***
Личный офис Сноука занимает юго-западный угол на верхнем этаже высотки «Сноук Индастрис». «Ну что за ебанутое название», — недоумевает про себя Бен, сидя напротив стола менеджера на одном из неудобных стульев из металла и жёсткой кожи, сконструированных в середине прошлого века. По словам Сноука, эта штука называется «Кресло Василий» — оригинальный предмет мебели, сделанный в знаменитой школе Баухаус ещё в довоенной Германии, важная реликвия. Часть истории. Безумно статусная вещь, ведь стоимость её составляет почти тридцать тысяч долларов. У Сноука таких четыре. Самая некомфортная поебень, на которой Бен в жизни сидел. Сноук стоит со своей стороны стола, заложив руки за спину и устремив взгляд вдаль, на просторы центра Нью-Йорка. Какое-то время он безмолвствует, и Бен также хранит молчание. — Ну, — произносит Сноук после паузы настолько длинной, что Бен готов уже на стенку лезть, — что можешь сказать в своё оправдание? — Да, в общем, нечего добавить, — отвечает Бен, — я уже рассказал Аделаиде, что произошло. Напился, проспал. Я правда не думал, что это прямо такая проблема. На каждой панели, помимо меня, было по четыре человека, так что… — Собираешься меня байками пичкать, хм? — перебивает его Сноук, разворачиваясь и пронзая Бена взглядом. Сноуку где-то в районе пятидесяти с гаком. Бен не знает точный возраст — только, что двадцать лет назад он возглавил компанию, ещё будучи молодым, и годы, проведённые в кресле руководителя, были для него не из простых. Он совершенно лыс и, похоже, мало спит. Под глазами у него постоянно синяки, на лбу и щеке — два мерзких, уродливых шрама, которые остались после того, как пару лет назад ему с лица удалили несколько опухолей. На него тяжело смотреть. — Не знаю, что сказать; на вечеринке было так много спиртного… — начинает Бен, но Сноук вновь обрывает его на полуслове. — Как ты смеешь мне врать?! — рявкает Сноук. — Ты уехал вместе с Рей Сандерсон и был настолько неосмотрителен, что позволил вас заснять! Бен отшатывается будто от пощёчины. — Чт-то? — кое-как выдавливает он, запинаясь. — О да, — продолжает Сноук, указывая на папку на столе, — вперёд, открой, а уж потом продолжи, будь так любезен, рассказывать, как всё это время валялся в гостиничном номере. Скрипя зубами, Бен распахивает папку. Естественно, там фото, на котором запечатлены они с Рей — в «Низости и злодеяниях». Её лица почти не разглядеть, поэтому Бен недоумевает, как Сноук ухитрился связать всё воедино и прийти к верному ответу. «Да не может этого быть», — думает Бен. Он смотрит на фотографию, и под ним словно пол разверзается, оставляя на его долю лишь лететь вниз, навстречу улице. Он не разговаривал с Рей несколько дней, не позволял себе отвлекаться — не теперь, когда он сосредоточил всю энергию на попытках опять влезть в личину КайлоРена. Он полагал — как наивный дурак, теперь Бен понимает, — что, если будет вести себя спокойно и уверенно, всё это сойдёт ему с рук. — Как вы об этом узнали? — спрашивает он. И Сноук разражается смехом. — Это ведь ты, я знаю тебя лучше, чем ты сам. Кто ж ещё это мог быть? — Его губы кривятся в ухмылке, кожа на изуродованной щеке натягивается. — Твои партнёры по команде весьма помогли, сообщив, что ты практически помешался на этом мелком зловредном недоразумении. Хакс сказал, ты целый час смотрел матчи Сопротивления и проверял её статистику, в то время как должен был изучать записи ваших собственных игр. Ещё он упомянул, что с тех пор, как всё это началось, у тебя развилась новая интересная привычка переписываться. Её фото лежит в открытом доступе, так что было не сложно выяснить, как она выглядит. Ответ был очевиден, и то, что ты не отнекиваешься, подтверждает мою догадку. Он сверлит Бена гневным взглядом. — А теперь скажи, почему бы мне не вышвырнуть тебя из Первого Ордена за это вопиющее — помимо того что глупое — неповиновение? Бен знал, что грядёт возмездие, но наказание видится ему несоразмерным преступлению. От слов Сноука Бену становится по-настоящему страшно. Не может он вылететь из команды. Неважно, как они собачатся между собой, — Бену Первый Орден необходим. Без СтарКиллера тщательно выстроенная архитектура его жизни попросту рухнет. И он не уверен, что останется хоть что-то. Увы, страх из раза в раз вызывает у него такой побочный эффект, как злость. А злиться неподалёку от Сноука всегда чревато. Он оказывается на ногах даже быстрее, чем осознаёт это. Требуется буквально каждая унция самообладания, чтобы не броситься через стол и не вырубить менеджера с одного удара в его покрытое шрамами лицо. — Да хрен вы меня уволите, — огрызается Бен, — никто меня не заменит! — Я бы уволил тебя мгновенно, — отвечает Сноук. — Лучше Первый Орден пропустит Чемпионат в этом году, чем и дальше терпеть то, как ты унижаешь команду. Здесь я решаю, не ты. Разве ты способен на это? Я ведь знаю, как тебе надо побеждать. Как ты жрёшь себя заживо, когда проигрываешь. Один пустопорожний трёп. Я даю тебе последний шанс. Бен впадает в панику. — Я водил её за нос, — говорит он, а его разум тем временем набирает бешеную скорость, стараясь изыскать приемлемые доводы. — Она ничего для меня не значит. Просто она — противник, которого я не знал, как победить. Я получил шанс выяснить её слабости — и я им воспользовался. — Если дело было в этом, почему сначала меня не уведомил? — вопрошает Сноук, окидывая его полным подозрения взглядом с прищуром. — Думал, вы не разрешите. Хотел вернуться с чем-то пригодным, ценным, — отвечает Бен. — В жизни не слыхивал ничего дурнее. Ты забыл, какое именно тебе во всём этом отведено место? — произносит Сноук. — У тебя нет права решать. Я указываю на цель — ты её достигаешь. Вот алгоритм. Бен вперивается взглядом в стол, храня воинственное молчание. — И как успехи? Что-нибудь выяснил, или ты учинил мне эту чудовищную головную боль с пиаром ради ничего? — интересуется Сноук. — Она… Она соплячка, — начинает Бен, пытаясь привести хаотично мечущиеся мысли хоть в какое-то подобие порядка. Без ярости, без нападения как тактики лучшей защиты Бен никудышный лжец, а потому он выбирает вариант просто приукрасить полуправду. — И она новичок в профессиональной игре. У неё нет никакой концептуальной стратегии, она действует чисто по наитию. Сноук издаёт какой-то звук, призванный выразить отвращение. — Это всё? — спрашивает он. — Не всё! Ещё я понял, что без команды она — пустое место. И её легко сломить. У неё нет необходимых задатков, ей недолго ходить в профессионалах, — выдаёт Бен, вкладывая в свой тон столько презрения, сколько может из себя выдавить. Ему дурно от своего вранья о Рей, но что ему остаётся? Сноук качает головой. — Поздравляю: ты безнадёжно опустил себя в глазах спонсоров в обмен на ничто. Я, даже не встречаясь с этой сукой, мог бы сообщить тебе всё то же самое, — выплёвывает он. — Пустышка, недостойная внимания. Отныне этот небольшой второстепенный проект закрыт. Больше никаких безумств, игр и тайных встреч. С этого момента ты не смеешь о ней даже думать. Он скрещивает руки на груди, поправляя свой крикливо-золотой галстук, и смеряет Бена взглядом, полным ярости. — Ты принадлежишь мне. Таким, каков ты теперь, тебя сделал я. Я создал тебя из ничего. Я дал тебе команду, которая побеждает на Чемпионатах, я предоставил в твоё распоряжение лучшие технологии, какие только можно приобрести за деньги, и абсолютно любой ресурс, который может тебе понадобиться для поддержания статуса персоны, пребывающей на вершине мира. Сноук делает шаг вперёд. — Ты богат, успешен, живёшь сказочной жизнью, не оглядываясь на свою жалкую семейку, — говорит он, брезгливо кривя губы. — И всё, чего я прошу взамен, — представлять мою компанию и мою команду так, чтобы и ты, и я оставались на хорошем счету у наших… великодушнейших спонсоров, которые делают это предприятие выгодным нам обоим. Это, что, так сложно выполнить? Бен сжимает руки в кулаки, и короткие ногти полукружиями врезаются в ладони. — Нет, — выдавливает он сквозь стиснутые челюсти. — Конечно же нет, — соглашается Сноук. Его голос спокоен, ровен и неумолим. — Теперь садись, надо с этим закончить. Секунду Бен колеблется, оставаясь стоять. — Сядь, Соло. Больше я повторять не стану, — произносит Сноук тихо и угрожающе. Бен заставляет себя вновь опуститься на стул. Его мутит. Сноук взял его за жабры, им обоим это известно. — С меня хватит прибираться за тобой, пока ты гадишь на свою собственную карьеру, — говорит Сноук и, качая головой, усаживается в своё кожаное кресло с высокой спинкой. — Это твой последний шанс. Подведёшь меня ещё раз — и это будет концом твоей карьеры в СтарКиллере. Я вышвырну тебя из команды так скоро, что и глазом моргнуть не успеешь, а твой профессиональный контракт останется у меня до самой твоей смерти. КайлоРен канет в лету, и ты вместе с ним. Сердце Бена скачет у самого горла. В бледно-голубых глазах менеджера он видит твёрдое обещание, и нет ни толики сомнений в том, что Сноук его выполнит. Когда они заключали сделку, Бен был беден и с трудом держался на плаву, живя лишь за счёт своего скудного дохода, без финансовой поддержки родителей. Предложение Сноука — деньги, спонсоры, оборудование — всё это казалось слишком хорошо, чтобы быть правдой. Сейчас Бен понимает, что, естественно, подвох был налицо. Но в двадцать один год, когда ты молод и горяч, это — идеальная западня. Контракт, что он подписал, оказался сделкой с дьяволом; он был усеян пунктами, которые давали Сноуку право практически полностью контролировать карьеру Бена. Всё, от права играть в СтарКиллер в составе профессиональной команды до процентов от выигранных на турнирах денег, которые могли быть удержаны за нарушение контракта (что решал, конечно же, Сноук), было в руках его менеджера. Конечно, задним умом все крепки, и Бен уже ни за что не подмахнул бы подобную бумагу. Но в настоящем от этого никакой помощи. Десять лет назад он отписал свою душу и оказался в бессрочной ловушке. — Я ясно выразился? — спрашивает Сноук. — Яснее некуда, — откликается Бен. — Хорошо, — говорит Сноук. — А теперь обсудим детали. В качестве возмещения ущерба за СтарФолл зарплата Бена снижена на 5%, и вся команда приговорена к сверхурочным часам тренировок, — «чтобы поработать над коммуникативными навыками, которые у тебя, очевидно, отсутствуют», — говорит Сноук. А самое ужасное — что Бену приходится взять на себя обязательства помириться со всеми, кого он разозлил. Последующие несколько недель всё свободное время между тренировками и матчами он будет обхаживать и кормить обедами представителей спонсоров, равно как и членов совета СтарФолла, которым случилось жить в Нью-Йорке. В Бене каким-то немыслимым образом ожидают увидеть и желанного всем КайлоРена, и напускную услужливость и сожаления о содеянном. Учитывая, что две эти вещи похожи друг на друга, как нефть и вода, вышеупомянутые обеды наверняка будут походить на аттракцион ужасов. Однако, спускаясь в лифте на первый этаж высотки «Сноук Индастрис», он вспоминает Рей в своих объятиях и то, как она улыбалась в лучах солнечного света, высоко над ЛА. И Бену думается, что, какой бы хренью ему сейчас ни приходилось заниматься, всё же ради этой девушки он повторил бы сделанное без малейших сомнений.***
Когда сообщение появляется, наконец, на экране смартфона с характерным «динь!», Рей прочитывает текст столько раз, что он чуть ли не отпечатывается на сетчатке глаза. Бен Соло Сноук знает. Он написал ей впервые за четыре дня, и это — самый длительный период с тех пор, как они начали общаться плотно. Спустя несколько секунд приходит другое сообщение. Бен Соло Извини за радиомолчание, я тут пытался разрулить кризис.Рей Сандерсон все из-за той фотки?
Бен Соло Ага. Уже видела, да?Рей Сандерсон угу:/ еще когда домой ехала.
Бен Соло Я, к сожалению, узнал о ней, только когда Сноук меня носом ткнул.Рей Сандерсон блять! она так повально распространилась что я даже не подумала что ты можешь быть не в курсе Рей Сандерсон все из-за меня Рей Сандерсон я предложила низость и злодеяния
Бен Соло Ты не виновата. Бен Соло Я знал, что рискую, и всё равно согласился.Рей Сандерсон ну и что. мне все равно хреново :( Рей Сандерсон чем это нам грозит?
Бен Соло Ну, неприятностями. Он приказал мне прекратить с тобой контактировать.Рей Сандерсон и что, этот говнюк теперь указывает тебе с кем дружить?
Бен Соло Всё не так просто, Рей.Рей Сандерсон а может проще некуда… он говорит мы не можем дружить?
Бен Соло Ну, в общем, да…Рей Сандерсон :(((((((( Рей Сандерсон почему у него вообще есть право голоса?
Бен Соло Первый Орден не похож на Сопротивление. Это диктатура, не демократия. Слово Сноука закон.Рей Сандерсон и что, ты теперь перестанешь со мной дружить? получается случившееся в ла было зря?
Бен Соло Нет, Рей. Просто нам надо быть осторожнее. Бен Соло Даже Сноуку не удержать меня от общения с тобой. И, хоть здравый смысл и предупреждает, что ничего хорошего из этого не выйдет, Рей всё же не в силах бороться с охватившим её приятным волнением.Рей Сандерсон вот и славно потому что если он попытается… я ему задам
Бен Соло Хаха! Он ещё не знает, что его ждёт. С того времени они начинают переписываться и созваниваться по Фейстайму так часто, как только возможно, однако оба так заняты, что их общение обычно ограничивается украденными в ночи мгновениями. Даже зная, что ведут себя на сто процентов против правил и, вполне вероятно, неумолимо приближают катастрофу, они оба чувствуют, что химия между ними неоспорима. После ЛА их отношения коренным образом изменились. Начинается с малого. У неё — и в особенности у него (как Рей догадывается) — опыт в этом не богатый. Открытость в чувствах и эмоциональная уязвимость даётся им не так-то просто. Но между ними бурлит необоримый поток желания, пред лицом которого оба они беспомощны. Немного неожиданно то, что Бен первым пересекает черту и ступает на территорию недвусмысленного заигрывания. Она отправляет ему фото — своё селфи в его толстовке и с высунутым языком, подписанное так: «сорян дружище теперь она моя». Ответ от него не заставляет себя ждать: Бен Соло Ты в ней выглядишь симпатичнее, чем когда-либо выглядел я. Думаю, можешь забрать её себе. Бен Соло Но только если я заберу себе тебя. Сердце пускается в галоп, и Рей пять минут мечется по постели, задыхаясь и пища от радости, прежде чем успокоиться достаточно, чтобы ответить.Рей Сандерсон если обещаешь хорошо кормить я твоя
Так и начинается эта игра. Они бесстыдно флиртуют друг с другом. Всё довольно невинно, но теперь Рей кажется, что, начни Бен зачитывать заметки с патчами к СтарКиллеру — её возбудит и это. Бен Соло Блять, как же мне сейчас холодно. Пытаюсь заснуть, но кровать ледяная. Бен Соло Будешь моим обогревателем? И ведь сообщений, подобных этому, почти достаточно, чтобы свести её с ума. Они ходят вокруг да около, не решаясь повесить ярлык на то, что между ними происходит, будто, если не давать этому новому, хрупкому чувству названия, им удастся защитить его от ситуации, в которой они оказались. И всё равно, переписки и общение по видеосвязи не заменяют личной встречи, и теперь, когда Рей знает, каково это — когда он на расстоянии вытянутой руки, она скучает по нему просто безумно. И единственное, что не даёт ей погрузиться в пучину депрессии, — то, что у неё есть цель. Она в жизни своей ничего не хотела сильнее, чем пробиться теперь на Чемпионат. Дело, конечно, и в огромном желании встретиться с Беном вновь (что наверняка случится), но с тех пор, как Рей вернулась из Лос-Анджелеса, её жилы вновь полнятся этим соревновательным азартом — играть, побеждать. Время, проведённое с Беном, снова раздуло в её сердце пламя, чуть было не угасшее недавно. Играть — вот что она умеет. И справляется она с этим прекрасно. И поэтому Рей старается изо всех сил, с утра до вечера, отдавая команде всю себя без остатка, а затем приходит домой в ночи и валится на кровать. То, что она всё время ходит в толстовке Бена с символикой «Vader» — и пусть та смехотворно велика и совершенно не в её стиле, — то, что она грезит о его руках на своём теле, о его губах, прижимающихся к её, — это сугубо её личное дело и больше ничьё. Её партнёры по команде никак не комментируют вышеупомянутую шмотку, но взгляды, которыми они обмениваются у Рей за спиной, не остаются ею незамеченными.***
Сокомандники Бена хватают его за горло в ту же секунду, как он переступает порог тренировочного центра. Фазма во время их первого разговора с глазу на глаз приходит в такую ярость, что буквально расплющивает банку энергетика в руках, заливая всю кухню липкой сладкой жидкостью. От их криков в шкафах звенят бокалы. В итоге орденцы вынуждены пару дней играть по удалёнке, чтобы успокоиться перед грядущими отборочными играми. В четверг Эйя наконец перестаёт притворяться, что не слышит Бена, когда он что-то говорит, и вступает с ним в словесную перепалку прямо в голосовом чате. — И как, оно хоть того стоило? — спрашивает она елейным голоском. — Чего? — откликается Бен, отрываясь глазами от СтарКиллера и хмуро глядя в открытое окно Дискорда. — Бросить палку реально стоило того, что мы теперь все тебя ненавидим за эту херню? — развивает мысль Эйя. — Да уж, Бен, — подхватывает унылым тоном Митака, — неприятно признавать, но ты в последнее время ведёшь себя эгоистично. Каждый раз когда ты что-то такое отчебучиваешь, Сноук и нас наказывает, а тебя, похоже, это не волнует. — Идите на хер. Я не ради своего удовольствия с ней виделся, — переходит он в атаку. — Ну, меня тебе не убедить, — подключается к разговору Хакс. — Ты с мисс РейОфЛайт на той фотке смотришься так уютненько. Гнев снова разверзается внутри него из-за подколов партнёров, что тычутся своими острыми носишками в свежие раны, оставленные Сноуком лишь несколько дней назад. — Хотите правду? — рявкает он, неистово жаждая закончить этот разговор и перейти к чему-то другому — без разницы к чему. Он прибегает к своей старой привычке: излюбленной кайлореновской манере позлословить. — Я встретился с ней, потому что мне нужно было понять, как её переиграть. Я убедил её в том, что она мне нравится, я долгие недели пудрил ей мозги. Она так убога и легкомысленна, что купилась на всё это и выложила мне все карты. Теперь я знаю все её слабости как свои пять пальцев. Он направляет свою злобу на партнёров по команде в слова, вкладывает в свой тон всю ярость и презрение, которые может в себе найти. С каждой фразой его голос повышает тональность, и под конец монолога он едва ли не кричит в микрофон. — Она для меня никто; она — долбаная профессиональная головная боль, и мне на неё глубоко похер. В следующий раз, когда мы сойдёмся, я уничтожу её, её команду и вообще всех, кто встанет у меня на пути! Включая вас, ебучее мудачьё, если не научитесь не лезть не в своё дело! Колкие слова, вылетая наружу, чуть ли не обдирают глотку, и Бен, кажется, ещё никогда не презирал себя так сильно, как теперь, за то, что отозвался о Рей так — пусть даже сказанное и защитит её в долгосрочной перспективе, — а может, за то, что так непринуждённо сочинил о ней все эти гадости. Разве имеет он право порочить своими экспромтами единственного небезразличного ему человека? В эфире на несколько секунд воцаряется тишина, и Бен ждёт реакции, чувствуя, как сердце колотится у горла. Фазма разражается смехом. — Ничего себе, — произносит она, — я даже слегка под впечатлением. — И я! — говорит Эйя. — Лично я думала, что с тех пор, как она начала бить тебя регулярно, ты потерял хватку. Но, похоже, она всё-таки не оставила тебя без яиц. — Я на это не куплюсь. Если всё это было частью хитроумного плана, почему тогда Сноук наказывает тебя, да и нас за компанию? — недоверчиво спрашивает Хакс. — Потому что я его не предупредил, — поясняет Бен, словно разжёвывая очевидное для особенно тупого ребёнка. — Ему не по нутру, когда его марионетки танцуют без разрешения. — Не, ну вообще-то не сказать, чтобы ты был неправ, — тянет Кейд. — А почему хотя бы нам не сказал? — любопытствует Фазма. — Было бы неплохо ввести нас в курс, чтобы надвигающаяся волна дерьма врасплох не застигла. — Да если я даже чихну не так, как вам нравится, вы сразу Сноуку доложите. Вот почему, — парирует Бен. — Я пытался держать это в секрете. А когда вернулся, вы уже сделали выводы о том, что мною двигало, и поэтому какой вообще смысл был с вами говорить? Фазма, хмыкнув, всё же эту тему оставляет. — Что-то всё равно не верится, чувак, что ты не закрутил с этой штучкой, — говорит Кейд. — Да, она затюканная, закомплексованная школоло, но в постели по-любому огонь. — Может, поговорим хоть о чём-то кроме? — огрызается Бен, ощущая, как вскипает кровь, а самоконтроль быстро улетучивается. — Я только и слышу в последние дни, что про РейОфЛайт, и если услышу о ней что-то ещё, то точно кому-нибудь втащу. — Мне почти жаль бедняжку, — говорит Эйя. — Слишком тупа, не просекла, что засранец КайлоРен с ней играется. То-то будет убиваться, если когда-нибудь узнает правду. Эйин голос бодр, и в нём проскальзывает едва заметный намёк на веселье. В её утверждении ни в коем случае нет ничего особенного, но… в тоне есть что-то такое, от чего волосы на руках у Бена встают дыбом. Он всё равно не успевает ответить; в игру, в которую они грузились, набирается достаточно игроков, чтобы заполнить команду противника, экран моргает, меняя картинку на меню выбора героя, и все они отвлекаются от драмы Бена. Ему просто не верится, что этот финт прокатил и со Сноуком, и с командой, но больше он свою удачу испытывать не намерен. Сейчас нужно главным образом следить за языком и уповать на то, что авось с кем-то другим случится что-нибудь посерьёзнее да поинтереснее, что отвлечёт от него всеобщее внимание. После этого партнёры по команде слегка оттаивают, но всё равно из-за долгих часов тренировок все они недовольны и вечно на взводе. Теперь их взаимодействие в основном ограничивается перебрасываем едкими замечаниями в игре. Паршивые несколько недель. Возможно, худшие с тех пор, как им руководил Люк и как разошлись родители. Но, несмотря на внутрикомандную междоусобицу, Первый Орден играет потрясающе. К Чемпионату они продвигаются легко и непринуждённо, выигрывая двенадцать отборочных матчей из пятнадцати. Когда выскакивает последний в их финальной игре победный экран, Бен откидывается, обессиленный, на спинку геймерского кресла, слыша, как вокруг него беснуется команда и зрители. И хотя он как папа Карло въёбывал, чтобы пройти, но чувство торжества так и не приходит. Всё, о чём он думает, — что если сопротивленцы совершат прорыв и выиграют все оставшиеся матчи, то через две недели он ещё раз встретится с Рей, и тогда ничто из творящейся нынче херни не будет иметь никакого значения.***
Неожиданным броском Сопротивление побеждает в следующих своих четырёх играх, что StarKiller Daily нарекает «величайшим камбэком Квалификаций этого года». Все, кого хоть мало-мальски интересует СтарКиллер, наблюдают за их продвижением в изумлённом неверии, а сопротивленцы тем временем доказывают, что поражение в первых нескольких матчах — просто стечение обстоятельств и не более того. Идя на последнюю игру с Астероидами Округа Ориндж, командой, которая трижды выиграла и двенадцать раз продула, ребята пребывают в исключительно приподнятом настроении. Они шагают в зал, ставший уже родным за эти пять недель, машут зрителям, останавливаются, чтобы сфотографироваться с поклонниками, пожимают руки сотрудникам Far Galaxy, которые были рядом с ними всю Квалификацию и видели, как сопротивленцы катаются на эмоциональных русских горках — с самого верху в самый-пресамый низ и опять наверх. И Рей чертовски классно. Она собой гордится. Она вспоминает, как её впервые заставили почувствовать себя неполноценной из-за того, что она, девчонка, играет, и только взгляните на неё теперь! Прав был Бен, когда советовал прекратить прислушиваться к мнению интернет-троллей вроде Лордов Ситхов. Это ведь всё те же вредные людишки, которые окружают её постоянно и которых она всегда превосходила упорством и силой чистого мастерства. Некоторые болельщики в зале держат таблички с её именем и радостно шумят, глядя, как сопротивленцы входят и занимают свои места за игровыми установками, чтобы сыграть свой последний матч. Она широко улыбается. Просто быть здесь — уже своего рода победа. Они рассаживаются в кресла, проверяют микрофоны, разминают ладони и запястья, подготавливаясь к предстоящему матчу. — Добро пожаловать на последний отборочный матч Сопротивления из Сан-Диего в Чемпионат по СтарКиллеру в две тысячи восемнадцатом! Сегодня они сразятся с Астероидами Округа Ориндж. На данный момент счёт таков: Сопротивление — восемь побед и шесть поражений, Астероиды — три победы и двенадцать поражений. — Ведущий отворачивается от публики и окидывает обе команды взглядом. — Первая игра начинается через пять, четыре, три, два, один!.. Запускается игра. Рей выбирает Миллению и смотрит, как сокомандники фиксируют своих героев, а затем экран вспыхивает, оповещая, что они будут играть на карте Звёздный Покров Арчеон, на местности внутри полой луны. Вполне сносный вариант со множеством открытых участков, где полёт Милли — ценная способность, хотя Рей и напоминает себе, что нужно быть очень осторожной в мелких впадинах и углах, в которых может подстерегать засада. Привычный закадровый голос в СтарКиллере объявляет: «Все против всех на Звёздном Покрове Арчеон. Приготовились! В бой!», и Рей бросается вперёд, а команда выстраивается позади неё на позиции, растягиваясь по карте, чтобы начать каждый свою работу. Астероиды — средненькая команда. Они не настолько плохи, чтобы Рей было чуть ли не жалко их тупо по стенке размазать, но и не достаточно хороши, чтобы воспринимать их как реальную угрозу. Их страйкер соображает медленнее Рей, и она не испытывает вообще никаких проблем с тем, чтобы захватить точку или установить Цель. Они побеждают в первом матче безоговорочно и триумфально; Солара Роуз ультует, воскрешая Фульминатора По, который, в свою очередь, тут же убивает четырёх членов команды противника. Второй матч уже немного пожёстче. Карта Ач-То гораздо сильнее растянута вширь, и на участках с пещерами у Астероидов появляется больше мест, куда можно спрятаться. Сопротивленцы близки к победе, но тут вражеский Фанг ухитряется снять Рей хедшотом в момент, когда она на Цели, и это стоит им драгоценных секунд, которые позволяют сопернику совсем чуть-чуть, но обойти их на финише. — Всё нормально, ребята, — говорит По через гарнитуру, — всё под контролем. Последний матч — и мы в дамках. Рей, которая этот матч играла Умбраном, снова меняет героя на Миллению — просто чтобы немного понервировать Астероидов, спутать им карты. — В этот раз я буду с тобой как приклеенная, — заверяет Роуз. — Ты приведёшь нас на позицию, я буду прикрывать. Она протягивает Рей кулак, и та встречает его своим. — Лучшего и желать нельзя, — отвечает она. Затем на экране вспыхивает вступление, и все шестеро стонут в унисон. Ебучая Джакку. — Только не Джакку, — произносит Финн жалобно. — Не раскисаем, — говорит Джесс, — мы уже соревновались на этой карте, и всё было отлично. Без паники! Все они издают различные звуки, означающие согласие, и игра стартует. Верная своему слову, Роуз держится вплотную к Рей, когда они бегут через Кладбище звездолётов. Рей вступает в схватку и довольно быстро устраняет вражеского страйкера, а её дезориентирующие снаряды не дают другому игроку приблизиться и нормально прицелиться. И, пока матч движется от первой стадии ко второй, всё идёт отлично. — Сейчас Либертин покажется из фрахтовщика, — выкрикивает Пейдж, и Рей с Роуз, двигаясь точно единое целое, торопятся захватить этот участок, чтобы не связываться с дико высоким уровнем хит-пойнтов Либертина. — Блять, у них V-19 на крыше машинного отсека, — сокрушается По. — Снайперит, не подпускает к вам на подмогу. Может, зайдёте с юга и расчистите бомбардировщик от ботов? Тогда мы подберёмся к нему с другой стороны. — Принято, — отвечает Рей, уже изменив направление движения. Она выскальзывает через чёрный ход, Роуз — за ней. Они мчатся через мёртвую зону — ровную, открытую пустынную долину, на которой практически негде спрятаться. Они уже готовы проникнуть в заброшенный бомбардировщик, но тут Рей замечает обоих дамагеров противника, которые пытаются там спрятаться. — Здесь занято, переигрываем, — говорит она. — Идём на командный мостик. Тут драться долго, нет времени. Мне надо закончить с установкой Цели. Финн, прикрой нас там как можно скорее. Они с Роуз поворачивают ко входу в огромный звездолёт — настоящий монстр, который занимает большую часть карты, — как раз в тот момент, как вражеская линия атаки замечает их и бросается в погоню. Они вбегают в корабль, еле уклоняясь от выстрелов. И внезапно она застревает. Милления и шевельнуться не может, и, что бы Рей ни делала, её персонаж остаётся недвижим. Это длится всего пару секунд, но этого довольно. — Чёрт, у меня глюк! — восклицает она. — Роуз, уходи! Но Роуз, так близко державшуюся к Рей, парой прицельных попаданий выносит Лотал противника, а Рей, пропуская сквозь себя ульту Тройного снаряда Трезубца, наблюдает, как её здоровье уменьшается на три четверти. — Блин! Респнусь в лифте через пять, будь там, — говорит Роуз. Однако вражеская атака вышибает Миллению из текстур, и в ту же секунду, как возвращает себе способность двигаться, Рей активирует полёт и взмывает ввысь. Через огромную брешь в потолке она направляет Миллению на мостик, приземляется прямо на Цели и начинает стрелять сразу же, как видит, что путь к шару свободен. — Вешаю щит, — произносит Роуз, а её Солара тем временем выворачивает из-за угла и начинает бафать Рей. — Снял V-19, все к Цели, — выкрикивает Финн. Рей наблюдает, как щит на захваченном шаре постепенно опускается, и внутри неё нарастает волнение. Они так близко. Остальные сопротивленцы со всех сторон просачиваются в помещение и занимают оборонительные позиции. Щит почти исчез. Краем глаза Рей замечает какое-то движение вверху экрана и обращает туда взгляд — как раз в тот момент, как вражеская Коронет влетает в ту же щель в потолке, что и Милли до неё, и разворачивает все свои орудия. От взрывов экран пыхает белым, Лента Убийств обновляется.Corellian устранил PoeHotDameron с помощью Бомбардировки Corellian устранил TicoTock с помощью Бомбардировки Corellian устранил PaigeSix с помощью Бомбардировки Corellian устранил FN2187 с помощью Бомбардировки Corellian устранил Testor с помощью Бомбардировки
Рей, до того бывшая под щитом Роуз, с ужасом наблюдает, как выносят всю её команду, а хит-поинты Миллении падают почти до нуля. Она продолжает обстреливать шар, молясь, чтобы вышло продержаться ещё хоть пять секундочек. Но, едва её посещает мысль, что, может быть, может быть, у неё получится, Corellian стреляет по ней из пушки Коронет. Милления падает. Астероиды захватывают Цель. На всех их мониторах вспыхивает экран поражения. Проебали. Рей оторопело снимает и кладёт на стол гарнитуру. Она выжата, опустошена. И не так, как это было после проигрыша Лордам Ситхов. В этот раз она устала настолько, что у неё будто бы не остаётся энергии даже на то, чтобы почувствовать себя плохо. Ведущий что-то вещает, но Рей точно и не слышит. Хочется вернуться в грин-рум, написать Бену. Хочется поехать домой и проспать неделю. Она порывается встать, но Финн хватает её за руку, мотая головой. — Надо дождаться, пока не озвучат итоговое положение в таблице, потом можно уйти, — говорит он тихо. — Уже недолго осталось. Она скрепя сердце остаётся на месте. — Дамы и господа, спасибо за терпение! Мы наконец получили уточнённые итоги для Западной подгруппы Квалификаций по СтарКиллеру за две тысячи восемнадцатый. Ведущий говорит это, кажется, спустя столетие, хотя, скорей всего, это всё же ближе к пяти минутам. В зале воцаряется тишина. — В Чемпионат проходят следующие команды. На первом месте с одиннадцатью победами и четырьмя поражениями идут Лорды Ситхов из Сан-Франциско. На втором месте — лос-анджелесские Сёстры Ночи с десятью победами и пятью поражениями. На третьем месте — Дуга Кесселя, также из Лос-Анджелеса, с девятью победами и шестью поражениями. На последний слот претендовали пять команд с восьмью победами и семью поражениями. Он делает паузу, чтобы заглянуть в планшет, который держит в руках, затем вновь поднимает взгляд на толпу. — В случае ничьей мы смотрим на количество выигранных каждой командой матчей и таким образом определяем их порядок в финальной таблице. С двадцатью девятью победными матчами — что, кстати, максимальный результат в этой подгруппе, — вот четвёртая команда, которая едет на Чемпионат в Лас-Вегас: Сопротивление из Сан-Диего! В ушах нарастает рёв, ведь в это мгновение каждый в зале подскакивает и начинает кричать и аплодировать. От шока у Рей отпадает челюсть. Каким-то образом, наперекор всему, у них получилось. Они едут на Чемпионат.