Записки психбольных

Иногда Эван ловил себя на мысли о том, что происходящее с ним повторяется уже не в первый раз. Иногда детально расписывал события, на которые его знакомые, друзья и даже семья реагировали с удивлением и качали головой, говоря, что ничего такого не происходило. Иногда он забывал сходить в супермаркет, а если и нет, то обязательно забывал что-то из продуктов, что ему сказали купить - даже если в руках был список и он заглядывал в него несколько раз. Но это ведь не так уж и страшно, да? Забывчивость свойственна многим людям, да и чересчур богатое воображение тоже явление не редкое. Ничто не предвещало беды, ничто не намекало на действительно серьёзную проблему, но в институте ему стало хуже. Сейчас парень спокойно лежит на кровати и задумчиво смотрит в потолок. Белые простыни, чуть жёсткие матрацы, местами покрытые трещинами такие же светлые стены. Запах медикаментов и хлорки, которой санитарки старательно отдраивают комнаты, перед этим выгоняя из помещения всех жильцов - в коридор или гостиную на этаже. Иногда это окружение казалось ему давно знакомым и привычным, порою же он то и дело с округлёнными глазами озирался по сторонам и чувствовал дискомфорт, словно его привели сюда впервые и приговорили к вечному заключению в больнице. Глупо, конечно, никто и не собирался его здесь держать насильно или в чём-то ограничивать. О нём заботятся, следят за его состоянием... - Здравствуй, милый. - доносится со стороны двери негромкий, словно бархатный голос - такой родной, такой...узнаваемый. Он рад, что до сих пор так ясно помнит его. - Привет, мам. - Эван поднимается, садясь на край кровати и наблюдая за тем, как женщина с такими выразительными, но уже усталыми чертами лица проходит в комнату. Её каштановые волосы распущены, и лишь пару локонов убраны с лица на затылок, где скреплены небольшой заколкой. Тёмно-зелёные глаза смотрят с любовью, скрытой тревогой и более явным оттенком грусти. Тоска чуть сильнее сжала сердце юноши: он никогда не любил видеть её подавленной, а теперь должен мириться с тем, что сам стал причиной её печали. - Как ты? - присаживаясь рядом, она чуть одёргивает больничный халат, наброшенный на плечи, и с участием смотрит в его глаза. Эван сдерживает вздох и чуть опускает голову. - Хорошо. Врачи посоветовали мне вести дневник и записывать туда все воспоминания, что приходят в голову. Соседи очень доброжелательные, мы часто небольшой компанией прогуливаемся по внутреннему дворику. Иногда ходим в сад. - он чуть улыбается, вновь поднимая взгляд на мать. - Да и не так уж скучно здесь, как я думал. Уже привык. - Вот и славно. - женщина ободряюще улыбается, в уголках её глаз мелькают маленькие тёплые морщинки. Она протягивает руку и держит ей ладонь сына. - Я говорила о твоём состоянии сокурсникам, они тебя уже навещали? - О да. - тот кивает в ответ. - Мы так увлечённо говорили, что нас выгнали из палаты сначала в гостиную, а потом и на улицу. - парень чуть смеётся, вспоминая, как друзья поочерёдно толкали его в плечо или же забирались в его густую шевелюру пальцами, взлохмачивая и без того непослушные волосы. - Наверное, со мной и вправду что-то не так. Мы разговаривали о нашей учёбе и о том, как отдыхали после сессии. Вспоминали, как Карл чуть не врезался в гидрант, как Клара таскала на руках подбежавшую к ней дворнягу по всему городу... А я понимаю, что слышу это впервые. Будто меня и не было там, с ними. Всё, что они описывали, было совершенно... незнакомо. - Эван.. - в глазах матери мелькает сочувствие и забота, но он не даёт ей продолжить. - Зато это было увлекательно! Одно дело вспоминать давно забытое, и совсем другое слушать будто новые для тебя истории. Клянусь, я давно так не смеялся! На нас косо смотрели другие постояльцы.. - вспомнив те непонимающие и растерянные взгляды, из него невольно вырывается пара смешков. - Я читала твои записи. - произносит мать, и он резко замолкает. - Знаешь, а ведь некоторые события я и сама почти позабыла. Например, случай с папиным днём рождения. Но... Дорогой, по крайней мере треть того, что ты написал.. - Выдумано, да? - теперь уже с грустной усмешкой произносит парень. Видя блеснувшие в больничном свете тёмные глаза, он понимает, что попал в точку. - Значит, становится ещё хуже.. Они долго молчат, сидя рядом друг с другом. Вокруг стоит зыбкая тишина, нарушаемая тиканьем часов и шорохами, шагами пациентов и врачей, шуршанием ткани и перелистыванием страниц. Атмосфера вокруг становится какой-то ватной, ненастоящей, словно весь мир замедлил свой бег. Когда уже стало казаться, что ещё чуть-чуть, и он растворится в этом потяжелевшем, спёртом воздухе, что вот-вот прекратит своё существование, Эван медленно повернулся к матери и, поймав её взгляд, спросил, выдавливая из себя слова: - Когда я уже потеряю связь миром... Когда в моей голове уже не останется ничего настоящего, ты будешь приходить ко мне? Он почувствовал, как рука матери дрогнула и ещё сильнее сжалась на его уже стиснутой в кулак ладони. Парень прикрывает глаза, ибо не может видеть, как сильно подействовала эта фраза на рядом сидящего человека - самого близкого, родного и любящего. Но даже это не помогает. Он как наяву видит её чуть поджатые плечи, покрывшуюся дрожью кожу и горькое отчаяние, мелькнувшее в глазах. Было видно, что она не раз задумывалась об этом. - Мальчик мой... Дорогой... - её тёплые руки обнимают худощавую фигуру сына, который уже давно стал выше неё на целую голову, который безразмерно дорог ей. - Я никогда тебя не брошу, никогда-никогда, что ты.. Эван чувствует, как всё его тело будто налилось свинцом, что тяжело шевельнуться без боли или даже вдохнуть. В объятиях матери он чувствует действительно сильную поддержку и даже немного расслабляется, отпуская мысли в свободный полёт и в молчании глядя куда-то, чувствуя заботливые поглаживания по спине. Время вновь продолжило свой бег, и постепенно они начинают чувствовать полный комфорт в уединении друг с другом. Пусть кроме них в палате ещё несколько человек, пусть по коридорам сейчас ходят пациенты и врачи, но сейчас не было никого, кроме них. В конце-концов, будто что-то решив для себя, юноша, не разрывая объятий, произносит: - ...А помнишь тот красный кирпичный дом с покатой крышей, мимо которого ты всё время возила меня в школу? Помнишь, как оказалось, что это дом наших знакомых? И самое смешное, что обнаружилось это только спустя два года. Они пригласили нас к себе, когда по пути на учёбу у тебя сломалась машина. До сих пор помню тот мягкий диванчик и красивую винтовую лестницу, ведущую на второй этаж... Молчание продолжается ещё некоторое время. - Эван, милый. Мы никогда там не были. - тихо произносит мать. "Вот как." - после этих мыслей он почувствовал, как напряжение, сковавшее его тело, вмиг рассеялось, и всё остальное стало не так уж и важно.

***

Пациент: Эван Клотфельд, 1996 года рождения. Больничная биография: Добровольно явился в приёмную больницы им. Харвея вместе с матерью в декабре 2017 года, самостоятельно дал показания, которые дополнили родители и друзья пациента. Помещён в общую палату наблюдения. Диагноз: Прогрессирующая избирательная амнезия с ярко выраженной эхомнезией и криптомнезией.