***
Бен изо всех сил старается не перевозбуждаться при мысли о вечеринке. Раньше всяческие празднования не производили на него такого эффекта, но вот он поговорил с Рей о тусовках, платьях, о снятии этих самых платьев, и теперь вся эта фигня просто наводнила его дурную голову. Их слишком мимолётная вчерашняя встреча ничуть не помогает собраться. Это ужасно раздражает, да к тому же всё это бессмысленно, ведь, что бы Рей ни надела, этим вечером ему в любом случае нельзя к ней прикасаться. С тем же успехом она может нацепить на себя огромный знак «ПРИБЛИЖАТЬСЯ ЗАПРЕЩЕНО», ибо всё именно так и есть. Приближаться, мать его, запрещено. На этой вечеринке будут все те, кто способен разрушить его жизнь до основания, — все до единого! Это значит, что если он не будет ходить по струнке, то тщательно выстроенный карточный домик, который представляют из себя их нынешние отношения с Рей, попросту рассыплется. Ему можно смотреть, но прикасаться — нельзя. И уж тем более нельзя делать всего остального из того, о чём он в последнее время буквально грезит наяву. Надо и впредь напоминать себе об этом и — неважно, насколько соблазнительной кажется затея снять стресс при помощи спиртного — не напиваться до такой степени, чтобы забыть, как следует себя вести. — Мне вообще бы не высовываться, блин, — ворчит он, оттягивая и расправляя манжеты пиджака. Он с головы до пят в чёрном: пиджак с высоким воротом, рубашка, галстук, узкие брюки. Прикид смотрится гораздо круче, чем он себя в нём чувствует, но там, где проходит эта тусовка, неформальные высокие сапоги явно не прокатят. Он упрямо отказывается признаться себе, что, помимо прочего, не хочет выглядеть как чувак, который, встав рядом с такой, как Рей, окажется ей не под стать. Он рядом с ней и не встанет, конечно же, но… — Да кто ты, блять, сейчас вообще такой? — спрашивает Бен своё отражение. Раздаётся громкий стук. — Братан, готов? — слышится приглушённый деревянной дверью голос Кейда. Бен вздыхает. — Да, уже иду. Вся его команда — за этой дверью, ждёт его. Кейд, Митака, Хакс и Фазма одеты в сочетающиеся между собой наряды, хотя парни при этом все в чёрном, а Фазма — в ослепительно белом. Эйя в своём крошечном чёрном платье и на высоченных золотистых шпильках выглядит просто сногсшибательно. Когда он выходит, она с улыбкой обшаривает его взглядом. — Да, всё-таки ты способен прибрать за собой, — тянет она, — и, должно быть, очень рассчитываешь сегодня на секс. — Ты уже видела меня в костюме, — произносит Бен, закатывая глаза и полностью игнорируя вторую часть её предложения. — Разве? — спрашивает она, рассматривая собственные ногти. — Наверное, тогда меня не впечатлило. Она берёт Хакса под руку. — Если все закончили с пассивно-агрессивными выпадами, может, пойдём на вечеринку? — спрашивает Фазма. Они движутся стройным шагом по гостинице в сторону ночного клуба «Марки», мельком показывают охраннику на выходе свои пропуска, и вот их сопровождают до VIP-зоны, где уже отрываются многие из их товарищей по СтарКиллеру. В зале ухает электронный ремикс популярной хип-хоп композиции, а световые вспышки превращают мир вокруг в головокружительный калейдоскоп красок. Бен оглядывается по сторонам и старается не расстраиваться слишком сильно, поняв, что сопротивленцев (и Рей) здесь нет. Едва зайдя, орденцы сразу же разбредаются в разные стороны и начинают общаться с другими тусовщиками. Бен, который на подобных мероприятиях всегда чувствует себя так, будто ошибся не просто дверью, но целым районом, идёт вслед за Фазмой к бару и, заказав там виски со льдом, прямой наводкой направляется в пустующий угол зала. Он непринуждённо приваливается к стене и стоит так, попивая алкоголь. По крайней мере бухло здесь что надо. И, учитывая ценник, оно и немудрено. Он стоит в своём углу, грея в руках бокал, и какое-то время рассматривает окружающих. Так как вечеринка эта при геймерском чемпионате, толпа состоит в основном из парней, и те немногие девушки, что присутствуют здесь, пользуются большим успехом. Во вспышках света Бен видит множество знакомых лиц и устраивает самому себе такую игру: пытается отыскать всех членов каждой команды. Наконец к нему ненадолго подходит Митака — расслабленно перекинувшись с Беном несколькими словами, он отчаливает здороваться с Сёстрами Ночи. Потом к Бену присоединяется Фазма, и, стоя у стены, они вместе наблюдают со стороны, как Люси Мирай практически силой утаскивает с собой Митаку, в лице которого — ошеломление и чистый восторг. Каждые пару минут Бен поглядывает на часы и экран телефона. Полчаса этой скукоты неуклонно превращаются в целый час, один бокал виски — в четыре, и, когда картинка перед глазами начинает слегка размываться по краям, он решает, что пора сваливать. И именно в этот миг в поле зрения появляется Рей. С его наблюдательного пункта не видно входа, поэтому Бен не знает точно, как давно она здесь, но ему бы очень хотелось, чтобы что-то оповестило о её появлении, ведь из-за внезапного шока от её присутствия он не может даже вдохнуть. Её распущенные волосы ниспадают мягкими волнами, глаза ярко подведены и кажутся ещё больше, чем обычно. На ней блестящее серебристое платье, а когда она отворачивается и говорит что-то сокоманднице, Бен видит, что спина полностью обнажена. Руки начинают трястись, и он ставит бокал на ближайший столик — от греха подальше, пока случайно не выронил. — Ну отлично, — произносит Фазма едко, качая головой; она тоже заметила сопротивленцев, которые сейчас идут к бару. — Вот и пришла наша проблема. Надеюсь, будешь держать себя в рамках? — Не знаю, чего вы все на ней как будто помешались, — отвечает Бен резко. — Эйя тоже мне эту херню прогнала. Вменяете одержимость ею мне и при этом сами же о Рей не затыкаетесь. Сноук сказал, чтобы я перестал её окучивать, и я так и сделал. Фазма подходит к Бену вплотную и смотрит на него, внимательно и холодно. — Ты ври, да не завирайся, Соло, — говорит она. — У тебя башню сносит, когда дело касается её. КайлоРен, которого я знаю, никогда бы не слился с конвента ради тёлки. Мне и правда хотелось бы верить, что ты поступил так во благо команды, но знаешь что? Я наблюдаю за тобой последние несколько месяцев, и теперь просто не куплюсь на эти сказочки. Бен пытается вставить что-то в своё оправдание, но Фазма поднимает ладонь, не давая ему сказать. — Нет. Хватит. Меня уже тошнит от этой лажи. Делай что хочешь. Иди «ищи её слабости», или присосись к её шее — похер. Я тебе не мамочка, тормозить не буду. Не забывай только, что все смотрят. Спонсоры смотрят, ебаный Сноук, возможно, где-то здесь и тоже смотрит. И, если ты опять нас всех подставишь из-за своей повёрнутости на этой бабе, я, нахер, шею тебе сверну. Бен усилием воли заставляет себя не принимать брошенный Фазмой вызов; он стискивает челюсти и выдыхает через нос. В этот миг он поневоле вспоминает, почему в их команде танк — это Фазма. Она подобна природному катаклизму, и вполне естественно, что он ощущает перед ней некоторый страх. — Блять, да не собирался я ничего делать, — говорит он. — Я уже хотел уходить, к твоему сведению. Фазма смотрит на него, и во взгляде читается: «Не верю ни единому слову». — Пойду возьму ещё бокальчик… — начинает она, но в этот момент к ним подходит По Дэмерон. — Так-так-так! Неужто это Первый Бардак, — произносит он с ухмылкой. Бен с Фазмой переглядываются, затем в молчании вновь смотрят на По. — Тебе что-то надо? — в итоге спрашивает Фазма. По расплывается в улыбке. — Не мне… — говорит он, отступая и открывая их взглядам Рей, которая стоит прямо за ним, всем своим видом показывая, что предпочла бы сейчас просто провалиться сквозь землю. — …А ей, — заканчивает По.***
— Я не хочу говорить с ним сейчас, По! — настаивает Рей и тянет его за руку, впрочем, безрезультатно. — Не-а, сейчас самое то, — говорит ей По. — Ты пялишься на него с тех пор, как мы пришли. Понимаю. У вас вся эта… романтика таинственности, вы не хотите палиться. Но я сведу вас так, что вы сможете флиртовать друг с другом, и никто не просечёт! Ты с ним, типа… понарошку пободаешься, но при этом будешь подавать секретные знаки. Говорю тебе, детка: железно, По Дэмерон это вывезет. — Я думала, ты ненавидишь его и осуждаешь даже то, что мы просто разговариваем, — говорит Рей. — С чего это ты так резко изменил отношение? — У меня было много времени подумать об этом… — начинает По. — У тебя было меньше суток с того момента, как я подслушала ваши с Финном сплетни о нас в самолёте! — выкрикивает Рей на грани истерики. — Просто прими от меня этот дар, ладно? Ладно, — произносит он слегка заплетающимся языком, потом кладёт обе ладони Рей на плечи и решительно кивает. — Да о чём ты вообще? — спрашивает Рей, тряся головой. — Рей. Всё нормально. Всё классно. Просто доверься мне, лады? — говорит По, после чего поворачивается к Финну и Роуз. — Хотите устроим Первому Ордену представление, чтобы Рей смогла пообщаться со своим парнем лицом к лицу? — Звучит скандально, я в деле, — откликается Финн, который уже, можно сказать, пьян. А Роуз лишь глупо хихикает. Внутри у Рей железным клубком сворачивается беспокойство. И не успевает она ответить и попросить команду попридержать коней, как По хватает её за запястье и тащит через весь зал в сторону Бена. Он уже настолько окосел, что не берёт в расчёт толпу и врезается по меньшей мере в четверых на своём пути; по его милости проливается не один бокал, а Рей остаётся только улыбаться пострадавшим в качестве извинений, пока Дэмерон тянет её за собой. Сопротивленцы, как и планировалось, отмечали свою первую победу; переодевшись в купальники и зависая на бассейне, они до конца дня попивали коктейли и смотрели оставшиеся игры на своих телефонах. Лишь каким-то чудом ни один из телефонов не был утоплен. Это был идеальный способ оправиться от стресса, догнавшего их после игры и плотного общения с прессой, но никто из них не был готов к тому, насколько крепкими окажутся разноцветные коктейльчики в баре у бассейна. В итоге по степени трезвости все они, включая Рей, как минимум навеселе. К тому времени как они приходят на вечеринку, По, Финн и Роуз, решившие, что послеполуденный егермейстер — зашибись идея, вообще в дрова. Рей выхватывает Бена взглядом почти мгновенно. Он такой высокий — пропустить сложновато. То, что он стоит рядом с такой же высоченной партнёршей по команде, одетой в эффектное белое платье, уж точно не делает его менее заметным. Ей казалось, она довольно успешно скрывала, как исподтишка посматривает на него, но, очевидно, с поставленной задачей Рей всё же не справилась. Поэтому она даже не удивилась, когда По засёк. Однако чего она точно не ожидала, так это того, как превратно он расценит увиденное и что как только решит, будто Рей ужасно хочется поговорить с Беном, то попытается устроить это всеми правдами и неправдами. «Просто невероятно», — сокрушённо думает Рей, понимая, что все планы держаться от Бена как можно дальше — потому что сейчас она рядом с ним сама себе не доверяет — подхвачены её придурочным наклюкавшимся сокомандником и вышвырнуты, нахер, в окно. И пожалуйста — Рей стоит в супер-сексуальном платье перед супер-сексуальным мужиком, от которого она супер без ума, но которого не может потрогать, в окружении супер-вероломных сокомандников, всё никак не желающих оставить её в покое. — КайлоРен, а вот, блять, и твоя конкурентка, — произносит По, многозначительно глядя то на него, то на неё. И Рей со вздохом мысленно клянётся себе, что однажды По за это поплатится. И, конечно, главная проблема во всём этом — что едва Сопротивление и Первый Орден сталкиваются лицом к лицу, как команда Рей, похоже, забывает, в чём якобы заключался смысл их порыва, и слишком увлекается собственной болтовнёй. Фазма стискивает челюсти так, что того и гляди поломает зубы, а Бен в своём чёрном костюме бьёт собственный рекорд по степени вампирской бледности. — Какого хера здесь происходит? — вопрошает Фазма. — Не знаю, я вообще не хочу в этом участвовать, — пребывая в абсолютнейшем ужасе, умудряется выдохнуть Рей. Увы, её товарищи по команде, судя по всему, не находят в себе достоинства устыдиться собственного идиотского поведения. — Ну так что, Бен, Рей отшлёпает тебя на глазах у всего мира, готов? — спрашивает По, окидывая того быстрым взглядом. — А ты, похоже, из тех, кому очень даже заходит публичное унижение. Роуз — тот сорт пьяни, что постоянно неконтролируемо хихикает, — именно сейчас умудряется пересилить себя и выдать следующее: — Я прочла тот фичок! Дать ссылку? Он просто огонь, капец, там Милли нагибает Сайленсера и… — Роуз! — обрывает подругу Рей, прежде чем та начнёт натурально пересказывать на публике порнушный фанфик. — Ладно, окей, отправлю завтра! — говорит она весело. — Я же знаю, тебе понравился тот, другой, который я тебе прислала, а этот будет гора-а-аздо горячее. Рей в шоке, как это она прямо там, на месте, от стыда дотла не сгорела. — И что дальше? Вы подошли, чтобы пичкать нас своими безвкусными шуточками, или в происходящем всё же есть какой-то смысл? — спрашивает Фазма гневно. — О-о, не будь такой, Фаз, — тянет Финн со смехом. — Мы ж просто веселимся! Тебе бы не повредило тоже попробовать как-нибудь! — Подобное для меня точно слишком тупо, — парирует Фазма и с отвращением смотрит на Бена. — Не забывай про то, о чём мы говорили. А затем она удаляется, качая головой и ворча что-то себе под нос. — Постой! Потанцуй со мной! — выкрикивает Финн ей в спину. — Давай хоть «робота» зажжём, если тебе это попроще будет! Не оглядываясь, она показывает ему средний палец. Словно разбуженный уходом Фазмы, Бен отмирает — перестаёт пялиться в никуда, как если бы душа его вышла из тела погулять, и наконец встречается глазами с Рей. — РейОфЛайт… Вот мы… и встретились, не так ли, — молвит он. — Да, так, — откликается она, потому что, ну правда, что, блин, ещё тут можно ответить? «Я грохну По, — думает она. — Извиняйте, Финн, Биби, но ему конец». — И теперь она тебя в задницу поимеет, — произносит По, поигрывая бровями. Рей поворачивается к нему и смотрит с негодованием. — Хватит уже, не смешно, — говорит она. — О-о, да хорош, — тянет По пьяно. — Мы ж просто прикалываемся по-дружески, да, Бен? Перебранки — это ведь часть игры. Правда же? — Серьёзно? — спрашивает Бен, по прежнему глядя на Рей. Судя по выражению лица, он сейчас будто в конфликте с самим собой. Он словно изголодался по любому взаимодействию с ней, но при этом взбешён, что оно происходит вот так. Рей это вполне понятно. Она уже было решается принести извинения, после чего оттащить По и вправить ему мозги, как вдруг что-то в лице Бена меняется и в глазах появляется… едва заметный намёк на веселье. — Ну, я сегодня не в настроении орать. Итак, учитывая то, что твоя карьера пошла в гору, ведь я так великодушно позволил обыграть себя…почему бы мне не угостить тебя коктейлем и не отпраздновать то, как далеко ты продвинулась? — произносит Бен, и это такое стереотипное, такое заносчивое, кайлореновское поведение, что Рей едва-едва сдерживает улыбку. Она понимает, что он делает, пусть в это и не так-то просто поверить. Каким-то образом Бен принял правила По и теперь… подыгрывает! Рей вскидывает голову и бросает на него нарочито бесстрашный взгляд. — Да ладно! Наподдать тебе на шести разных картах было тогда просто раз плюнуть, — произносит она. — Но я приму коктейль в качестве приза. — Думаю, мы уже давно выяснили, что я обыгрываю тебя, когда хочу, — говорит Бен с усмешкой и делает приглашающий жест в сторону бара. — После вас. — В девяти играх ты обыграл меня дважды. Получается, хотел продуть мне семь раз. Она идёт к бару, лукаво улыбаясь и всё так же держа голову высоко поднятой; товарищи по команде остаются позади, неуклюже давая друг другу пять или что бы они там ни делали; она уже не видит. Рей замечает, что окружающие посматривают на них, но из-за громкой музыки никто, кроме самих участников этого разговора, его не слышит. Пройдя сквозь толпу и поравнявшись с барной стойкой, она чувствует позади себя тепло тела Бена и ёжится. — Не вздумай уходить, пока мы не разрулим это окончательно, — наклонившись, говорит он ей прямо на ухо. В скоплении людей она ощущает, как кончиками пальцев он проводит по голой спине, и по её телу вновь проходит дрожь. — И не подумаю, пока не получу свой напиток, — произносит она, озорно улыбаясь. — Конечно, — соглашается он. — Ведь я человек слова. Он покупает ей Текилу-санрайз, а себе берёт ещё виски, и они находят уютное местечко, где можно встать на разумном друг от друга расстоянии, чтобы продолжить спектакль. — Здесь так шумно, что если сделать вид позлее, то народ будет без понятия, что ты там говоришь на самом деле, — замечает Бен, наклонившись к ней и насупившись. Рей зеркалит его выражение лица и отвечает: — Прости, что с По так вышло. Понятия не имела, что он это сделает. Он просто в стельку. — Всё нормально, — успокаивает её Бен, — зато теперь мы можем немного поговорить. И я посмотрю на тебя в этом платье. Рей упирает свободную руку в бок и дерзко выпячивает подбородок. — Тебе нравится? — интересуется она. Бен одаривает её насмешливо-презрительным взглядом, и уголки его губ приподнимаются в ухмылке. — Мягко сказано, — отвечает он. Несколько секунд они пялятся друг на друга, и всё происходящее сейчас до того нелепо, что Рей не выдерживает. — Ну ладно, боюсь, не выдержу и выйду из роли, — говорит она с сожалением. — Думаю, мне стоит вернуться к своим, а не то я расхохочусь и спалю нас. Ей видно, как Бен изо всех сил старается не улыбнуться. — Да. Всё это забавно, но мне совсем не так хотелось бы провести этот вечер с тобой, — произносит он. Рей прикусывает губу и украдкой оглядывается по сторонам. Большинство тех, кто наблюдал за ними до этого, кажется, утратили интерес. В клубе слишком шумно, и подслушать их нереально. К тому же по ним наверняка видно, что они не собираются устраивать эпичный батл, которого все ожидают, поэтому внимание к ним как к потенциальной забаве заметно снизилось. — Как хотелось бы хоть пятнадцать минут побыть наедине, — говорит она. — Кажется, что мы упускаем эту классную атмосферу, потому что не можем отпраздновать вдвоём. Он одаривает её продолжительным нечитаемым взглядом, затем говорит: — А похуй. Я видел дверь там, за углом; за ней лестница, и по ней можно подняться на крышу. Встречаемся там через десять минут. Она едва заметно кивает. — Хорошо, — произносит она, затем выдаёт свой самый свирепый взгляд и говорит уже гораздо громче: — Да, увидим, кто посмеётся последним, когда я заберу себе чемпионский титул! Сказав это, она разворачивается кругом и твёрдым шагом направляется к своей команде.***
Он стоит в закутке у лестницы, своим телом держа дверь приоткрытой, ночная прохлада шевелит волосы. На ступеньках ниже раздаются шаги. На секунду у него душа в пятки уходит — а вдруг кто-то ещё выбрал для встречи эту лестницу и его вот-вот поймают с поличным? — Бен? — доносится до него эхо её голоса, и Бен выдыхает. — Здесь, наверху, — откликается он, и ему слышно, как стучат по ступеням тонкие высокие каблуки. И вот из-за угла, заливаясь румянцем и явно нервничая, выворачивает Рей. Руки рефлекторно сжимают подол платья, словно она хочет слегка приподнять его и убрать с дороги, хотя длина заканчивается где-то у колен. При виде её у него ёкает сердце. — Привет, — говорит он. — Теперь по правде. — Привет, — отвечает она, и её губы разъезжаются в улыбке. — Божечки, извини, мне так неловко за случившееся. И извини, что пришлось задержаться. Моим просто хотелось поговорить обо всём, но в клубе так шумно, а сами они такие пьяные, это просто… кошмар. Я сказала, что мне надо в туалет, и только тогда меня отпустили. На секунду мне показалось, за мной Роуз увяжется. Бен со смехом протягивает ей руку. И Рей её принимает. Ногой он отодвигает металлический стопор, фиксируя дверь в открытом положении, а затем тянет Рей за собой на крышу. Отсюда, с такой высоты, Лас-Вегас похож на мирный, поблёскивающий океан огней. Рука об руку идут они мимо леса жужжащих вентиляционных труб, довольно близко к ограждению по пояс высотой, хотя недостаточно близко, чтобы это было опасно. Рей слегка ёжится от прохладного пустынного ветра, и Бен поворачивается к ней, гладит по оголённой спине, пытаясь согреть. Она подступает к нему на шаг ближе. Между ними будто разряд электрического тока пробегает, и напряжение хоть ножом режь. Кажется, стояк так и не исчезал полностью с прошлого вечера, с тех самых пор, как она вышла из его номера. Он изнемогает, жаждет её, как никого и никогда прежде. Здесь, высоко над всеми их земными заботами, больше нет причин сдерживать свои желания, поэтому он льнёт к ней, находит её губы своими. Проводя языком по её губам, он чувствует сладость её коктейля. Она охотно приоткрывает рот, и Бен, как делал прежде, наклоняет голову, чтобы удобней было ловить эту сладость её рта и не стукаться при этом носами. До этого он был слишком захвачен ощущениями, и у него голова шла кругом оттого, что Рей рядом, в его объятиях, поэтому он не до конца осознавал, что чувствует. Зато теперь ему хватает времени посмаковать, прочувствовать каждый тихий звук, что она издаёт. Целовать её по-настоящему гораздо приятнее, чем всё, что рисовал ему в воображении разум, одинокий и истосковавшийся по прикосновениям. Она здесь, и нервные окончания словно звенят. Хочется, чтобы этот поцелуй никогда не кончался; хочется касаться только её. Хочется обнимать её вечно. Он поднимает руки и берёт её лицо в ладони — большие пальцы на скулах, остальные — в её волосах, мягких, точно шёлк. Она прикусывает его нижнюю губу, всхлипывает, стоит ему вобрать в рот её язык. Когда они наконец отрываются друг от друга, тяжело дыша, её губы припухли, щёки пылают, зрачки же, вновь широкие и огромные, оставляют лишь два тонких колечка цвета лесного ореха. — Ты в этом очень хорош, — говорит она, после чего приподнимается на носочках и снова припадает к нему губами. Бен усмехается прямо ей в рот. — Да ладно, — бормочет он, затем отстраняется, чтобы взглянуть на неё. — А я как раз думал, что в этом мне не мешает попрактиковаться. Налетает особенно сильный порыв ветра, и Рей бьёт дрожью. Бен обнимает её, прижимает к груди её изящную фигурку и укладывает подбородок ей на макушку. Рей запускает руки ему под пиджак, он ощущает спиной тепло ладоней. Она — в его объятиях, и это так идеально, так правильно, что кажется почти невыносимым. Он хочет, чтобы она была рядом всегда. Хочет сказать, что любит её и никогда не отпустит. Сердце птицей бьётся о грудную клетку, и нет ни единого шанса, что Рей этого не слышит; что она не знает. — Скоро возвращаться, — говорит она, уткнувшись ему в грудь. — Если меня не будет слишком долго, они там реально тревогу поднимут. — Ага, — выдыхает он ей в волосы. Она пахнет полевыми цветами под палящим солнцем. Жарким суховеем и свежестью. Она пахнет, как край, который так и тянет назвать домом. — Хотя мне и неохота. После Эл-Эй я только этим вот хочу заниматься, — произносит она и счастливо вздыхает, нежась в его тепле. — Легко забыть, насколько всё плохо. Насколько всё не так. Бен вздыхает вслед за ней. На миг он почти забывает, почему они здесь, обнимаются на крыше, подобно своевольным подросткам, вместо того чтобы спуститься в клуб и тусить там, как остальные парочки, у кого намечается нескучная ночь. Бен думает о партнёрах по команде, о внимательных глазах, которыми те наблюдают, кружа вокруг него и постепенно подступая всё ближе к тайне о Рей. Думает он и об игроке на его стриме, видевшем их с Рей в ЛА, и о ста пятидесяти чудиках там, внизу, и о том, что любой из них в любую минуту может припереться сюда на перекур и разбить вдребезги их хрупкие миры. Он закрывает глаза и представляет, что они — обычная пара, которая забралась сюда по собственному желанию, а не из необходимости. Но на самом деле это всего лишь мечта, и для одного вечера удача и так что-то слишком долго им благоволит. Он отпускает Рей и отступает на шаг. — Нам пора, — говорит он, не в силах встретиться с ней взглядом. Если сейчас он посмотрит ей в глаза, то наверняка скажет что-то по-настоящему глупое. Он так сильно любит её, что это попросту больно. Он тупеет от одного её присутствия. Один из её локонов реет на ветру, и Бен заправляет его Рей за ухо. Затем он наклоняется и целует её вновь, стараясь запечатлеть в памяти ощущение прикосновения к её губам. — Ладно, — произносит Рей, когда он отстраняется. В пурпурном мраке вегасской ночи её глаза печальны; ей не обязательно произносить ни слова, он и так знает, что её мысли — отражение его собственных. Она делает глубокий вдох и дарит ему улыбку, немного меланхоличную, но как всегда очаровательную. В молчании спускаются они по лестнице, держась за руки, пока не оказываются в последнем пролёте. Тогда они разделяются и движутся уже на разумном расстоянии друг от друга. «Как будто это будет иметь значение, если мы попадёмся здесь кому-нибудь на глаза», — думает он с горечью. Бен тихонько выглядывает за дверь, осматривается — не заметит ли кто, как они выходят из каморки без опознавательных знаков. Перед ним — широкий коридор, по бокам которого целый лес колонн, огромные картины и двери в конференц-зал. Убедившись, что там ни души, он жестом показывает Рей, что путь свободен. Она оглядывается через плечо и прикусывает губу, словно пытаясь удержаться от слов, а затем уходит прочь. Глядя на наручные часы, Бен скрупулёзно выжидает — даёт ей по меньшей мере три минуты форы, после чего и сам выскальзывает из-за двери, намереваясь вернуться в основную часть гостиницы. И прямо перед тем, как завернуть за угол коридора, туда, где расположен вход в клуб, Бен вдруг слышит мягкий щелчок, будто где-то позади потянули за ручку и притворили дверь. Он тут же внутренне напрягается и бросает взгляд в сторону раздавшегося звука. Но в коридоре никого нет. На мгновение ему приходит в голову мысль воротиться и по-быстрому удостовериться, что это ложная тревога, — просто на всякий случай. Рей не рядом, и градус выпитого наконец догоняет его — Бену реально хочется просто вернуться в номер и лечь спать. — Шарахаешься от теней. Соберись уже, — бормочет он себе под нос, так и не притормозив. И только ранним утром, с головной болью и сушняком проснувшись от вибраций телефона на тумбочке, на который одно за другим сыплются уведомления, Бен понимает, что стоило всё-таки вчера прислушаться к интуиции. Тоби Бекетт / Бунт / #БУНТУЙ @toby1 Чувачки вы не поверите я только что видел как @reyoflight с @kyloren шифруются после вечеринки чампа по СтарКиллеру (͡° ͜ʖ ͡°) — Ёбаный в рот, — изрекает он, закрыв рукой лицо. — Отражает и мои чувства, — звучит холодный голос со стороны стола. Бен вскакивает на постели, однако, не успев даже направить взгляд на нежданного гостя, он уже безошибочно знает, кто это. — Вставай, Соло, — произносит Сноук, — пришло время нам с тобой поговорить.