***
Чем больше известности приобретает СтарКиллер, тем масштабнее, ярче и пышнее с каждым годом становится церемония открытия Чемпионата. В этом году уровень помпезности просто запредельный. Перед визжащей толпой выступает модная поп-рок группа, затем руководство Far Galaxy произносит речи, в которых приветствует команды на мероприятии и сообщает о важности того, что они делают, для мира киберспорта. Техническому директору не терпится представить новые игровые установки и огромные экраны, которые будут транслировать матчи в реальном времени. Эмилин Холдо, глава сообщества и лидер службы поддержки, долго рассказывает о новых захватывающих способах взаимодействия фанатов с играми и игроками. Потом все команды по очереди смотрят, как их имена, фотографии и статистику под эпичную музыку презентуют на всю арену. Бен считает, что всё это — пустая трата времени. Когда палят из пушек с конфетти, засыпая помещение золотистыми бумажными кружочками, ему хочется очутиться где угодно, только не здесь. Хотя нет, не где угодно. Чего Бену хочется на самом деле, так это подняться на два ряда и пройти пятнадцать или шестнадцать мест влево — туда, где сидит Рей. Увиденного мельком — в вестибюле, когда между ними закрылись двери её лифта, да здесь, когда она проходила на своё место в окружении сокомандников, — достаточно, чтобы на этом желании зациклиться. Он сейчас в режиме пещерного человека; просто подойти, схватить её и отнести куда подальше, чтобы они смогли уединиться, кажется ему единственно приемлемым. Этого явно не случится ни при каких раскладах, и мероприятие, которое в норме Бен перенёс бы смиренно и относительно безболезненно, превращается в какую-то нескончаемую каторгу. Когда их наконец-то отпустили и они все пошли к боковому выходу, он выдохнул с огромным облегчением. Сноук, сидевший с ними во время церемонии, поворачивается и оглядывает команду. На Бене его взгляд задерживается на пару секунд дольше, чем на остальных. — И вновь — деловые звонки. Наслаждайтесь вечером. Но если хоть один из вас будет завтра утром не в форме, ему очень сильно не поздоровится. Первый матч завтра в девять, и, надеюсь, все вы выдадите свою лучшую игру, — произносит он, а после уходит, не утруждаясь даже оглянуться. — Ита-а-ак… — тянет Митака, как только Сноук скрывается из глаз, — кто-нибудь хочет есть? — Я бы сейчас целого слона сожрала, — говорит Фазма. Бен примерно настолько же голоден; проглоченный перед церемонией дерьмовый бургер чувства сытости не дал. — Я за, — произносит он, засовывая руки в задние карманы чёрных соревновательных штанов. — Надо переодеться, а то, если пойдём куда-то, нас будут кругом останавливать, — говорит Кейд. — И то верно. Хакс, Эйя? Идёте ужинать? — спрашивает Митака. Те стоят слегка поодаль, склонив головы друг к другу, и шепчутся. Услышав собственные имена, они оба как один оборачиваются и уставляются на Митаку с идентичным недовольным выражением на лицах. — Мы не голодные, — говорит Хакс, — идите без нас. — Оу, — отвечает Митака разочарованно. — Уверены? Сегодня Фазмин день рождения, и… — Уверены, — произносит Эйя и поджимает губы, после чего отворачивается к Хаксу и кивком головы показывает ему, что нужно отойти подальше. Они отходят в сторону казино, опять едва ли не соприкасаясь головами. — И чё, — говорит Кейд, глядя на них и скрестив руки, — думаете, ебутся? Фазма фыркает. — Хакс бы не отказался, — произносит она, покачав головой и скорчив гримасу. — Думаю, и Эйя была бы не против… — замечает Митака, глядя в удаляющиеся спины. — Уж больно миленько выглядят в последнее время. Бен кривится. — Так, мне это всё на хер не сдалось представлять. Голосую за то, чтобы пойти найти что поесть и не говорить об этих двух, пока я аппетита не лишился, — говорит он категорично. Они переодеваются, и вот спустя немного времени они — в гостинице «Белладжо», сидят в гриль-баре «ФИКС», потому что, как ни крути, это день рождения Фазмы, а она настроена на мясо. Бен машинально жуёт свой стейк за шестьдесят два бакса и изо всех сил старается поддерживать беседу с партнёрами по команде. По натуре он не особо словоохотлив, так что перенапрягаться ему не приходится. Однако мысли его вертятся сугубо вокруг одного. Он способен думать лишь о том, как тупо, что впервые за месяц они с Рей не более чем в миле друг от друга, и всё же раньше, даже будучи один в Нью-Йорке, другая в Сан-Диего, они каким-то образом были ближе. Ну что ж, блять, за херня-то! — Слушайте, а давайте в покер, — предлагает Митака после того, как официант возвращается к их столику с кредиткой и счётом. Бен бросает взгляд на наручные часы. Всего-то полдесятого вечера, но джетлаг вместе с безотрадными мыслями его доконали. Он смертельно устал. — Я лучше лягу пораньше, — говорит он, морщась. — Ну и зря, — комментирует Фазма, пожимая плечами. Пожелав своим товарищам доброй ночи, он оставляет их в казино «Белладжо». Втайне Бен всегда считал, что оно, с этими кистями из бахромы и персидскими коврами повсюду, выглядит как какая-то бабулькина гостиная из прошлого века. Беззаботно засунув руки в карманы, он бредёт из гостиницы на улицу, где натыкается на горстку девушек в футболках с символикой СтарКиллера. Это не профессионалы. Это фанатки. На одной футболка с логотипом Первого Ордена, а под мышкой девушка держит свёрнутый плакат. Они громко делают предположения насчёт того, кто выиграет Чемпионат. Бен, надеясь, что его ещё не засекли, опускает голову и быстренько обходит их по самому краю тротуара. Но он не успевает, и, услышав, как одна из них говорит: «Это КайлоРен?» — видит, что они все разом бросаются в его сторону. Бен прибавляет шагу, пробираясь сквозь толпу и досадуя на свой весьма приметный рост, благодаря которому его так легко вычислить. — Кайло? КайлоРен! — зовёт одна из них. — Постойте! Можно с вами сфотографироваться? — выкрикивает другая. Он уже чуть ли не бегом огибает какой-то девичник и плотную толпу китайцев и спешит наверх по эскалатору к застеклённому переходу, по которому можно попасть обратно в «Космополитан». Поднявшись, он отваживается обернуться и облегчённо выдыхает, не видя и следа своих преследовательниц. Чувствуя себя слегка неловко оттого, что он, тридцатилетний мужик, буквально сбежал от кучки девчонок, Бен проводит рукой по волосам и продолжает свой путь в уже более чинном темпе. Людей здесь так много, что нужно какое-то время, чтобы добраться до места. Переход между гостиницами не прямой — он виляет то влево, то вправо. К тому времени как Бен наконец добирается до стеклянных дверей казино, неимоверная усталость этого дня обретает буквально физический вес. Он выуживает из кармана телефон, дабы удостовериться, что не пропустил ничего важного. Увлёкшись просмотром уведомлений, он едва улавливает краем глаза проблеск чего-то оранжевого. Но цвет этот всё же выделяется на тёмно-коричневом с фиолетовым фоне, поэтому Бен умудряется его заметить. Он поднимает глаза и видит Хакса с Эйей, которые сидят рядышком за столиком в темноте ресторана, отделанного деревянными панелями, справа от казино. У него есть лишь секунда подивиться тому, что оба они сидят по одну сторону стола, а не друг напротив друга, потому что как раз в этот момент другую сторону занимает Сноук. Отпив воды из стакана, менеджер откидывается на спинку стула и принимается слушать то, что бы ему там ни рассказывал Хакс. Увидев это, Бен хмурится; у него возникает такое чувство, что он упускает нечто важное. Ибо причин разговаривать со Сноуком отдельно от остальных у Хакса с Эйей просто нет. «Может, пытаются улучшить условия своих контрактов?» — думает он. Хотя сейчас вообще не время. Но разве кто-то из его партнёров по команде когда-нибудь был терпелив? Вероятно, они просто хотят воспользоваться ситуацией с предстоящим турниром и выбить прибавку к зарплате. Вообще Бен на их месте не стал бы угрожать плохими результатами ради денег. Он вдруг понимает, что какое-то время стоит истуканом посреди коридора. Лишь по чистой случайности да благодаря тому, что все трое, похоже, безумно увлечены беседой, его до сих пор не заметили. Он действительно не в настроении сегодня заморачиваться на этой херне, поэтому просто бредёт к себе в номер. Зайдя в лифт, он ощущает, что телефон вибрирует. В кабине ещё люди, но все они пьяны просто в стельку, и он не узнаёт ни в одном из них игрока в СтарКиллер.Рей Сандерсон не занят? Рей Сандерсон я пока одна можешь набрать
Его пронзает беспокойство. Он получил те её сообщения, но поговорить всё не подворачивалось возможности, и он не знает, будет это одна из обычных их бесед или серьёзный разговор об отношениях. И всё же он уверен, что не хочет делать это по телефону. Только не теперь, когда они в одном городе. Бен Соло Готова зайти ко мне? Бен Соло Чтобы поговорить, в смысле. Лифт едет на 29-й этаж. Бен неотрывно смотрит на экран и дожидается трёх точечек, которые оповещают, что Рей набирает ответ.Рей Сандерсон ну не знаю идейка так себе…
Бен Соло Возможно, но у нас появился наконец шанс побыть наедине и поговорить лично, и я бы хотел им воспользоваться.Рей Сандерсон ладно какой номер?
Он набирает число, и она присылает смайл «палец вверх» и текст: «увидимся через 20». Остаток пути наверх он жуёт губу и с каждой остановкой нервничает всё сильнее. Когда лифт наконец добирается до его этажа, Бен в нетерпении чуть ли не бегом выбегает из кабины. Он проводит картой-ключом по ридеру, распахивает дверь и, оказавшись внутри, закрывает лицо руками, чувствуя себя так, будто только что побил собственный рекорд по «нагнетанию адреналина в крови». Сердце колотится, во рту пересохло, ладони потеют. Через несколько минут Рей будет здесь, и, хотя Бен это сам и предложил, он без понятия, что теперь делать. Он занимает себя тем, что чистит зубы и оправляет одежду. Наконец Рей стучит в дверь. Тогда он делает глубокий вдох и впускает её. — Скорее! — говорит она, вваливаясь в номер. — Закрывай дверь! Она двигается слишком быстро, чтобы ему рассмотреть её, но как только дверь закрыта, он оборачивается, и из лёгких будто выбивают весь воздух. На Рей тёмные джинсы, белая футболка, вокруг талии повязан серый свитер; обута она в чёрные балетки. В её прикиде нет ничего сексуального, и всё равно Бен ощущает, как его предатель-член заинтересованно шевелится. «Хватит, — одёргивает он себя мысленно. — Не время для этого». Несколько мгновений они скованно смотрят друг на дружку, похоже, оба без понятия, что говорить. Когда их взгляды встречаются, Рей закусывает губу. — Э-э, — произносит она, — привет. — Привет, — откликается он. — Может… присядем? Рей обводит взглядом комнату — огромную белоснежную «кинг-сайз» кровать и стол с двумя довольно неудобными на вид стульями в углу. Она развязывает свитер и кладёт его вместе с уже знакомой ему коричневой сумочкой на тумбу под теликом, после чего деликатно присаживается в изножье кровати. Осторожно, будто пытаясь не спугнуть дикого зверька, Бен садится рядом. Никогда он не умел разбираться со своими эмоциями и их последствиями. Он изрядно поднаторел в ругани и в том, как оскорблять чьи-то чувства, чтобы закрыться от необходимости признать ошибки или ощутить себя виноватым. Но в отношениях с Рей всё иначе. Впервые в жизни он нашёл человека, чувства которого волнуют его больше, чем собственные, и он элементарно не понимает, что с этим делать. Он сейчас уязвим, напуган, слаб — это толкает идти в наступление. Но в то же время Рей — последняя, кому Бен хотел бы сделать больно. Похоже на попытку продеть нитку в ушко крошечной иглы, а в его огромных, глупых пальцах просто-напросто нет необходимого для этого проворства. — Ну, что, — говорит она слегка смущённо, повернувшись к нему лицом. И он зеркально повторяет её движение, чтобы посмотреть в глаза. — Как дела? — Теперь… когда ты рядом — лучше, — отвечает он. — С нашего последнего разговора мне было хреново. — И мне, — говорит Рей, и от звучащей в её голосе искренности у Бена сжимается сердце. — Ты получил сообщения от меня? — Да. — Ты не ответил, и я подумала, может… — Рей умолкает на секунду, опустив взгляд на руки, сложенные на коленях. — …Не знаю. Подумала, может, ты злишься или типа того. — Чего? — произносит он и слегка отшатывается. — Нет, я получил их, только когда приземлился. У меня просто не было времени, чтобы нормально ответить, пока ты мне ещё раз не написала. И… я не знал, что сказать. Рей смотрит на него в упор, видимо, ни капли не впечатлившись. — Ну, во-первых, — говорит она, — даже смайл «палец вверх» — и тот лучше, чем ничего. И Бен съёживается. — Во-вторых, то, что ты натворил, херово, и я всё ещё злюсь на тебя, — продолжает она, но, хотя слова жестки, тон изрядно смягчается. — Я тебе доверяла, никогда не врала, а ты столько всего утаил, что у меня просто голова кругом. Я не бросила тебя тогда же только потому, что в итоге ты всё-таки признался, и я реально верю, что ты хотел как лучше. Сердце подскакивает к самому горлу. При мысли о том, что он мог её потерять, у него в глазах темнеет, а кишки скручивает. Она — центр притяжения, и если бы Бен её лишился, то его, без сомнения, просто выбросило бы в открытый космос. — Рей, — произносит он, и правая рука тянется к ней словно по собственной воле, затем замирает над её плечом и опадает на матрас — ведь он не уверен, дозволено ли ему отныне прикасаться к ней как ни в чём не бывало. — Я никогда, никогда не думал тебя обижать, и мне… блять, прости, мне так жаль, что это всё же случилось. Он буквально видит, как у неё перехватывает дыхание, — грудная клетка замирает на секунду, — и до него доходит, что вчера он так и не извинился. Просто вывалил к её ногам свои косяки и умолял его не бросать. А она всё равно его простила. Она накрывает его ладонь на матрасе своей. Бен смотрит на их соединённые руки, затем — снова ей в лицо. Она слишком хороша для него, он её не достоин. Он — ходячее недоразумение в золотой клетке, в которую сам себя загнал. Ему бы сказать ей, чтобы бежала от него, бежала без оглядки. Но он эгоист и не в силах её отпустить. — Мы в этом деле заодно, знаешь, — произносит Рей тихо. — Не надо меня защищать. Надо просто быть честным и доверять мне. — Я тебе и доверяю. Я просто… боялся, что, если расскажу, ты меня бросишь, — объясняет он и разворачивает ладонь так, чтобы накрыть её пальцы своими. — Знаю, как тебе стрёмно из-за Сноука, да и вообще, ты не заслужила быть с таким придурком, как я, у которого ещё и менеджер такой пиздецовый. Ты достойна большего. — Кстати об этом, — говорит она, насупившись, — ты должен найти способ уйти из команды и от Сноука, потому что прятаться до конца жизни — не вариант. У Бена внутри всё опускается, и он тоже хмурится. — Рей, — произносит он, внутренне досадуя, что голос едва не срывается на её имени. — Я же сказал тебе, от него никуда не деться. Я думал, ты поняла, что просить меня сделать это — то же самое, что просить завязать с моей жизнью и карьерой, ради которой я пожертвовал всем. Рей вырывает свою ладонь из-под его и скрещивает руки на груди. — Получается, ты говоришь мне, что если я хочу быть с тобой, то мне придётся делать то, что, как я уже прямым текстом сказала, я делать не желаю? — вопрошает она. С досады он стискивает руки на коленях в кулаки. — Я этого не говорил, — оправдывается он. — Как только Чемпионат закончится, я поговорю со Сноуком. Наверняка мы придумаем, как заставить его смириться. Для него имеют значение только деньги и впечатление, которое он производит. Сумеем подать ему саму идею наших отношений так, чтобы сыграть на этих двух вещах… — Деньги? Впечатление? Бен, ты сам-то себя слышишь? — сокрушается Рей, качая головой. — Это о наших отношениях, о нашем будущем ты рассуждаешь, а звучит так, будто… будто ты планируешь маркетинговый ход! Рей встаёт и принимается шагать туда-сюда по комнате. — Да чтоб меня, — выплёвывает она, — какая ж ебанина-то. Бен задирает рукав футболки так, чтобы было видно татуировку. В свете гостиничного номера восемь чёрных линий, окольцовывающих бицепс, смотрятся особенно выразительно. — Каждый раз, как побеждаю в Чемпионате, бью рекорд, становлюсь первым в мире, я добавляю к этой татухе новое кольцо. Это — напоминание, что за то, что я занимаюсь тем, что люблю, — единственным, в чём преуспеваю и что удерживает меня от полнейшего жизненного фиаско, — мне приходится платить кровью и потом, — говорит он, наблюдая, как округляются её глаза. Может, теперь она взглянет на эти полосы иначе. — Сноук ни за что не даст мне перейти в другую команду, — добавляет он, опуская рукав и скрывая тату почти полностью. Он качает головой. — И не позволит играть в другую игру. Пока я не отрекусь от киберспорта, я — его с потрохами. Нравится мне или нет, но таковы реалии. Не знаю, Рей, что тут поделать. Я… не могу лишиться тебя. Но ты просишь меня сделать выбор, который мне просто не под силу сделать. Между ними повисает неловкое молчание. Они смотрят друг на друга с расстояния в несколько шагов, но кажется, будто их разделяет Большой Каньон. Бен трёт глаза, вдруг чувствуя себя таким уставшим, что непонятно, как это он ещё не потерял сознание. — Прости, — произносит он тихо, — мне правда не хочется опять ссориться. — Мне тоже не хочется, — выдавливает Рей тоненько и грустно, всё так же стоя напротив, прислонившись бедром к тв-тумбе. — Слушай, обо всей этой хрени мы можем и после поговорить, она ведь никуда не денется, к сожалению, — говорит он с невесёлой усмешкой. — Но мы так редко видимся в реале… Может… просто не будем об этом сейчас? Рей вздыхает. — И чем тогда займёмся? Бен мог бы принять это за шутку с намёком, если б только это была не Рей. С ней он уверен, что вопрос этот без двойного дна. — Давай просто пообнимаемся, — предлагает он, глядя на неё из-под ресниц. Всё это время, что Рей здесь, она скованна, её тело напряжено, но после этих слов она будто оттаивает. — Знаю, мы договорились, что ничего… ну, ты поняла, — говорит он, сконфуженно пожимая плечами. — Но… Рей отвечает не словами. Она разувается, залезает на кровать и ползёт к изголовью. Затем поворачивается к нему и хлопает рукой по постели, приглашая. У Бена будто гора с плеч, и он подползает к ней, усаживается спиной к подушкам и сгребает её в объятия. Он прижимает её крепко к груди, зарывается носом в волосы. Одной рукой она обнимает его за пояс и вздыхает ему в шею — он кожей ощущает это движение воздуха, и по телу пробегает приятная дрожь. Рей буквально тает на нём, вплетая свои ноги в его. Лицом она утыкается ему под подбородок, и Бену кажется, что впервые с тех пор, как он посадил её на тот проклятый поезд до Сан-Диего в марте, ему действительно взаправду комфортно. — Извини, — бормочет он ей в волосы, — прости меня. Он ласково водит ладонями по её спине вверх и вниз, запоминая. Сейчас он даже не до конца понимает, за что просит прощения. Есть много того, о чём он сожалеет, но в эту минуту он просто хочет, чтобы она знала: ради неё он переступит через гордость и признает ошибки. А это уже кое-что. На самом деле он ни о чём не жалеет. Но он уже понял, что ради Рей нарушит любые правила. — Прекрати, — говорит она, приподняв лицо, и они оказываются буквально нос к носу друг с другом. — Думала, ты уже устал со мной ссориться. — У меня сложилось впечатление, что «извини» говорят, когда мирятся, — произносит Бен бесстрастно, всё же невольно улыбаясь, глядя, как в ответ она морщит веснушчатый носик. — Просто заткнись и обними меня, — фыркнув, призывает она. — А если я не хочу затыкаться? — говорит он, рефлекторно подтрунивая над ней, потому что это так… так в их манере. — Тогда я тебя заставлю, — отвечает Рей, прищуриваясь. Улыбка Бена превращается в полноценную ухмылку. — Да ладно! И как же… А потом Рей целует его, и мозг зависает. Они стукаются носами; само собой, его сверхогромный нос мешается, но энтузиазма Рей с лихвой хватает, чтобы свести к минимуму любую неловкость. Ладонь, гулявшая сквозь трикотаж футболки по её позвоночнику, поднимается к затылку, и он, подстраиваясь под неё, наклоняет лицо. Её рот мягок и податлив. Она испускает мягкий стон удовольствия, и он чуть высовывает язык и обводит её губы — вкус слегка отдаёт ванильной помадой. И Рей охотно пускает Бена внутрь. Она кладёт руку ему на бедро, и Бен вдруг понимает, что практически трётся о Рей непроизвольно. Он втягивает в рот её нижнюю губу и нежно покусывает, вырывая у неё восторженный вздох. — Так-то мы воздерживаемся, — оторвавшись от него, выдыхает Рей. Она смотрит на него ошалело, её глаза широко раскрыты, губы красные и припухшие. Смотрится здорово. Ему бы хотелось видеть её такой почаще. Может, постоянно. — Ты опасен. Из-за тебя я поступаю неправильно. — Можем остановиться, если хочешь, — говорит он, засомневавшись в своих действиях, хотя останавливаться — последнее, что ему сейчас нужно. — Не хочу, — произносит она. Рей толкает его в плечи, и секунду ему кажется, что, несмотря на свои слова, она остановит это теперь, пока всё не зашло дальше, но, когда он отстраняется, она льнёт к нему, и вот он уже на спине, а Рей — у него на коленях, и её волосы виснут вокруг их лиц подобно занавесу. Её глаза сверкают, и она наклоняется и целует его. Рей, может, и не очень опытна, но она, видно, просто от природы хороша во всём, что делает. Какое-то время он позволяет собой руководить, но в итоге переворачивает её и укладывает своими большими руками на спину, бёдрами прижимая к матрасу. На миг он отстраняется, смотрит на Рей, и сердце колотится просто бешено — удивительно, как это он до сих пор не схлопотал сердечный приступ. Бен наклоняется и целомудренно целует её в один уголок рта, в другой, в кончик носа, в ямочку на правой щеке, а после наконец опускается ниже и прикусывает краешек челюсти, прямо под ухом. Она ахает и выгибается, и от соприкосновения тел у него кружится голова. Он целует это местечко, заставляя её извиваться под ним. Воздух пронзают вибрации телефона, отчего оба они дёргаются, как вспугнутые кошки. — Бен, — выдыхает Рей, — мне надо ответить. — Просто игнорируй, — стонет он ей в шею, после чего снова прижимается к ней губами. — Нет, придурок, это ж моя команда, — говорит она, пытаясь его оттолкнуть. — Мы все были в… — ох! — в «Венецианце», и я сказала, что мне как-то нехорошо, и они, наверное… Да хватит уже целовать меня, я должна ответить! Бен со стоном скатывается с неё и падает на спину, давая Рей дотянуться до сумочки и выудить из неё телефон. — Да, Финн, — отвечает она, приняв звонок. — Что? Оу, нет, я в э-э… в туалете в вестибюле «Космо». Ага. Нет, я, эм… по-моему, их жареная курица была не очень… Что? Нет, завтра буду в норме. Что? Нет! Не надо сюда Роуз, я уже иду в номер. Говоря это, она ходит по комнате туда-сюда, разволновавшись. Бен фыркает, хоть член в штанах и дёргается, не смирившись пока, что не получит того, чего ждёт от этой встречи. — Да, обещаю. Со мной всё будет в порядке. Ага. И тебе спокойной ночи. До завтра. Положив трубку, Рей качает головой. — Неохота было пускаться в объяснения, когда уходила от них, чтобы пойти сюда. Просто сказала, что живот болит, — поясняет Рей, засовывая телефон обратно в сумку. — Понятно, — произносит Бен. — Мне правда надо обратно в номер, а то они там поисковый отряд вышлют и устроят настоящую сцену, — говорит она с сожалением. Бен вздыхает и встаёт с постели. Он подходит к Рей и привлекает её к себе для нового долгого поцелуя. Она просовывает ладони в задние карманы его штанов, и Бена снова посещает мысль: уж не план ли это прикончить его ещё до начала Чемпионата? Спустя мгновение Рей отстраняется. — Увидимся завтра на вечеринке, — говорит она. — Мне реально пора. — Раз ты настаиваешь, — отвечает Бен. Он стремится быть вежливым, но на деле больше похоже, наверное, на слова капризного подростка. — Удачи завтра, — говорит Рей, ухмыляясь. — Не вылети раньше времени. Хочу уделать тебя лично. — Мечтай, — произносит он с усмешкой. — Корона моя, и я не планирую её отдавать — даже тебе. — Увидим, — смеётся Рей. Она встаёт на цыпочки и вжимается ему в губы ещё одним поцелуем, затем отстраняется и надевает балетки. После её ухода Бен принимает самый долгий, самый холодный в жизни душ. И тот ни хрена не помогает.