Тот, кто тебя бережет

*** Ее нет. Еще до того, как очнуться – я чувствую это - «Я вернусь быстро, ты и не заметишь». Произошло что-то, помешавшее Наташе выполнить обещание. Я прихожу в себя как-то сразу – будто в темноте вдруг включили свет, быстрая внутренняя самодиагностика показывает, что – все более-менее в норме, рана на бедре ноет, но это даже хорошо. Моей Нат нигде нет, но на полу поблизости валяются упаковки от шприцов и лекарств – значит, она была здесь и почему-то ушла. Поднимаюсь с трудом, голова словно залита адомантием, в висках стучит, однако – ходить я могу, значит все нормально. Собираю части лука и остатки вооружения в подвернувшуюся сумку, видимо и ее принесла Нат, одновременно пытаясь определить – с чего начать. Уйти так поспешно и без меня Наташа могла из-за какой-то неожиданной зацепки, причем – она надеялась ее быстро проверить и вернуться за мной. Вот только где она, эта зацепка? На базе – вполне возможно, ее цель – женщина-химик из лаборатории компании, странная финансовая активность на счетах которой, при нулевых поступлениях, привлекла внимание наших аналитиков. Но, также как в случае с моим объектом, явных признаков контакта с контрагентами в ходе слежки выявлено не было. Необходимо вернуться на базу, возможно – там Нат оставила какие-то подсказки. Если ее захватили, то времени на раздумья нет. Совсем. Потому что она не расколется, а значит – ее благополучно пустят в расход. На базе пусто – никаких записок от Нат, только перевернутые ящики и коробки из-под лекарств – она явно спешила. На связь нам выходить еще через двадцать часов, до этого мне нужно найти ее. Осталась одна ниточка, за которую я еще не потянул – Ребекка Саттон, ее объект. Дверь многоквартирного дома на кодовом замке, черт, я и забыл, до чего не люблю личный контакт с предполагаемой мишенью – здесь у нас епархия Наташи. На мою удачу, дверь открывают изнутри, - Придержите, пожалуйста, - успеваю предупредить неприметного на вид мужчину, - благодарю. Лифт, седьмой этаж, 7d. Дверь приоткрывается и из щели на меня взирают со страхом и подозрением, - Уходите, мне ничего не нужно. - Простите, мисс Саттон, - с вежливостью слона в посудной лавке просовываю в щель ногу, не давая той закрыться, - Боюсь – нужно – мне. Впустите, или на весь дом станем обсуждать ваши финансы и место вашей работы? - Входите, - неохотно отвечает она, снимая цепочку и распахивая дверь. – Вы – третий, кто приходит ко мне сегодня. Что за неразбериха у вас в конторе! - Бардак, - легко соглашаюсь я, - А не припомните – кто именно приходил, имена, внешность? Мне было бы проще определиться с темой разговора, особенно, если коллеги из других отделов уже обсудили с вами некоторые пункты. - Никто ничего не обсуждал! – неожиданно резко возражает она, - рано утром, я едва встать успела, заявилась женщина, Талия Купер, кажется. Отрекомендовалась, как ответственный секретарь комиссии по «чему-то-там» и заявила, что мои документы еще не готовы! – я ее явно за сборами застал, раскрытый шкаф, одежда по всему дому, - А я точно знаю – все было сделано еще вчера. Я им так и заявила – последняя доза и я умываю руки, дальше – без меня. - Понятно, – старательно изображаю дружелюбную улыбку, когда мне чрезвычайно хочется ее придушить, - И – что же эта Талия Купер, как она отреагировала? - Предложила проехать с ней в офис, кретинка, - фыркнула мишень, - До нее дошло, что она задание провалила, когда наша поддержка появилась. И лицо у нее было – точь-в-точь как у вас сейчас, агент Бартон. Дуло – аккуратное черное отверстие из которого вылетает красивая блестящая пуля, неся на себе небытие. Твою мать – расслабился! Не сообразил, что объект может быть агентом или даже резидентом, самонадеянный петух! - Не огорчайтесь, мистер Бартон, - явно наслаждаясь создавшейся ситуацией, произносит Ребекка, - ваша напарница не испытала боли. Все произошло очень быстро. - Намекаете на то, что Талия – мертва? – мне удается «удержать» лицо и голос звучит почти ровно. - Вряд ли это можно назвать намеком, - цокает языком она, - мы в некотором цейтноте, понимаете ли, поэтому – на допросы с пристрастием совершенно нет времени. Как и на многое остальное. – Она приставляет пистолет к моей голове, - а вы – не боитесь. Совсем, - медлит, рассматривая меня, - жаль, я бы вами лично занялась. Может, в другой раз, - рукоятка приклада опускается мне на висок – темнота наступает мгновенно. Интересно, почему она не пристрелила меня, когда в ее руках все козыри были? Когда я прихожу в себя, квартира пуста и не единой зацепки, где искать Нат. Ее где-то держат, но время уже на исходе, и совсем скоро эта байка про труп станет мрачной реальностью. Хотя я не поверю в смерть Таши, даже если мне продемонстрируют ее бездыханное тело… *** Вода заполняет легкие, снова и снова… Струя бьет в лицо, не давая воздуху никакого шанса. Они заливают меня уже шестой час, давая минут пять на то, чтобы прокашляться от очередной порции, переводя шланг на это время на измученное тело. Ледяная вода под мощным напором бьет не хуже стальной биты, а в совокупности с невозможностью нормально дышать – это одна из самых тяжелых пыток на моей памяти. Я влипла по собственному идиотизму и самонадеянности. Благополучно выбравшись из нашего с Бартоном «гнезда», бегло осматриваюсь – ничего подозрительного вокруг, обычное раннее утро в городе. Логично предположить, что от нас отстали, решив, что уничтожили Бартона взрывом, но куда они списали пять трупов, оставшихся после моего прорыва? Не успеваю об этом подумать – снайпер, засевший на крыше соседнего с нашим дома открывает стрельбу. Удается его снять только со второй обоймы, очень хочется верить, что он не успел никому ничего передать. Тем не менее – спешу, наша база достаточно далеко отсюда, а запаса времени у Бартона нет. На этот раз мы – оперативно-независимая единица, наша операция наблюдения курируется раз в неделю обязательным сеансом связи. Дублирующего канала или канал для экстренных ситуаций, как эта, например, аналитики не сочли нужным предусмотреть. Поэтому – до связи еще сутки и действовать мы можем, полагаясь только на себя. А было иначе, язвительно интересуется мой внутренний голос. Согласна – не было. Из хороших новостей – на базе таки находятся нужные лекарства, не в той дозировке, но они есть. Схватив первую, подвернувшуюся под руку сумку, скидываю в нее все, что может пригодиться, в том числе и оружие. Кто знает, вернемся ли мы сюда. Глаз цепляет отчет Бартона о передвижениях его объекта за минувшую неделю – одно и тоже кафе, утром и вечером, по дороге на работу и обратно. В самом этом факте ничего подозрительного нет, если не связать его с тем, что мой объект ходит в то же кафе, в то же время, в те же дни. Два кретина – я и Бартон! Не разглядеть под собственным носом очевидного. Стоп. Посыпать голову пеплом я всегда успею, оба объекта участвуют в деле, значит, имеют выход на агента заказчика. Если контрагентство такие меры приняло для устранения Бартона, то они явно обрубают концы. Мой объект необходимо под плотную опеку взять, но – сначала Бартон. Идиотизмом было не принять во внимание тот факт, что жертва вполне сама может быть агентом под прикрытием, а самонадеянностью – попытка ее задержать. Очередная струя ледяной воды вышибает из легких последний воздух, захлебываясь, ловлю себя на том, как глупо утонуть на суше. - Вы еще возитесь с ней?! – резкий пронзительный голос – Ребекка, - Заканчивайте – мешок на голову и в воду. – Я не вижу ее, но превосходно слышу, - Не морочь мне голову! Вы плохо выполнили свою работу! – явно говорит по телефону, - Потому что! Потому, что Ребекка Саттон – ботаник из лаборатории правительственной исследовательской компании, да она трупов в глаза не видела. И в ее доме подобного тоже быть не должно. Мне это - не интересно! – она появляется в проеме и без суеты подходит ближе, нас моментально оставляют одних. – Работаю с идиотами, - неожиданно жалуется она, - это так трудно, ты должна меня понять… - Да уж, - вкладываю весь сарказм, на который способна сейчас, - нелегко тебе приходится… - И не говори, - будто и не замечая, кивает она, разглядывая меня. Жалкое зрелище, между нами. Мало что прикрывает наготу, полевую форму с меня содрали перед допросом, белье местами слиплось, местами продралось от напора воды. Волосы висят чуть ниже плеч мокрыми сосульками, неприятно холодя спину и грудь. Она с задумчивым вниманием рассматривает меня – всю, обходя кругом, - Катастрофически не хватает времени, - как бы про себя пеняет она, - ни на работу, - по-видимому, Бартона имея в виду, - ни на удовольствие. – В ее глазах, неожиданно для себя самой, читаю…голод, желание? Садистка? Вероятно. Быть может, удастся потянуть время… - На удовольствия – всегда часок-другой выкроить можно, - откликаюсь я, чуть подаваясь вперед, насколько позволяют заломленные вверх на цепях руки, так, чтобы обнаженная грудь коснулась ее руки. - Боишься умирать, - делает очевидный вывод она, - как и все. Надеешься, что пощажу, если доставишь мне удовольствие. - Одной надеждой сыт не будешь, - она позади и теперь я оттопыриваю задницу, чтобы дать ей почувствовать то, что она хочет, - А наслаждение – обоюдно. Неожиданно она прижимается ко мне сзади, проводя ладонью по всему телу сверху вниз и оставляя – там – ладонь, - Имей ввиду – это продлит твою жизнь всего на несколько часов, не более. - Никто не живет вечно, - откинув голову назад, шепчу ей. Ее пальцы уже вовсю массируют мой клитор, - Я заставлю тебя умолять… - на ухо мне предупреждает она и резко оттолкнув, командует в сторону двери, - В клетку ее. Пока не трогать. Клетка – самая настоящая их прочных стальных решеток, похожа на те, в которых снимают под водой операторы-водолазы. Она и в самом деле находится в воде – нечто напоминающее огромный чан, доверху заполненный уже начавшей цвести водой. - Притопим тебя здесь, а тело твое найдут в устье Темзы, - делится предстоящими планами моя будущая мишень, - и то – если повезет. Темза – река коварная. Пропустив наручники сквозь частую решетку, мне сковывают руки и опускают клетку в чан. После ледяного душа вода кажется теплой, клетка опускается все глубже и, кажется, никто не собирается ее останавливать. - Попроси, - произносит она, глядя мне в глаза, читая зарождающуюся панику, когда вода подступает все ближе и ближе, - Тебе нужно только попросить. - Но…, - я запрокидываю голову, чтобы говорить без заглатывания очередной порции затхлой воды, - ты ведь хотела… И я… - Оставьте так,- указывает она своим людям, - пусть побултыхается с полчаса, там посмотрим. Ну, что встали, олухи? Оборудование само не уничтожится! – проследив, чтобы мы остались одни, она присаживается у края резервуара, - Я приду через десять минут. Если мне – станет скучно, ты умрешь через двадцать. *** Я возвращаюсь к тому, с чего следовало начинать – мой объект. Если цель Наташи оказалась агентом, значит тот, за кем следил я, наш искомый источник. Любой источник для передачи информации использует канал связи, мне нужно только вытрясти это из него. Едва открыв мне дверь и увидев – кто на пороге, он принимается тут же ее захлопывать. Легко преодолев его нелепую попытку, я пинком распахиваю дверь, так, что он отлетает к противоположной стене. - Я ничего не знаю! Я говорил им! – вопит он, прикрывая голову руками, - Меня не слушают, никогда! - Заткнись. – Произношу я негромко, силком поднимая его и чуть встряхивая, - Где их база? - Не знаю, - ноет тот, - мы встречались в кафе, всегда! Передачи проводились раз в неделю, в определенное время! - А в остальные дни? - Просто, чтобы внимания не привлекать, - чуть поспокойнее отвечает он, - Я звонил…Номер телефона!- неожиданно осеняет его, - У меня есть. - Звони. - Нет. Я не могу, - он снова начинает мелко трястись, - Меня убьют. - Это точно, - соглашаюсь я, приставляя к его голове пистолет, - звони. Дрожащими руками тот набирает номер, из трубки несется знакомый голос, - Идиот! Я просила – забыть этот номер, кретин! - День добрый, Ребекка, - перехватываю у него телефон, - Мы не закончили наш утренний разговор. - Агент Бартон, рада, что не прибила вас, - тон меняется едва уловимо, - Вы не подождете минут двадцать, я своих людей пришлю. - Адресок назовите – сам приеду. - У меня где-то четверть часа на подготовку, внутрь с оружием я не войду, а – без него мало что смогу. Будем импровизировать. Меня долго мотают по каким-то коридорам, круговым маршрутом к цели ведя, в самом центре старого бункера меня встречает Ребекка, - Рада видеть вас, не смотря ни на что. Вы хотели поговорить? - Возможно, - оглядываю странное помещение с большим резервуаром с затхлой водой у стены, - Вы отдаете мне мою напарницу и мы – расходимся в разные стороны. К взаимному удовлетворению. - Это любовь, агент Бартон? – блин, да что же у них всех лексикон такой небогатый. - Это – не ваше дело, - отвечаю я, подходя ближе, - вам мои мотивы не интересны и ничего не скажут ни обо мне, ни о том, что между нами. - Все-таки, что-то есть, - удовлетворенно кивает головой та, - причем, такое «что-то», заставившее вас рискнуть собственной жизнью в попытке вытащить ее. Может выйти забавно. - Ребекка направляется к пульту у резервуара, - я вполне могу совместить приятное с полезным, а это редко кому удается, не так ли, агент Бартон? – не поворачиваясь, она нажимает несколько кнопок и из-за края резервуара начинает медленно выезжать стальная клетка с Наташей, прикованной к решетке внутри. Последние полчаса она явно пыталась научиться дышать под водой. Надеюсь, мое лицо не выдает меня, потому что внутри – беснуется ураган Измученная Нат цепляется за прутья, поднимаясь на ноги. Краем сознания отмечаю новые шрамы, ожоги – совсем недавние, причем – в особо интересных местах, моя Нат кивает – все нормально, делаю глубокий вдох, внутренне собираясь, как перед выстрелом - Итак, агент Бартон, - довольная демонстрацией, Ребекка рассматривает нас обоих – меня и Нат, изучая реакции, - вот ваша напарница, цела. Не сказать, что невредима, но, - легкое движение плечом, - она сама выбрала эти правила игры. Выбор будет и у вас, - теперь она медленно приближается, расценивая мою расслабленную позу, как капитуляцию, - Вы снова не боитесь, а мне это не нравится. А если мне что-то не нравится, - пульт в ее руках оживает и клетка с Нат снова начинает опускаться, мне кажется, я слышу ее вымученный стон. - Прекратите! – быстро говорю я, - Не нужно. Вам хочется причинить боль мне. - Да, - соглашается она, - и мне это прекрасно удается. Видели бы вы свои глаза, - она подходит еще ближе, палец на кнопке дрожит, - Лицо можно заставить лгать, но не глаза. – Клетка с Нат все глубже погружается в воду, почти совсем исчезнув из поля зрения, когда она нажимает «стоп». - Чего вы хотите? - О, я уже получаю все, сполна, - с нескрываемым наслаждением произносит она, облизывая губы, - ну, почти все…- Садистка, доходит до меня, или что-то вроде этого. Ну, что ж – поиграем… - Любишь причинять боль, - я умудряюсь перехватить ее руку, ту, в которой пульт, и выкрутив запястье, заламываю за спину, - А может, все чуть-чуть иначе? – Она смеется, прижимаясь ко мне, отмечаю явные признаки сексуального возбуждения – блеск в глазах, румянец на скулах, приоткрытые губы, - И ты просто не встретила достойного соперника? - О, рветесь мне в ухажеры, агент Бартон, - обманное движение, ложный удар, мои руки держат лишь воздух – она позади, удар и вот уже я лежу, прижатый к полу, а ее колено вдавливается мне в позвоночник, - Уверены, что выдержите? Сделаем все капельку острее, - опустив пульт в поле моего зрения, она нажимает кнопку «пуск» и с силой швыряет его в сторону резервуара, с громким всплеском он уходит под воду вслед за Наташей. Стараясь игнорировать ставшую почти нестерпимой боль в ноге, дергаю ее на себя, одновременно перемещаясь так, чтобы она оказалась подо мной. Немного не рассчитав, обеспечиваю себе секунд тридцать контакта с ее бедрами – она сжимает мою шею между ног, - Вам лучше всех ведомы контрольные показатели вашей напарницы, - чуть задохнувшись, произносит она, - сколько она продержится без воздуха – три минуты, пять? - Она может вас удивить, - хриплю я, сбрасывая ее, наконец, со своей шеи. Вписавшись в ее попытку подняться, перебиваю прыжок в верхней точке, прямо в солнечное сплетение, вышибаю из нее дух – Ребекка тяжело падает на пол и затихает. Мне некогда проверять, сбрасываю куртку вместе с рубашкой и, взобравшись по железным скобам на боку резервуара, ныряю вниз. Клетка на самом дне и Нат уже без сознания.