Искупление.

      Уже пустое и холодное место. Повсюду была темнота и ничего более, даже пол был не различим в такой обстановке. Но вопреки всем возможным законом физики объект, что находился в этом самом пространстве был отчётливо различим, словно на него падал обычный замечательный солнечный свет, или он светился изнутри, ведь достоверно сей факт проверить было невозможно. Этим объектом была, без пяти минут назад умирающая, Российская Империя. Но опять же, вопреки всей существующей и известной нам логике, лежала она там совершенно не такой, какой она лежала на койке. Её волосы не кудрявились, а были прямыми и аккуратно уложены в пучок, окутанный косами и короткой приподнятой чёлкой, чьи кончики по краям были длиннее и не менее аккуратно закручивались. В сам пучок было воткнуто порядка 20 шпилек, и порядка 5 были с алмазами. На её ушах были серьги, довольно простые для её времени. Если же на войне она была одета в свою, как ей казалось, замечательную военную форму, то здесь она была одета в привычное ей кремовое платье с рюшечками и адмиральскими погонами. Она достаточно часто его одевала, особенно на переговоры, сборки этого платья придавали ему строгий вид, а цвет настраивал, как она отметила, собеседника на мирный разговор, что не раз спасало ей жизнь. Но не в этот раз. Не в этот.       Она проснулась. Приоткрыв веки, она пыталась сконцентрироваться, уцепится за малейшее пятнышко цвета, или даже блик света, но всё было бестолку. Пустота, невиданная ранее, её пугала с первых секунд. Она ослепла? Всё? Конец карьере военачальника? Хотя, Австро-Венгрии выкололи оба глаза, но она воевала хлеще некуда, может по звуку ориентировалась? Чёрт её знает. Но как только она протянула руки перед собой, её приятно удивила целость своих глаз. Старые-добрые костлявые руки. Попытка встать, ещё одна и ещё. До неё не сразу дошло отсутствие твёрдой поверхности как таковой. Это её не очень порадовало. Но через ещё одну попытку встать она чудом обнаружила способность к некой левитации, хоть и её перемещение здесь скорее напоминало странствие пьяной слепой рыбы капли, но даже это не ударило по её самооценке, даже, такая мелочь, как отсутствие вообще всего, возможно даже времени. Так и начались её скитания, по бесконечному во всех отношениях месту. Пустому и холодному. Жаль, что она не читала «Ещё 53 способа скоротать время в невесомости»

***

      Империя точно не знала, сколько времени прошло. Ей казалось, что целую вечность. Ничего вокруг, и мозг, если он конечно остался, старался восполнить это ничего, царившее вокруг. Тот ужас, нависший над этой женщиной. Она надеялась найти хоть один способ сбежать, да хоть одно цветное пятнышко для разнообразия. Но ничего не было вокруг уже кучу лет её существования здесь. Она проматывала в голове свою жизнь раз за разом, раз за разом, видя ошибки, казалось бы очевидные, такие нелепые, ведь теперь, чтобы их заметить достаточно было просто не отвлекаться ни на что. Усталости не было. Никаких чувств в привычном нам понимании. Только едкая боль, словно разъедающая её изнутри. И всё, что ей казалось тогда верным, словно карточный домик рушилось, перед осознанием. Так бы могло продолжаться ещё сколько угодно, но вдруг… — А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!!       Россия упала. Та пустотная гравитация исчезла, и появился пол. Твёрдый и холодный как сталь. Быстро воспользовавшись своим, прежде отработанным до идеала, благодаря господину Суворову, чудом поселившейся у неё в госаппарате, навыку «встать за 5 секунд в стойку», она поднялась и осмотрелась. Ничего не поменялось, всё та же пустошь, что была пять секунд назад. Даже чёртов пол оставался чернее некуда, но теперь он хоть был. В порыве безумия, некогда могучая держава, накинулась целовать пол, словно она увидела своего возлюбленного на коленях с цветком из бриллиантов перед собой. Но и это кратковременное счастье что-то прервало. Это был, как позже смогла в хоть наполовину здравом уме оценить Империя человеческий голос, мужской и, опять же по её оценке, человек который это говорил видно не очень то и подготовился, по этому впопыхах и постоянно путаясь в словах кое-как связывал предложения. Это была бы очень весёлая картина, если бы не одно но. Голос этот шёл непонятно откуда. Не было никакой камеры со стеклом дырочки, через которую мог бы просочится звук и немного света. Да даже намёка на стены, за которой мог бы находится диктор не было. Ничего не было, кроме чёртового пола и голоса! И голос выдал следующее: — Э-э-э, э-э-эм… Ага! Вот! Э-э-э… Здравствуйте, г-госпожа Российская Империя, начальство приказало нам, судителям Балкона, если вам так удобно нас называть, нет-нет я не собираюсь вас просить нас называть, что вы, я просто хотел сообщить, а… Ой! О чём я? Ах да, так вот начальство приказало вас помиловать, но с доказательством вашей невиновности и последующим исправлением личности, для прохода на Балкон. Видите ли, ваше неумолимое желание найти географический барьер, и огородится всевозможным способом, ваша паранойя… Ой, простите, простите… В общем, ваши войны и конфликты влекут за собой исправительный характер. То бишь, вас, подчёркиваю, ещё можно спасти от страшного вездесущего ада, ну или, как мы его шутя называем «подвала» — голос мерзко хихикнул — вам дали шанс! Я вас чрезмерно поздравляю и, простите за тако-о-о-о-ое долгое ожидание… Прошло около… Э-э-э-э… Ой время на наши разговоры кончается… В общем выбирайте!       Наконец этот словесный поток несуразицы, по субъективнейшему мнении госпожи в пустоте, кончился. Но к её же несчастью опять произошло что-то, что ей не по нраву… Вокруг появилось колоссальное количество каких-то белых светящихся бездонных ям или дыр или отверстий. Такие аккуратные «червоточины» вызывали уважение у того, кто смог в мгновение их прорубить, ну, а зажглись они по порядку. Самое любопытное было то, что выбежать отсюда, было просто невозможно и был один вариант. Послушаться наставления голоса и прыгнуть в этот бездонный поток света. А коли делать нечего, выберем один единственно верный вариант! Прыгаем! — Стойте, стойте, Империя! Я же не сказал что делать!       Но голос опоздал, было поздно. Она уже падала в яму, первую попавшуюся причём. Эта белая       Пропасть затягивала. Идиллия света, не слепящего глаз, словно огромные покрывала снега на её родной земле. Воспоминания нахлынули мощным и бурным потоком. Вот она родилась, после смутного времени… Первый снег… Провозглашение Империей, первая война, первые территории и такой приятный и душевный мороз. Лучший друг и помощник! Прелесть! В этой пучине до неё донеслись лишь отрывки сказанного. — Вы должны… нау…ться… лю…ть!..       А потом шлепок, и нестерпимая боль. Словно тысяча мелких иголочек воткнулись во все возможные мысли и особенно — мозг. Еле-еле слышный быстрый и роботизированный голос пробубнил: — Сканирование завершено… Церебральные функции готовятся к переносу… Душа отсканирована… Душа готовится к переносу…       А потом тишина и темнота, опять. На этот раз неконтролируемая. Ой! Вот одно воспоминание пронеслось перед глазами. Второе, третье… Но все они… Какие-то… Чужие. Но пока она не знала, что её вот-вот разбудит будильник.

***

— Ну что, Карл? Опять всё завалил? — Похоже, — Ответил мужчина с козлиной бородкой и очках. — Опять придётся как-то вмешиваться в их мир! И что я доложу начальству? — Пропала Империя. Прыгнула туда, куда не следовало… — Завершил диалог тот самый быстрый и запыхающийся голос, по имени Карл.