Ген Демона

Машина пронеслась впритирку к бордюру, взметнув тучу брызг. Грязные капли осыпали длинный плащ, украсив тёмный материал светло-бурыми разводами. — Чтоб тебе на том свете икнулось! — мрачно бросила она, изучая "узоры" на одежде сквозь огромные очки в массивной оправе. Оценив ущерб, добавила с чувством: — Козёл безрогий! Да, безрогим козлом быть унизительнее, ибо рога свидетельствовали о наличии измен. А раз рогов нет, то и изменять некому. То есть, на такое убожество никто и не позарился. Она поправила очки, кудлатые волосы, поверх которых кое-как крепилась маленькая идиотского вида шляпка и сделала глубокий вдох перед тем, как опустить ногу в мощном ботинке на дорогу. Высокая платформа спасла обувь от промокания, и, довольно хмыкнув, особа неопределённого возраста и ещё более неопределённой внешности зашлёпала по казавшейся бесконечной луже. Путь она держала к тёмной арке на противоположной стороне широкой улицы. Добравшись до цели без приключений, она с облегчением перевела дух — и тут же была обрызгана вновь, но со спины. Той же самой машиной, что несколько минут назад пронеслась мимо. — Тваюмать! — Ловко подхватив камень, выглядывавший из грязной воды, она запустила его в притормозившее транспортное средство. Звон стекла прозвучал райской музыкой в ушах. — Старая карга! — ожидаемо заревели на всю улицу. — Сам козёл! — подбоченившись, крикнула в ответ она. — Поймаю — грохну! — Ну вот она я! Лови! — Уймись, глянь, какая страшная, — раздался другой голос из машины. — Ничего и не поимеешь с неё. — А поимеешь, — возразила страшная и буйная особа и подобрала ещё один камень. — Ну её... Психанутая! Поехали отсюда! Хлопнули дверцы автомобиля, взрыкнул мотор, и пострадавшие отбыли несолоно хлебавши. — Знай наших, — хмыкнула она, поглядела на камень в руке, хотела выбросить, но передумала и сунула в карман. — Козлы зажравшиеся! Она пошлёпала дальше, бормоча себе под нос ругательства. Привычное дело. В бедных кварталах такое не редкость, а жаль. Особа поднялась на полузатопленное крыльцо и потянула на себя массивную дверь, чуть постояв на пороге и привыкнув к полумраку, шагнула внутрь. Пахло сыростью и плесенью — знакомо. На третьем этаже она остановилась, сдёрнула с головы шляпку вместе с париком — на спину упала длинная коса. Сняла очки с накладным носом и нажала на кнопку звонка. Спустя пару минут скрипнула дверь. — А ещё позже не могла прийти? — сварливо пробормотала тётка. — Могла, — огрызнулась девушка, проскользнув мимо и защёлкнув замок. — В какой луже ты валялась? — Мы живём в этой луже, отстань. — Если бы ты работала, мы могли бы переехать в лучший район... — затянула надоевшую до судорог песню Эм. — Чем лучший? Все районы одинаковы, только там, где живут работники корпорации, хорошо. Но туда мы сможем попасть, если я... — Если ты будешь учиться! Слышала уже! И сколько ты будешь учиться? Дура! Лучше бы пошла в школу к Берто и стала бойцом! Девушка молча встряхнула плащ, совершенно не переживая, что грязные капли дождём обдали тётку с головы до ног. Повесив одежду на крюк, подхватила сумку и прошла мимо Эм на кухню. — Ю, так больше не может продолжаться... — решительно перешла в наступление женщина. — Верно. Какого дьявола я прихожу, а еды на столе нет? — ловко перехватила инициативу Ю. — Я не обязана... — О нет! Ты именно обязана, раз возлагаешь на меня надежды и ждёшь, что я принесу тебе все блага мира на блюдечке с голубой каёмочкой. Ты должна меня на убой кормить. — Ты не боец, чтоб жрать за семерых! — возмутилась тётка. — Я вкалываю за семерых, — внесла поправку Ю. — А бойцы на диетах сидят. Хоть бы чай заварила, что ли? Она залезла в сумку и выложила на стол всё, чем ей удалось сегодня разжиться. — А это что? — покрутив в руках упаковку с салатом, спросила Эм. — Кровь, — пожала плечами Ю. — Сегодня труп вскрывали, вот и забрызгало. Тётка позеленела. — А ещё... — с вдохновением вознамерилась просветить родственницу в области анатомии Ю. Женщина опрометью выскочила из кухни и умчалась по направлению к ванной. — Так-то лучше, — усмехнулась Ю и переместила еду в холодильник. Какое счастье, что у некоторых слабый желудок. Вообще-то, она плохо помнила, как так вышло, что жила она именно с Эм. По правде говоря, она помнила себя лет с шести-семи, а вот всё, что было прежде, скрывал плотный туман. Однако в том тумане лицо тётки ни разу не появлялось — там хватало лиц иных, полузнакомых, странных, но не Эм. Они ведь даже не похожи: ни по характеру, ни внешне. Эм высокая, худая, порывистая в движениях, а Ю ниже почти на голову, с танцующей походкой, гибкая. Она задержалась перед зеркалом, висевшим над раковиной, и откинула с лица тёмную прядь. Мягкий румянец на светлой коже, тёмные миндалевидные глаза, высокие скулы, но лицо совсем другое, не такое, как у Эм. Черты мягче, нежнее — восточный оттенок, но не типаж. Ю вздохнула и отвернулась. Чёрт с ним, с лицом. Обычно только неприятности оно и приносило, хотя ничего примечательного в нём не имелось. Она занялась чаем и лекциями. День завтра трудный, а пережить его надо. И, желательно, пережить как можно лучше. *** Она опоздала. Проклятие! Опоздала всего на пять минут, но этого оказалось достаточно, чтобы преподаватель указал на дверь. Ю опустилась на тяжёлую скамью и прислонилась спиной к стене. Ничего хуже быть не могло. Никто ведь не даст ей переписать лекцию, это точно. Друзьями она до сих пор не обзавелась, но не потому, что не хотела, а потому что была для однокурсников бельмом на глазу. Иначе как "нищенкой" её не называли. И она единственная не платила за обучение, наоборот, получала стипендию от корпорации. Но лекция... Ю едва не застонала от отчаяния. Что же делать? Клянчить? О да, все шикарно посмеются, но не помогут, скорее уж, поиздеваются всласть. Мелко задрожали губы. — Не вздумай... — самой себе велела Ю. — Слезами тут не поможешь. Эффекта это не возымело — губы задрожали сильнее. Она стиснула кулаки и с силой зажмурилась. — Никаких слёз! Ведь бывало и хуже, верно? Ещё как. Ну так чего реветь-то теперь? Она достала из сумки записи и принялась перечитывать пройденный материал — польза всё-таки, а не потеря времени. — ...и перегрузки? — Всё в порядке. Ю вскинула голову и сначала даже несколько опешила, увидев "это". — Доброго дня, доктор, — попрощался странный субъект и прошёл мимо неё, не обратив на неё внимания. Она же проводила его ошарашенным взглядом. Разумеется, она знала, кто это, но и подумать не могла, что увидит его однажды прямо перед собой. Живьём, так сказать. Ёшимицу. Боец, участвовавший в знаменитых Турнирах. Вор и... И какого чёрта он тут шлялся? Его же спецслужбы должны ловить. Она вопросительно посмотрела на низенького доктора. — Боец? — хрипло спросил он. — Механику хочешь поставить? Ю поплохело от такого предложения. — Я студентка. Старик тут же потерял к ней интерес, а вот её наоборот осенило. Она подхватила вещи и метнулась за доктором. — Скажите, вам помощь нужна? — Я что, похож на инвалида? — сердито посмотрел на неё Босконович. — Я не это имела в виду, а помощь в лаборатории, — нахмурилась Ю. Характер у дедка — ни к чёрту. — Какая с тебя помощь? Ты на руки свои посмотри. Кто тебя вообще допустил до занятий? С такими граблями только в бойцы. Ю возмущённо ахнула. Руки у неё, конечно, не миниатюрные, но и до граблей там далеко. — Граблями трепанацию черепа не сделать, — с достоинством отчеканила она. — Умеешь? — прищурился доктор. Собственно, Ю не солгала. Училась она на специалиста "левой руки" — врача на подхвате у бойцов во время состязаний. Черновая работа, проще говоря. Может быть, ей однажды повезёт правильно выбрать бойца, способного сделать карьеру, но шансы... Ага, ниже плинтуса. Кроме того, бойцы при деньгах предпочитали нанимать врачей выше классом. Делать трепанацию их не учили, но показывали в целях общего развития. И дозволили желающим провести операцию самостоятельно. На трупах, естественно. Ю оказалась единственной желающей — и сделала это. Будь пациент жив, ему бы мало не показалось. Тем не менее, она имела теперь право заявить, что умеет делать трепанацию, а вот как — это уже другой разговор. — Умею. "Тяп-ляп — уноси готовенького!" — неохотно додумала она. Доктор прищурился, разглядывая её. И задирать голову ему не пришлось, она оказалась того же роста, что и он сам. — Хромосомная теория наследственности? — Устарела. Согласно ей хромосомы, заключённые в ядре клетки, являются носителями генов и представляют собой материальную основу наследственности... — Довольно. Рестриктазы? — Эээ... Рестриктазы расщепляют нуклеиновые кислоты в середине молекулы. При этом каждая рестриктаза опознаёт определённый участок ДНК длиной от четырёх пар нуклеотидов и расщепляет нуклеотидную цепь внутри участка узнавания или вне его... — Геном? — В нормальной ситуации в большинстве клеток должно быть 46 хромосом: 44 из них не зависят от пола — аутосомные хромосомы, а две — X-хромосома и Y-хромосома — определяют пол. Эти 46 хромосом и есть геном. Воцарилась тишина. Доктор окинул Ю внимательным взглядом с головы до ног и обратно, отмечая поношенную, но аккуратную одежду. — Экспрессия гена? — Э... Преобразование чего-то во что-то. Кажется... — уже не так уверенно ответила Ю. — Забавная довольно-таки трактовка, — хмыкнул Босконович. — Дитя, ты на кого учишься? — Специалист "левой руки", — поникла она. — Генетика у вас... в следующем семестре, так? — Да, доктор. — Ну и? — Я читала. Интересно же. Босконович пожевал губами, глядя на неё, и неожиданно спросил: — В шахматы играть умеешь? — Чуть-чуть, — кивнула Ю. — Пошли, — велел Босконович. Он распахнул дверь в лабораторию и махнул рукой в угол, заваленный вещами. — Плащ тут бросай. Так... Ловко пробравшись меж столов, он поднял с пола какую-то коробку и снял чехол. В клетке трепыхались странные жучки. — Что уставилась? Побочный продукт эксперимента. Так... Пересчитай их, составь прогноз возможного потомства и описание вида. Ю собралась сказать что-то, но не успела. — И меня не волнует, разбираешься ты в этом или нет. Вон там свободный компьютер, доступ к базам данных — найдёшь сама всё, что нужно. И... — Старик огляделся вокруг. — Подмети тут, что ли... "Подмести тут" погоды бы не сделало. Такие завалы не всякий бульдозер способен расчистить. — Приступай. Если кто придёт, пусть бумаги тебе оставят, а меня не беспокоить. — Доктор, а если придёт... придёт ваш странный посетитель? — Его пусти, остальных — не вздумай. — Так точно! — с пафосом отчеканила она. — Молодёжь... — покачал головой Босконович и скрылся за дверью. Через минуту из кабинета долетело: — Смотри, чтоб за палец не цапнули! Ядовитая пакость! Ю едва успела отдёрнуть руку от клетки, и мощные жвала сухо щёлкнули в воздухе. — И прыгучая пакость! — вспомнил доктор. — А раньше сказать? — пробормотала она, потыкав одного жука стальной спицей. В стержень немедленно вцепились ближайшие "побочные продукты" эксперимента. — Мерзость. Так... Жёлтенькие и красненькие. Мальчики или девочки есть? Гермафродиты? Этим героям первыми выйти из строя! Жуки клубились и кучковались, но строиться отказывались наотрез. — Звать как? — вдруг выглянул из кабинета Босконович. — Фэн Ю. Можно просто Ю. Доктор наморщил лоб. — Луна? — Дождь, — поправила его Ю. — Без разницы. За работу! Живо! *** Звякнули колокольчики, отметив приход нового посетителя. Им оказался рослый мужчина в тёмном плаще и шляпе. Он небрежно стряхнул капли с перчаток и негромко поприветствовал владельца. — Что желаете? — привычно вопросил торговец. — У вас всегда так дождливо? — Не так уж и дождливо, это вы ещё в удачный сезон попали. — Давно тут живёте? — Да сколько помню себя. Посетитель склонился над парой древних блюд, рассматривая узоры. — Торговля хорошо-то идёт? — Да какое там! — расстроенно вздохнул продавец. — Сейчас разве кто ценит антиквариат? Всем подавай бои, а иначе и не заработать. — Китайские шкатулки есть? — А как же! — встрепенулся торговец и нырнул в подсобку. Вернулся он с горкой шкатулок разных размеров. — Красивые, — похвалил посетитель и взял ближайшую, чтобы внимательнее рассмотреть. — Неужели такую красоту никто не берёт? У вас же тут китайцев хватает? — Хватать-то хватает, а толку? — вновь опечалился владелец лавки. — Только двое иногда что-то берут, а остальные и носа не кажут. — Одного из них, случаем, не Чжао кличут? Помнится, именно он мне показал вашу лавку лет... уж и не помню, сколько назад. — Чжао? — Торговец всерьёз задумался. — Был тут один Чжао, но уж больше десяти лет прошло, как помер. То ли убийство, то ли несчастный случай, уж и не знаю. — Печально как, — погрустнел незнакомец. — А семья его? Они тоже любили древности. — Так все и... — с жалостью проговорил антиквар. — И жена, и ребёнок. — Погибли? — тихо переспросил мужчина. — Жена — точно, а вот дитё... Тёмная там история была. Говорят, что все погибли. — Будьте добры, скажите мне, где можно узнать о могиле? — А чего там узнавать? Кладбище одно за китайским сектором, найдите домик у входа да спросите старика Цзяня — у него всё записано. Заодно и поболтаете с ним, он много чего знает. Незнакомец коротко кивнул и выбрал небольшую покрытую лаком шкатулку. — А вы сами-то откуда? — Из Сеула, — отозвался покупатель, приняв упакованную в коробку шкатулку. Вновь звякнули колокольчики у входа. — Ну надо же, — озадаченно пробормотал торговец. — Жена Чжао была, вроде, кореянка... Недавний покупатель остановился на углу улицы, чтобы спрятать плоскую коробку на груди. В него врезался некто, явно спешивший по своим делам. — Чтоб тебя... Чёрт! Сумка слетела с плеча торопыги и вознамерилась плюхнуться в лужу. Мужчина ловко поймал её и протянул особе неопределённого возраста и ещё более неопределённой внешности, отметив, что у столь несуразного существа потрясающе красивый голос, совершенно не подходивший внешнему облику. Существо отдалённо напоминало женщину. Сквозь толстые стёкла очков сердито смотрели тёмные глаза. Кореец профессионально отметил, что дамочка меньше, чем кажется. Намотала на себя тряпок, одежда велика, а мощные ботинки прибавляли к росту сантиметров эдак десять. — Чтоб тебе икнулось, мажор чёртов! Нашёл место, где корни пустить! — с уличной развязностью заявило существо, закинуло сумку на плечо и погалопировало по улице, небрежно шлёпая ботинками-грязнодавами по лужам и обдавая брызгами всех, кто имел несчастье оказаться рядом. — Не за что... — слегка ошарашенно бросил в пустоту мужчина. — Уличная рвань! — донеслось с той стороны, куда ушло несуразное существо. — Чё вякнул? — Вслед за возмущённым окликом в воздухе свистнул камень и угодил в витрину. — Ненормальная! Прохожие старались обойти "дамочку" по широкой дуге. Странно, вроде квартал средней руки, а такое тут свободно бродило... — Мне определённо нравится этот город, — пробормотал себе под нос кореец и зашагал по улице, умытой дождём.