкостью.       Тина не могла сказать, что эта идея была точно хорошей, но выбора у них не было, поэтому она решила полагаться только на удачу. Ньют залпом выпил зелье. Сразу же он начал дёргаться из стороны в сторону, будто его хватали судороги. Тина заметила, как на его лице одна за одной стали исчезать веснушки, лицо немного вытянулось, а волосы стали темнее и короче. Видимо, в новом обличии одежда Ньюта приходилась ему немного не по размеру, поэтому ткань, из которой был его жилет, натянулась, а пуговицы едва держались на своих местах. Перед Тиной стоял совершенно незнакомый ей человек.       – Кто?... – её вопрос замер в воздухе.       – Тесей. Мой брат. Он аврор и любитель обниматься, – произнёс Ньют и они вдвоём направились к маленькому, совсем неприметному фонтану, который располагался между четырёх деревьев. Ньют и Тина стали возле этого сооружения и приложили к нему свои волшебные палочки. В одно мгновение фонтан растворился в воздухе и они оказались в просторном лифте, который повёз их вниз.       Почти сразу лифт остановился, и они оказались на первому этаже Министерства по делам магии Франции. Здание было невероятно просторным, накрытое огромным голубым куполом. На нём большими буквами было написано: «Incanté, Envouté, Conjuré». Вокруг этой надписи располагалось множество самых разнообразных созвездий, возле которых на посетителей смотрели магические животные: начиная от единорогов и заканчивая кентаврами. Тина заметила даже ниффлера, неудивительно, что его вознесли чуть ли не в ранг божества. Может быть, кто-то из министерских работников не брезговал выпустить на прогулку одного такого зверька, чтобы он почистил карманы прохожих.       – Архив находится на минус третьем этаже, – шепнула Тина Ньюту. – Твой брат может быть сейчас здесь?       – Вполне возможно, – ответил Ньют более низким голосом, чем у него был.       Тина опасалась, что они могут наткнуться на настоящего Тесея Скамандера, или кто-то из его знакомых заметит их, тем более у Ньюта плохо получалсь изображать другого человека: он имел привычку слегка наклонять голову влево, и это могло его выдать.       Они, стараясь идти как можно быстрее, спустились на один этаж вниз. Там располагалось бессчётное количество офисных столов, а разного рода бумаги летали из стороны в сторону. Вместо потолка было открытое пространство и человек, который стоял на первом этаже мог видеть всё, что происходило ниже.        Тина осторожно посмотрела вверх и душа её тут же ушла в пятки: на них пораженно смотрел настоящий Тесей Скамандер. Она легонько толкнула Ньюта за плечо и он тоже заметил своего брата. Не сговариваясь, они ускорили шаг, переходя на бег.       Как назло, в этот момент действие оборотного зелья постепенно стало ослабевать и к Ньюту начали возвращаться его черты.       – В здании Министерства ведь нельзя трансгрессировать? – без каких-либо надежд спросил он, не зная, что делать дальше.       – Нет, – вздохнув, ответила Тина, лихорадочно обдумывая план действий.       Тут они заметили, что на одной из колонн появилась фотография Ньюта с множеством надписей на французском внизу. Механический голос стал что-то говорить, употребляя его имя, и было нетрудно догадаться, что ничего хорошего о нём не говорят.       Тина мысленно уже прощалась и со своей свободой, и со своей работой. Теперь ко многим её противозаконным поступкам добавилось ещё и проникновение без разрешения в Министерство другой страны. Если бы у них было ещё немного оборотного зелья, тогда можно было бы попробовать сбежать окольными путями.       – Ньют! – недалеко послышался разгневанный голос, и в конце коридора показался Тесей Скамандер, держащий наготове палочку. Тина и Ньют сразу же бросились бежать, не зная плана даже здания. Они могли забрести куда угодно, но это была последняя вещь о которой они в тот момент думали.       – И это твой брат? – задала вопрос Тина, глубоко удивлённая недавней характеристикой Тесея Ньютом.       – Да... Я, кажется, упоминал в своём письме, что мы имеем немного сложные отношения, – прирывисто ответил Ньют, оглядываясь.       – Он хочет убить тебя? – спросила Тина, глядя, с какой ненавистью и злостью в глазах Тесей Скамандер пытался нагнать брата.       – Периодически, – совсем просто ответил Ньют.       Они вбежали в довольно просторный зал, где двое пожилых людей перетаскивали тележки с огромным количеством чемоданов. Ньют и Тина, стараясь не задеть никого из них, побежали дальше к выходу. Но тут они услышали что-то похожее на свист. В последний момент оба наколдовали защитные чары, и гора чемоданов зависла в воздухе, никого не задев.       На мгновение Тина замерла на месте, в её голове стали зарождаться поистине страшные для аврора мысли. Поделать с этим она ничего не могла и все-таки решилась. Резко повернувшись и, сделав выпад вперёд, Тина быстрым движением махнула палочкой, из которой вылетел голубой луч. Он попал прямо в мистера Скамандера, который даже не успел ничего понять. В одно мгновение его отбросило назад, в кресло, которое так удачно оказалось в нужном месте. Крепкие путы обмотали всё его тело, и кресло само по себе отъехало в другой конец зала. Тесей был ужасно зол, он пытался выпутаться, но у него ничего не получилось.       – О, наверное, это самый лучший момент в моей жизни, – Тина удивилась такой искренней радости Ньюта, но тоже позволила себе улыбнуться.

***

      Обнаружив план Министерства, который висел на стене возле какого-то кабинета без опознавательных знаков, Ньют и Тина смогли найти дорогу в архив. Они были почти на месте, как Ньют остановился и подал Тине флакончик с зельем, которое до этого было у него.       – Это оборотное зелье для тебя, – сказал он.       Тина выпила эту жидкость. На вкус она была немного сладковата, но сильно отдавала чем-то очень горьким. Тина умела варить оборотное зелье, но сама она никогда его не принимала. Сразу же её начало жутко тошнить, что не избавило её, как и Ньюта, от периодических дёрганей. Тина почувствовала, как уменьшается в росте, одежда стала ей велика, а на плечи упали волнистые волосы шоколадного оттенка.       – Это Лита Лестрейндж, – объяснил Ньют, глядя на недоумение Тины.       Идти было жутко неудобно. Она буквально утопала в своей собственной одежде, которая до этого была ей как раз впору. Два раза Тина наступила на подол своего плаща, едва не упав. Хорошо, что Ньют успел вовремя её подхватить. Она считала, что выглядела в высшей мере нелепо и понятия не имела, сможет ли выдать себя за настоящую Литу Лестрейндж.       Наконец они добрались до места назначения. Перед входом в архив за кипой бумаг сидела пожилая женщина, казалось, она не слышала ничего, что происходило вокруг. Только когда Ньют и Тина подошла к самому столу, она подняла на них глаза, будто неживым голосом спросив:       – Puis-je vous aider?       – Эм, да... Это Лита Лестрейндж, а я её... её, – Ньют замялся, не зная, что сказать дальше.       – Жених, – неожиданно для себя сказала Тина, наигранно-кокетливо моргая глазами. Ньют был явно удивлён такому ответу Тины, но тут же спохватился, вспомнив, что в её глазах он почти женатый человек. Он бы так ничего не знал, если бы Куинни не привезла журнал с той проклятой статьёй.       Женщина взяла с полки толстую папку с тусклым от времени номером на ней и, открыв где-то на середине, пристально всматриваясь в страницу, после чего снова посмотрела на Ньюта и Тину, сказав:       – Allez-y.       Сделав на прощание реверанс, чего Тина сама от себя не ожидала, видимо, увлёкшись своей ролью, они вошли внутрь. Архив французского Министерства магии сильно отличался от американского. МАКУСА терпеть не мог помпезных построек, поэтому хранилище бумаг выглядело скорее как простая библиотека, но с надежной охранной системой. Архив, где Ньют и Тина оказались, явно имел большое пространство, с широкими проходами, между высокими стеллажами. Каждый угол, каждый поворот был окутан темнотой, из-за чего идея что-то здесь найти казалась невозможной.       – Тина, насчёт женитьбы... – Ньют решил, что сейчас самое время всё рассказать, но, казалось, лживые заголовки уже глубоко укоренились в мыслях, а главное в сердце, Тины. Поэтому она его поспешно перебила:       – О, да, извини, я совсем забыла поздравить вас... – Тина пыталась придать своему теперешнему голосу вежливое равнодушие, но именно из-за этого он казался натянутым, будто струна.       – Но, нет...       – Люмос, – Тина подняла палочку вверх и тут же в воздухе появился шар света. – Фламель.       Шар направился вперёд, оставляя под собой дорожку бледно-жёлтого оттенка. Когда он завернул за угол, Ньют и Тина снова оказались в полумраке.       – Послушай... Насчёт Литы, – Ньют не оставлял попыток всё объяснить.       – О, да, я счастлива за вас, – отвернувшись от него, Тина направилась вперёд, к тому месту, где шар света скрылся из виду. Она часто моргала, а губы скривились. Тина не хотела, чтобы Ньют сейчас видел её лицо.       – Ни к чему тебе быть счастливой, – поспешно произнёс он, о чём тут же пожалел. Тина резко повернулась к нему, не скрывая своего удивления. Действие оборотного зелья ослабевало, поэтому она вернула свой прежний рост, поравнявшись с Ньютом, от чего он почувствовал себя ещё более неловко.       – Да, то есть, нет, – Ньют пытался всё объяснить, не отрывая взгляда от Тины, на лице которой читался немой вопрос. – О, нет, извини. Я не... Я хочу, чтобы ты была счастлива, и я слышал, что это так. И это чудесно... Извини... Я хотел сказать, что хочу, чтобы ты была счастлива. Но только не будь счастливой, потому что я счастливый... Ведь я не счастлив... и не помолвлен.       – Что? – эта речь Ньюта совершенно выбила Тину из колеи и она ничего не могла понять.       – В том глупом журнале была ошибка. Мой брат женится на Лите шестого июня. Я полагаю, что буду у них шафером. Да, это звучит абсурдно...       – Ты всё ещё любишь её? – совсем тихо спросила Тина. Она никогда не думала, что задаст этот вопрос, который давно мучил её, но слова сами соскользнули с её губ. Её бросало в жар и всё внутри дрожало, а душа, казалось, в ожидании ответа могла расколоться на части.       – Я... О, я... нет, – этим вопросом Ньют был застигнут врасплох. Он точно знал ответ, но не знал, что ответить. Вместо этого, Ньют опустил руку в карман и достал оттуда бережно сложенную вырезку. Он развернул её, и Тина к своему изумлению обнаружила свою фотографию, которая была прикреплена к статье месячной давности.       – Знаешь, вот у меня тут твоя фотография. Я вырезал её из одной газеты...       Ньют ещё раз взглянул на Тину. На него пристально смотрели глаза Литы: те, которые все школьные годы были для него бездонным источником чистой и бескорыстной доброты, лучом света в кромешной тьме. Ньют наблюдал, как этот взор исчезает, уходит навсегда, и смотрит на него взгляд совсем другой: тот, который вошёл в его жизнь внезапно, который заставил его поверить, что он может любить людей, который подарил надежду, и на который он не может взглянуть, как на что-то обычное. Да, Ньют точно знал ответ на вопрос Тины, но не знал как это сказать. Он отвёл взгляд от неё и осторожно произнёс:       – Я только хотел сказать, что всего лишь твоя фотография в газете, но твои глаза на ней... И в реальности они такие же, Тина... Будто огонёк в воде, в тёмной воде. Такие глаза я видел только... видел только...       Ньют не решался говорить дальше, будто что-то его останавливало. В тот момент Тине казалось, что его взгляд, его лёгкая улыбка наполнились такой нежностью, которую она никогда не замечала в нём. Тина не понимала, как это произошло, и сама того не осознавая, она прошептала:       – Саламандры, – Ньют поражённо посмотрел на неё. Он и вообразить себе не мог, что фразу, которую так долго решался сказать, Тина сама и закончит. Её глаза наполнились слезами. Она не смогла сдержаться: за столь долгий период времени столько накопилось в её душе. Тина не понимала, как она могла сердиться и игнорировать Ньюта. Сейчас все эти недоразумения казались такими глупыми.       Прозрачная и крепкая стена, которая была создана между ними неосторожными строками писем и волнами бесконечного океана, вмиг разрушилась, чтобы раствориться в самых темных уголках их душ. Тина хотела сказать многое, но внезапно в архиве послышался шум. Теперь они были не одни.       – Бежим, – прошептала Тина, и они с Ньютом побежали вперёд, намереваясь скрыться в бесконечных рядах стеллажей. Внезапно все они стали крутится и перемещаться с места на место. У Тины и Ньюта выбора не было, и она стали карабкаться вверх по одному из высоких стеллажей.       Внезапно Тина заметила, что шар света, наколдованный ею остановился перед одной из ячеек, которая находилась почти в самом верху. Не теряя времени, она, едва удерживаясь, забралась наверх. Ячейка не имела специальной защиты и открыть её оказалось несложно. Каково же было разочарование Тины, когда она обнаружила, что в ячейке было пусто, лишь один пожелтевший листок сиротливо лежал в конце. Она схватила его и начала быстро читать:

Департамент магической безопасности Министерства по делам магии Франции Представительство МАКУСА во Франции Протокол дела

      Имя нарушителей: Николас Фламель (поданный Франции); ...       Дата регистрации нарушения: 9 ноября 1904       Нарушение: проведение опасных для жизни экспериментов в домашних условиях без специального разрешения Департамента магической безопасности, вследствие чего прогремел взрыв, энергия которого вызвала аномальные явления по всей территории Парижа.       Приговор: месье Николас Фламель обязуется выплатить штраф в размере 4,000 золотых рубиков. Миссис ... должна быть депортирована в США, без права въезда во Францию сроком на десять лет.       Приговор приведён в исполнение       – Ничего нет, – раздосадовано произнесла Тина, возвращая листок на место. – Кто-то забрал все бумаги Фламеля, кто-то не хотел, чтобы мы их видели. Забыли лишь этот листок, но от него толку мало. Там его обвиняли в каком-то пустяковом деле, но имя сообщницы почему-то стерто.       Стеллаж стал перемещаться ещё быстрее, так, что Тина едва не сорвалась вниз. Она и Ньют крепко прижались к стенке с ячейками, вцепившись в железные ручки. Наконец всё остановилось, и они оказались перед самым входом в архив. Послышалось какое-то шевеление, и женский голос саркастично произнёс:       – Документация временно перемещена в семейный склеп на кладбище Пер-Лашез – как это прекрасно!       Всё снова затихло. Через некоторое время стеллаж стал разворачиваться. Тину и Ньюта встретил пораженный взгляд Литы Лестрейндж. Вот так Тина и увидела ту, которую втайне не любила, на чью фотографию в журнале каждый раз смотрела с негодованием. Вся гамма чувств растворилась, и она испытывала к ней лишь простой интерес, наполненный недоверием.       Лита Лестрейндж потеряла дар речи, увидев Ньюта в таком неожиданном месте. Она не отрывала взгляда от него и Тины, а изгиб её бровей говорил о том, что ответ на её немой вопрос должен быть незамедлительно дан.       – Привет, Ньют, – сказала Лита, прервав неловкий момент.       – Привет, Лита, – как ни в чём не бывало ответил Ньют, будто встретил её в самом заурядном месте.       – Привет, – смущённо, но как можно дружелюбнее произнесла и Тина. Тогда Лита впервые обратила на не внимание, и её губы слегка дрогнули, будто хотели улыбнуться, но она позволила себе лишь оценивающий взгляд: совершенно обычный для двух незнакомых людей.       Ни один вопрос не успел прозвучать. В этот момент в архив вошла та самая женщина, которая пустила их внутрь, но не одна, а в сопровождении ужасающих на вид существ с огромными глазами, похожими на чёрных котов-переростков. Они двигались медленно, но явно не были настроены дружелюбно.       – О, нет, – без воодушевления воскликнул Ньют. Тина будто впала в оцепенение: она осознавала, что они застигнуты врасплох, в её голове кружились сотни, преимущественно слишком невозможных, идей, но она не могла найти подходящего решения, и настроение Ньюта, который был без ума от всевозможных зверей, уверенности ей не придавало.       – И что это за вид котов? – Лита изо всех сил пыталась не показывать свой страх, но сама медленно отступала к рядам стеллажей.       – Это не коты. Это матаготы, – торопливо стал объяснять Ньют. – Они служат Министерству и не нападут, если только...       Лита не дослушала его. Она сорвала с себя маску спокойствия и, паника схватила её мертвой хваткой. Лита подняла верх свою волшебную палочку и запустила заклинанием в одного из матаготов.       – ...если только не напасть на них первым.       Заклинание никак не навредило существу, а его гнев передался всем остальным. Их глаза угрожающе заискрились, и существенно прибавив скорость, матаготы направились к своим обидчикам. Тем временем стеллажи снова начали двигаться, занимая свои привычные места, и у Литы не было выбора, кроме как запрыгнуть на уходящий стеллаж к Ньюту и Тине. Держаться было очень неудобно, и они опустились вниз, в надежде найти хотя бы запасной выход. Но матаготы оказались очень быстры и вот-вот могли нагнать их.       – Это бессмысленно, – проговорил Ньют, едва перекрикивая общий шум. – Прячьтесь в чемодан, я попытаюсь всё уладить.       Тина и Лита забрались в чемодан, пока Ньют выводил из него своё недавно пойманное существо, зуву. Оно напоминало одновременно и пушистого кота, и гигантского паука с острыми клыками и длинным хвостом, тянущимся за ним, будто шлейф. Тине ужасно не нравился угрожающий вид зуву, но Ньют считал его скорее своим домашним котёнком.       Как только Ньют скрылся, ей и Лите оставалось только ждать. Снаружи до них доносилось множество звуков, происхождение которых невозможно было понять. Тина чувствовала, как громко бьётся её сердце. Её мучило бездействие, она боялась, что что-то может пойти не так, что Ньют может пострадать. Она, крепко сцепив руки в замок, наматывала круги вокруг покосившегося стула, который во время её последнего визита в чемодан, был целый.       Заметив на себе пристальный взгляд Литы, Тина остановилась. Она, слегка наклонив голову вправо, вопросительно посмотрела на неё.       – Знаете, Ньют никогда не жаловал общество людей, – задумчиво произнесла она. – А вы так долго сохраняли связь друг с другом. Это... так необычно.       – Откуда вы?!...– удивлённо выпучила на неё глаза Тина, но больше ничего не успела сказать. Снаружи всё затихло, и раздался тихий стук. Лита приоткрыла крышку чемодана и прошептала:       – Всё закончилось. Можно выходить.       Она выбралась первой, за ней Тина. Высунув голову из чемодана, она обнаружила, что они уже вовсе не в Министерстве, а на какой-то безлюдной улице, окруженной со всех сторон старыми домами. С Ньютом всё было в порядке: он ласково обнимал довольного зуву, который в тот момент действительно был похож на котёнка. Тина опустила взгляд вниз, на рабочий стол Ньюта возле самого выхода. Там, среди кучи разнообразных магизоологических инструментов, она заметила вещь, напоминающую погремушку, с надетой на деревянную палку искусственной головой какого-то животного. Тина вспомнила, что Ньют часто использовал это приспособление, чтобы успокоить зуву и заманить его обратно в чемодан.       Она подумала, что сейчас подобие погремушки очень понадобится ему и взяла его. Когда Тина собиралась покинуть чемодан, к своему удивлению обнаружила, что Лита подаёт ей руку. Несмотря на некоторое смущение, она приняла помощь, хотя для неё ситуация оставалась по-настоящему противоестественной.       Тина показала Ньюту вещь, которую она держала в руках. В ответ на это он жестами пытался намекнуть, чтобы она ею воспользовалась. Сделав глубокий вдох и собравшись с мыслями, Тина отошла от чемодана и начала трясти погремушкой. Она начала издавать звуки, напоминающие звон колокольчиков, что незамедлительно привлекло внимание зуву. Взгляд его изменился, и он начал мурчать своим скрипучим голосом. Существо было будто загипнотизировано, не открывало взгляд от предмета, и тогда Тина бросила погремушку назад в чемодан. Зуву тут же погнался за ней, и крышка захлопнулась. Тина не смогла сдержать улыбку. Она была рада, что совсем чуть-чуть смогла прикоснуться к миру, который для Ньюта был смыслом жизни, хоть и сама была от него далека. Это дело было такое простое, но такое приятное для неё.       – Что же, спасибо, Ньют, за такое эффектное спасение, – произнесла Лита. – Наслышана о способностях зуву искажать пространство. Я попала в знатную заварушку, хоть и зашла всего лишь за семейными документами. До встречи...       Махнув на прощание рукой, Лита спокойным шагом направилась в ту сторону, где улицу окружала глухая стена без окон.       – Ты уверена, что тебе не нужна помощь? – спросил Ньют, по привычке наклонив голову влево.       – Вовсе нет, – чуть обернувшись, ответила Лита и трансгрессировала.

***

      Распрощавшись с Литой, Ньют и Тина направились в свою гостиницу. Всё было спокойно, и ничего не свидетельствовало о недавнем переполохе в Министерстве магии Франции. Их это и тревожило: страшно было представить, в каком гневе сейчас министерские чиновники, и в любую минуту на улицах магического Парижа могли появиться плакаты о розыске двоих злостных нарушителей порядка.       Тина испытывала тихий и молчаливый страх, будто убегала от огромной волны во время цунами. Она понимала, что в каком-то смысле это была вынужденная мера, но всё это время Тина не переставала задавать себе вопрос: а стоило ли оно того? К сожалению, ответ был отрицательным. Никакой дельной информации про Фламеля в архиве не обнаружилось, и они выдали себя с головой, теперь-то про их вторжение знал и Тесей Скамандер, и женщина из архива, и ещё неизвестно сколько очевидцев разгрома в Министерстве. Всё оказалось бесполезным, а Тина взвалила на свою совесть ещё один груз.       – Послушай, Ньют, мне за многое стоит попросить у тебя прощение, – надломанным голосом произнесла она, быстро переводя взгляд то на Ньюта, то куда-то в сторону.       – За что? – искренне удивился он.       – За всё... Я делаю слишком много глупых вещей, отвратительно общаюсь с тобой и вообще приношу всем только одни проблемы, – Тине было тяжело говорить, в горле застрял противный комок. Ей не верилось, что она всё это сказала: обычно это говорили другие, а Тина в ответ только молчала. Всё эта тишина и спокойствие вокруг очень раздражали, казалось, и фонари, и дома, и фургончики с газированными напитками говорили ей, что если у Ньюта будут проблемы, то это всё только из-за неё, из-за её поистине глупых идей. Сложившиеся обстоятельства сильно давили на неё, и это невозможно было вынести.       – Ты ничего такого не сделала, – они остановились, и Ньют пристально посмотрел на Тину. – По-моему, ты всем приносишь только счастье, просто люди не научились это видеть. Ведь так мало людей, которые будут также бескорыстно помогать, как и низзлы*.       Тина внимательно всматривалась в глаза Ньюта и не могла понять: говорит это он только для того, чтобы её успокоить, или действительно так думает. Он уже два раза сравнил её с магическими существами, которые для него всегда были милыми и добрыми, но достойна ли она этого? Тине очень хотелось плакать, поэтому она часто моргала, чтобы этого не произошло. Она привыкла сдерживать свои эмоции, изредка позволяя себе лишь пару слезинок на щеках, и не сделает исключение даже перед Ньютом.       Внезапно Тину едва не зацепил мужчина, проезжавший мимо них на велосипеде. Она отскочила в сторону и невольно взяла Ньюта под руку, тут же смутившись, но он, казалось, даже виду не подал, и Тина так и не смогла убрать её. Это прикосновение давало ей сил, чтобы взять себя в руки.       – Ньют, а откуда у тебя были волосы твоего брата и Литы? – этот вопрос совершенно неожиданно пришёл Тине в голову, и она воспользовалась им, чтобы отвлечь себя от грустных мыслей.       – Я как-то пришёл к ним в гости: они меня очень настойчиво звали. Перед этим я был на чёрном рынке, купил у одного торговца австрийскую пужишку, вымирающий вид. Когда я был в гостях, она сбежала, а мне едва удалось поймать её незаметно, но она где-то стащила волосы Литы и Тесея и настойчиво требовала, чтобы я их взял. Поскольку пужишки в некоторой мере обладают даром предсказаний, то у меня не было выбора. Вот они и пригодились...       Ньют и Тина подошли к набережной. В лучах яркого солнца Сена была восхитительна. Ветер образовывал на водной глади едва заметные волны, из-за чего река напоминала шлейф платья какой-нибудь морской царевны. За всё время пребывания в Париже Тина видела Сену лишь издалека, а сейчас могла рассмотреть её совсем близко. В этом районе кораблей и лодок не было, лишь небольшой каменный мост соединял два берега. В водах реки отражалось безоблачное голубое небо, наверняка во время заката она ещё восхитительней. Тина и Ньют остановились.       – Ньют, прости, но можно ли я задам тебе немного личный вопрос?... А что произошло между тобой и Литой в школьные годы? – в тот момент Тина вспомнила, что Куинни, не выдержав, как-то рассказала о том, что ей удалось узнать из мыслей Ньюта: Лита поступила очень непорядочно, и Ньюта из-за неё исключили. Тина понимала, что вопрос её слишком откровенный и была уверена, что ответа на него не получит, но Ньют, который до этого старательно избегал рассказов о своём прошлом, просто сказал:       – В школьные годы Лита, как и я, интересовалась магическими существами. Как-то она поймала в саду джарви. Он поначалу выкрикивал в её адрес всякие вульгарные ругательства, но со временем к ней привык. Однажды она сильно повздорила с одним из наших однокурсников и натравила на него джарви. Был большой скандал, существо сильно травмировало его, и тогда я взял вину на себя. Меня исключили из Хогвартса, но мой учитель, Альбус Дамблдор, вступился за меня, и было принято решение оставить меня в школе, но родителям тогда пришлось заплатить огромный штраф. Ну и с Литой я больше не пересекался, – Ньют горько вздохнул, и Тина почувствовала вину за свой неосторожный вопрос. Она аккуратно положила ладонь ему на плечо и произнесла:       – Прости, не нужно было тебя об этом спрашивать...       – Нет, почему же, – прежняя грусть Ньюта куда-то испарилась, и он снова был в прежнем настроении. – Я никогда никому это не рассказывал, по ощущениям это напоминает чтение рун, которые пролежали в земле несколько веков...