Генерал Западных земель

Даосский мудрец Лао-Цзы однажды сказал: нет большей беды, чем недооценивать противника. Но что бы он ответил, скажи вы ему, что противник — твой собственный брат? Брат, которого ты любил и уважал? Мне было 13, когда я покинул отчий дом, оставив позади всех, кто был мне дорог, упорно стирая из памяти образы сестёр, друзей и даже собственное имя. Удивительно, как резко все может измениться. Вот ты счастлив и всеми любим, твои родители живы и здоровы, ты строишь планы на будущее и вдруг… Вдруг отец погибает при загадочных обстоятельствах, мать сходит с ума от горя и кончает с собой, а старший брат становится параноиком и никого не хочет слушать. Никого, кроме одного мерзкого старикашки, чтоб его тигры растерзали. После неудачного покушения во время нашей с братом охоты, я бежал в соседнюю страну, надеясь скрыться от зорких глаз наёмников. Ну, как бежал? Скорее, плыл, причем в прямом смысле этого слова. Для всех я был мёртв. Ещё бы: кто смог бы пережить столь эпичное падение со скалы, да еще и с тремя стрелами в спине. Ну, мне хотелось бы думать, что выглядело мое падение именно так — грациозно, эпично и немного трагично, и брат ещё много раз видел его в ночных кошмарах, терзаемый муками совести, если она у него вообще была. Мужчина, выловивший меня недалеко от деревни ниже по течению реки, в которую я свалился, будто мешок с гнилой хурмой — давайте смотреть правде в глаза, как бы мне этого не хотелось, но падение раненого человека может выглядеть красиво только на страницах рассказов… Так вот, мужчина назвал моё спасение чудом, уверенно сказав, что не иначе как Будда подарил мне вторую жизнь. Скажу честно: я не знаю, какого бога нужно благодарить за это, но, думаю, если я выжил, то на то явно была какая-то причина. Я не приходил в себя больше недели, а когда очнулся, то не сразу вспомнил, кто я такой и что со мной случилось. Мой спаситель — а звали его мастер Ан Джи Гон и волею судьбы он оказался деревенским лекарем — не отходил от меня все эти дни, меняя повязки и отпаивая разными горькими настойками. Вообще, если и быть кому благодарным, то исключительно лекарю и его дочери Аро, вытащившим меня с того света. Когда я смог наконец вести адекватные беседы и сидеть с ними за одним столом не теряя сознания и не проваливаясь в полубредовое состояние, мастер Ан Джи Гон поведал мне много интересного о своей деревне. Оказывается, река вынесла меня не к одному из поселений моего родного королевства, а в соседнюю Силлу. Что ж, оно и к лучшему. Тем временем Ан Джи Гон, которого я слушал вполуха, продолжал рассказывать о новом указе королевы набирать учеников в хвараны не только из знатных семей, но и из простых, между делом добавив, что я напоминаю ему племянника, погибшего во время одной из стычек с Когурё, мол, он тоже когда-то хотел попасть в хвараны… Ан Джи Гон любезно разрешил мне воспользоваться вещами покойного родственника, а также на время позаимствовать и его имя, пока память ко мне не вернётся — должны же они были ко мне как-то обращаться. — Я не думаю, что он был бы против, — сказал мастер, протягивая мне стопку домотканой одежды. Как выяснилось позже, родители мальчика умерли от чумы, а дядя и двоюродная сестра были его единственным родственниками. Прошло несколько месяцев. Я окреп и начал помогать Аро с работой по дому, а мастеру Ану с приёмом пациентов. — Ты схватываешь все на лету. Из тебя мог бы выйти хороший лекарь, — однажды обронил Ан Джи Гон за ужином. — Ты бы хотел учиться у меня? — Возможно, — уклончиво ответил я, поглядывая на Аро. Я знал, что девушка из кожи вон лезла, чтобы отец признал её таланты. На мой взгляд, она была намного способнее меня и я не мог понять, почему Ан Джи Гон не хочет обучать свою дочь. — Это хорошо, — кивнул мастер, доедая рис. — А как насчёт твоей памяти? Может, ты вспомнил хотя бы свое имя? — Нет, — тяжело вздохнул я. Ну не говорить же ему, что я своё имя вообще не забывал? Вернее, вспомнил в тот же день, когда пришёл в себя, но решил, что разумнее будет никому его не сообщать? — А сколько бы сейчас было вашему племяннику? — спросил я, обдумываю мысль, не дававшую мне покоя уже пару недель. — Четырнадцать. — Лекарь внимательно посмотрел на меня, будто пытаясь залезть ко мне в голову. — А что? — Как вы думаете, мастер Ан, а сколько мне лет? — Сложно сказать, — пожал он плечами и встал из-за стола. — Столько же? Может, немного меньше. — Не льсти ему, отец, — вмешалась Аро, убирая со стола грязную посуду. — Я бы не дала тебе и двенадцати. А если не веришь мне, то сходи к реке и взгляни на свое отражение — цыплёнок и то мужественнее тебя будет. Я с удивлением посмотрел на девушку и, увидев, что она показывает мне язык, закатил глаза. Хорошо, что мастер Ан отвернулся и не заметил этого ребячества. Все же Аро была старше меня и давно уже вошла в брачный возраст. Не думаю, что он бы обрадовался такому её поведению. — Аро, прекрати, — напомнил о себе мужчина. — Это все из-за болезни. Он просто ещё не до конца окреп. Меня никогда нельзя было назвать слабаком и уж тем более цыпленком. Но сейчас… Я взглянул на свои худые ноги, затем перевел взгляд на тонкие запястья рук — одежда племянника господина Ана болталась на мне, как если бы я надел ханбок своего старшего брата: парень был явно здоровее меня и выше. Я же за последние месяцы сильно потерял в весе. — А к чему ты спрашивал? Все-таки что-то вспомнил? — обратился ко мне лекарь. — Нет, просто вы как-то говорили об указе королевы… — Даже не думай об этом! — рявкнул Ан Джи Гон, не дослушав. — О чем, отец? О чем он не должен думать? — Если я старался сидеть тише воды, ниже травы и привлекать к себе поменьше внимания, то Аро вечно нужно было спорить и что-то доказывать. Вот и сейчас я сидел молча, словно меня к полу прибили этим заявлением, а она бросилась защищать мои интересы. — О том, чтобы пойти в хвараны. — То есть, мало того, что ты решаешь за меня, кем мне быть, так теперь и мальчишке не даёшь сделать выбор? Ты не имеешь права этого делать! Вы друг другу — никто! А вот это было больно. И, судя по реакции Ан Джи Гона, не только мне. Все же я прожил с ними достаточно долго, чтобы привязаться и считать их… Кем? Добрыми хозяевами, пустившими погостить у себя незнакомца? Друзьями? Единственной семьей, потому что о своих родных мне нужно забыть до конца жизни? Но кто я для них? Безымянный, безродный парень, выловленный из реки вместо карпа на ужин? Уж точно не близкий человек, судя по словам Аро. В комнате повисла звенящая тишина. Ан Джи Гон одарил свою дочь тяжелым взглядом и, ничего не сказав, развернулся и вышел из дома. Я же пошёл в комнату племянника мастера, которую все это время занимал. Хотел собрать свои вещи и уйти, куда глаза глядят, потому что вдруг почувствовал себя здесь лишним. Но понял, что у меня даже вещей своих нет. У меня был только порванный и пропитанный кровью костюм для охоты, который мастер Ан давно выбросил. Мне стало жутко стыдно за то, что занимаю чужую комнату, ношу чужую одежду, живу у людей, для которых я тоже чужой. Раньше, в своей прошлой жизни, я о таком даже и задумываться не стал бы. Наоборот, все посчитали бы за честь принять меня в своём доме и отдать мне все, что у них есть, а я бы ещё и взял с улыбкой, мол, так и надо, радуйтесь, что к вам пожаловал такой гость. Но то было раньше. Меньше чем за год я повзрослел лет на десять и стал совершенно иначе смотреть на этот мир и на окружающих меня людей. Долгими ночами я, не имея возможности заснуть, был предоставлен сам себе и мог думать, вспоминать и анализировать сколько влезет. Думать, что делать дальше, как дальше жить. Оставить все, как есть, вернуться домой или начать новую жизнь в совершенно другом месте? Может, остаться с Ан Джи Гоном и Аро? Несмотря на характер Аро, не думаю, что она будет против. Но смогу ли я жить такой жизнью? Ан Джи Гон вон же как-то смог. А он явно благородных кровей. Вопрос только в том, что он делает в этой глуши. Сам сбежал или его сослали сюда за какую-то провинность? Но как же мои сёстры? Вдруг брат и их попытается убить? Нет, вряд ли. Скорее постарается побыстрее выдать замуж, дабы заполучить поддержку влиятельных семей, да и чтоб под ногами не путались. Одно знаю точно: я не смогу жить спокойно, пока не узнаю о них побольше. — Могу я войти? — голос мастера Ана, стоявшего по ту сторону двери, вырвал меня из раздумий. — Да, конечно, — ответил я и добавил, когда он вошел: — Это все-таки ваш дом. — Я вижу, слова Аро задели тебя сильнее, чем я думал, — покачал головой лекарь, присаживаясь подле меня. Я пожал плечами, не желая ничего на это отвечать. Пусть думает, что хочет. Я сам ещё не понял, насколько сильно они меня задели и как мне стоит к ним относиться. — Не обижайся на неё. Аро частенько вначале говорит, а потом думает, но она никому не желает зла. Кроме того, в чем-то она действительно права… — В том, что мы друг другу никто, — кивнул я, разглядывая запылившиеся носы сандалий. Мне было стыдно смотреть в глаза этому уважаемому человеку. — Простите, мастер Ан. Я перед вами в неоплатном долгу, вы столько сделали для незнакомца… Краем глаза я заметил, как лекарь устало потёр лоб. — Если ты хочешь уйти, то я тебя не держу, — произнёс Ан Джи Гон, не глядя на меня. Почему я на него не смотрел, было понятно. Но по какой причине он избегал моего взгляда? Я ему настолько в тягость? Или мастер просто не желает со мной говорить? Тогда зачем пришёл? — Ты и правда живёшь у нас довольно долго… А вот и ответ. Второй раз за этот вечер моё сердце пронзила боль. До этого момента я старался не подпускать к себе мысли о том, насколько одиноким и жалким я себя чувствую. А тут мне без прикрас дали понять, что я никому не нужен, да и честь пора бы уже знать. Никто тебя не держит, возвращайся туда, откуда приплыл. А чего ты хотел, если даже собственный брат от тебя отвернулся? — Простите, что обременяю вас. Скоро я покину этот дом. Я до неприличия долго пользовался вашим гостеприимством… — Я не это хотел сказать, — продолжил лекарь, не дав мне и дальше мысленно сокрушаться о своей жалкой участи. Ну, а что ещё оставалось делать, ведь мужчины не плачут. Во всяком случае, при свидетелях. — Я хотел сказать, что Аро была права в том, что я не могу решать за тебя. Я не имею права говорить, что тебе делать и куда идти. Ты живёшь с нами уже несколько месяцев. Возможно, ты считаешь меня никем, но за это время ты стал мне, как родной сын… Поражённый откровением мужчины, я и слова вымолвить не мог — просто сидел и слушал, все ещё разглядывая свою ничем не примечательную обувь. — Именно поэтому я был против того, чтобы ты отправился в столицу… Война с Когурё унесла уже немало жизней. Я потерял своего любимого племянника, а Аро — брата. Я не хотел бы лишиться ещё и вас… — Аро?.. На этот раз я все же оторвал взор от митхури (1). Вас? Почему он упомянул еще и Аро? — Моя дочь не подарок и никудышная хозяйка, но неужели ты думаешь, я не знаю, насколько искусна она в медицине? Ещё немного, и Аро станет превосходить меня в знаниях и умениях. А кто нужен королевству во время войны, кроме солдат? — Лекари, — прошептал я, осененный догадкой. Так вот почему Ан Джи Гон был против того, чтобы его дочь занималась врачеванием. Не потому, что это не женское занятие или ещё из-за каких-то предрассудков… Все дело было в том, что он боялся потерять своего единственного ребёнка. — Я не знаю, от чего ты бежал и какие тайны хранишь, — продолжил мастер Ан, заставив меня вздрогнуть. Он что, о чем-то догадывается? — Не смотри на меня так, неужто ты думаешь, что я принял твоё ранение за несчастный случай во время охоты? Одна стрела, ещё возможно… Но целых три? Мастер Ан грустно ухмыльнулся. На его лице читались усталость и… понимание? Похоже, я был прав, и этот мужчина тоже когда-то от чего-то бежал. — В общем, я решил кое-что тебе предложить. Пока память к тебе не вернётся, если она вообще когда-нибудь к тебе вернётся, — мастер Ан отчётливо выделил слово «когда-нибудь» и как-то странно при этом на меня посмотрел. Ну точно что-то знает! Так и не закончив свое предложение, лекарь достал что-то из складок своего ханбока и протянул мне. Это была именная табличка. — Теперь она твоя. — Я думал… — Сказал магистрату, что произошло недоразумение, — пожал плечами мастер Ан. — Мой племянник вернулся домой живым-здоровым, правда, малость потрепанным, после того, как побывал в плену… — Но как?.. — Открою тебе большой секрет: я здесь самый уважаемый человек. После магистрата, конечно. А вот наш магистрат только недавно заступил на свой пост. Он никогда не видел моего племянника, как и большинство жителей деревни, потому что мальчишка не любил покидать дом без повязки на лицо. После того, как он потерял родителей, ему казалось, что он обязательно умрёт от какой-то хвори, полученной за пределами собственной комнаты. Какая насмешка судьбы: смерть и правда призвала его к себе, только на поле битвы. Так что скажешь? Ты согласен стать моим племянником и жить с нами? — А как же Аре? — С Аро я поговорю, не переживай. Впервые за долгое время я дал волю слезам и, в порыве благодарности, обнял мастера Ана. Теперь у меня вновь была семья. Когда лекарь вышел из комнаты, я вытер слезы и вновь посмотрел на зажатую в ладони табличку и несколько раз прочитал вслух имя, словно и не отзывался на него последние месяцы, а видел впервые. В тот день прежний я умер окончательно, потому что вместо него родился Пидам. Ким Пидам. ***************************** (1) сандалии из конопли