Рей роется в комоде в поисках бюстгальтера без лямок, который купила специально для одного из коктейльных платьев. Удивительно — как можно потерять то, что принесли домой и никогда даже из фирменного пакета не доставали?
Лифчик, как выяснилось, прячется под горой постиранных носков, рядом со снимками из фотокабинки и талончиком из галереи автоматов в Санта-Монике. Рей, вернувшись тогда, спрятала их для сохранности, не готовая, чтоб кто-то видел доказательство тому, что они тусовали вместе. Она поднимает фотки и с лёгкой улыбкой разглядывает их с Беном мелкие чёрно-белые лица.
Прошёл всего где-то месяц, а кажется, будто она уже вечность его не видела. Теперь же до их новой встречи остаётся меньше суток.
Она возвращает снимки в комод и несёт бюстгальтер к не до конца упакованному чемодану, мечтая, как они найдут укромный уголок и украдут там друг у друга поцелуи и прикосновения.
В открытую дверь её комнаты стучит Финн, и Рей вздрагивает. Он одним своим видом напоминает об истинной причине, по которой она пакует чемодан в Лас-Вегас, и она, разумеется, тут же ощущает укол вины. Рей застряла на этих русских горках и уже неделю ездит по кругу. И она готова сойти с них прямо сейчас.
— Привет, как продвигаются дела? — спрашивает он, заглянув внутрь, стоило двери от его ударов отвориться вовнутрь комнаты.
— Хорошо, — говорит она, отмахиваясь от своих мыслей. — Во сколько завтра По заедет?
Финн ступает в комнату и прислоняется спиной к дверному косяку.
— В одиннадцать, — отвечает он. — До Вегаса лететь-то всего час, необязательно вставать ни свет ни заря. У нас будет уйма времени освоиться перед тем, как мы начнём заниматься делами Чемпионата.
— Ой, да, круто, — произносит Рей.
Финн смотрит на неё пристально, слегка нахмурившись.
— Нервничаешь? — спрашивает он.
Складывая футболку на кровати, Рей на секунду застывает, затем прикусывает губу и оборачивается.
— Кажется, — говорит она. — Там… в Вегасе нас ожидает много чего, знаешь?
Финн сердечно ей улыбается.
— Да, и мы справимся на ура, — произносит он. — Не важно, что будет, — мы уже совершили прорыв. Но, мне кажется, наши шансы реально высоки.
— Да, и мне. И, знаю, мы… не ставили такой задачи, но мы же рушим стереотипы и делаем важное дело, — говорит она и, улыбаясь, поднимает глаза. — Мы — четыре девушки и два гея. Выиграем Чемпионат — войдём в историю киберспорта.
Улыбка Финна сейчас так ослепительна, что способна затмить солнце.
— Это так охрененно, да? — произносит он с чувством. — И мне не хочется, ну… опять на тебя давить, но это в большой степени твоя заслуга. Мы бы не зашли так далеко, Рей, если б не ты.
— Финн… — говорит она, чувствуя, как щиплет глаза. Она неистово моргает, пытаясь прогнать слёзы.
— Нет, я серьёзно. Я так тобой горжусь! А ещё — тем, что я твой друг и играю с тобой в одной команде.
Она шмыгает носом и отирает глаза.
— Вот всякий раз, как ты говоришь что-то такое, мне делается до жути страшно, что однажды я подведу тебя и ты возьмёшь свои слова назад. Если… если на Чемпионате всё пойдёт не так, как надо… если я налажаю и подведу тебя… ты ведь меня не разлюбишь?
Финн фыркает, заходит в комнату и заключает её в объятия.
— Кнопка, меня ничто не заставит тебя разлюбить.
Рей сглатывает образовавшийся в горле ком и обнимает Финна в ответ.
— Аналогично, — произносит она ему в плечо. — Я люблю тебя, знаешь? Ты моя семья.
— А ты — моя, — говорит Финн и целует её в макушку.
Он немного отстраняется и заглядывает ей в лицо.
— Слушай, — продолжает он, — я не форсирую, но можно вопрос?
Рей кивает.
— Ты и Бен Соло… Так что же между вами происходит?
Рей кусает губу, на секунду уставившись себе под ноги, потом поднимает взгляд.
— Между нами… кое-что есть, — говорит она, заламывая руки.
Финн хмыкает.
— Да уж, я, типа, понял. Как и вся команда вообще-то. Не умеешь ты шифроваться, — заявляет он.
Рей вновь смотрит вниз, на ногти на ногах с облупившимся лаком.
— Это… боже, Финн. Всё так сложно, — произносит она, пожёвывая губу. — Думаю, ни один из нас не ожидал, что это случится, или что оно случится так скоро, но… Он мне реально нравится. А я — ему.
Большая тёплая ладонь Финна ложится ей на плечо. Он деликатно сжимает.
— И тебе нормально будет против него играть? — спрашивает он.
— Да, — отвечает она, с удивлением отмечая про себя, что у неё нет на этот счёт никаких сомнений. — Мы оба с самого начала знали, что столкнёмся на арене. И это сложно объяснить, но… кажется, мы оба ждём этого с нетерпением. В смысле, проигравшему будет не круто, но мы всё равно выложимся по полной, — говорит она и слегка пожимает плечом.
— Рей… — со вздохом произносит Финн, и в его глазах читается сомнение. — Мне просто не хочется, чтобы тебе было больно.
— Да нормально всё будет, — настаивает Рей. — Ну, да, может, будет немного не очень, но мы справимся.
— А что, если нет? Что, если он, ну… не знаю, психанёт? Ну, я про его кайлореновость, помнишь? — говорит Финн, почёсывая в затылке. — Однажды он сломал клаву об колено, проиграв турнир. Уверена, что эти «кое-что-есть»-отношения выстоят? И ещё, прежде всего: ты уверена, что именно с таким человеком хочешь через всё это пройти?
«Что, если Финн прав?» — шепчет голосок в голове, и по спине ползут ледяные мурашки. Но Рей гонит сомнения прочь. Теперь она Бена знает. Он не поступит так — только не с ней.
И это правильно, ведь Бен поселился внутри стен, выстроенных со всем тщанием глубоко в её сердце. Попытайся она выдворить его оттуда — и это её убьёт.
— Он не станет. Придёт время — и я, как обычно, ему наподдам. И мы оба будем в норме, — отвечает она.
— Ну, раз ты так говоришь, — произносит Финн, недоверчиво хмуря брови.
— Так и будет, — стоит на своём она.
Финн вздыхает, но, похоже, смягчается.
— Ладно, — говорит он. — Ты знаешь его лучше. Надеюсь, он тебя не подведёт. Пойду закончу с чемоданом, а вечером мы с По сыграем во что-нибудь. И кстати, не забудь форменные штаны, они ещё в сушилке.
Он выходит в гостиную, оставляя её в одиночестве.
Рей прикрывает за Финном дверь и вновь берётся укладывать вещи. В голове бардак: предвкушение и беспокойство сражаются за главенство над её мыслями.
Примерно через час Рей, можно сказать, заканчивает паковать чемодан. Она как раз решает, какую из двух пар туфель взять с собой, как телефон вдруг разражается знакомым перезвоном Фейстайма. Рей с ухмылкой берёт его в руку.
Бен Соло приглашает на FaceTime
[принять] [отклонить]
Она принимает звонок, а когда лицо Бена появляется на экране, её улыбка становится шире. В синеватом свете своего смартфона Бен кажется бледнее обычного, и Рей ловит себя на мысли, что ей не терпится ещё раз увидеть его при естественном освещении.
— Привет! — говорит она радостно. — Как делишки?
Бен тяжело вздыхает, и улыбка Рей меркнет, стоит ей подметить морщинку у него между бровей и то, как напряжена нижняя челюсть.
— Нам надо поговорить кое о чём, — произносит он без преамбул.
У неё ёкает сердце.
— Хорошо, — говорит она, садясь на постель и ощущая, как оживление на её лице уступает место нахмуренности.
— Это… Блять. Это будет непросто, и мне надо, чтобы, перед тем как ответить, ты просто выслушала и позволила рассказать всё от начала до конца, идёт? — просит он.
— Бен, ты меня пугаешь, — произносит Рей. Затем страх накатывает на неё волной. — О господи. Ты меня бросаешь? Уже? Это потому, что я недостаточно хороша в сексе по Скайпу? Потому что если в этом дело, то надо было просто сказать, а не…
— Нет! Рей, боже, я тебя не бросаю, — перебивает Бен. — И это не про секс.
Его слова не особо её успокаивают. Она нервно кусает губу.
— Если не это, то что тогда? — спрашивает она.
На миг Бен отводит взгляд, затем ещё раз глубоко вздыхает и отвечает:
— После Старфолла я не всё тебе рассказывал. И какое-то время мне казалось, я смогу защитить тебя, ограждая от этой херни. Думал, поступаю правильно. Но теперь я понял, что могу своим враньём поставить тебя в более идиотское положение. Ну, нас обоих на самом деле, — произносит он.
Рей качает головой.
— О чём ты вообще?
На том конце возникает долгая пауза, и Рей видит, как Бен сглатывает — его кадык подпрыгивает.
— Рей, когда Сноук с командой выяснили, что на фотке со Старфолла — ты, я сказал им неправду, почему был с тобой. Если бы они догадались о моих мотивах, то, я знаю, либо они накинулись бы на тебя, либо Сноук заставил бы меня прекратить с тобой общаться, реально, — говорит он. — Поэтому я сказал единственное, что смог придумать, чтобы сбить их с толку. Сказал, что виделся с тобой, потому что я тобой манипулирую. Пытаюсь вызнать твои слабости, чтобы направить их против тебя же.
Рей в прямом смысле отшатывается от своего телефона.
— Что ты сказал? — восклицает она.
— Прошу, дай мне договорить. А потом спросишь всё, что захочешь, наорёшь на меня или… всё что угодно. Просто… пожалуйста.
Рей неверяще трясёт головой, но умолкает.
— Они на это купились. Ну, или, по крайней мере, этого было достаточно, чтобы не копать под нас глубже. Но, чтобы всё так и оставалось, мне приходилось врать и дальше, и, Рей… Я сказал нечто реально,
реально отвратительное. Ты… ты же знаешь, как я умею. И чего другие от меня ожидают. Если б я вёл себя хоть немного лучше, чем в самой своей худшей манере, они догадались бы, что тут что-то нечисто. — Бен опускает взгляд, будто ему слишком стыдно смотреть ей в глаза, пока он говорит. — Знаю, всё это упорото донельзя, но я просто… Я не знал, что ещё мне делать.
Он замолкает и снова бросает на неё взгляд. У Рей в горле пересохло, язык во рту еле ворочается. Онемев на мгновение, она пытается подобрать необходимые для ответа слова.
Её будто обухом по голове ударили.
Разумеется, Рей не забыла, что остальной мир видит не того Бена, которого знает она. КайлоРен и Первый Орден бросают тень на каждый аспект их отношений, да. И всё же… проявляя все эти дни интерес и обращаясь с нею так, будто она особенная, драгоценная, Бен параллельно смешивал её имя с грязью в разговорах со своей командой, и это… Её начинает мутить.
— Зачем… зачем же теперь об этом мне рассказывать? — наконец умудряется вымолвить она. — То, что ты творишь, — просто лютый пиздец, и мы ещё не закончили это обсуждать, но я бы предпочла
никогда не знать. Так почему ты говоришь мне об этом сейчас?
— Потому что я долбаный идиот, — произносит Бен горестно. — Сноук даже упоминать публично тебя запретил всей команде — он думает, ты меня отвлекаешь. И ещё он не хочет напоминать о твоём существовании спонсорам.
Он испускает невесёлый смешок.
— Но Эйя — зловредная, коварная змеюка. Она провоцировала говорить гадости там, откуда можно вынести скрины. Я более чем уверен: если она считает, что сможет до тебя доебаться или отвлечь на Чемпионате той хернёй, что я сказал, она это сделает. Не знаю, собирается ли она ткнуть тебе этим в лицо лично или выложит в сеть, но ты должна знать, что это всё — враньё до единого слова, на самом деле я не думаю так, как говорил.
— А что именно ты говорил? — спрашивает Рей, понимая, что до смерти боится услышать ответ.
— Рей… — произносит Бен с отчаянной мольбой в голосе.
— Нет, — отрезает она. — Нет, ты прав. Я
должна услышать это от тебя.
Бен прикрывает глаза той рукой, которой не держит телефон.
— Моя команда и Сноук… они желали доказательств, что я встречался с тобой ради того, чтобы выяснить твои слабые места, а не просто так. Ну, мне пришлось выдать им кое-что, чтобы они поверили. И я сказал, что ты неискушённая простачка. Что тебе просто повезло выиграть, и что твоя удача уже вся вышла, потому что у вас нет стратегии… что ты никто без своей команды. И… блять… Рей, пожалуйста, не заставляй меня.
Он практически умоляет.
В ушах у Рей нарастает шум, и она чувствует, как холодеет и дистанцируется от всего мира.
— Говори, — произносит она, и источник голоса находится будто в миллионе миль отсюда.
Бен трёт лицо рукой.
— Я сказал, что верёвки из тебя вью, но ты для меня никто, — отвечает он едва ли не шёпотом.
Его слова — камни, ухающие в глубокий колодец. Сказанное им проникает в уши и медленно путешествует по мозгу, отражаясь и повторяясь, пока наконец не оседает в сердце.
— Получается, пока ты говорил мне, что всё это для тебя не пустяк, им ты говорил, что я никто, — произносит она спокойно.
— Рей,
всё, что я сказал им, было неправдой, — говорит он отчаянно. — Ты должна понимать это. Ты меня знаешь.
— Так ли? — зло произносит Рей. — Ты скрываешься от остальных за именем «КайлоРен» и своим норовом. Может, ты и от меня прячешься, откуда мне знать?
Она качает головой. Какая ирония — всего несколько мгновений назад она защищала его перед Финном. Искренне веря, что каким-то невероятным образом ей удалось остаться в стороне от пузыря токсичности, что окружает КайлоРена. Как же она заблуждалась!
— Ты же только что поведал, что уже месяц врёшь всем вокруг,
включая меня! Получается, кто угодно из твоей команды
в любой момент мог бы обратиться ко мне, показать твои слова, а я ни сном ни духом! Так какого хера я вообще должна верить
хоть чему-то из того, что ты мне сейчас тут прогоняешь?
Рей ощущает на щеках что-то горячее и мокрое и с недоумением понимает, что плачет. Злость от того, что её предали, разъедает изнутри подобно кислоте, опаляет горло, внутренности.
— Рей, клянусь, я никогда не врал тебе о своих чувствах. Ты для меня всё. Я не хотел делать тебе больно, и я бы никогда не сделал ничего из этого, если б у меня был выбор, — говорит Бен.
Столько смятения в его распахнутых глазах — Рей так хочется ему поверить! Но если он говорит правду и всё, что он наплёл о ней, было сугубо ради того, чтобы защитить, — всё равно! Сама мысль о защите, в которой столько лжи и ради которой приходится опускаться так низко, извращена дальше некуда.
— Бред собачий, — огрызается она, мотая головой, и глаза наполняют слёзы ярости. — Тебе не обязательно было врать! Ты мог бы просто быть мужиком и послать Сноука на хер. Он твой менеджер, а не нянька. Если ему не нравится, что мы вместе, пусть просто валит. Это не его дело!
— Рей, — говорит Бен с нотками досады в голосе, — я же сказал: Первый Орден не похож на Сопротивление. Все мои дела — это дела Сноука.
— Не понимаю, почему ты вообще работаешь на него до сих пор, — произносит она раздражённо. — Очевидно же, что ты его ненавидишь и что он самый настоящий изверг!
— Да и да, но… есть контракт, — говорит Бен, будто через силу выталкивая из себя слова. На секунду он останавливается и проводит рукой по волосам. — Если я уйду от него, мне придётся завязать со СтарКиллером и миром киберспорта вообще. Мой контракт с ним даёт ему право почти полностью контролировать мою жизнь, и он
никогда не истечёт, а Сноук
никогда меня не отпустит. Я подписал его, когда был, можно сказать, ребёнком, но это не важно. Рей, по сути, я — его собственность.
И, блять, у Рей едва сердце не останавливается, стоит сложить наконец фрагменты пазла, который ей несколько недель не давал покоя. Злость, что вскипела в ней, не исчезает полностью, но слегка остывает по мере того, как она с ужасом начинает
понимать. Слёзы прекращают течь — будто кран закрыли, — и только несколько остаточных всхлипов вылетает наружу.
— Ох, — выдыхает она тоненько, — Бен, я понятия не имела…
Она смотрит ему в глаза, разглядывает лицо на экране, словно средь его родинок можно найти ответы.
— Ага, — говорит он.
— Так если бы ты сказал ему правду обо мне и он сказал бы тебе меня бросить… — начинает она.
— Мне бы пришлось выбирать между тобой и буквально всем остальным в жизни, — мрачно заканчивает Бен.
На какое-то время повисает молчание.
— Бен, почему ты мне не сказал? — после долгой паузы спрашивает Рей.
Он опускает глаза, поигрывая желваками, и это, как она за эти несколько недель выяснила, означает, что он реально расстроен, но пытается сдержать эмоции.
— Потому что я долбаное ссыкло и боялся, что, узнав, насколько всё хуёво, ты тут же исчезнешь из моей жизни, — признаётся он, а затем горько усмехается. — Всё равно надо было рассказать. У тебя должен был быть выбор. Было бы куда лучше, если б мы вообще даже не начинали.
Рей хмурится, глядя на него.
— Ты придурок, ты знал? — говорит она, хотя уже не таким жёстким тоном, как до этого. — Ты совершенно прав: надо было рассказать. Держать меня в неведении обо всём этом было эгоистично и нечестно, но… Не верится, что ты обо мне такого низкого мнения, раз серьёзно думал, что из-за этого я бы тебя отшила.
Бен изумлённо на неё смотрит.
— Что? — произносит он.
— Если бы я знала, что вся твоя жизнь зависит от какого-то кошмарного контракта, я бы
всё сделала по-другому. Мы бы избежали
полностью всю старфолловскую хрень и то, что было
после! Я бы приехала и мы увиделись так, чтобы это ничего не разрушило, и мы бы всё равно друг друга узнали, и я бы всё равно с тобой замутила, но тебе не пришлось бы врать, и мы бы не ругались сейчас, — отвечает она сердито. — Может, я бы даже нашла способ помочь тебе со Сноуком!
Бен пару раз открывает и закрывает рот, и Рей видно, как его щёки слегка розовеют от смущения.
— Мы же встречаемся, так? Типа того? — спрашивает она и ждёт, пока он не подтвердит это резким кивком. — Тогда тебе надо прекратить, не посоветовавшись со мной, принимать решения, которые касаются нас обоих!
— «Встречаемся»… Ты сказала в настоящем времени… Ты… меня не бросаешь? — спрашивает он, и в его глазах светится надежда.
— Ты вообще ни хрена не понял, так держать, — произносит она, глядя на него возмущённо. — Да и я не знаю даже. Всё это какой-то лютый трэш, Бен. Ты скрывал всю эту херь, тайно поливал меня грязью, и даже пускай всё сказанное — враньё и ты был вынужден говорить это тем, кто привык слышать от тебя подобное… Это перебор.
Она откидывается на изголовье, и деревянные рейки врезаются ей в спину. Ей неудобно сидеть так, но сейчас она настолько чувствительна в плане эмоций, что физический дискомфорт несущественен.
Рей почти видит в глазах Бена, как разлетается на осколки его сердце.
— Да, — соглашается он. — И я знаю, что облажался. Меня бесило тебе врать, и я никогда не желал, чтобы хоть что-то из этого произошло. Но вернуть всё как было я не могу. Могу только попытаться исправить то, что натворил. Прошу, Рей,
пожалуйста, дай мне шанс всё исправить. Я не могу тебя лишиться. Не сейчас, когда у нас появился реальный шанс быть вместе по-настоящему.
Рей зажмуривается, прикусив губу. Она всё ещё на него сердится. Она обижена. Ужасно обижена. И отчасти ей даже хочется послать его куда подальше и сказать, чтобы оставил её в покое. Сказать, что от него один хаос и проблемы и что она не хочет больше его видеть, кроме как во время сражений в СтарКиллер.
Но это же не так.
Ибо, несмотря ни на что, несмотря на обиду, злость и его предательство, он ей до сих пор небезразличен. Она… Блять,
вопреки всему, Рей вполне уверена, что она его
любит. И осознание этого на самом деле проталкивает клинок предательства ещё глубже.
— Я не готова сдаться, — говорит она, — но, думаю, необходимо какое-то время, чтобы разобраться со всей этой хернёй. И, мне кажется, это время — точно не прямо сейчас.
Бен молча смотрит на неё через телефон. Он так неподвижен, что на секунду ей кажется, что прога зависла. Пока он не моргает.
— Не пойми меня превратно, Бен. Я так расстроена, что даже не знаю, что сказать. Нам о стольком нужно поговорить… Но сейчас, думаю, лучше сосредоточиться на Чемпионате, потому что, если мы серьёзно хотим исправить то, что пошло не так, нам необходимо сфокусироваться на этом по полной. И сейчас я не стану отвлекаться от своей команды. Даже ради тебя.
— Ладно, — выдавливает он; его губы сжимаются в линию, но он кивает.
— Это значит, никаких визитов в номер, никаких обжиманий по углам в Лас-Вегасе —
ничего, — проясняет она ситуацию.
— Если это — то, чего ты хочешь, — говорит Бен, затем разочарованно выдыхает и с мольбой смотрит ей в глаза. — Но… блять, я хочу исправить всё прямо сейчас. Это невыносимо, что мы в ссоре. Рей, ты должна знать, что я сделаю
всё, чтобы загладить свою вину.
— Если так и есть, то отнесись к этому серьёзно. Не ври мне. И не дави. Сосредоточься на Чемпионате, чтобы, когда у нас появится возможность уделить должное внимание нашим отношениям, ты точно не скажешь, что я тебя отвлекаю, — просит Рей, а после издаёт невесёлый смешок. — И ты-то должен бы понимать, что мне тоже хотелось бы совсем не этого. Но, по-моему, так должно быть, если мы не хотим вконец всё испортить.
Он прикрывает глаза и кивает ещё раз.
— Хорошо.
Между ними воцаряется тишина, и впервые с минуты, как они начали этот разговор, она реально не знает, что сказать. Размолвка подобна кровоточащей ране на сердце, и Рей
больно.
— Боже, уже поздно. Мне ещё заканчивать с чемоданом, а твой рейс, я знаю, завтра очень рано, так что я тебя отпущу, — говорит она со вздохом. Палец зависает над клавишей сброса, и, прикусив губу, Рей добавляет: — Хорошего полёта, ладно? Я хоть и злюсь, но по-прежнему хочу по крайней мере
увидеть тебя в Лас-Вегасе собственными глазами. Я реально старалась сделать всё возможное, чтобы это случилось.
— Знаю, — произносит он нежно, а смотрит — ещё нежнее. — Увидимся на Чемпионате.
Он исчезает, и Рей выпускает телефон из рук. Тот падает на матрас, и она сворачивается калачиком на боку. Она объята толстовкой Бена, но, невзирая ни на что, предпочла бы объятия его самого.
И ещё долгое время она лежит в таком положении.
***
Стоя в третьем терминале Международного аэропорта «Мак-Карран» в Лас-Вегасе, Бен с озабоченным видом хлопает по карманам, а затем обыскивает свою чёрную кожаную сумку с вещами. Где-то во время полёта он посеял телефон.
Очередной слой дерьмовой глазури на отвратительном торте, который представляют из себя последние 24 часа.
После разговора с Рей он почти час колотил по груше для битья, но даже изнеможение после тренировки не помогло заснуть. Всю ночь он ворочался с боку на бок. Да, сознавшись, он поступил правильно, но презирать себя меньше за полнейшее фиаско это не помогает.
И она права, конечно, говоря, что всего этого можно было избежать, если бы он был честен с ней с самого начала и думал наперёд. Если б доверял ей, как и должен был. А теперь уже поздно, и они погрязли в этой неразберихе, что вполне способна разрушить их карьеру, а в его случае — вообще всю жизнь.
Бессонная ночь плавно перетекла в невесёлое утро. Поездка по забитым пробками дорогам к аэропорту Кеннеди, с таксистом, без умолку трепавшимся о своей карьере на Бродвее, которая «вот-вот взлетит», плавно перетекла в сорокапятиминутное ожидание в очереди на входе, и, разумеется, именно его сумку выбрали для случайного досмотра.
Наконец оказавшись внутри, он уже так опаздывал на рейс, что даже кофе взять времени не было. До гейта пришлось бежать бегом, и он кое-как подоспел к стойке вместе с последним объявлением посадки.
Измотанный, раздражённый, не получив свою дозу кофеина, он упал в кресло, единожды приветственно кивнув сидевшему в соседнем кресле Сноуку. Как раз в это время пилот по громкой связи объявил, что «вылет немного задерживается».
В итоге они больше часа простояли на лётном поле в ожидании взлёта.
Сноук не преминул воспользоваться возможностью напомнить Бену обо всех подлизываниях и рукопожатиях, которые ещё не были исполнены в рамках его тура под названием «Простите, что забил на конвент». И даже дополнительный флакончик виски от стюардессы никак не облегчил его состояние.
Удостоверившись, что Бен нужным образом насчёт всего этого проинструктирован, Сноук, конечно же, сел на своего излюбленного конька — начал перебирать совершённые Беном ошибки недавних матчей.
Это довольно «удобно» заполнило весь оставшийся временной промежуток до взлёта, так что Бен ещё на земле был готов распахнуть аварийный выход и скрыться в ужасе.
Слава богу, после того, как они набрали высоту, менеджер быстро заснул. Бен развлекал себя разгадыванием судоку в презентованном «Вирджин Эйрлайнс» журнале с криповым названием «Войер» (переводится как «наблюдатель» и как «вуайерист», прим.пер.).
Наконец они причалили к гейту, и вот Бен со Сноуком, которые сидели в самом начале бизнес-класса, стоят в терминале, ожидая, когда из самолёта выйдут остальные члены команды.
— У меня дела, — говорит Сноук, как только к ним присоединяются Митака, Фазма и Кейд. — Встретимся вечером на церемонии открытия. Не опаздывайте.
И лысый удаляется широким шагом, оставляя Первый Орден позади.
— Ёбаный в рот, — рычит Бен, раздражённо пропуская сквозь пальцы шевелюру, и окружающие оглядываются и ошарашенно на него смотрят. И это не его сокомандники; те настолько привыкли к его поведению, что уже даже не замечают подобных выпадов.
— Что случилось, Бен? — интересуется Митака.
Он собирается ответить, но как раз в эту секунду в терминал заходят Хакс с Эйей, которые сидели в конце бизнес-класса и застряли за бабулькой, передвигавшейся на опорах-ходунках и при этом нёсшей две кошачьи переноски.
— Ты телефон на сиденье оставил, — говорит Хакс, потрясая вышеупомянутой вещью, словно она его лично оскорбила. Эйя стоит позади него, сложив руки на груди, с такой миной, словно только что учуяла тухлятину. — Тебе повезло, что стюардесса наткнулась на него до того, как мы все вышли из самолёта.
Ещё никогда в жизни Бен не был так счастлив этому рыжему засранцу.
— Спасибо, — произносит он.
Хакс слегка кривит губы.
— Тебе и правда нужно быть аккуратнее со своими гаджетами, Соло. Неосторожно было оставить его валяться вот так.
Хакс ловит взгляд Бена, и в глубине его глаз мелькает нечто такое, что Бен не может идентифицировать. Но он не успевает спросить Хакса, что
на этот раз его взъебло, так как Фазма заводит речь о том, что надо забрать багаж, и все наперебой начинают предлагать места, которые перед этим необходимо посетить. Ещё почти полчаса они добираются до багажных транспортёров. (Приходится ждать, пока Митака сыграет на игровом автомате, да плюс всем надо в туалет и в «Старбакс».)
И, пока стоят в ожидании пяти очень сложных заказов на напитки и одного чёрного кофе для Фазмы, у Бена доходят наконец руки до телефона.
С тех пор как начал общаться с Рей, он вроде как помешался на этом — постоянно проверять, не пришло ли сообщение от неё. Как наркоман в ожидании очередной дозы. Но после вчерашнего разговора он ни на что особо не надеется.
Вот почему он замирает, тронув экран и увидев стену сообщений, присланных, когда он был в воздухе, и доставленных разом по приземлении самолёта.
Рей Сандерсон
привет надеюсь ты везде успел
Рей Сандерсон
тк я хочу кое-что сказать
Рей Сандерсон
всю ночь думала о нашем разговоре и хотя мне и не нравится все это и бесит что ты мне врал я типа понимаю почему все так вышло
Рей Сандерсон
я верю что ты не нарочно и ты этого не хотел а просто пытался помочь
Рей Сандерсон
и пока не спала я думала только о том что я СКУЧАЮ ПО ТЕБЕ и мне было так грустно что мы теперь не потусим в вегасе
Рей Сандерсон
знаю не оч понятно чего я хочу извини я не пытаюсь сбить тебя с толку клянусь
Рей Сандерсон
или раздразнить что было бы еще хуже
Рей Сандерсон
но......
Рей Сандерсон
ты мне так нравишься что я туплю
Рей Сандерсон
короче я не отказываюсь от отношений
Рей Сандерсон
ты влип конечно
Рей Сандерсон
но мы разберемся
Рей Сандерсон
а пока давай попробуем хорошо провести вместе время которое у нас будет
Рей Сандерсон прислал(а) изображение
Даже по крошечной превьюшке ему понятно, что это фото с чёртова колеса в Санта-Монике. Она сидит у него на коленях, ослепительно улыбаясь, а позади них виднеются город и океан. Бен выглядит спокойным и расслабленным, словно происходящее там естественно, как дышать.
Рей Сандерсон
мы слишком сладкая парочка чтобы закончить так печально
Рей Сандерсон
я знаю что ты грузишься
Рей Сандерсон
не надо
Рей Сандерсон
пс даже если мы не пойдем на свидание не потрахаемся и не проведем вместе выходные надеюсь ты все же угостишь меня ужином когда я тебя разнесу
Рей Сандерсон
ты обещал в ла
Рей Сандерсон
и я теперь от тебя так просто не отстану <3
Такая типичная, классическая
Рей — полна оптимизма даже перед лицом почти непреодолимых препятствий. Он чувствует, как расслабляется тело. Напряжение, сковывавшее так сильно, что он потерял сон, утекает подобно воде.
Она права. Дела сейчас идут неважно, но страдать все пять дней необязательно. Они разберутся. Всё образуется.
— Бен, — произносит Митака, — напитки принесли.
Бен отрывается взглядом от телефона и видит, что сокомандники стоят и ждут его на выходе из Старбакса.
— Перестань отвлекаться и двигай сюда. Нам ещё турнир выигрывать, — говорит Хакс, и в его взгляде опять вспыхивает на миг нечто, чего Бен никак не может разобрать. — Ты с нами или как?
Бен не отвечает — только хватает свой кофе со стойки и, сунув телефон в карман, шагает к команде.
