Теории Виттури (The Vitturi Theories)

Третья теория Кори окончательно перепроверил здание, чтобы убедиться в его полной безлюдности. Прошло больше часа с момента последнего сигнала, но Кедвин настояла на повторной проверке. Они просмотрели записи систем наблюдения внутри и по периметру. В конце концов, они не могли больше откладывать и теперь встали в круг – в центре на коленях Мэтью со связанными спереди руками. Они приковали его к полу. Он не мог никуда сдвинуться дальше, чем на несколько дюймов. – Отпустите меня, – слова Мэтью прозвучали вполне разумно и вменяемо. – Это слишком далеко зашло, вам не кажется? Не казалось до тех пор, пока Кедвин, держа камень в одной руке, не поставила на место последний кусок, Ричи заметил страх в глубине глаз Мэтью. В изумлении Ричи смотрел, как трансформируется Камень Мафусаила, превращаясь в идеальную сферу. Мэтью так бился и буйствовал, что сломал кости рук. Он казался невероятно сильным в своих отчаянных попытках освободиться – цепи скрипели, по цементному полу пошли трещины. Глаза Мэтью светились. Это напомнило Ричи об Аримане, и холод заставил встать дыбом волосы на его шее, как будто кто-то дышал ему в затылок. – Я больше этого не вынесу, – сказал Кори. Митос положил руку ему на плечо: – Вынесем вместе. Кедвин взяла нож и разрезала руку, державшую Камень. Ее Оживление зазмеилось, потянулось вперёд, погружаясь в кристалл. Её рана не заживала, кровь капала на пол. Как только Оживление Кедвин коснулось Камня, задул порывистый ветер, возникая из ниоткуда. Ветер кружил, налетая то оттуда, то отсюда. Кедвин передала камень Карлу. – Быстрее! – крикнула она. Карл сделал то же самое, порезав руку карманным ножом. Камень пульсировал и светился. Ветер становился всё сильнее, Ричи показалось, его ноги оторвёт от земли. Он задавался вопросом, может ли здание целиком взмыть в воздух с ними всеми внутри, как домик Элли, заброшенный торнадо в другой мир. Следующим Камень взял Кори, и Митосу пришлось помогать ему, положив руку на сжатый Кори нож. Вместе они надрезали левую руку Кори. От Камня исходил пронзительный вой и становился все громче и громче, меняя вибрацию и частоту, пока стеклянная клетка не разлетелась потоком осколков. Все пригнулись и съёжились. У всех на лицах и руках появились порезы. Оживления, выходя, сплетались между собой, питали Камень. Ветер мешал видеть, но Ричи знал, что Камень взял Митос. Он разрезал руку древним на вид бронзовым ножом. Дёргая цепь, Мэтью вывихнул плечо. Камень начал со свистом вращаться, блистая разрядами Оживления. В хаосе и смятении Ричи встретил взгляд Митоса поверх светящегося камня в его руке. – Возьми! – закричал Митос. Камень стал ослепительным, вобрав множество красок. Это напомнило Ричи зеркальный дискотечный шар, и он с трудом справился с сильным, абсурдным желанием рассмеяться. Он взял Камень в руку, и тут же всё прекратилось. Ветер затих. Шум прекратился. Замер Мэттью, скованный тишиной, с вывихнутым плечом и остатками цепей, поранивших его руки и ноги. Огоньки на его ошейнике больше не мигали. Остальные тоже застыли на месте. Тишина настолько полно высосала воздух из легких Ричи, что, казалось, в них образовался космический вакуум. Но потом он услышал собственное дыхание, громкое и раздражающее, услышал, как несётся по венам кровь. Оставив своё тело там, где оно было – стоящим неподвижно вместе со всеми – он сумел шагнуть в сторону. Ричи посмотрел на остальных – Митос поднял руку, прикрывая лицо, Кедвин схватилась за Карла, который тянулся к Мэтью. Кори прижал руку к порезу на руке, глаза его налились кровью, лицо, обычно оживлённое, было бледным и испуганным. – Что это? – спросил Ричи. Больше, чем он мог бы описать, его шокировало то, что он услышал ответ. – Это просто минута твоей жизни. Ричи обернулся, и комната со всеми присутствующими исчезла, оставив его в темноте и пустоте. Из ниоткуда появился старик, одетый в мантию и смешную чёрную шапочку; густая борода покрывала большую часть его лица, почти скрывая пару веселых карих глаз. Старик говорил с акцентом. – Кто ты такой? – спросил Ричи, но как только спросил, то без тени сомнения понял, что старик не кто иной, как Смеральдо Джованни Паоло Виттури. Осознание поразило его, как плевок в лицо. "Чёрт возьми, третья теория". Виттури улыбнулся: – Прогуляйся со мной. Они прогуливались, но, кажется, никуда не уходили. Здесь не было ни верха, ни низа, ни направо, ни налево. Это очень сбивало с толку. – А как остальные? – спросил Ричи. – Они здесь, – сказал Виттури и добавил после паузы: – И там тоже. И повсюду. Отлично, подумал Ричи. Ему захотелось вернуться на два дня раньше, когда его жизнь была относительно нормальной – ну, как обычно. С этой мыслью он вдруг оказался у реки, наблюдая за собой и Дженни на пикнике. – Этот парень идиот, – сказал Ричи, осознавая момент, когда струсил, и кольцо, которое он принес, осталось спрятанным в кармане. – Возможно, – сказал Виттури, и сцена сменилась. Ричи был в антикварном магазине, через несколько дней после смерти Тэссы, МакЛауд вручал ему ключи. Его по всей Франции преследовал Мартин Хайд. Он выбил бокал шампанского из руки Кори. Ричи стоял на заброшенном ипподроме, катана МакЛауда прошла через его шею. – Это случилось? – спросил он и увидел, как упала его голова, а МакЛауд опустился на колени. Он почувствовал, как его собственное Оживление истекает из тела. – Ты хочешь, чтобы это произошло? – спросил Виттури. – То есть у меня есть выбор? Виттури пожал плечами. – Возможно. Ричи подумал, что Виттури и Митос были в прошлом лучшими друзьями. Он мог представить их сблизившимися в тринадцатом веке: ни тот, ни другой не отличались особой чувствительностью, не стремились превзойти друг друга в таинственности и в то же время были увлечены начинавшимся тогда Возрождением. Они, должно быть, легко нашли общий язык и быстро подружились. – Это было двадцать лет назад. И я остался жив, – упорствовал Ричи. – Ах. Если ты так говоришь. Тогда, – и Виттури показал сцену на ипподроме, как если бы Ричи вовремя добрался туда. – Ты имеешь в виду, что я могу изменить то, что произошло? – спросил он. Виттури не ответил. – Но это уже произошло. Если я умер двадцать лет назад, как я могу существовать сейчас, чтобы вернуться во времени и остановить случившееся? Виттури поджал губы. – Как река может разделиться на две реки, когда она была одной рекой раньше? Что если она разделится на четыре реки, десять рек, двадцать? Что, если бы все реки всего мира перетекали из одной в другую? Где было бы начало одной? И конец другой? Кто скажет, где человек может существовать, если он может существовать везде? – Ладно, здесь я тебя прерву, – сказал Ричи. – Почему бы нам просто не перейти к концу? Нет необходимости в ответах, верно? Я имею в виду, зачем смотреть дарёному коню в зубы, вот о чем я. – Очень мудро, – сказал Виттури. Как только Ричи прекратил старания все уяснить, он точно понял, что ему нужно сделать. Он встал в тот момент, когда МакЛауд рубанул катаной, подняв руки так, чтобы поймать Оживление, которое полилось из его отверстой шеи. Оно собралось в его руке, образуя Камень. Его Оживление, его душа, то, что связало его с этим миром больше, чем что-либо другое, окутало руку, а затем и тело полностью. Он узнал своё будущее и прошлое. Он видел, как сеть бессмертия распространилась по всему миру. Она связала его с братьями и сестрами. Он существовал здесь, он существовал и там, и повсюду. Внезапно он вернулся в комнату в подвале бара. В левой руке он держал Мафусаилов Камень, пульсирующий энергией. Он надрезал руку и позволил своему Оживлению стекать в Камень. Ослепительный свет разгорался, пока Ричи не закрыл глаза. Сейчас или никогда. Умственным усилием, он нацелил сияние Камня на Мэтью. Луч Оживления вырвался, как электрическая дуга, и ударил в грудь МакКормика. Ричи закричал: камень жёг его руки. Свет затмил всё – все звуки, все мысли, пока не стал всем. Камень развалился. Во внезапной тишине Ричи обнаружил себя на полу и попытался выяснить, работают ли сейчас его руки и ноги. Он ничего не слышал и не видел, а потом слух и зрение вернулись. Он убедился, что все четыре стены подвала всё ещё стоят. Мэтью плакал, окровавленный и разбитый. Не проверяя, Ричи знал, что Тёмное Оживление ушло. Он понял это точно так же, как узнал Оживление каждого из присутствующих. Кедвин с растрепанными волосами и лицом, по которому текли слёзы, начала снимать оставшиеся цепи. Кори помогал ей, а потом Карл срезал ошейник. Не желая прерывать то, что выглядело как семейная сцена, Ричи изо всех сил старался встать. Митос помог ему, и они принялись подбирать осколки Камня Мафусаила. Когда Ричи коснулся первого кусочка, ничего не случилось, и он вздохнул с облегчением. – Ты должен сохранить это, – сказал Митос, указывая на кристалл у Ричи в руке. – Я думаю, Ребекка на чем-то основывалась, когда разбила эту штуку и раздала осколки. Держи его. Он отдал другие куски Кедвин, Кори, Карлу и Мэтью, оставив один, чтобы вернуть Аманде. – Пошли, ребята, – сказал Кори, направляясь прочь из подвала. Ричи больше никогда не хотел бы туда войти. – Давайте откроем бар и выпьем. Эпилог Ричи и Митос заказали два билета на поезд, направлявшийся от Секувера на восток. Утром они попрощались, принимая благодарность Кедвин и крепкое рукопожатие и похлопывание по спине от Карла. Даже Кори отложил в сторону свои обычные шутки, чтобы крепко обнять каждого из них на прощанье. Только Мэтью не было, когда они уходили, но ни Ричи, ни Митос не задали вопросов. Оставалось ещё многое сделать для исцеления. Они оба задремали в пути. Мягкое покачивание и солнечное тепло от окна убаюкали Ричи. Когда он проснулся, Митос читал всё ту же ветхую книгу. – Хочешь знать, что произошло? – спросил Ричи. Митос закрыл книгу и уделил ему все свое внимание. Ричи обдумал, говорить ли Митосу, что произошло, когда он прикоснулся к Камню в подвале. Митос не расспрашивал его, и Ричи решил, что тот так никогда и не спросит. Он мог по-прежнему никому ничего не говорить об этом. Списать на недосып и несварение. Он не совсем понимал, что заставило его завести разговор сейчас. Ричи описал Митосу всё, что смог вспомнить, начиная с момента, когда они с Кори ворвались в хранилище базы Наблюдателей, заканчивая несколькими мгновениями после того, как камень развалился. Рассказывая, Ричи чувствовал обломок твёрдого кристалла в кармане. – Я всё ещё ломаю голову над этим. Я имею в виду, что в одну минуту я здесь, в 2017 году, но затем меня здесь нет, а я вернулся в 1997 год, чтобы остановить МакЛауда за шаг до убийства меня, чего не могло произойти, потому что я, как ты знаешь, жив. Как я могу изменить то, чего не произошло? Я не понимаю, всё это, вероятно, просто кошмар. – Хм, – сказал Митос. – Причина и следствие. Временной парадокс. Я думаю, это то, что называют петлёй причинности. Большинство людей думают, что время – прямая линия, но на самом деле оно идёт изгибами, поворотами и кругами. Или это блинчики, лежащие один на другом. Ричи покосился на Митоса. Он мог бы убить за стопку блинов прямо сейчас. – Или это могут быть просто недосып и несварение, – добавил Митос. – Я выберу последнюю версию, – кивнул Ричи. – Похоже на правду. – Он устроился поудобней в своем кресле. – Конечно, я обязательно добавлю "путешественник во времени" в свое резюме. Митос фыркнул, и затем они оба до конца поездки не могли справиться с то и дело вспыхивавшим смехом. – Ты все ещё можешь почувствовать, где находятся другие Бессмертные, как было у тебя раньше? – спросил Митос, когда они были в часе от места назначения. Ричи не сразу ответил. Он опустил глаза на свои руки, сопротивляясь стремлению залезть в карман и коснуться кристалла. – Скажи мне правду, – сказал он. – Ты все это спланировал? – Спланировал – что? – спросил Митос, снова рассмеявшись. – Ты единственный, кому я вообще рассказывал, что могу знать, где находятся Бессмертные. Ты был там в 1997 году. Ты позвал меня на помощь Мэтью. Что я должен думать? – Постарайся не думать, у тебя это лучше получается, – сказал Митос. Ричи пристально посмотрел на него. – Конечно, я не планировал этого. Как бы я мог? – Ричи сложил руки на груди и не отрывал взгляда от Митоса. – Хорошо. Я предполагал. Я надеялся, что твое присутствие поможет с Камнем – я изучал Виттури много лет. Некоторые аспекты того, что случилось с тобой, стали сигналом. Я же сказал, что разберусь, не так ли? Вот и всё. Клянусь. Я на самом деле никак не мог ничего знать. Я не какой-то безумный гений. – Я тебе не верю, – сказал Ричи. – В какой части? – спросил рассердившийся Митос. – По части безумия или вдохновения? Отлично. Пусть будет по-твоему. Я все спланировал. В раздражении Митос резко открыл книгу и уткнулся в неё. Пять минут спустя Ричи снова начал смеяться. Через секунду Митос присоединился к нему. В Спокане они забрали машину Митоса с долгосрочной парковки и проехали несколько миль на восток по трассе 90, пока не достигли Кер Д'Алена. Когда они добрались до дома на ранчо у озера, уже вечерело, солнце опускалось за горы. Ричи всегда знал, где находится МакЛауд в течение тех двадцати лет, что они провели порознь. Это было твердо ему известно. Он не смог бы избежать представления о местонахождении МакЛауда, даже если бы попытался. Во время всей поездки на поезде он старался не думать слишком много о том, что с каждой секундой приближался к светлому пятну в своем сознании. Он знал, что Аманда тоже была там, и желудок Ричи сводило от нервов. Прошло столько времени с тех пор, когда он виделся с кем-то из них, что он чуть было не заставил Митоса отправить себя обратно. Выйдя из машины, Ричи почувствовал присутствие МакЛауда. Оно было до боли знакомо, и в то же время совершенно ново и неизвестно. К его облегчению оказалось не больно. Хотя чувствовалось по-другому, не совсем так, как он помнил. Входная дверь открылась, МакЛауд вышел и остановился на крыльце в нерешительности. Они смотрели друг на друга. Митос проскользнул мимо Ричи с обеими их сумками и направился к ступенькам. Он остановился, дойдя до МакЛауда, и они привычно обменялись парой слов друг с другом, Митос пожал руку Горцу, а тот кивком указал на вход. – Они внутри, – сказал он. Ухмыльнувшись Ричи и МакЛауду, Митос оставил их наедине. Когда он открывал дверь, Ричи услышал голос Джо, и взрыв эмоций, который он ощутил, почти ошеломил его. Он поднялся по ступенькам и встал перед МакЛаудом. – Привет, – сказал он. – И тебе привет, – ответил Дункан, затем обнял, и Ричи склонил голову на плечо МакЛауда. – Рад тебя видеть, Рич. Ричи кивнул и прижался крепче. – Я тоже скучал по тебе.