(с) Kimi ni Todoke.
Съёмки шли своим выматывающим чередом: встреча двух вампиров, разговор о новом похищении драгоценностей, потом детективы, что искали свою напарницу, и, наконец, уже вечером можно было показать саму девушку, находившуюся все это время в логове Юты. Согласно сценарию, Конеко, как магу, сейчас должно было стать очень плохо, ведь силу нельзя блокировать на столь длительный срок. Оболочка впитывает в себя энергию, рассеянную тут и там в воздухе, используя регулярно и по своему усмотрению, но блокировка в кристалле не позволяла избавляться от излишков силы, наполняя оболочку, словно воздушный шарик, который, как известно, хоть и резиновый, но тоже может лопнуть. Поэтому сейчас Куросу сидела на кровати, тяжело дыша, пытаясь шпилькой вскрыть злосчастный замок и дрожа, словно кусочек желе. Хотя играть это даже особо и не было необходимости. Девушку начало лихорадить примерно с обеда, болело все тело, а ещё было ужасно холодно, словно бы ее кто-то неосторожно отправил на северный полюс. Юта появился буквально через несколько минут с таким видом, словно он мчался сюда с другого конца Лондона, не иначе. Хотя повод для беспокойства имелся: кулон, который имел связь с ошейником на ведьмочке, не переставал мигать и нагрелся до невозможности, сигнализируя о том, что его пытаются вскрыть, это и заставило парня мигом подорваться в комнату своей пленницы. — Сбежать пытаешься? - Юта закрыл за собой дверь, демонстративно положив ключ к себе во внутренний карман, подошел к кровати, пододвинул к ней неподалеку стоящее небольшое кресло и медленно опустился в него, находясь теперь напротив Конеко и смотря на плоды ее творений. - Получается? Конеко с трудом подняла лицо на Юту, на миг удивившись тому, почему это парень на какой-то миг стал расплывчатым перед ее взглядом, и отложила в сторону шпильку. — Сними его... - девушка с отчаянием посмотрела на вампира, чувствуя, что дрожь даже изображать не надо, ее и без этого трясло, словно последний листик на дереве. - Пожалуйста... - последнее слово Куросу буквально заставила себя выдавить, ещё бы гордый маг и один из лучших детективов города о чем-то просил кровососа! — Оу, - вампир изрядно удивился таким словам, но издеваться не стал и колкостей вроде того, что ему бы позвать кого-нибудь в качестве свидетеля этого события, не решил. Ему вообще показалось на миг, что девушка сейчас рухнет в обморок, да и вряд ли бы ведьмочка стала просить его о подобном просто так, зная прекрасно, что добьется желаемого с трудом. - Сниму, если скажешь зачем, - Юта чуть придвинулся к девушке и говорил серьезно, чтобы она поверила ему. — Ты, наверное, не слышал, но вампиры, которые держат у себя магов, на несколько часов в день снимают с них блокировку. Если, конечно, не хотят долгой и мучительной смерти для нас. Любой, наделённый даром магии, видит и чувствует волшебную силу, что находится в воздухе и в предметах, и впитывает ее регулярно, словно губка, это как кровь для нашего организма, но сейчас ты просто сделал так, что крови в организме стало слишком много, кристалл не мешает моему телу продолжать поглощать магию, но я не в силах от нее избавиться... - под конец голос и вовсе скатился на шепот, и, прикрыв глаза, девушка сделала вид, что руки перестали ее держать, и рухнула вперёд, положив голову Юте на колени, продолжая дышать так, словно бы ее кто-то душил. Но в следующий момент дышать явно стало легче, а ошейник не обхватывал горло так крепко, как было раньше. Девушка даже не успела заметить, как вампир снял его, сначала подняв с подлокотников обе руки, когда ведьмочка рухнула головой ему на колени, затем положив ладони ей на спину, скользнув одной в волосы, пройдясь по затылку, шее и расстегнув замок. — Я могу тебе еще как-то помочь? - прозвучало тихо, спокойно, без какой-либо насмешки, даже с долей тревоги, а ладонь продолжала легко массировать затылок девушки, перебирая волосы. Ласково и осторожно. Юта выглядел обеспокоенным и не только потому, что так нужно было по сценарию, своими коленями он чувствовал, что у Конеко и правда жар. Не могла же она настолько войти в образ, что у нее поднялась температура? Причем довольно высокая, что заставило парня волноваться. Превозмогая плохое состояние, девушка приложила все силы, чтобы бодро сесть на постели, касаясь пальцами шеи, выдыхая с заметным облегчением и с толикой удивления смотря в фиолетовые глаза напротив, которые явно были наполнены беспокойством и тревогой. — Как бы странно это ни звучало, но у нас есть три выхода из ситуации. Первый: дать мне попрактиковаться в магии, второй: оставить все, как есть, на несколько часов, в идеале часов так на десять, слишком долго ошейник был на мне, и третий - выпить крови... - Конеко и сама не хотела говорить о третьем пункте, но это был бы самый быстрый способ, забрав кровь, вампир поглотил бы и большую часть скопившейся магической энергии. Юта ответил не сразу, а через несколько секунд, в течение которых он рассматривал немного красное лицо Куросу, пытаясь найти подтверждение своей догадке. — Какой вариант мне по душе, и так понятно, а что выберешь ты сама? - неожиданно поинтересовался вампир, продолжая сидеть в кресле несколько расслабленно, ставя голову себе на тыльную сторону ладони и согнутым мизинцем проходясь по собственным чуть приоткрытым губам, которые не скрывали кончики острых клыков. - Но если ты хочешь избавиться от излишка магии быстро, то тебе придется его отдать мне. Просто ждать, когда она развеется, слишком долго, а практиковаться на предметах в этой комнате может быть даже опасно, она зачарована как раз на случай, если ты освободишься от ошейника и попытаешься сбежать, - открыл маленький секрет парень, дожидаясь решения девушки. — Я бы предпочла подождать, но уверена, что у тебя нет столько времени, чтобы сидеть и караулить меня, пока я тут без ошейника что-нибудь придумаю и найду способ сбежать, - Конеко опустила взгляд вниз, смотря на свои руки, лежащие на покрывале, и нервно выдыхая, словно бы стараясь смириться с чем-то неизбежным и явно для нее неприятным. Ей не хотелось, чтобы этот вампир лишний раз пил ее кровь, слишком сильным был эффект от его яда на мага. Вампир вздохнул, смотря на поникшую девушку, чувствуя при этом какое-то новое и странное противоречие в себе. Он не трогал ее два дня никоим образом, только перевел в эту комнату, заставил принять ванну и еду, может совсем чуть-чуть посмущал и посмеялся над милой реакцией ведьмочки, но не обижал, нет. И он помнил ее кровь на вкус, едва ли не каждую нотку, он помнил ее чудесный эффект и хотел на самом деле укусить снова. И у него даже была возможность, которой он не воспользовался. Просто обхватил запястье девушки, потянул на себя, заставив пройтись коленями по кровати, затем перешагнуть небольшое расстояние между ней и креслом и, надавив второй ладонью на поясницу, опуститься ему на бедра. Руки с силой сомкнулись на талии, прижимая к торсу парня, одна ладонь прочертила линию до шеи, надавливая между лопаток, вынуждая Конеко прижаться своей грудью к телу Юты, который действовал так, словно собирался вонзить свои клыки в хрупкое плечико. Но все, что почувствовала Куросу - это легкое прикосновение губ к шее, прямо там, где билась жилка. Вампир, хоть и хотел, не укусил, лишь держал девушку подле себя, вдыхая ее сладкий запах. — Больше голода я чувствую усталость. Если ты посидишь так со мной, то я согласен подождать. Конеко поначалу напряглась всем телом, зажмурив глаза, ожидая ощутить боль от укуса, которая в скором времени должна была смениться возбуждением, но слова вампира заставили удивлённо округлить глаза, поднимая взгляд и нервно сглатывая, словно бы он решил не делать то, что ей не хочется? А разве так бывает? — Х-хорошо... Я посижу, - решив, что просто сидеть на коленях парня намного лучше, чем если бы он укусил ее в шею, девушка робко и даже несмело положила свои ладони на плечи парня, одну оставив на месте, а вторую опустив и сжав в руках ткань жилетки, медленно выдыхая и прислоняясь щекой к его груди, закрывая глаза, словно котенок, свернувшийся клубком, удобно устраиваясь на его коленях. — Можно попросить тебя кое о чем? - вдруг заговорил вампир, задевая губами шею девушки. - Если я усну, не пытайся убить меня, ладно? Во-первых, вряд ли у тебя получится, а во-вторых, все семейство Тёрнеров иначе будет желать смерти тебе, твоим близким и тому парню, которого ты любишь. И оно всех вас найдет. Так что будь хорошей, не создавай себе проблем и не пачкай свои руки, - Юта погладил своей ладонью Конеко по голове и плавно перешел на спину, теперь всем телом чувствуя, что Куросу знобит. - Если тебе неприятно, то, когда я усну, просто слезь с колен и ложись спать, я тебя не трону. Можешь поверить, ведь сейчас я тебя не тронул, хоть и очень хочу. Девушка пыталась осмыслить сказанные ей слова и только вздохнула. Она и не собиралась трогать этого парня, но его слова что-то задели внутри нее, заставив сердце сжаться и судорожно вздохнуть. Она привыкла к тому, что ей говорили, что все вампиры ужасные, кровососущие твари, что они магов даже за людей не считают, высшей стадией является подобие экзотического питомца, но в основном обращаются просто как со скотом. Может, ей попался другой? Более... Человечный что ли. — Скажи... - тихо, словно бы боясь разрушить эту атмосферу, прошептала Куросу, вдыхая полной грудью запах одеколона Юты. - Могу я узнать твоё имя? — М? - Юта, который уже закрыл глаза, чуть улыбнулся, что Конеко почувствовала кожей, и пропустил сквозь пальцы рыжие пряди, проводя кончиком носа по ключице девушки, чувствующейся сквозь ткань платья. - Удивительно, что ты захотела его узнать, - вампир просто не смог пропустить это мимо и отпустил лёгкую шутку. Но на самом деле это для него означало, что ведьмочка уже не ненавидит его всеми фибрами души, не видит в нем только монстра, а постепенно проникается к нему хотя бы пониманием. - Алукард. Так меня зовут. — Не могу ведь я тебе постоянно просто тыкать. Но если тебе так больше нравится, то могу просто, как и раньше, называть тебя вампиром, - Конеко недовольно фыркнула и отвела голову в сторону. Имя у этого вампира сказало ей хоть и немногое, но донесло, что он наследник довольно богатого и древнего вампирского рода, а бодаться с самим принцем не очень хотелось. Но вампир на это уже ничего не ответил, а объятия его постепенно становились все слабее, что говорило о том, что он быстро заснул, измотанный не только делами, но и голодом. Сцена закончилась голосом режиссёра, и атмосфера сразу поменялась: царящая до этого тишина испарилась, все начали суетиться, а объятия Ашу снова стали сильными. Даже сильнее того, как было раньше. — Котёнок, мне показалось, или у тебя правда температура? - Юта сейчас был самим собой, пару минут назад он изображал спокойный восстанавливающий сон, а теперь был встревожен, что виднелось в его поблескивающих глазах. Он даже, убрав прядки со лба Куросу, коснулся губами её лба, окончательно подтверждая свои слова. Конеко вспыхнула ещё сильнее, если лицо и до этого было красным, то теперь и вовсе грозило переплюнуть спелый помидор, а температура, которая и до этого была высокой, подскочила на целый градус, если не больше. — Ю... Юта... Нет у меня температуры, просто в этом платье очень жарко, а ещё оно тяжёлое и неудобное, - Куросу положила ладошки на грудь парня, стараясь отстраниться. - И вот что у тебя за привычка постоянно меня в краску вгонять? — А знобит почему? - не обратил внимания на вопрос девушки парень, подавшись вперёд и снова сокращая расстояние между ними, которое Конеко тщетно пыталась увеличить. - Когда жарко, щеки горят, а не лоб, да и все твоё тело колотит, я бы не заметил, не сиди ты на мне так долго. Зачем врешь и свое самочувствие скрываешь? - Юта потрогал ладонями вдобавок щеки Куросу, недовольно нахмурился и решил, что займётся лечением девушки. У них тут несколько дней плотной и усиленной работы предстоит, много сцен, где их герои сблизятся, а она в таком плохом состоянии. - Немедленно едем домой, и ты идёшь отдыхать. Конеко, заметив, что ее отпустили, буквально соскочила с колен парня, поправляя волосы и направляясь спешным, как ей казалось, шагом в гримёрку, хотя всем остальным ее походка казалась неровной линией, даже было удивительно, как она ни во что не врезалась по дороге. Переодевшись в свои вещи и смыв макияж, девушка длительное время провела в уборной, умываясь холодной водой, пытаясь прийти в норму, но, казалось, сейчас все стало намного хуже, чем было утром, когда она только поднялась с постели. Тело трясло, голова словно налилась свинцом, и настроение было ниже плинтуса. На простуду симптомы похожи не были, так как горло не болело и насморка не было, а вот такая резкая и высокая температура намекала на подхваченный где-то грипп. Выйдя из здания на улицу, где всех уже привычно ждали машины, девушка повертела головой по сторонам, разыскивая Юту и думая, что он, возможно, уже сидит в одной из машин вместе с Гоши и Айзомэ. — Вот ты где, я тебя обыскался! - Юта вырос рядом словно из-под земли, взъерошенный и паникующий, а розовые прядки, торчащие из-за ветра в разные стороны, только придавали его образу какого-то беспокойства. - Скорее поехали домой, тебе лечиться надо! - Ашу взял девушку за руку и повел к машине, открыл дверь, помог сесть, загружаясь следом. Он вообще, пока девушка переодевалась, всю душу вытряхнул из Хлои, менеджера Куросу и Фосколо, поднял всех на уши, и парни еле успокоили его, сказав, что болезнь это ещё не конец света. — Конеко, ты где умудрилась простудиться? - с переднего сиденья поинтересовался Кенто, поворачиваясь к парочке, едва сдержав смешок, когда Ашу обхватил Куросу руками, словно её у него забрать хотели. - Или переутомилась просто? — Судя по тому, что у меня только температура, и она явно выше тридцати девяти, то это похоже на грипп, а его подхватить довольно легко, и сделать это можно где угодно, - Конеко смутилась, когда Юта крепко обнял ее, но почти сразу доверчиво прижалась ближе, так как знобило девушку до сих пор, даже зубы друг о дружку стучали, а Юта казался ей теплым, и поэтому девушка прижалась ближе, укладывая голову на сильное плечо, прикрывая глаза. - Грипп обычно держится примерно три дня, но я буду работать, не волнуйтесь. Моя болезнь ещё не повод сбивать график съёмок. — Вот как? Ты уж присматривай за ней, Юта, - Айзомэ улыбался мягко, пока смотрел на Куросу, но стоило взглянуть на Юту, как улыбка стала хитрой, с каким-то намеком. — И буду! - совсем как ребёнок повелся на провокацию Ашу, обняв девушку покрепче, на что Кенто тихо рассмеялся и сел прямо, отвернувшись от голубков. - Я от неё не отойду, пока не выздоровеет, и лечить буду. — Ты только её, главное, не угробь своей гипер-заботой, - заметил Канэширо, взглянув на обнимающуюся парочку и поняв, что он немного завидует. Ему тоже хотелось обнимать так Тайгу, и с каждым днем это желание становилось все нестерпимее, он даже не знал, что сделает, когда она наконец найдёт свободное время и приедет к нему в Лондон.* * *
На следующий день Конеко с трудом открыла глаза ближе к одиннадцати утра, хотя всегда вставала раньше, минимум, на пару часов. Ночью температура явно поднималась ещё несколько раз, благо, Хлоя дала девушке упаковку жаропонижающего, чем и спасалась ночью Куросу. «Тридцать девять и четыре... Опять поднялась...» - Конеко с трудом заставила себя встать с постели, одернув ночнушку, и поняла, что стоит спуститься вниз, чтобы вытащить из шкафа ещё одну бутылку с водой, чтобы запить очередную очередную таблетку и продолжить спать. Подходя к кухне, Куросу услышала шум какой-то возни, затем ворчание Канэширо, который говорил, что Ашу нельзя приближаться к плите и на пушечный выстрел. Иначе есть риск, что эта самая плита этот самый выстрел и сделает, разнеся половину дома. Юта что-то сказал в ответ, Гоши бросил фразу про влюбленного дурака и получил в ответ такую же, когда Ашу напомнил ему о том, как тот вёл себя, когда только осознал свои чувства к Тэцуя. Короткая дружеская перепалка закончилась тем, что Канэширо, оставив прибирать бардак на кухне Юту, ушёл, не заметив за углом Конеко, которая от своей цели в виде бутылки воды все же не отказалась и появилась в проеме. — Как ты себя чувствуешь? - прилетел тут же вопрос от Ашу, заметившего девушку. — Плохо... Я за водой спустилась, у меня в комнате бутылка опустела ближе к восьми утра, когда я таблетку пила... - немного шатаясь, девушка подошла к кухонному шкафу, открыла его, заметив только запечатанную пачку бутылок, прошла в другой конец кухни, взяла нож и только после этого смогла достать так необходимую ей сейчас воду. - Температуру мерила сейчас, снова тридцать девять с лишним... - закрыв шкаф, Куросу собралась уже покинуть кухню, чтобы вернуться в кровать. — Так бегом в кровать, тебе с такой температурой вообще выходить нельзя! - в голосе Ашу опять скользнули эти нотки паники, а девушка заметить не успела, как пол резко ушёл из-под ног, когда Юта легко подхватил её на руки. Парень помнил несколько случаев, когда Конеко болела в детстве, он тогда часто навещал её и сидел у её кровати, рассказывая, как прошёл в школе день, а, когда она засыпала, менял ей компресс на лбу, целовал и желал поскорее выздороветь. И в итоге заражался сам и смеялся над этим. Сейчас они выросли, многое пережили друг без друга, но это был шанс не только вспомнить прошлое, но и показать, что Куросу ему стала ещё дороже с тех пор. Конеко громко и протяжно взвизгнула, когда поняла, что Юта поднял ее на руки, и тут же принялась брыкаться, пытаясь слезть. Страх, что она тяжёлая, никуда не исчез, и сейчас несмотря на слабость девушка пыталась убедить парня поставить ее на пол и что она не настолько плохо себя чувствует и вполне в состоянии самостоятельно добраться до своей комнаты и принять лекарство. — Спину себе сорвешь!!! Быстро поставь меня на пол! Я тяжёлая! Уронишь ведь! - с заметной паникой, немного повысив голос, тараторила Куросу. — Да что за глупости ты говоришь? А будешь дергаться, я тебя действительно уроню или ударю нечаянно обо что-нибудь, - парень стал держать от этого девушку только крепче, все-таки стоически дойдя до заветной двери в комнату, даже умудрившись её открыть, вот только в самой комнате случилось то, что должно было случиться. Конеко, дергаясь и пытаясь выбраться, все-таки вывела Ашу из равновесия, из-за чего он благополучно полетел вперёд, благо, что в том направлении была кровать. Конеко приземлилась спиной на постель, Юта, успев поменять траекторию падения своего тела, упал рядом, все ещё держа одну руку на спине у девушки, а вторую под коленками, но, чтобы было удобнее, вытащил руку из-под спины, приподнимаясь на локте, немного нависая теперь над Куросу, вторую руку автоматически перекладывая ей на бедро, не заметив вовремя, что ткань ночнушки съехала по ножками и задралась до неприличия. - Хорошо хоть, на кровать упали... Конеко окончательно покраснела, как свекла на срезе, почти не дыша, теперь смотрела в глаза парня, которые любила ещё с детства. Необычный оттенок, вроде и фиолетовый, но к нижней части радужки даже переходящий немного в розовый, длинные ресницы, веснушки - все это было любимо и дорого ее сердцу. — Я ведь говорила, что тяжёлая... - смущённо буркнула Куросу, опуская взгляд вниз, замечая теперь, что ладонь Ашу лежит на ее бедре, а черная ткань ночнушки задралась так, что стало видно кружевные трусики. Покраснев от этого ещё больше, девушка попыталась оттянуть ткань, но она предательски собралась в районе поясницы и спины и не хотела опускаться. — Я упал, потому что ты дергалась, а не потому, что ты тяжёлая. И не тяжёлая ты, кстати, - на секунду голос Юты стал тише и серьезнее, словно бы его слова обжалованию не подлежат и вообще являются абсолютной истиной, которую девушке стоило бы запомнить. - И откуда столько прыти с такой-то температурой, - вздохнул парень, только теперь поняв до конца, в какой позе они лежат и где вообще находится его рука, которая вдобавок ещё и дрогнула, проехавшись до середины бедра. Внезапно в голову пришла мысль, мелькнувшая, как искра, и тут же испарившаяся, но оставившая после себя след в виде слегка порозовевших скул. Юта смутился, но не отстранился, имея возможность рассмотреть лицо Конеко так близко, как вдруг продолжил говорить: - Котёнок, а ты знаешь, что я делал, когда ты в детстве болела и я укладывал тебя в кровать? - прозвучало опять несколько двусмысленно с учётом того, как они сейчас лежали. Куросу нервно сглотнула, пытаясь вспомнить, какой именно промежуток детства он имеет в виду? Были случаи, даже когда они вместе спали. Будучи соседями, они ходили в один детский садик, правда, Конеко была в группе «Персиков», а Юта «Зайчиков», но каждый раз во время тихого часа он приходил в ее группу, так как знал, что девочка без него спать не будет, и стелил свой футон рядышком, держа ее за руку. Потом они подросли, и Ашу просто сидел рядом, а иногда продолжал лежать с ней в одной кровати. — Ты имеешь в виду, когда рядом сидел или когда мы ещё в одной кровати могли спать? - Куросу немного отвлеклась, но, выгнув спину и приподняв бедра, вытащила скомкавшуюся ткань и прикрыла нижнее белье. Юта сделал вид, что задумался, но уже через секунду улыбнулся как-то нежно, из-за чего стало видно кончики его природных клыков. Рука на бедре начала подниматься, пройдя небольшой отрезок, пропустив участок, где в районе тазовой косточки собралась ткань ночного платья, и опустилась уже на талию, продолжая скользить вверх, заставляя немного приподниматься по телу ткань, затем ушла от груди на бок, перешла на плечо, чтобы костяшками пальцев погладить кожу от уголка губ до уголка глаза. — Всегда, - ответил парень с той же улыбкой, сгибая другую руку в локте, приближаясь, чтобы коснуться своими губами губ девушки, мягко надавливая на них, даже не ожидая ответа, просто решив проявить немного своей любви, которая, оказывается, была в нем уже очень давно. Конеко вздрогнула, широко распахнула глаза, понимая, что Юта только что забрал у нее первый поцелуй. Кожа внезапно покрылась мурашками, дыхание прервалось, став неровным и сбитым, а глаза широко распахнулись. Девушка непроизвольно приоткрыла губы, сама того не заметив, неуверенно ответив на поцелуй, но почти сразу отстранилась, смущённо закрывая лицо руками и готовясь провалиться под пол от смущения. — Юта, вот почему ты всегда такой милый и делаешь со мной такие вещи? Я же сейчас от смущения сгорю... - Конеко не знала, куда себя деть и что вообще делать с чувством, что бушевало в ее груди, сердце забилось быстро и часто, кожа, которой касалась его рука, горела, словно бы он ее обжёг, а на губах все ещё ощущалась мягкость и какая-то нежность первого поцелуя. — Кто из нас сейчас милый - это ещё вопрос, - даже по голосу было понятно, что парень улыбается. Все так же нежно, с каким-то особенным трепетом и любовью, которые сейчас чувствовались, словно находились в воздухе. Ашу и сам был смущен, но не так сильно, чтобы прятаться от происходящего, ему немного трудно было просто принять свои чувства к Конеко, потому что это была она. Чувствуй он подобное к любой другой девушке, Юта бы быстрее осознал свою влюбленнность и быстрее бы смирился с ней, но из-за того, что Куросу была его другом с детства, что столько всего с ними произошло, осознание приходило медленнее, а принятие вообще не торопилось. Парень поцеловал каждую ладошку, понимая внезапно, что ему было мало того поцелуя, но, решив не вгонять Конеко и дальше в краску, поднял её снова на руки, прошагал коленями по кровати, укладывая девушку уже головой на подушку. — У меня из-за тебя теперь температура, наверное, не тридцать девять, а все сорок один, потому что я прямо чувствую, как у меня от смущения кровь кипит... - привычно, но совершенно беззлобно ворчала Куросу, шумно выдыхая, убирая руки от лица и смотря на довольного парня, который выглядел донельзя счастливым. - И ты в курсе, что это был мой первый поцелуй? - приподнявшись на кровати и приняв сидячее положение, девушка взяла в руки блистер с таблетками, вытащила одну и принялась откручивать крышку у бутылки с водой, но, как назло, та оказалась слишком тугой. — Мой тоже, - не стал скрывать Ашу, улыбаясь, забирая у Конеко бутылку и, открыв её, отдавая обратно, затем заботливо прикрыв ноги девушки одеялом. - И я могу отдать тебе и второй, и третий, - смотря на мило ворчащую от смущения Куросу, Юту едва ли не подмывало повторить свои действия, но угроза того, что Конеко его и треснуть в конце концов может, держала парня на месте. Правда, улыбка от этого меньше не становилась. - Если хочешь, я могу вообще рядом лечь на случай, если у тебя как и вчера озноб, - Ашу помнил, как вчера в машине девушка прижалась к нему, буквально вбирая в себя его тепло, хотя на самом деле это она была горячая как печка и обжигала своей температурой. — Но если ты от меня заразишься, то я не виновата, - Конеко проглотила новую таблетку, убрала бутылку на тумбочку и немного откинула один из углов одеяла, показывая, что Юта может лечь с ней рядом. В детстве они часто спали вместе, даже просто лежать, обнявшись, тогда не казалось им чем-то особенным. Но сейчас было немного неловко и смущающе, ведь они давно уже не дети. — Гошин мне скормил утром противовирусное, перед этим не забыв отметить, что от меня и не болеющего проблем хватает, - ответил Юта, неожиданно хватаясь за край своей домашней футболки, задирая ткань, чуть наклоняя голову вперёд, стаскивая одежду со спины и плеч, затем откладывая её в сторону. Волосы из-за этого вновь топорщились, а мышцы не были спрятаны, но Ашу разделся не для того, чтобы покрасоваться. Он свое тело особенным не считал, зато вот отдавать тепло оно так сможет гораздо лучше, и, забравшись под одеяло к девушке, Ашу сгреб её в охапку, практически укладывая себе на грудь. — Юта... - практически пискнула Конеко, теперь мечтая окончательно сгореть от смущения и вообще не зная, куда себя деть, что ей делать и куда, самое главное, деть руки. Было неловко, она не ожидала, что Ашу решит устроить ей пусть и короткий, но стриптиз, и теперь могла лишь уткнуться носом куда-то в район груди парня, зажмуривая глаза, чувствуя, что рядом, наконец, есть большая грелка и больше не нужно сжиматься в комок в безуспешной попытке согреться. Одна ладонь вытянулась вверх, а вторая легла на спину Юты, обнимая его, своим телом девушка плотно прижалась к парню, практически обвивая его своими руками и ногами, прижимаясь грудью довольно плотно, чувствуя животом напряжённый пресс, а одну ногу вообще закидывая ему на бедро. — Котёнок, ты меня тоже смущаешь, так что мы в расчёте, - Юта даже охнул, когда почувствовал на своём бедре ногу Куросу, кожей ощутил приятное и одновременно дразнящее прикосновение шелковой ткани ночнушки, а мягкая девичья грудь плотно прижалась к нему. Вдобавок стало жарко от того, какой температуры была Куросу, плюс ещё и одеяло сверху грело. Парень едва сдержал чисто рефлекторное движение руки, которая уже хотела опуститься на ножку девушки, проходя от коленки вверх, но вместо этого просто легла на поясницу, поглаживая. Вторую руку Юта положил Конеко на затылок, собирая рыжие прядки, губами прижимаясь к её лбу, кончиком носа задевая линию роста волос и размеренно дыша, прикрыв глаза. — Ты первым начал, - буркнула в ответ Конеко, начиная понемногу расслабляться, медленно выдыхая и делая свои объятья не такими крепкими. Слабость от простуды все ещё не играла ей на руку, отчего девушка чувствовала себя теперь вымотанной во всех смыслах этого слова. - Дай мне просто поспать, эта температура из меня все силы высасывает, - пожаловалась Куросу, прежде чем провалиться обратно в сон. Юта промолчал, не мешая девушке засыпать, лишь гладя её по волосам и наслаждаясь тем, что они так близко. В груди так много было счастья, что парень не мог его скрыть, настолько много, что он даже делал совершенно необдуманные поступки. Заметив, что Конеко дышит уже ровнее, явно заснув, Ашу чуть приподнял голову, рассматривая её спящее лицо ещё ближе, коснулся сначала своим кончиком носа её, затем ещё приблизился, накрывая мягкие губы своими, забирая второй поцелуй. — Спи, - шепнул Юта, отстранившись, обняв крепче и заснув через некоторое время вместе с Куросу. В другой раз Конеко проснулась через несколько часов, снова чувствуя озноб, ужасную ломоту в теле и дикую слабость. Действие жаропонижающего закончилось, о чём снова сигнализировал организм девушки. С трудом приоткрыв словно налитые свинцом веки, Куросу пару раз моргнула, пытаясь прийти в себя и, наконец, понять, что вообще происходит. Во сне Юта крепко обнимал двумя руками, но и девушка не отставала в этом плане, до кучи закинув ещё и ногу на его бедро. Немного приподняв голову и поменяв положение тела, Конеко не смогла сдержать улыбки. Ашу во сне выглядел совсем как невинный ангелочек, розовые волосы забавно вились и торчали в разные стороны, падая на лоб и глаза, длинные подкрученные ресницы и совершенно безмятежное выражение лица. «И вот как его не любить?» - девушка провела пальцами по розовым прядкам, слегка лаская, но сразу приподнялась на постели, выпутываясь из объятий и пытаясь дотянуться до градусника. Но быстро потерпела поражение, когда, почти выбравшись из объятий, она оказалась снова в них заключена, причем стали они только сильнее. Вдобавок Юта теперь касался носом ключицы девушки, а губы его вообще задевали начинающееся мягкое полушарие груди сквозь черную ткань ночнушки. Парень еще не до конца проснулся и делать этого, на самом деле, не хотел, ему так хорошо было лежать, обнимая очень мягкую и теплую Конеко, что отпускать куда-то там не хотелось. — Куда ты собралась? - все еще не открывая глаз и готовясь в любой момент продолжить сон, пробормотал Юта, - Тебе вообще постельный режим показан. — За градусником... Кажется, у меня опять температура поднялась, и хочу узнать, насколько высоко, - Куросу даже дёргаться не стала, сил не было даже на перемещение по кровати, да и трясло ее довольно сильно от подскочившей температуры, даже просто руку не хотелось из-под одеяла вытаскивать. — Давай я сам тогда, - Юта, поскольку обнимал Конеко, чувствовал, как ее потряхивает и что тело у нее снова горит, отпустил, положив на спину, приподнялся сначала, скидывая со своего торса одеяло, помотал головой, разыскивая градусник, который лежал на тумбочке со стороны девушки. Поэтому ему пришлось подняться, перешагнуть одной ногой через Куросу, поставив колено рядом с ее бедром, дотянуться до градусника, который он начал встряхивать, продолжая стоять в такой позе. Конеко, даже несмотря на свое весьма печальное состояние, умудрилась широко распахнуть глаза и покраснеть при этом, как свекла на срезе, нервно сглатывая и отводя взгляд в сторону, но он то и дело возвращался обратно, исследуя широкие плечи, крепкую грудь, сильные руки, плоский живот. Не верилось, что тот хлюпик, которого она знала в детстве, смог настолько возмужать, что теперь просто приковывал к себе девичьи взгляды. Не удержавшись, Куросу вытащила одну руку из-под одеяла, пройдясь кончиками пальцев по ключицам, ниже, словно бы исследуя, проводя извилистую линию до самой кромки домашних шорт парня, у которой ладошка девушки была перехвачена рукой Юты. Он и сам осознал, в какой позе они находятся, только сейчас, отчего взгляд пробежался от сцепленных вместе рук вверх до выреза ночного платья, где ненадолго задержался, а затем остановился на лице Конеко. И потемнел. Приятный сиреневый цвет будто стал насыщеннее, превращаясь в фиолетовый, становясь тяжелым, заставляющим неметь и ждать чего-то опасного, но так было всего несколько секунд. Ашу поставил руку у головы девушки, наклоняясь к ней, смотря и действуя с таким видом, что в голове Куросу появлялись совсем не невинные мысли, лицо его приблизилось, вторая рука снова скользнула по девичьему телу, вот только холод металлического наконечника у градусника отрезвил Конеко. — Ты смотри, я ведь уже не мальчик, - сказал Юта тихо, а его темная сторона, что всегда скрывалась за сияющей солнечной, сейчас показалась на миг, предупреждая о своем существовании. Конеко судорожно сглотнула, чувствуя, как тело пробила несколько иная дрожь: смесь страха, восхищения и зарождающегося предвкушения, смешанного с возбуждением. — П... Прости, - перехватив рукой градусник, девушка тут же поставила его подмышку, отводя взгляд в сторону и сама поражаясь своей смелости. Ашу сказал действительно правильную вещь: он давно уже не ребенок и так прикасаться к нему - прямой путь спровоцировать к определенного рода действиям. — Ты, кстати, есть не хочешь? - неожиданно перевёл тему Ашу, снова становясь самим собой, вернее, привычной для всех версией себя. - Я вот очень, - Юта сел на к кровать рядом с девушкой, чтобы не смущать никого из них больше, положил руку на живот и вздохнул. Он же так и не поел с утра, как раз собирался это сделать, но спустилась Куросу, и теперь желудок намеревался требовать свое. Да и девушке нужно было поесть, даже если у неё из-за болезни аппетита не было. — Не особо... Но поесть нужно... - Конеко вытащила градусник, который снова нагрелся за считанные секунды, и увидела, что шкала ртути опять поднялась выше тридцати восьми, после чего вздохнула. Хотя это было уже немногим лучше, чем утренние тридцать девять с лишним, значит, организм хоть и медленно, но идёт на поправку. - Иначе у меня не будет сил бороться с гриппом. Но тебе явно к плите подходить нельзя, слышала я сегодня краем уха твою перепалку с Канэширо, - решив что-нибудь приготовить самой несложное и быстрое, девушка принялась вылезать из постели. — Я и не собирался. Особенно после того, как он меня отругал и сам все сделал, так что еда там и так есть, - Ашу, потянувшись, поймал Конеко, перехватив руками поперек живота, подтянул к себе, прижимая спиной к своей все еще обнаженной груди. - И я сомневаюсь, что ты хорошо на ногах держишься, поэтому донесу до кухни сам. А будешь снова вырываться, я у тебя и третий поцелуй заберу, - чуть хитро сказал Ашу, улыбнувшись и вспомнив, что, когда девушка спала, он похитил у нее второй поцелуй. Перехватил ноги под коленками, поднялся вместе с Куросу с кровати и двинулся на кухню. — Третий? - подозрительно пришурилась Куросу, пока до нее медленно доходило, что второй поцелуй у нее и правда нагло украли, пока она спала. - Вот ведь извращенец! - кулачок ощутимо опустился на розовую макушку, а сама девушка теперь напоминала нахохлившегося воробья, который того и гляди клюнет. - Я болею, а ты решил ситуацией воспользоваться?! Парень охнул и зажмурился, словно ждал, что в него прилетит еще удар, но донес-таки девушку до кухни, где усадил ее на стул, и, упираясь руками в него, обхватывая края, быстро выполнил свою угрозу. Губы на этот раз мягко прихватили нижнюю губу Конеко, слегка прикусив клыками, и так же быстро исчезли, а сам Юта улыбнулся. — Я же говорил не дергаться, - казалось, Ашу вообще ни капельки не мучила совесть за похищенные поцелуи. - И ты была очень милой как сейчас, я просто не смог удержаться. К тому же, именно это в детстве я и делал, когда ты болеющая засыпала, - парень только забыл уточнить, что целовал он тогда не в губы, а в лоб. — Ю-Ю-Юта! - справедливо возмутилась Куросу, мечтя провалиться от смущения под пол и не вылезать оттуда до скончания времен. Она никак не могла предположить, что раскрытие чувств с ее стороны в ответ повлечет за собой такие последствия. Девушка упрямо продолжала почти все время видеть в парне ребенка, который и обнять ее будет смущаться, не то, что поцеловать, и такие действия выбивали из равновесия. Да даже не так! Они почву из-под ног вышибали! — Кричи громче, и нас кто-нибудь застанет, - Ашу засмеялся по-доброму, выпрямляясь, представляя себе удивленно-вытянутое лицо Канэширо и хитро-довольное Кенто, когда они застанут Куросу в одной ночнушке и красную, как вареный рак, а Юту по пояс не одетым. Оставив девушку сидеть на стуле, парень направился сначала к плите, обнаруживая там еще немного теплый омлет, который готовил утром Гоши, затем к холодильнику, вытаскивая в контейнере рис с овощами, накрывая на стол и не забыв, конечно же, про сладости. - О, - заглянув в холодильник еще раз, Юта обнаружил небольшую кастрюльку, на которой чьим-то женским почерком было написано: «Для Куросу», и вспомнил о менеджере девушек. - Кажется, Хлоя специально для тебя что-то сделала, - парень поставил кастрюльку на плиту, нашел внутри наваристый бульон и поторопился налить его в тарелку и погреть для Конеко. — Хлоя мне, можно сказать, и маму, и папу заменила, так что не удивлена, - Конеко мягко улыбнулась, думая об этой женщине только с теплом и добротой, но при этом не забывая дуться на Юту за его регулярные подколы и похищенные поцелуи, и ведь самое обидное то, что она не Кат и не сможет так же легко издеваться над парнем в ответ, не рискуя при этом перегнуть палку. Терпеливо дождавшись, когда рядом окажется тарелка, полная куриного бульона, девушка взяла в руки ложку и медленно приступила к еде, так как аппетита до сих пор не было и он явно даже не думал появляться. Юта хоть и занимался тем, что методично уничтожал свою пищу, поглощая с завидным аппетитом, за тем, что делает Конеко, все равно краем глаза наблюдал. По нему не скажешь, конечно, но он беспокоился, а вчера так вообще натурально паниковал, пока его Хлоя не отправила в комнату, а то своей суетой он тогда только мешал лечить Куросу. — Ты же понимаешь, что тебе нужно съесть всю тарелку, даже если у тебя нет желания? - поинтересовался Ашу, отправляя следом себе в рот кусочек омлета и немного риса. — Так я ем... Просто медленно, хотя от пары добавок я бы не отказалась. Юта, можешь яйцо поставить вариться? - Конеко уже и не помнила, почему ей так нравится добавление сваренного в крутую яйца в курином супе и обязательно ещё бутерброд с сыром, и будет идеально. Она понимала, что парень волнуется, что беспокоится за нее и ее здоровье, поэтому старалась идти на поправку как можно быстрее. — Хорошо, это даже я смогу, - Ашу поднялся из-за стола, принимаясь выполнять нехитрые манипуляции. Достал маленькую кастрюлю, налил воды, положил пару яиц, поставил на огонь. Юта даже старался не налажать, а то перед друзьями он уже привык это делать, а перед Конеко полным неумехой быть не хотелось. - Еще что-нибудь хочешь? — Бутерброд с сыром, - девушка отправила в рот очередную ложку бульона, не сводя взгляда со светящегося парня, который вытащил из холодильника сырную нарезку в упаковке и кусок хлеба, сделал нехитрый бутерброд. Дождавшись, пока сварятся яйца, девушка приступила к трапезе более охотно и с удовольствием, съев тарелку целиком, и, сыто жмурившись, словно кошка, смотрела за окно. Юта в то время уплетал купленный ранее клубничный йогурт, закончив с довольно плотным завтрако-обедом, подошел к девушке, садясь рядом с ней, тоже глядя туда, куда она смотрела, но не находя в пейзаже ничего занимательного. — Кстати, Котенок, - голос парня заставил девушку повернуть к нему голову, - Хочешь? - не успела Конеко толком ответить, как Ашу уже подцепил чайной ложкой немного йогурта и приставил к губам, явно намереваясь скормить половину, а то и больше. Поэтому, прекрасно осознавая, что от кормёжки ей не отвертеться, девушка смущённо покраснела, но обхватила ложку губами, забирая сладость и проглатывая. Юта в детстве постоянно чем-то пытался ее накормить, и ему было без разницы, что девушка будет против и что это его вкусности, так-то он всегда покупал на двоих с запасом. — Вкусный йогурт. Даже с кусочками ягод и вроде печеньем? - Конеко сама не заметила, как открыла рот, прося ещё. Юта, заметив это, только улыбнулся, и подчерпнул ещё йогурта. — Да, - парень, улыбаясь, постепенно скармливал девушке сладость, отчего-то чувствуя себя очень счастливым. - Тут в Англии я нашёл новые интересные сочетания! - Ашу едва ли не светился и хотел даже пальцы начать загибать, перечисляя те вкусы, которые он уже нашёл и которые ему понравились, но вовремя вспомнил, что вообще-то следит за тем, чтобы Конеко ела, и сунул ей в рот ещё ложку йогурта. — Мило смотритесь, - раздался голос внезапно появившегося в дверном проёме Айзомэ, окинув каким-то хитрым взглядом парочку, направляясь к холодильнику, откуда в скором времени была вытащена бутылка воды. Парень явно только что выбрался из спортзала, о чем красноречиво говорило полотенце на плечах и спортивные штаны. - Юта, практикуешь непрямой поцелуй? — Опять ты со своими намеками, Кен-Кен, - беззлобно проворчал Ашу, съедая с ложки йогурт, а следующую отдавая Куросу. Он как-то и не подумал, что это непрямой поцелуй, и даже бы смутился, если бы до этого целых три раза не случился прямой. Но Айзомэ лучше об этом не говорить, а то засмущает и его, и Конеко и уйдёт довольный, неизвестно что думая. Но девушке и этого хватило, чтобы покраснеть и отвести взгляд в сторону, терпеливо ожидая, пока Юта соберёт остатки йогурта из баночки и выкинет ее в мусорку, а ложку уберет в мойку. — Спасибо за еду. Пойду таблетки пить, - Конеко слезла со стула, собираясь вернуться в свою комнату и залезть в постель, искренне веря, что температура к вечеру уже не будет напоминать о себе так сильно, а к утру и вовсе пропадет.