"Твою ревизию!" или Как научиться доверять этикам

(апрель 2014) На часах около половины третьего ночи. Царящую в квартире почти неживую темноту и тишину то и дело нарушает что-то несуразное и неловкое, с периодичностью в две секунды натыкающееся на мебель, вешалки, плинтуса и прочую бытовую утварь, чертыхающееся громким шёпотом и отчаянно пытающееся никого не разбудить. Пройдя ещё несколько шагов, «что-то» наощупь находит кухонный выключатель и в следующий же миг оказывается всего лишь Донной, страдающей от бессонницы и намеревающейся утопить её в растворимом кофе. Замутив «адский напиток» неимоверной крепости, Ламанчская выпивает его залпом, почти не поморщившись (вот что значит годы тренировки!) и плюхается, выдохшись, на кухонный стул. «Какого чёрта?» - вертится в её несчастной голове, - «Какого чёрта такое мне досталось наследство?» Да, строчка из песни несравненных Снайперов, она же – название последней работы логика, вполне характеризовала текущее её состояние и настроение. Не будучи хоть сколько-нибудь этически подкованной, Искательница тем не менее понимала, что именно вот это и заслужила своей привычкой бросаться на ветряные мельницы. Дорогу в прошлое ей, наверное, придётся навсегда забыть – если, конечно, больше не захочется выслушивать с порога по три сотни гадостей от этого идиота Гюго и видеть растерянную бестолковую физиономию Достоевского, с чего-то решившего, что лично выяснять отношения с полусумасшедшими альфийцами – ниже его этического достоинства. Да знает она всё прекрасно, лучше всех знает – и что общение с ревизорами опасно для психики, и что долгий стук в закрытую дверь ни к чему не приводит, но так уж получилось… Отсюда пути назад нет и вряд ли когда-нибудь предвидится. Поняв, что в эту ночь ей вряд ли удастся уснуть, Донна выключает на кухне свет и возвращается в спальню: там хотя бы тепло, можно закутаться в плед. И как вот с такой головой первой парой коллоквиум по углублённой биохимии сдавать, скажите на милость? Хотя, может быть, Гексли чем-нибудь подсобят, они давно уже в курсе обеих её пагубных зависимостей и подобий похмелья по утрам. А вот приводить нервы в порядок надо – только как? Еся-то домой уехала, отпросившись в своём колледже, и в ближайшие пару дней вряд ли выйдет на связь… «А может… Что я, в самом деле, теряю?» - риторически спрашивает у самой себя, листая записную книжку в телефоне и остановившись на букве «Д», - «Должна же и от конфликтёров быть хоть какая-то польза». О том, что наутро, как и настоящие алкоголики в состоянии похмелья, она будет горько жалеть о последствиях, логик, естественно, не задумывается ни на секунду. Шесть часов спустя Достоевская открывает глаза в таком разбитом состоянии, будто по ней проехал асфальтовый каток. Через силу приподнявшись на постели, шмыгает носом, заходится кашлем и понимает, что сегодня и высовываться за пределы дома не имеет никакого смысла. Стараясь не разбудить маму (пусть поспит хоть ещё полчасика), Досточка крадучись пробирается на кухню и шуршит пакетами в домашней аптечке в поисках хоть чего-нибудь противопростудного. Такие её манипуляции, несмотря на все предосторожности, будят родительницу, и через несколько минут картинных ахов, охов и причитаний этик забирается обратно в кровать, прихватив с собой чашку со спасительным терафлю, а вскоре снова проваливается в сон, отдалённо слыша, как мама греет на кухне завтрак и гремит ключом, отправляясь на работу. Просыпается Гуманистка уже около десяти утра в относительно нормальном состоянии (хотя пить терафлю и чай с малиной всё равно придётся) и, естественно, первым делом выходит в сеть, намереваясь написать Гюго, чтобы та прикрыла её сегодня на лекциях, но отвлекается на неожиданный значок «онлайн» напротив фотографии Донны Ламанчской в списке друзей. Что, эта дурында тоже дома гриппует? Она же вчера все уши прожужжала про какой-то «вселенски важный и чертовски сложный» коллоквиум… Решив прояснить ситуацию и заодно разогнать тоску, Достоевская первая выходит на контакт с непутёвым любимым автором: Dostochka (10:04): -Привет логикам. Я тут с температурой свалилась. Ты тоже или просто халтуришь? А как же твоя биохимия? Ответ в обычной саркастичной манере приходит почти незамедлительно: Loca de la Mancha (10:06): -Да нет, я здорова, если не считать головы. А тебе - лежать весь день под одеялом и не сметь общаться с собратьями по этике, они вредят здоровью. Dostochka (10:07): -Так, кажется кто-то не в духе. Что там опять? Loca de la Mancha (10:08): -Да позвонила Драю посреди ночи от большого ума и под кофе, теперь не могу отвязаться от его звонков с расспросами с самого утра. Ещё и киснуть приходится в обществе пробирок, склянок и дубаря-Гека. Он трескает нитратную капусту, отложенную на опыты. Dostochka (10:08): -Господи, почему где ты – там всегда какой-то дурдом, вот скажи, пожалуйста? Loca de la Mancha (10:09): -Сама ты дурдом! Будешь вредничать – работу не дам. У меня тут, между прочим, законченное «Наследство…» проверки ждёт… Dostochka (10:10): -Что? Дай-дай-дай, ты мне давно уже хоть одну часть показать обещала. Loca de la Mancha (10:12): -Приду домой и сброшу. А ты серьёзно лечись и не сажай бедную иммунную систему. Так, стоп, мне пора, у меня тут цирк с конями. Нашего голодающего Поволжья Штир за капусту отчитывает. Dostochka (10:12): -О господи… Впрочем, это патетическое восклицание этику сегодня придётся повторить ещё не раз. Выбравшись из постели окончательно, она приводит себя в порядок и садится за исправление курсовой, а пять часов спустя ей-таки приходит обещанный «талмуд» от Искательницы. Заинтригованная донельзя, Досточка углубляется в чтение, но где-то через пару минут начинает сомневаться, что это нечто вообще написано Донной. «Какой… пунктуационный и метафорический извращенец это натворил?!» - повторяет про себя привыкшая к грамотности и логичности студентка филфака, - «И за что вообще эта ненормальная так взъелась на моих тождиков? Пока не выясню – не успокоюсь!»