Скрытая ревность

— Ну не то это все, Даш, не то...— устало сказал Эмиль, опускаясь в кресло. Третий день муж пытался обучить меня искусству танца, и потому мы почти не выходили из оделанной золотом просторной залы, со сводчатым потолком, в которой из мебели было лишь кресло, обитый красным бархатом диванчик да пара зеркал в витых золоченых рамах. Я и сама понимала: танцую так, что бревно по сравнению со мной кажется балериной, но поделать с собой ничего не могла. Стоило Эмилю прикоснуться ко мне, как я против всякой логики напрягалась, вытягиваясь по стойке смирно и не могла даже пошевелиться. И это плохо, потому что я прекрасно понимала, что завтра мы с моим супругом лордом ди Арвареном должны были лихо отплясывать на ежегодном празднике в честь основания Империи. — Не получается? — разнесся по залу хриплый, исполненный сочувствия голос Кракозябра, а через пару секунд в большом напольном зеркале отразилась помесь крокодила с гиеной — Дашу проще обучить стихийной магии, нежели танцам, — устало выдохнул Эмиль, поморщившись. Я стояла, потупившись, и с каждой секундой все отчетливее понимала, что еще немного и я разревусь от бессилия. — Не пла-а-а-ачь,— пропищал мой ушастый лис, по-прежнему мнящий себя котиком — хочешь, я его укуш-ш-ш-шу? Я отрицательно покачала головой, выдавив из себя некое подобие улыбки, поскольку сил говорить просто не было, а мой ушастый "котик" навострил уши-локаторы и протянул с легкой хитрицой: — А у нас гостииии! — Кто? — коротко бросил Эмиль. Ответить твир не успел, поскольку пространство комнаты прорезала вертикальная синяя полоса, заставляя мое сердце забиться чаще, а в следующий момент по зале эхом разнеслось короткое и по- военному слаженное "мы!", и я очутилась в крепких объятиях двух полубожественных раздолбаев, разом забыв про свою недавнюю усталость. Мой кровный брат, рыжеволосый маг огня Каст и мой лучший друг, повелитель воды зеленоглазый блондин Дорс, были полными противоположенностями друг друга, однако это ничуть не мешало их пусть странной и основанной на подколах, но крепкой дружбе. — Вы меня сейчас задушите!— возмущенно пискнула я, после чего оба с хохотом отступили на шаг назад, пристально вглядевшись в мое лицо. — Дашка...— выдохнул потрясенный Дорс, — у тебя такой вид, будто ты только из пыточной. Я хмыкнула, желая показать, что друг не так уж далек от правды, а парни, в запале только сейчас заметившие своего бывшего декана, с легкой полуулыбкой на губах наблюдавшего эту встречу, обменялись с ним крепкими рукопожатиями. — Я не знаю, что с ней делать, — безнадежно вздохнул Эмиль, когда все приличия были соблюдены, — праздник-то уже завтра! — То, что я не могу танцевать — не моя вина! — машинально огрызнулась я, чувствуя, как усталость наваливается с новой силой, и вдруг меня осенило. — Ребят, как насчет того, чтобы вспомнить времена нашего "тройничка"? — весело сказала я, подмигнув. — Да всегда за, красотка!— зеленоглазый водник привычно вошел в роль Казановы. — Каст, а ты? — уточнила я. — Поддерживаю этого зеленоглазого искусителя, тем более, что тройничок с такой куколкой — мечта любого мужчины! Парни заржали, а я опасливо покосилась на мужа, но тот лишь криво усмехнулся, прекрасно понимая, что мы просто прикалываемся, тем более учитывая тот факт, что рыжий пижон Каст — мой кровный брат. — Так что ты задумала?— поинтересовался заинтригованный Дорс. Вместо ответа я повернулась к откинувшимуся на спинку глубокого кресла мужу, заложившему руки за голову. — Эмиль, как в замке включается музыка? — Просто подумай о песне или мелодии, которую хочешь услышать, — отозвался он, прекрасно понимая, что для меня магические технологии по-прежнему в диковинку. Я закрыла глаза и сосредоточилась, вспоминая лихой мотив песни "Лето красное", в котором удаль русской народной песни сочеталась с безбашенностью кадрили, в результате чего едва не вздрогнула, когда в воздухе послышался тихий звон колокольчиков, сопровождаемый мелодичными переливами дудочки и звонкий мягкий голос запел: Льется дождь над ивами серебряный. Говорят, красива я и ветрена. Лепесток летит, маня, ромашковый, А кого люблю, меня не спрашивай. Парни, много раз слышавшие от меня этот "русский народный шлягер", быстро сориентировались и встали по обе стороны от меня, взяв меня за руки. — Дашунь, мы с прыщем примерно поняли твою задумку,— одобрительно сверкнул зелеными глазами Дорс. Двухметровый силач Каст, который терпеть не мог это прозвище, глухо рыкнул в сторону "заклятого друга" и гаркнул, перекрикивая музыку: — Выключи, обсудим детали! Я мысленно приказала музыке замолчать, в результате чего песня оборвалась на полуслове. — Нам нужны два букета...— задумчиво протянул Дорс, машинально прикусив ноготь.—Я правильно помню? — Ага, — кивнула я, краем глаза заметив, что брови голубоглазого брюнета, по-прежнему сидевшего в кресле и изображавшего памятник самому себе, удивленно поползли вверх. — Глун нас убьет...— беззвучно прошептал рыжий пижон, выражая мои собственные мысли. — Прорвемся! — столь же беззвучно отозвался водник, по губам которого скользнула шальная улыбка. А мне вдруг стало смешно до истерики от осознания того, что эти два оболтуса так и не привыкли к тому, что бывший декан факультета огня, шпион норийской империи и мой муж по совместительству не имеет никакого отношения к роду Фон Глун, являясь на самом деле лордом ди Арварен. Однако поддаться эмоциям мне не дали. — А вы са-а-а-ало принесли?— раздался исполненный надеджы писклявый голосок Кузи, смотревшего на гостей огромными голодными глазами. — Естественно,— усмехнулся Каст и, подойдя к твиру, ласково потрепал его за ушком. — А сла-а-а-адости?— урча, как трактор, спросил Кузьма. — Мелкий, не наглей! — сурово одернул лакомку Эмиль, губы которого дрогнули в едва заметной улыбке. Твир в ответ на это весьма красноречиво фыркнул и, лениво потянувшись передними лапами, повернулся к Эмилю попой. — Лорд Глу...— с улыбкой наблюдавший за молчаливым демаршем твира водник осекся на полуслове и, как я увидела по глазам, отвесил себе мысленный подзатыльник — ди Арварен, прошу, распорядитесь, чтобы слуги принесли угощения из стоящей у входа в замок кареты. Моего любимого голубоглазого стихийника перекосило так, будто он разом съел десяток лимонов. Причем я не совсем понимала, в официалиозе ли дело или в постоянном упоминании набившей оскомину фамилии. — Эмиль, — поправил он, благодушно улыбнувшись. — просто Эмиль. — Но...— начал было по-прежнему исполненный пиетета к своему бывшему преподавателю и по-совместительству спасителю Каст, однако лорд перебил его повелительным жестом унизанной перстнями руки: — Просто Эмиль, — с нажимом повторил он — какой официоз может быть, если один из вас (он выразительно посмотрел на Каста)— кровный брат моей жены, а второй — ее лучший друг? Огневик и водник обменялись офигевшими взглядами, из которых стало ясно, что они об этой стороне вопроса даже не думали, а потом дружно прищелкнули шпорами, шутливо козырнув. — Балбесы,— картинно закатил глаза Эмиль и, лучезарно улыбнувшись, поднялся с кресла, отправившись давать распоряжения. Едва муж покинул залу, как я расслабилась. Дышать стало легче, а от предвкушения очередного ребячества с двумя моими любимыми балбесами настроение взлетело к облакам. — Эк, как глазки-то загорелись, сестренка,— уловив мое настроение, беззлобно поддел рыжий пижон.— смотри, шторы взглядом не подожги! — В самом крайнем случае я буду наготове,— подмигнул водник, за что схлопотал от меня ощутимый тычок под ребра на пару с Кастом. — Поторопитесь, если не хотите, чтоб Дашка опять застыла, как фонарный столб под властью васильковых глаз Глу...тьфу!— прервал наш междусобойчик ворчливый голос Зябы, но сам он в огромном настенном зеркале, вставленом в витую золоченую раму, проявиться так и не соизволил. С неохотой признав правоту кшерианца, мы с парнями встали в исходное положение, после чего я включила музыку и принялась залихватски отстукивать каблучками ритм мелодии, и стрелять глазками, стрательно изображая ветренную девицу. Едва зазвучали слова, как стоявший по правую руку Каст, так же отбивавший ритм, подхватил меня под локоток, а вторую руку положил на мою талию, закружив меня. Танцевать "русскую удалую" приходилось едва ли не в припрыжку, но огненный полубог легко выдерживал этот ритм, а я вторя ему, практически парила над паркетом, улыбаясь во все тридцать два и чувствуя, как сердце вырывается из груди, а душу заполняет некое подобие эйфории. Забыв обо всем на свете, мы с братом дурачились от души и глаза у обоих смеялись и лихорадочно горели, как вдруг инициативу перехватил зеленоглазый водник, взяв меня под руку с другой стороны и крутанув на себя так, что я едва не взвизгнула. Вдруг исполнились мечты заветные: Двое дарят мне цветы рассветные Раздалось из невидимого динамика, и парни, давая мне возможность короткой передышки, словно по команде опустились на одно колено, делая вид, что дарят мне букеты. Уперев руки в боки, и продолжая отбивать каблуками ритм, как заправская "народница" я одарила обоих лучезарной улыбкой, после чего эти добры молодцы поднялись на ноги и вновь взяли под руки с обеих сторон тот момент, когда грохнул удалой припев, и устоять на месте стало невозможно. То, что началось дальше, не описать словами. Это длилось лишь мгновение, но за этот миг, когда мы, все трое, дружно смеясь, кружились, играли в ладушки и, не сговариваясь, в лучших традициях русских плясовых синхронно выкидывали коленца, повинуясь музыке, а я буквально шалела от внезапно захлестнувшего меня с головой счастья, и полжизни было отдать не жаль. Войдя в раж, я не остановилась даже когда, на миг взглянув в зеркало, увидела в отражении застывшего у двери мужа, потрясенно взиравшего на наши "половецкие пляски". Раскинув руки и продолжая выбивать коблуками дробь, я вскачь подошла к Эмилю и, обняв благоверного за талию одной рукой, вовлекла его в сценку, бросив беглый взгляд на одобрительно усмехнувшихся парней, которые при словах: Дождь серебряный опять над ивами Не хочу я потерять любимого... отступили на второй план и превратились в подтанцовку "солирующей пары". Смущение и страх ошибиться, столь мешающие мне все то время, что он учил меня танцу, канули в небытие. казалось, что брат и друг сделали невозможное: сняли с меня невидимые оковы, мешающие двигаться, раскрепостили настолько, что я больше не цепенела под властью этих синих, словно небо глаз, а жадно пила их насмешливый блеск и сильнее распалялась. Руки, такие родные, сильные и теплые, больше не сдерживали, а лишь страховали, не давая окончательно потерять связь с готовой сорваться в ничто под гипнотическим взглядом реальностью. Опомнилась я лишь когда услышала дружное "стоп!", сопровождаемое не менее дружным ржачем. — Что?— удивленно спросил мой лорд, когда музыка стихла. — Проходка,— весело отозвался Дорс и, видя, что Эмиль не понимает, а я нещадно торможу, пощелкал пальцами перед моим носом, почти по слогам повторив: — Дашка, здесь финальная проходка нужна, причем не наша. Честно? Мне захотелось взвыть! Это ж надо так выпасть из реальности! Однако вместо этого я отерла пот со лба тыльной стороной ладони и, тяжело дыша, уточнила: — Лорд Штирлиц, вы согласны на эту авантюру? — А куда ж я денусь?— весело отозвался Эмиль. — номер достаточно забавный, так что почему бы нет? Мы с Дорсом и подошедшим к нам Кастом дали друг другу "пять", после чего брат посмотрел на меня, намекая на продолжение банкета. — Да дай ж ты хоть отдышаться-то, изверг! — взмолилась я. Видя мое состояние, парни не стали спорить и заботливо усадили меня на диван, а Эмиль поднес к губам стакан воды, который я осушила одним глотком. — Я так понимаю, этот номер у вас давно отработан?— спросил лорд, в ответ на что я лишь покачала головой. — Неа,— поддержал Каст — просто Дашке эта песня нравится, она ее часто напевала, ну и однажды мы решили станцевать под нее, как выразилась Даша "по приколу". — Движения ставила Даша, верно?— решил уточнить Эмиль, в голосе которого послышались недобрые нотки. Я кивнула, потому что отпираться было бессмысленно. — А что ж ты сразу мне не сказала про этот танец? — Я...просто я не знала, как ты к этому отнесешься...песня-то хоть и заводная, но весьма неоднозначная. — Понятно,— кивнул посмурневший муж. Сердце сжалось и стремительно ухнуло куда-то в желудок, однако испугаться столь резкой перемены настроения синеглазого стихийника я толком не успела, поскольку почуявший внезапно повисшее в воздухе напряжение водник хлопнул в ладоши и бодро гаркнул: — Кончай перекур! Каст, на исходную вместе с Эмилем, а мы с Дашкой демонстрируем финальную проходку! Безмерная теплота и благодарность к этому белобрысому миротворцу, разлившаяся в груди, не помешала мне тяжело вздохнуть и показать другу самый известный земной базовый жест. Дорс беззлобно фыркнул и, подхватив меня под руку, повел в центр зала. Эмиль покорно встал рядом с Кастом и, едва мелодичный голос запел: Лето красное, ты скажи скорей: Долго ль маяться между двух огней? Лето красное, в чём моя вина? Оба нравятся, а любовь одна, они шагнули вперед, встав рядом с нами. В ту же секунду Дорс сжал мои пальцы в своей ладони, и, подняв наши сцепленные руки вверх, кружа, повел меня вперед, отбивая каблуками пресловутый ритм и бодро перескакивая с носка на пятку. стоявшие по обе стороны от нас Каст и Эмиль встали на одно колено, хлопая в ладони в такт нашей проходке. Когда мы вновь поравнялись с ними, голос певицы звучал акапелло и начинал стихать. Словно подтверждая последние слова песни о том, что " оба нравятся, а любовь одна", я послала смирившимся с поражением "поклоникам" виноватые улыбки и, когда зазвучали финальные аккорды, склонила голову на грудь нежно обнявшего меня Дорса. — Дашка, кажись, нам пришел этот...— водник запнулся, а потом обреченно выдохнул мне в волосы: — Капец. Я нахмурилась и, чувствуя, как сердце подскачило к горлу, посмотрела на мужа и брата, чтобы убедиться: капец. Синеглазый такой, ревнивый капец. Но отступать было некуда. Отстранившись от друга, я услышала за спиной сдержанное "понял" и, стараясь казаться беззаботной, прощебетала: — На исходную, ребята! Все сначала. — А завтра-то мне куда улетучиться?— спросил Эмиль и добавил в своей фирменной ехидной манере: — Я так понимаю, мой выход в конце. Я зависла, но на помощь пришел пижон: — Смотри,— вздохнув, задумчиво начал он, обращаясь к моему мужу— там же сцена будет, так? Эмиль кивнул, вопросительно изогнув бровь. — Садишься в первый ряд, а в нужный момент Дашка тебя ангажирует из зала. — Добро,— кивнул Эмиль и уселся в кресло, закинув ногу на ногу. — Нам бы это...цветы...— смутился Дорс. Хозяин замка невозмутимо кивнул на две полные роз хрустальные вазы, стоявшие на подоконнике. И снова зазвучала музыка. Снова вспышка безудержного веселья, смеха и полнейшего ребячества, длившееся ровно до того момента, когда барабан оповестил о начале заключительной части песни. На ватных ногах я подошла к наблюдавшему мужу, и...едва успела поднять рухнувшую на пол челюсть, когда Эмиль, одарив меня шальной улыбкой, одним махом снял заколку с волос, заструившихся по плечам черным шелком, и, встав с кресла, пошел за мной с такой ребяческой удалью, что наблюдавший за этим Каст едва заметно присвистнул. Заразившийся нашим весельем лорд двигался легко, уверенно и грациозно, однако в каждом его жесте было столько ребячливости и безбашенности, что парни смотрели на него с затаеннным восхищением. А когда во время финальной проходки Эмиль вдруг легко подхватил меня на руки и закружил, мы трое офигели вконец. — Моя...только моя...— прошептал этот собственник, когда я склонила голову ему на грудь, как совсем недавно Дорсу. — Ну ты даешь, лорд куратор,— восхитился Каст. — Сам с себя офигеваю с тех пор, как с вашей троицей связался,— честно признался он и подмигнул. Мы еще немного посидели, болтая о разных пустяках и поедая привезенное парнями сало, после чего эти оболтусы откланялись предворительно, уточнив, во сколько встречаемся завтра. *** На следующий день ребята явились, едва стрелка старинных часов лениво подползла к десяти. Каст был щегольски одет в алую шелковую рубаху, черный, расшитый золотом жилет, узкие черные брюки, подпоясанные алым платком по последнему слову здешней моды и привычные высокие сапоги, плотно облегающие ногу. Облик Дорса мало чем отличался, разве что превалировали в нем все оттенки синего. Но когда из комнаты вышел муж в сереневом парадном камзоле, я мысленно взвыла и, потеряв всякое самообладание, метнулась к волшебному шкафу, поскольку если водник и огневик в своих рубахах хоть и напоминали скорее цыган, но все же вписывались в общую "народную" картину, то обряженный в камзол Эмиль на народника походил, как лис на верблюда. Выудив из шкафа выбивающуюся фасоном из общего ряда явно земную шелковую рубаху столь любимого супругом цвета и золотистый жилет впридачу, я вручила все это ему, мягко попросив: — Переоденься. — А сама ты так пойдешь?— не удержался от ехидства супруг, выразительно оглядев мою декольтированную белую блузу и синие приталенные капри, но одежду все же взял. — Сейчас переоденусь,— ответила я, решив пропустить шпильку, и умчалась. — Зяб, как я выгляжу?— спросила я зеркало, в котором секунду спустя появилась чешуйчатая морда кшерианца. — Как красна девица,— довольно отозвался он и, придирчиво оглядев меня, добавил: — Хороша! Только косы не хватает. Я пристально вгляделась в другое, напольное, зеркало, из которого на меня смотрела длинноволосая блондинка с карими глазами, одетая в пестрое и легкое "псевдо-народное" платье на ладонь выше колена со множеством оборок и рукавами-фонариками. Довершали образ, которым я в целом была очень довольна, широкие сапожки красного цвета на небольшом каблуке и венок, невесть откуда добытый хозяйственным твиром. — Вау! — выражая общее мение, восхищенно воскликнул пижон, когда я впорхнула в гостиную. Успевший переодеться Эмиль встал с дивана, галантно подав мне руку и шепнув: — Ты прекрасна... — Благодарю, — я невольно раскраснелась и, чтоб хоть немного скрыть смущение, выдохнула: — Идемте. — Минутку,— окликнул водник и, подойдя к нам, начал с поразительной для мужчины ловкостью заплетать мои волосы в тугую косу, которую после повязал выуженной из кармана брюк атласной голубой лентой. — Спасибо, — искренне поблагодарила я блондина. — Обращайся, детка,— сверкнула улыбкой эта зеленоглазая ехидна, щелкнув меня по носу. — Эй!— притворно возмутилась я, шутливо ударив его по руке. — Нам пора,— вмешался в наш междусобойчик Эмиль и обернулся к подскачившему к нам Касту: — Цветы не забудь. — Три и три?— уточнил пижон. — Три красных розы и столько же белых,— кивнула я. Каст вынул цветы из ваз и подошел к Эмилю, успевшему открыть портал, в который мы все дружно и шагнули.