"Твою ревизию!" или Как научиться доверять этикам

(январь 2018) Состояние дорог в городе, как всегда, оставляло желать лучшего и уж точно не располагало к путешествиям на допотопном велосипеде. Вот и в этот раз неосторожное владение транспортным средством чуть не обернулось для одной непутёвой водительницы несчастным случаем – хорошо ещё, что пострадало только колесо, напоровшееся на осколок зеркала. Теперь придётся ковылять через полгорода своим ходом… Только вот куда? И какой идиот взял моду разбивать зеркала и выбрасывать на дорогу? Да и вообще, что за резон рассекать по улицам на велике средь белой зимы? …Однако все философские и риторические вопросы безжалостно разбиваются, не успев дать почву ни одной гипотезе – в квартире Донны Ламанчской оглушительно трезвонит будильник, возвещая о необходимости срочно вставать. «Чёёёёрт… Кто ж здесь зеркал-то понаставил?!» - ещё не вполне соображая и путая остатки сна с реальностью, Донна выключает надоедливый аппарат и пытается вспомнить, с какого, собственно, перепугу она завела его на полседьмого утра, если до начала учебного семестра ещё две недели. Решив освежить память, заходит с телефона в соцсеть, открывает сообщения, и тут до неё доходит, в чём, собственно, дело. Первым Ламанчской бросается в глаза письмо от пользователя с неизменным ником «Cathedral Analyst», возвещающее о необходимости всем студентам последнего курса магистратуры явиться на организационное собрание по практике. -Ёп-перный бакалавриат! – едва к логику возвращается ясное осознание происходящего, она вскакивает с кровати, как ужаленная, и пулей несётся в ванную, - Я же вчера обещала этому дурацкому Робеспьеру полную посещаемость нашей группы, а эти чокнутые, наверняка, и не разглядели мою писанину – спьяну-то и на ночь глядя… Приведя себя в порядок, схватив на скорую руку первое, что нашла в холодильнике, и сварив в кои-то веки нормальный кофе («Ну есть же время, не всё же гадость растворимую хлебать!»), Ламанчская быстро запихивает в сумку отчётности за предыдущие практики, черновики, обезболивающие и прочие предметы первой необходимости и уже собирается выходить – лучше пораньше, всем известно, как ходят автобусы суровой зимой, да ещё и в час пик. Но тут до неё доходит, что за всю предыдущую неделю она так и не удосужилась позаботиться кое-о-чём архиважном. -Очки… - произносит упавшим голосом. Ну всё, придётся как минимум сегодня придётся таращить на всех и вся честные полуслепые глаза. Теперь Искательнице уже становится ясно, что день не задался с самого начала. И как она могла забыть? Хотя с её-то рассеянностью немудрено. Восстанавливая в памяти события последнего месяца, логик уже ничему не удивляется – конечно, в декабре сдала впопыхах сессию, уладила конфликт с непонятно откуда нарисовавшимся Драйзером («Вот принесли же черти спустя четыре года, чтоб его…»), выклянчила у невыносимого научника-Штирлица пару часов в неделю на посещение аспирантских лекций (куда же она без Достоевского?) – понятно, что, разгребав всё это, хотелось на всё плюнуть и уехать как можно скорее в отпуск. Собиралась кое-как, на скорую руку, вот и разбила походя очки ценой в две её стипендии, да ещё и новые заказать забыла… Вот и как сейчас быть? Решив, что по возвращении немедленно позвонит в оптику и закажет необходимые окуляры, даже если те стоят целое состояние, Ламанчская еле влезает в видавший виды пуховик, нахлобучивает на дурную голову берет, переступает порог квартиры и запирает дверь. На душе скребётся сотня кошек – вот точно что-то произойдёт. Дай бог хоть не придётся оправдываться перед завкафедрой и подшефным ему Робеспьером, если эти разгильдяи из её группы так и не удосужатся прочитать последние новости и явиться в срок. Ещё и муть какая-то под утро снилась… Ох, не к добру это! Вечером того же дня Достоевская едет в полупустом вагоне метро, прикрыв глаза и кивая в такт словам Земфиры, звучащей в наушниках её плеера. В отличие от Искательницы, этик только-только закрыла сессию, вышла на каникулы и теперь с полным правом наслаждается жизнью – вот и сегодня возвращается из кино, где была вместе с Гюго и ещё парой человек. Вообще-то с гораздо большим удовольствием она осталась бы дома, но неугомонная бывшая староста так настаивала, что слушать бесконечные «да ладно, ну чего ты, и так всё время отрываешься от коллектива!» уже не осталось сил. Хотя по правде говоря, Досточка и не жалела об этом – фильм на самом деле оказался стоящим. От неторопливых приятных размышлений поклонницу зарубежного кинематографа отвлекает тьма уведомлений о новых сообщениях в соцсети, возвестивших о себе не менее чем десятком резких коротких звуков. «Кто бы это мог быть?» - Гуманистка открывает глаза и удивлённо пожимает плечами, но тут же отвечает сама себе, - «Хотя и так ясно, кто. Что ж, посмотрим, куда там опять вляпалась моя сеньорита-тридцать три несчастья». Интуиция её не обманывает: открыв панель сообщений, девушка действительно обнаруживает настоящий плач Ярославны, исходящей от её автора с перерывом максимум в пару минут. Loca de la Mancha (19:11): -Досточка, выручай, я сегодня просто победитель по жизни с самого утра, мне нужен психиатр, новые очки и лицензия на убийство. Loca de la Mancha (19:12): -И успокоительное. Loca de la Mancha (19:12): -И кофе, мой кончился. Loca de la Mancha (19:15): -А ещё я задолбалась объяснять всем и каждому, что не отвечаю за всеобщую посещаемость, я свои-то 45 кило еле-еле с постели поднимаю по утрам. Loca de la Mancha (19:16): -В общем, полная засада. Вот почему ты в другом городе, а я тут одна на всякую ерунду, а? Это нечестно! «Донна в своём репертуаре,» - этик привычно закатывает глаза, - «Странно, что ещё моего тождика не помянула триста раз по-испански или по матушке». Поняв, что в этот вечер ей точно придётся брать на себя обязанности психотерапевта, Достоевская беззлобно усмехается и, пожелав самой себе терпения, на автомате строчит ответ: Dostochka (19:19): -Ещё раз и по-русски. Что у тебя стряслось и чем может помочь отдельно взятый этик в другом городе? Кто угодно на её месте послал бы такую подревизную куда подальше и не смог бы терпеть даже в качестве автора. Но для этих двух подобные катавасии уже давно вошли в привычку – ещё с тех самых пор, когда…