В ночи

***

Соки Мир потихоньку вторгался в ее сознание вместе со звуками работающей электропилы за окном и запахом яичницы и апельсинного сока. Это означает что муж Соки уже встал, собрался и скоро уйдёт на работу-он никогда не оставался дома после того как поест. Соки снова закрыла глаза и через пару минут заснула. В следующий раз когда она проснулась был уже полдень, и солнце несмотря на время года разогрело комнату до духоты. Ей пришлось встать-нечем было дышать, и ребёнок снова принялся бить по самым важным местам. Она поднялась с постели и пошла в сторону ванны. Ничего не хотелось делать, будь ее воля она бы даже зубы не чистила, а сразу же пошла завтракать. Часть ее даже раздумывала над этим, но старые привычки живучи. Что бы подумала бабушка?.. Час спустя, чистенькая и свеженькая, в новом хлопковом платьице которое подарила ей Джессика (почти как ее старые, его она даже сможет носить после рождения ребёнка), Соки спустилась вниз и зашла на кухню. Господь благослови ее мужа, этот человек ни разу не оставил ей грязных тарелок в раковине. Вообще ни разу. Она периодически совершала набеги на его разум-на чисто супружеских правах-и задавалась вопросом, оставлял ли он их вообще когда-то. Как мать его ребёнка, как жену это приводило ее в восторг, как Соки…это подбешивало Соки. Она прошла мимо стола, открыла холодильник и достала свежие овощи и хлеб, через пять минут перед ней стоял роскошный греческий салат и поджаренные тосты. Ей было все равно что там едят другие мамочки, и что надо «потакать своим потребностям» как иногда говорила ей Арлин и другие, она не может есть все что ей заблагорассудится. Во-первых она очень быстро превратится в бочонок, что не очень хорошо для плода, не говоря уж о ней самой, а во вторых ребёнок не может жить на соли, конфетах и сырых мозгах. Так что теперь, на последнем месяце, она балуется греческой диетой. Хотя оленьи мозги-это все ещё ее слабость. Покончив с завтраком и вымыв посуду, Соки села и принялась думать, чем же занять себя. Дома было решительно нечего делать, Соки сделала все возможное и невозможное ещё к восьмому месяцу. Осталось только крылья к дому приделать. Ещё один пустой день в четырёх стенах её окончательно доконает, но она уже купила все необходимые вещи для малыша, холодильник забит под завязку, а в Бельфлере ей не рады. Соки не больно то и рвалась туда. Ее брат и его жена сейчас сами проходят через кризис отношений, и Соки не хотелось беспокоить их. С Лафайетом они поддерживают отношения, но больше приятельские. Если подумать, они никогда не были особо близки, все что их по настоящему связывало-это общее детство и Тара. Детство прошло, Тары больше нет, и каждый из них разошёлся по своим углам. Тем более их отношения с Джеймсом набирают обороты, на днях он перепугал всех посетителей Бельфлера, отшвырнув очередную пьяную деревенщину к стене с такой силой, что по стене трещины пошли. Беднягу увезли на скорой, Джейсону даже пришлось упечь Лафайета в камеру на сутки, но через два дня жертва отчего-то отозвала обвинения. Лафайет вернулся на своё место, а Энди предпочитал помалкивать. Тогда Соки как-то вечером нанесла визит Джеймсу, и после этого Лафайет поумерил свой пыл. Кровь это кровь, а работа по расписанию. Отчего-то на душе у Соки потеплело при мысли о Лафайете, и она ухмыльнулась уголком рта. Может быть они и не общаются больше, но он понимает ее, а она его. Вампирская кровь сильная штука, как ни крути. В своё время она узнала это во всех возможных подробностях. Тут Соки осенило. Энди Бельфлер…и его полуфея-дочка. Как ни странно, ни одна из них-ни Эдлин, ни сама Соки не проявляли особого интереса и участия друг к другу, несмотря на общие проблемы. Соки всегда казалось, что если она встретит кого-то похожего на себя, это навсегда изменит ее жизнь. Они будут всегда вместе, делить все радости, все горести…она никогда больше не будет одна. Сейчас подобные мысли вгоняли Соки в дрожь-оставаться с другим телепатом наедине. Чтение мыслей-бремя которое несут в одиночестве, и компания в таких случаях не облегчает это бремя, а утяжеляет. Соки никогда не винила Эдлин за настороженное отношение к ней (и к их виду), и перестала винить себя за это. Такова их природа, ничего не поделаешь. Соки достала телефон из сумочки на крючке у двери (вечно она его теряет), и набрала номер полуфеи. От одной встречи ничего не случится, и как никак она без каких-либо временных ускорений (почти) прожила как фея целых двадцать восемь лет. Ей есть что ей рассказать, о чем предупредить. Она смело может считать себя ходячей энциклопедией «чего не стоит делать феям». Через пять минут она уже накладывалась макияж и выбирала сумочку к платью, готовясь к выезду. Любящий отец несмотря на свою твердолобость, оказался достаточно умён чтобы последовать ее совету и не мучить девочку школой. Общаться и заводить друзей для неё всегда будет проблемой, необязательно сопровождать все это ещё и травматичным опытом. Соки вышла из своего чистенького, отремонтированного дома (видите? не только Эрик способен создавать красоту на ровном месте), прошла по свежеотсыпанной гравийной дороге налево, к навесу построенном ее мужем для автомобилей. Машину он подарил ей три дня спустя-ее желтая букашка приказала долго жить через пару месяцев после смерти Ворлоу. Вампиры ушли из ее жизни, ушёл и личный транспорт, она все равно не могла позволить себе ремонт. Полтора года то Джейсон одалживал ей свой старый пикап, то сам подвозил до работы. Потом…потом в бар зашёл ее муж. Соки вырулила на своей новой Кие с гравийки на асфальтированную дорогу, и завела в навигатор адрес. Не то чтобы она не знала собственный город, скорее ей было приятно использовать навигатор. Смотреть на самые нелепые маршруты дурного компьютера, а потом все равно ехать так как заблагорассудится. Навигатор сначала недовольно перестраивает маршрут, затем попросит взглянуть на карту, а в конце сдастся на твою милость. Соки забавляла эта маленькая победа живого разума над искусственным. Вряд ли настанет тот день, когда машина сможет полностью заменить человека. Соки выехала на центральную улицу города, проехала Бельфлер и свернула налево, потом ещё раз налево. Поместье бельфлеров возвышалось на фоне окружающей буйной растительности как белый кусок мрамора. Немного несоответствующий окружению. На пороге, прижимая к себе белую кружку стояла Эдлин, такая же взрослая какой видела ее Соки в последний раз. Видать и впрямь, ее буйный рост закончился, и впредь она будет взрослеть и стареть как нормальный человек. Соки припарковала машину сбоку от дома, и пошла к крыльцу. Кипельно-белый гравий под ногами почти сливался с кипельно белым домом, и Соки вдруг почувствовала резь в глазах. -«Вот уж кого не ожидала услышать, Соки.-недостаточно непринужденно проронила Эдлин, прежде чем спуститься и пойти к ней навстречу, -Ты хорошо себя чувствуешь?» Соки натянула свою фирменную улыбку,: -«Просто приливы, для такой виноградной бочки как я это обычное дело.»-сказала она усмехнувшись. Эдлин ответила подобающей в таких случаях южной манере,: -«Ах Соки, я может и прожила в десятки раз меньше чем обычные люди, но поверь мне-я видела достаточно беременных, и ни одна из них не выглядела так сногсшибательно как ты.» -«Если только медузы нынче считаются сногсшибательными.»-пробормотала Соки повеселевшим тоном. Эдлин не врала-она и впрямь считала ее привлекательной в этой виде. -«Я буду честна с тобой, мне смертельно скучно у себя в доме, и теперь я обхожу окрестности в поисках очередной жертвы.»-со смехом сказала Соки. В голове у Эдлин пронеслось воспоминание об их разговоре с отцом-о его мнении на счёт Соки и о том, что он думает о ней в роли будущей матери. Ее мысли резко вильнули в сторону бейсбольного матча, а вместо настороженного участия пришла досада и стыд. -«Мне все сложнее контролировать это.-призналась Соки, -Как будто динамик, который ты не можешь сделать тише.-Она отвлечённо посмотрела в сторону прежде чем взглянуть Эдлин прямо в глаза, -В любом случае, тебе не за что стыдиться, люди имеют право думать что им хочется.» Эдлин виновато потупила взгляд, но Соки одобрительно положила ей руку на плечо (там где кожа была прикрыта тканью), Эдлин улыбнулась уголком рта, и проводила Соки в дом. Через пятнадцать минут они сидели вдвоём на роскошной софе, в руках у Соки-такая же чашка ароматного травяного чая, как у Эдлин. -«Так вот, стоило мне отвернуться чтобы шикнуть на пола-а это надо уметь, в жизни такой громкой собаки не встречала-как с другой стороны гостиной входит папа!»-через смех пыталась закончить рассказ Эдлин.-«Ты бы видела выражение…», — и тут они обе покатились со смеха. Господи, благослови дурачка Энди и его гримасы, они и впрямь способны продлить человеку жизнь. -«Знаешь, я и не помню когда я в последний раз так смеялась.»-утирая слезы сказала Соки. -«Я вообще никогда в жизни так не смеялась»-ответила ей Эдлин. Соки вдруг почувствовала нечто сродни материнским чувством к этой ещё совсем (вы даже представить не можете себе насколько!) молодой девочке. Она так напоминала ей саму себя не так давно, что становилось больно. -«Не надо меня жалеть.-спокойно, держа лицо сказала Эдлин.-Все вокруг только и думают, какая бедная девочка, как тяжело ей живётся, блудное дитя распутной феи и шерифа… Ты сама должна знать, что нет ничего хуже жалости.» Она выглядела так спокойно и смиренно, Соки невольно восхитилась ею. У неё никогда не было такой выдержки, а эта малышка, ей меньше пяти лет, она в разы умнее и сильнее чем она, Соки, когда-либо будет… -«А вот теперь ты бичуешь сама себя», -пожурила ее Эдлин и взяла ее за руку, пытаясь найти нужные слова, -«Соки, ты одна из самых сильных людей кого я знала, а поверь хоть я и молода я их видела не меньше чем беременных женщин, можно даже сказать что большая часть из них беременные…», -слова с трудом приходили ей на ум, но Соки уже видела-чувствовала что она хочет сказать, -«Все они, даже наша семья, никто не знает каково это, и никто из них не имеет права судить нас. Мы должны…»-но вот, слова снова покинули ее, и она просто смотрела на Соки своим понимающим, проникновенным взглядом, -«Ты замечательная, и не позволяй никому уверить тебя в обратно.» Соки ничего не оставалось, кроме как прижать к себе полуфею так сильно как ей позволяли руки и живот. На неё нахлынули чужие воспоминания-яркие, как и у всех фей. Вот она сидит на столе и слушает ее отца, вот она возвращается со своего первого и единственного дня в школе и с благодарностью принимает предложение отца учиться на дому, вот она расстаётся со своим парнем потому что не может больше… Эдлин и Соки быстро отпрянули друг от друга, как от зачумленных. Это был их дар, и их проклятие-не иметь защиты против чужих мыслей, не уметь защищать свои. Момент был безнадежно испорчен. После напряженного молчания Соки заговорила первой: -«Мне наверное уже пора…» -«Не говори глупостей, это ничего не значит…», -начала было Эдлин, но осеклась увидев ее лицо. Бедная девочка, ты ещё не ведаешь пределов своих способностей, подумала Соки. Впереди у тебя очень трудная жизнь. Как и у всех нас. После серии уместных и не очень прощальных фраз, они вдвоём стояли на улице, перед новой машиной. -«Я хотела спросить у тебя, -обронила Соки, глядя вдаль.-Они связывались с тобой?» -«Нет. После того случая в нашем клубе-больше ничего.»-ответила Эдлин, заставляя Соки согнуться под чувством вины. Она привела убийцу к своему народу, каким бы они ни был. Теперь феи окончательно закрыли все порталы, отсекая тех кто остался среди людей. Она или не только она была тому причиной, не имело значения. Эдлин хотела было сказать что-то одобрительное, но промолчала. На этот раз это Соки не нуждалась в жалости. Когда машина выехала за территорию поместья, отсекая даже ментальный след Эдлин, Соки почувствовала облегчение. Она рассчитывала получить поддержку, взбодриться, а уезжает в ещё худшем состоянии. Лучше было бы остаться дома. Вдруг, на повороте, Соки почувствовала какое-то странное движение в своём животе, затем острая боль прошила ее насквозь. Вдох застрял у неё в горле, а машину начало вести потому что она выпустила руль из рук. Только когда встречная машина на ее глазах чудом ушла от столкновения, Соки пришла в себя и взяла машину под контроль. Последнее что она помнила-это руки женщины, что-то кричавшей ей. Соки ничего не могла разобрать-она слушала и слышала лишь музыку игравшую на свадьбе этой женщины и ее почившего мужа почти двадцать пять лет назад. Что-то тёплое струилось по ее ногам, а затем боль ушла.