***
— Привет, милая, — скрипя зубами, улыбалась Каменских, еле сдерживая свое оханье. «Мощность слабая. Давай, поехали, позируем, малыха» — 10:15, Потап. — Фотограф готов. Раздевайся, одевайся и вперед, модель, — менеджер мягко улыбнулась, видя, что артистка не в лучшем состоянии. — Что-то случилось? — Все в порядке, — неловкая улыбочка, Настя смущенно убирает прядь за ушко, расстегивая блузу. — С молодым человеком не поладили… — С молодым человеком? Подруга, я чего-то не знаю? — белокурая мигом подлетела, удивленно глядя. — Так. Дай угадаю? Потап все-таки решился и предложил встречаться? — Детский сад. Нет. Мы не общаемся, — сухо отчеканила в ответ певица и, поправляя грудь в лифчике, нагнулась за костюмом. — А-ах… — слабый стон, но губу прикусила. — Бред это все, дорогая. Вот хоть сколько мне твердите, что между вами нет химии, — менеджер, присев на диван, ехидно подметила. — Ага, только физика. Сила трения, блять! — снова сдержанный стон, Каменских свела бедра, затем судорожно схватила телефон и, стуча длинными ногтями по экрану, набрала сообщение: «Прекрати! Не позорь меня! Я в общественном месте, фотосессия, это важно для меня!» — М-м… Догадываюсь, какая там физика… Ну, рассказывай, — широко раскрыв глаза и подставив ладонь под подбородок, блондиночка готовилась слушать. — Что тебе рассказывать? Да ничего между нами нет, что пристали? — бурчанием выругалась Настя и продолжила одеваться. Съемка была достаточно откровенная. Каменских в неглиже, фотограф — девушка (представитель ЛГБТ), которая то и дело нахваливает модель за «естественные эмоции», и никто не подозревает, что всем этим управляет Потапенко, регулируя мощность приборчика. Забавная ситуация. — Дэвущка, не стэсняйтэсь, садитэсь, — слышит неприятный хамский акцент Настя, проходя мимо машины. Она и не заметила авто продюсера, а тот, приоткрыв окно и выставив свой локоть, покуривал сигару, со скуки туго затягивая. Каменских обернулась, остановилась, вернулась к Рендж Роверу, пафосно раскрыла дверцу, уселась на переднее и, бросив сумку назад, отвесила смачную пощечину другу. — За все хорошее. — Благодарю. — Ни капли не жалко. — Заметно. Протекаешь, — еле сдержав улыбку, отчеканил Потап, а затем осторожно провел ладонью по мокрому пятну между ног девушки. Та покраснела, отвернулась и закрыла лицо капюшоном. — Ты редкостный урод. — Ты тоже прекрасна. Алексей вручил подруге небольшой букетик свежих гортензий. Было видно, что с ним запарился — упаковка идеально ровная, ни один листочек не торчит мимо, а все цветочки как на подбор. — В честь чего? — Просто так. — Сейчас оттуда «вылетит птичка»? — Вовсе нет, — мужчину явно задело такое подозрение со стороны подопечной. Он мягко опустил ладонь на колено Каменских, погладил, попросил брюнетку посмотреть на себя. — К чему этот цирк, малыш? — его голос вмиг стал ласков. Девушка будто растаяла, подобрела и даже улыбнулась. На щечках появился румянец, в глазах — искра. — Не знаю… Простишь? — Простишь, пудель, — с улыбкой ответил он и, потрепав уложенные локоны девушки, повел авто к павильону на съемки шоу. — Я буду сидеть в первом ряду. Если Олежа будет обижать, я ему надеру… Кх… Одно место. — Которое вчера надрал мне? — наигранно свела брови Настя. Потап усмехнулся. — Оно самое. Еще скажи, что тебе не понравилось. — Ну, да… Сначала поманил, пальчиками нежно залез в трусики, а потом как о-о-ох… Вошел членом, медленно продвигаясь внутрь… — Заткнись, блять! — неожиданно вскрикнул Потапенко, резко дернул девушку за руку, опуская ее ладонь на твердеющий бугор. — Сосать заставлю! Вместо крика, визга и очередного начала ссоры, брюнетка стала гладить пах, едва сжимая его, сдавливая и наоборот массируя. Букет осторожно был отложен назад. Тихий шорох — расстегнута ширинка. — А я ведь… Цц… Отсосу. Если есть мой любимый презервативчик. С клубничкой. И ананасом. — А вот… Грх… Есть! — Потап явно возбудился. — В бардачке! Настя вытащила шелестящую упаковку, зубами расстегнула, вынула презерватив и медленно, маняще натянула на член. — Приятного аппетита, бл, — пробурчал Алексей, достаточно грубо взяв девушку за волосы и утыкая губами в головку. — Я сама!***
— Анастасия Алексеевна, ваша гримерная, — любезничал Потап, на руках занося Каменских в комнатку. — Пожелаете, чтобы я удалился или присутствовал здесь? — Дурачок, перестань… — она смущалась происходящего. — А ведь всего-то нужно хорошенько сделать ми… — Милое дело, — закончил фразу Алексей, от забавы шлепнув девушку, и плюхнулся на диван. — Хороша девчонка. Если сегодня поедешь ко мне… Фильм смотреть… Отблагодарю. Тебе выходить в зал через пять минут. Я, пожалуй, пойду, — он вновь передвинул ползунок в телефоне и, слушая возмущенные стоны извивающейся Каменских, гордо вышел из комнаты.