В ночи

***

Сначала это ощущалось как прилив. Мягкие неуемные волны накрывали его, затем отступали, затем снова наступали. И с каждым вдохом, каждым новым забором воздуха, который должен был приносить облегчение и оживление, он ощущал как силы покидают его, как вода проникает в его легкие, сосуды, его сердце, выпивает его силы и делает собой, лишив индивидуальности. Он не мог пошевелиться под этим гнетом, чувствуя как тупая, ещё заглушенная дневным сном боль постепенно растворяет его в себе. Вот она добралась до самой его сути, предъявила свои требования и взяла его сердце, душу -если это не одно и то же. И вот, он уже часть этой неподвластной никому, нескончаемой глубины, с которой ты ничего не можешь сделать кроме как покориться её воле. Если бы он мог - он бы кричал от боли, но у него не было голоса. Все закончилось за четыре часа до заката, когда его выбросило из удушливого сна Дневной смерти. Эрик сел на постели, пытаясь унять бесполезными заборами воздуха тот ужас и неизбежность, что держали его в этом сне. Он прислушался к ощущениям: ещё четыре с половиной часа до заката. Рано даже для Годрика. Он встал и вышел из кабинета. Танцпол Фэнгтазии был безмолвным и немного блеклым в непривычном дневном свете, пробивавшимся через маленькие пожарные окна у потолка. Он обошёл разбросанные то тут то там клочки света и подошёл к высившейся в стены груде коробок с «новой кровью», открыл одну из них и достал себе переносной сет из шести бутылок синтетического вампирского протеина. Кровавых шлюх в этот час не достать, Джинджер зачаровали и уволили полтора года назад (тупая шлюха подхватила не только вампирский, но и человеческий гепатит), да и старое правило никто не отменял - ты ешь то, что ты делаешь. Эрик вернулся в свой кабинет и засунул сразу три бутылки в старенькую микроволновку. Развернул кресло и уселся в него, смотря как кровеподобная субстанция становится более текучей по мере того как таймер приближался к отметке «готово». Пожелтевшее окно в дверце придавало всему внутри какой-то мерзкий, но аутентичный оттенок кровяной плазмы. Вот лампочка выключилась, прибор издал своё «дзинь», и механический танец внутри остановился. Эрик энергично взбалтывал содержимое трёх бутылок, а сам думал о мудрости первых производителей кровяных суррогатов и их безальтернативном использовании стеклянных бутылок. Алюминиевые были в разы дешевле и весили меньше, но через месяц давали такой привкус, что даже самые ярые мейнстримеры не выдерживали и закидывали его Поддержку гневными письмами. Металлическую упаковку отсек потребитель, Сару Ньюлин с этой самой упаковки - феминистки и шоу с Эллен. Тот факт, что проявление снисхождения к массовому убийце из-за его пола и есть проявление неравноправия, общественность благополучно игнорировала. В конечном счёте Хранители поставили ультиматум. Эрика даже подмывало согласиться. Не зря ведь они с Годриком бегали от власти почти тысячу лет. Но вступилась Уилла-политикан с головы до ног и Эрик сдался. Одно необдуманное решение теперь охраняло его от следующих, и Эрик был благодарен ей за это. Теперь логотип Новой крови был сезонным, и сейчас на него смотрел очаровательный клыкастый индюк. Хотя ему лично больше нравился рождественский клыкоман - Санта. Эрик залпом выпил первую бутылку, затем вторую и третью, чувствуя, как тёплая жидкость распространяется по его телу и дарует то неистребимое даже спустя тысячу лет успокоение, которое приносит тепло и полный желудок. Потихоньку, дрожь уходила из его пальцев, и мыслям возвращалась ясность. Он боялся этого момента, с того самого дня как напоил чужого человека своей кровью и тем самым оспорил права Билла. Дальнейшие пять лет были самыми бурными в его вечной жизни, сменяясь попеременно то раем, то адом, и он совершил столько безрассудных и необдуманных поступков, что стелы их будут сопровождать его, пожалуй, до самой смерти. Люди, при всей необходимости их в жизни вампира, не вечны и уязвимы. Ему стоило напомнить себе это прежде чем разыгрывать перед Соки комедию тогда, в доме Годрика. Эрик сидел в своём кресле и молча буравил стену взглядом. Его уязвимость снова поднимала свою голову. Три года он не спрашивал о ней, не говорил, не думал, а она все ещё умудряется сделать из него безвольного мальчишку, боящегося своей тени. Их связь, в начале удесятерявшая его силы, давшая ему новую причину жить, теперь выпивала его, как вампир. Эрик почти желал, чтобы Соки умерла и оставила его, наконец, в покое. Но вот, он берет себя в руки, достаёт телефон и делает несколько звонков своим людям в Шривпорте. До захода солнца оставалось три с лишним часа, это им хватит чтобы выяснить, что случилось прежде чем он сам отправится в Бон Темпс. Следующие три часа прошли незаметно между работой и переговорами с людьми. Всех его смертных партнеров сильно удивляло, что он звонит им в такой час, и все единодушно решили, что он за пределами страны, а Эрик и не спешил их разуверять. Наконец, огненный шар опустился за горизонт, и Эрик молниеносно пронёсся к своей машине и выехал из парковки. Все это раздражало его сверх меры - эта необходимость срочно попасть к ней, увидеться и в то же время иметь перед ней какую-то защиту, будь это даже бесполезный кусок металла, который он сам может сплющить в гармошку. Его поверенный за час до заката сообщил ему, что некая Соки Стэкхауз сейчас находится в Бон-Темпской больнице какого-то там святого, с обширным маточным кровотечением. Эрик почувствовал, как у него волосы на руках встают дыбом. Плод в порядке, отметил человек. Он подъехал к больнице через десять минут, в без десяти шесть. Проклятая парковка как назло была забита до отказа, ему пришлось припарковаться на инвалидном месте, и сделать круг до поста охраны дабы уберечь своего железного коня от эвакуатора. С ней не рискуют, с этой южной глушью. Через две минуты Эрик стоял в холле больницы, и ориентируясь на запах (и на их связь), быстро, но недостаточно, чтобы вызвать какие либо подозрения у людей, прошёл на второй этаж, в палату номер 36. Из-за двери пахло лекарствами, ее братом и... Соки. Он постучался и вошёл. -«Вот я и говорю что...»-слова застряли у Джейсона в горле. Все взоры обратились к нему. В комнате было всего три человека - ее брат, Лафайет и Соки. -«Эрик?»,-не веря своим глазам спросила Соки. Отчего-то ее удивление задело его. -«Соки.»,-просто ответил он. Первым вышел из транса Джейсон и обратился к нему. -«Эрик, то есть мистер Нортман, сэр. Давно вас не было видно.»,-неровным голосом проговорил он и протянул ему вспотевшую руку. -«Джейсон.»,-он ответил на рукопожатие и с удовлетворением смотрел как противоречивые чувства заставляют молодого мужчину краснеть и бледнеть одновременно. Он ещё раз бросил взгляд на двоих оставшихся участников этой неловкой сцены, ожидая когда кто-нибудь продолжит этот незнакомый ему танец вежливости. -«Так, ладно. Сок, если что - мы за дверью.»,-поспешно проговорил Лафайет и потянул Джейсона за дверь. Порыв воздуха донёс до Эрика его запах - своеобразный мускусный аромат Лафайета, оттенённый, как оправа или огранка оттеняет камень, другим ароматом... Эрик обернулся ему вслед. Кажется, наш малыш кого-то сильно заинтересовал, или взялся за старое... -«Это Джеймс.»,-будто бы читая его мысли сказала Соки, смотря на него каким-то по-особенному тёплым взглядом,-«Они вместе со времён нападений заражённых вампиров.» -«Лучше бы это было так.»,-с насмешкой произнёс Эрик, прежде чем взглянуть на Соки снова. Как и все беременные женщины, его фея несколько покруглела: не то чтобы слишком, и не то чтобы это портило ее. Сияющие золотые локоны обрамляли прежде угловатые скулы и дарили ей иллюзию детскости. Она бы выглядела ещё более юной, чем в день их знакомства, если бы не глаза. В них Эрик видел усталость и вину. Все та же Соки, подумал Эрик. Просто повзрослевшая. Она прервала их неловкую паузу. -«Ничего страшного, врачи уже сделали все анализы, ребёнку ничего не грозит. Такое случается, редко, но случается.»,-она по-прежнему смотрела на него так, будто бы скучала не меньше его, но Эрик кожей чувствовал, что она недоговаривает. -«Твоя боль подняла меня из гроба посреди дня.,-спросил Эрик и облокотился на стену,-Ты точно не желаешь ничего мне рассказать?» -«Никогда бы не подумала, что у тебя есть гроб.-отшутилась Соки, должно быть морально готовясь к этой части разговора.,-Я не справилась с управлением. Ребёнок должно быть толкнул куда-то, и меня скрутило прямо посреди дороги. Я не понимаю, какая была необходимость всем срываться, и зачем надо было отрывать тебя от важных дел...» -«Соки.,-прервал её Эрик,-Никто меня не тащил. Как я уже сказал, твоя боль подняла меня из гроба.» -«Ты ведь знаешь, я чувствую, когда ты счастлива, боишься, или когда тебе больно.» Соки смягчилась и виновато посмотрела на него. -«Все так плохо? Даже сейчас?,-она закрыла лицо руками,-Я думала, связь ослабнет...» Эрик против воли напрягся от этих слов, что не ускользнуло от Соки. -«Я не имела в виду что... Я желаю этого... Но это должно быть тяжкое бремя для тебя.» Краска стыда залила ей лицо и плечи, и она поспешила спрятать голову на руках. -«Соки Стэкхауз снова за старое.», -сказала она спокойным голосом. -«И господи, какого же шуму я наделала когда машина остановилась!» Эрик ухмыльнулся уголком рта, несмотря на тупую боль в груди. Он ничего не сказал. -«Я остановилась посередине дороги, и ко мне подбежала пара новобрачных. Мне было так стыдно, прямо посреди их свадьбы...» -«Где был твой муж в это время?»,-недостаточно бесстрастно спросил Эрик. -«Хотя бы ты не начинай!,-Вдруг ощетинилась Соки.-Я уже устала объяснять, что он тут не причём, я сама отправилась в гости к Эдлин, не сказав никому, его смена закончится лишь во вторник...» -«Соки.,-Эрик на вампирской скорости приблизился к ней, испытывая виноватое удовольствие, когда увидел, как она дернулась от стремительности его перемещения, присел и ласково огладил её тёплую щеку своими пальцами.-Я не пытаюсь обвинить тебя в чем-то. Я всего лишь пытаюсь помочь.» -«Я и отвечаю тебе, что он ни в чем не виноват.,-ее гнев утих и она будто бы облокотилась на свой живот.- Я знаю что делаю. Срываюсь на близких людей. Просто это все такое пустяковое дело...» Она устало выдохнула, а затем взглянула на него своим проницательным, тёплым взглядом. -«Что?»-нервно спросил Эрик. Соки не ответила. Она посмотрела куда-то влево, через окно, а затем вдруг притянула его к себе и обняла. -«Я очень рада, что ты пришёл, Эрик.»,-проговорила она ему в плечо. Он стоял, прислушиваясь к горько-сладкому удовольствию от её касания, а затем обнял её в ответ. Он стоял вот так, она - сидела, казалось, вечность. Эрик вдыхал запах её волос, пока она зарывалась носом в его куртку. Её сердцебиение становилось все тише, спокойнее, уголком глаза он видел спокойную улыбку на её лице. Казалось, она отдыхает в его объятиях. Что-то щелкнуло у него внутри, и Эрик отстранился. -«Мне нужно сделать пару звонков.»,-сказал Эрик и двинулся было к двери, когда рука Соки задержала его. -«Ты...ещё вернёшься?»,-с надеждой спросила она. Даже против воли Эрик почувствовал как его мертвое сердце сжалось. -«Всего лишь доктор Людвиг, со всем уважением к здешним врачам, я не думаю что они достаточно компетентны в твоей сфере.»-ответил Эрик и заранее приложил палец к губам Соки, которая готова была вступить в новый спор. Она лишь с улыбкой покачала головой и отпустила его. -«Патрисия, это Нортман.»-сказал Эрик вместо приветствия. -«И давно же вы мне не звонили, господин уже - Хранитель.»-ответил язвительный скрипучий голос на той стороне. -«Что на этот раз, вампир? Опять вас донимают ведьмы или феи?» -«Это Соки.»,-просто ответил Эрик. На той стороне трубки повисла тишина. -«Ба, да неужто ваше вампирское величество взялись за старое?»,-с насмешливым тоном отозвалась старуха-целительница. -«Сколько вы хотите?»,-устало спросил Эрик. Ночь обещала быть длинной, но он почти не спал и у него не было никакого желания препираться со старой каргой. -«Значение имеет не сколько я хочу, а с чем мне предстоит столкнуться.,-поправила его целительница.-Объясните.» Эрик кратко обрисовал доктору Людвиг то, что уже успел узнать от Соки, а часть - от своих поверенных. -«Беременная фея, мистер Нортман. Клянусь вам, эту вашу игрушку я буду ещё долго вспоминать. ,-и, прежде чем он успел хоть что-то сказать, продолжила,-Прямо сейчас я не могу нанести мисс Стэкхауз визит, у меня самой есть дела. Вы и пациент сможете подождать два часа?» -«А вы я посмотрю не утратили вашего очарования, милейшая доктор Людвиг. Да, я подожду.»,-смягчая удар по своему мужеству ответил Эрик. -«Разузнайте о ее беременности, мистер Нортман. Особенно мне важно знать о самочувствии больной, что она ест и какую жизнь ведёт.»,-поспешно договорила доктор Людвиг перед окончанием разговора. Трубка умерла. Эрик посмотрел назад, на дверь, мысленно обдумывая чем же таким занять (и-заняться) целых два часа. Поток сухого кондиционируемого воздуха принёс вместе с запахом крови, смерти и страха... запах её брата. Джейсон вместе с уже знакомым нам Лафайетом сидели в холле больницы и во все глаза таращились на него. Эрик двинулся в их сторону. Не может же он проигнорировать столь очевидное внимание к своей персоне? Оба близких человека Соки с нарастающим ужасом смотрели как он подходит к ним, кидает взгляд на сидящих напротив людей, и те почему-то вспоминают о неотложных делах и в спешке покидают свои сиденья. Он присел и наклонился, чтобы меньше людей могли их расслышать. -«Что произошло с Соки?,-не церемонясь Эрик подчинил их разумы своей воле.-С ней все в порядке? У неё проблемы с беременностью?» -«Да что вы, мистер Нортман, сущие пустяки. Обычное недомогание, я не раз с таким сталкивался...-нарочито громко начал уязвлённый Джейсон, прежде чем Эрик повторно применил к нему Чары и его разум, наконец, подчинился.- Не особо. Токсикоз, как и у всех. Перепады настроения. Вся эта хрень, что беременные почему-то считают вкусной. Поверьте мне, мистер Нортман, я отец троих детей, а скоро буду отцом и четвёртому, и я знаю как протекает беременность у Стэкхаузов. Я люблю Соки всей душой, благослови её Господи, но она всегда любила подставляться под опасности, не находите?»,-и он многозначительно взглянул на Эрика. Эрик перевёл взгляд на Лафайетом, чей мозг, лишенный фейской крови, но пропитанный вампирской, не вытворял с ним подобных трюков как Джейсон. -«Я мало что о ней знаю, сэр. Мы не были сильно близки последние три года.,-он нервно поерзал в кресле,-Я тоже не видел ничего подозрительного. Разве...»,-взгляд его на момент затуманился. -«Что?»,-нетерпеливо спросил Эрик. -«В последнее время она показалась мне, ну, знаете, более тусклой чем обычно. Я ничего не знаю о беременных женщинах, мистер Нортман, сэр. Моя сестра не успела завести детей.,-он метнул взгляд на Эрика.,-Но несмотря на все что было, я люблю Сок. Она мне как семья. Может быть, последняя из живущих.»-Джейсон хотел было поддержать его, но Лафайет раздраженно подернул плечами. -«Мне не нужна твоя жалость, Стэкхауз.,-он гневно повысил голос, в то же время не обращаясь к кому то конкретному.,-Но я вижу и чувствую больше других. А сейчас, так может быть и ещё больше.»-и он снова метнул взгляд на Эрика, на этот раз-опасливый. Он он ещё не закончил. -«Я могу и ошибаться, но мне показалось, что Соки очень устаёт. Малыш выпил из неё почти все силы, если будет позволено так сказать.»,-он ещё раз украдкой посмотрел на Эрика прежде чем замолкнуть. -«Но ведь это совершенно естественное положение вещей.,-вмешался Джейсон.-Когда человеческая женщина беременна, она конечно отдаёт ребёнку свои силы! Вы поймите меня правильно, сэр, но на мой взгляд здесь не происходит ничего сверхъестественного. Мы люди, мы болеем, стареем и умираем!»-последнее слово судя по лицу вырвалось у Джейсона уже против его воли. Эрик смотрел на них обоих долгим, ничего не выражающим взглядом. Джейсон прав. Лафайет прав. Сам он, Эрик Нортман, тоже чертовски прав проявляя беспокойство, когда близкий ему человек попадает в человеческую больницу. Самые неприятные события в его не-мертвой жизни происходили как раз в такой обстановке -когда все правы. Но это не меняло того факта, что только одна чья-то правда выберется из этого круга живой. Он вернулся в палату, Соки успела задремать в его отсутствие. Прямо в той же позе, в которой он ее оставил. Что же случилось с тобой, маленькая фея, что ты настолько измотана, подумал Эрик. Ответом ему было лишь спокойное дыхание. Он присел на металлический стол и ещё долго смотрел, как это существо мирно сопело, будто ребёнок. То там, то сям ткань на ее животе начинала двигаться. Определенно, подумал Эрик, новый Стэкхауз (или как там фамилия его отца?) не даст своей матери скучать. Вдруг, Соки дернулась и простонала от боли, пытаясь прижать ноги к туловищу. В комнате пахло кровью. Эрик вылетел из комнаты, взбудораженный её подслащенным беременностью запахом, и побежал к диспетчерской. -«У женщины в палате #36 открылось кровотечение!»,-буквально прокричал он дежурной медсестре. Та сорвалась с места. Эрик подошёл к окну и вдохнул полные легкие свежего воздуха, прогоняя дурман. Вся его железная воля и самоконтроль превратились в ничто при первом же случае. И когда он успел стать такой безвольным импульсивным животным? Если он не может контролировать себя в её присутствии, значит и правильно, что она вычеркнула его из своей жизни. Он искоса смотрел, как её увозят врач, как срываются с места Джейсон и Лафайет, кидая на него подозрительные взгляды. Он посмотрел на часы - семь двадцать две. До приезда доктора Людвиг еще целых полтора часа. Он бы с радостью пошёл за ней, забрал ее из лап этих идиотов-докторов и сам излечил бы все ее недуги. Однако... Эрик снова прислушался к оглушающему свой сладостью запаху, примешавшемуся к аромату Соки. Эта и ещё одна причина удерживали его на месте. Может быть виной тому недосып и отсутствие нормальной крови, но он вдруг почувствовал себя безумно старым и ослабевшим. Человеческая жизнь не вечна, повторял он себе, надеясь что эти слова уймут его душу.