XII. Огни, и только они видели это
— Ваш большой латте с кокосовым сиропом готов. Милли протянула пластиковый стаканчик посетителю, закрыв крышкой и обернув вокруг защитный картонный материал, чтобы человек не обжёгся. Деловая женщина, одетая в коричневый костюм и белую блузку, опустила в специальное на крышке отверстие трубочку и, поднеся её к губам, сделала первый глоток. — Спасибо большое. Очень вкусно, — мягко улыбнулась она, чего Браун совсем не ожидала, так как до этого посетительница стояла с серьёзным выражением лица. — Пожалуйста. Приходите ещё, — в той же манере ответила ей бариста. — У нас скоро поступит новое летнее меню с новыми авторскими напитками. Хоть лето уже и наступило, но деревянная доска с меню всё никак не спешила обновляться. — Обязательно. Очень милое и тихое местечко, — обвела она взглядом помещение. — Думаю, буду заходить к вам чаще. — Мы Вам будем всегда рады, — кивнула ей Милли, и бизнес леди, ещё раз обменявшись любезностями с мастером кофейных напитков, покинула заведение. Браун сняла с себя перчатки и немного потянулась, наклонив голову вбок и растягивая позвоночник. Сегодня была суббота, долгожданный выходной, поэтому Милли решила отработать сегодня полный рабочий день. На часах уже было около двух часов дня, она обслужила восемь посетителей хорошими напитками, что не могло не радовать баристу. Солнечные лучи калифорнийского солнца проникли в кофейню «Stranger Things», наполняя её тёплым светом. — Как работается? Милли повернула голову в сторону звука и увидела вышедшую из подсобки Наталию, которая держала в руках полотенце и пакет с зёрнами кофе. — Отлично, — заверила Браун, поворачиваясь к своему боссу. — Кажется, сегодня у нас пополнился список частых посетителей. — Превосходно, — похвалила её Дайер. — Ты сегодня со мной до закрытия будешь? — спросила она, поставив кофе на стол. — Скорее всего, если никаких дел не появится, — пожала плечами Милли, оттягивая ткань своей фиолетовой футболки от тела, чтобы хоть как-то охладить кожу: сегодня было довольно-таки жарко, вентилятор не спасал, а работа с кофемашиной ситуацию ещё больше усугубляла. — Иди передохни, — сказала Наталия, — а тебя подменю. Всё равно уже время обеда. Браун на это благодарно кивнула и сняла с себя фартук баристы. В животе уже всё урчало от голода, так что Милли достала из своего рюкзака заранее приготовленный дома обед и быстро сделала себе доппио [1], ибо девушка не ощущала в себе никакой энергии, а работать ещё предстояло около пяти часов. Её любимое место около окна было не занято, поэтому, постелив плед и уложив удобно подушки, темноволосая устроилась на подоконнике, поджав под себя одну ногу, и принялась за трапезу. За окном бушевал океан, поднимая волны, на которых вовсю катались сёрфингисты в прохладной воде. Браун сделала первый глоток двойного эспрессо и сразу же почувствовала действие кофеина, который сгонял с её глаз сонливость, вызванную тем, что уснула она очень поздно, корпев над конспектами, подвергая экономическому анализу не только нерешённые задачки из семестровой работы, но свою личную жизнь, которая просто перевернулась после её ночной кофейной посиделки с Финном. Финн. Парень с кучерявыми волосами цвета вороного крыла, веснушками на светлой коже и ярко выраженными скулами. Парень, любящий яркие цвета, ретро стиль и эту жизнь больше, чем кто-либо на свете. Он появился в её жизни более месяца назад с громким лаем своего пса Ральфа и первым «Логик», сорвавшегося с его губ. Он доставал её своими глупыми шутками и детскими замашками только лишь для того, чтобы в очередной раз наслаждаться тем, как она, по его мнению, мило на это реагирует. Он заставил её смотреть на эту жизнь немного с другой стороны, за гранью золотой середины. И это общение и времяпровождение двух совершенно разных людей привело к тому, чего Милли не ожидала, не вписывала в свой зелёный ежедневник и даже помыслить об этом не могла. Она влюбилась в него. Влюбилась в парня, который не видит её, но который увидел то, что даже Джейкоб, её друзья, родители не смогли разглядеть на протяжении стольких лет: её настоящую с её мыслями, желаниями, привычками и способностями. И он принял это в ней, когда другие бы отвернулись в ту же секунду. Она влюбилась в него. И это её пугало. Пугало, потому что это было неправильным. Пугало, потому что она понимала, что Джейкоб прилетает уже завтра, на два дня позже, чем планировалось. Сарториус позвонил ей тогда утром в четверг и сообщил, что после конференции появились неотложные дела у его отца, которые требовали срочного вмешательства. Джейкоб долго извинялся, говорил, что любит её и очень скучает, и считает часы до своего возвращения в Сан-Франциско, где он будет ждать её в аэропорту с красивым букетом. Он будет ждать свою Милли Бобби Браун, с которой он встретился два года назад, которой признался в любви и с которой намеревался состариться в окружении семейного счастья. Он будет ждать свою Милли Бобби Браун. Но придёт совершенно другой человек. Осознав свои чувства к Финну, девушка сразу же спихнула это на иллюзию, наваждение, временное проявление. Но когда они вновь встретились вчера за своим любимым столиком на летней террасе, попивая полюбившийся им кофейно-апельсиновый напиток, Милли поняла, что попала и пропала. И сейчас, сидя на подоконнике и смотря на Оушен-бич, Браун корила себя за свою влюблённость, но одновременно и счастливо улыбалась, с нетерпением ожидая встречи с человеком, который завладел всем, что только она могла ему отдать. Тёплые лучи солнца, вышедшего из-за длинного и густого облака, вновь проникли в кофейню, падая на лицо девушки и заставляя её поднять взгляд, чтобы увидеть, как к заведению приближается золотистый ретривер, ведя за собой своего хозяина в тёмных очках. — Финн, — шёпотом слетело с её губ. Она наблюдала, как он медленно подходит к — их — привычному деревянному столику. Как его свободная рука отодвигает стул, и как он аккуратно садится, позволяя своим длинным ногам вытянуться вперёд. Ральф, убедившись, что хозяин чувствует себя комфортно, лёг с левой стороны от него. Вдруг пёс повернул свою мордочку в сторону большого окна, за которым находилась Милли, и его тёмно-карие собачьи глаза посмотрели прямо на неё. Кто сказал, что собаки лишь глупые животные? Можете сразу же отрезать лгуну его гнусный язык! Браун улыбнулась, вскочила и побежала к кофебару, скидывая грязную посуду в раковину под хитрым прищуром Наталии, которая занималась заказом стоящего рядом клиента. Облачившись обратно в тёмно-серый фартук, Браун вышла на летнюю террасу, подходя к Финну. — Привет, — мягко сказала она, положив свою ладонь ему плечо. — Привет, Логик, — повернув подбородок в её сторону, поздоровался с ней Вулфард в ответ. — Я думал, что ты позже будешь. — Сегодня же выходной, суббота. Я тут с десяти часов утра, — объяснила она, всё ещё почему-то не убирая своей руки. — Видимо, сегодня у кого-то рабочий настрой, да? — спросил он, приподняв уголки своих губ. — Ну, можно и так сказать, — пожала она плечами. — Я уже не могу смотреть на свои билеты к экзаменам и лекции. — Сессия уже через пару дней? Точно, ведь июнь уже, — сообразил он. — И ты как? Справляешься? — Да как обычно. Зубрим, учим, зубрим, записываем, — скривилась девушка, представляя, на что теперь похож её позвоночник. — Умираем, — добавила она, чем вызвала лёгкий смешок парня. — Ты только высыпайся, — попросил её парень. — Экзамены пересдать можно, а вот здоровье — увы. — Если меня не попрут из универа, — прошептала она, опустив голову. — Хэй, — Финн поднял свою левую руку, уводя её чуть за голову, чтобы взять ладонь Милли, которая до этого всё ещё покоилась на его плече. — Всё будет хорошо. Ты справишься, я уверен в этом, — его пальцы чуть сжали её, давая родной контраст температур. — Спасибо. Будь что будет, — улыбнулась девушка, смотря на их переплетённые руки. Между ними повисла приятная тишина, нарушаемая только шумом океана и дыханием Ральфа, глядящего сверху-вниз то на своего хозяина, то на Браун, которая вглядывалась в лицо Финна. «Что ты сделал со мной, Финни-придурок? Почему сейчас я стою напротив тебя и впервые даже рада, что ты не можешь видеть моего лица, которое сейчас сто процентов по цвету краснее помидора?» — смеясь, думала она про себя. — Что ж, — подал голос Вулфард, отпуская её ладонь. — Ты сегодня решила полный рабочий день отработать? — Ага, получается, что так, — ответила она. — Жаль. — В смысле? — не поняла она. — Я хотел сводить тебя кое-куда, — ответил он. — Но для этого нужно брать машину и ехать. — Финн, когда ты успел записаться в личные экскурсоводы по Сан-Франциско? — сложив руки на груди, спросила она. — С тех пор, как встретил такую как ты, Логик, — улыбнулся он. — Такую, как я? — Человека, у которого есть возможность посетить любые места знаменитого на весь мир города просто сев в метро, автобус или такси, но он даже не заинтересован в этом. А в это время туристы платят огромные деньги, чтобы провести здесь хотя бы час своей жизни, — ответил он ей. — Это ты сейчас только что подтекстом назвал меня обывателем? — спросила Милли, изогнув бровь. «Знаете, я передумала. Я его ненавижу». — Правда глаза колит? — усмехнулся он. — Пошёл ты нафиг, Финни, — махнула на него рукой Браун. — Наслаждайся своей компанией, — сказала она и развернулась, делая пару шагов в сторону кофейни. — Ты оставила меня одного! — крикнул он ей. — Компания начинается от двух человек, Логик. Ты же умеешь считать, верно? — У тебя есть прекрасная компания, Вулфард, состоящая из тебя, твоей персоны и самого себя, — бросила она ему, смотря, как он чуть приподнимается на стуле, чтобы развернуть свой корпус к ней. — Это сейчас была переделанная цитата из «Над пропастью во ржи»? [2] — Рада, что ты ходил на уроки литературы в школе, Финни, — поставила руки на талию девушка. — На уроки хороших манер, случайно, не забегал? — Нас там учили, что нужно говорить правду, только правду и ничего, кроме правды, — произнёс свою тираду Финн, для которой только Библии в его руках не хватало. — А вам не говорили, что есть грань между правдой и оскорблением? — наклонила немного голову в сторону Браун. — Знаешь, за такое обычно по лицу получают. — Ой, да ладно тебе, Логик, ты слишком хорошо ко мне относишься, чтобы обижаться на такое и уж тем более заниматься рукоприкладством, — хмыкнул он. — Это твоя прерогатива? — задала вопрос Браун, на что получила в ответ красноречивый взгляд, который можно было расшифровать по-разному. — Ладно, Логик, прости, — отступил парень. — Я идиот. — Что есть, то есть, — пробурчала она, но все же не с такой злостью и ядом, как раньше. — Ты можешь злиться на меня, обижаться, ненавидеть, но только прошу, не делай одного со мной ни за что на свете, — опустил он голову, пряча своё лицо. — Не уходи вот так, не убегай. Это самое худшее для меня. — Что ты имеешь в виду? — мягко спросила она, подходя к нему ближе. — Я не смогу тебя догнать, как бы сильно этого не хотел, — ответил он ей и резко поднял голову, когда почувствовал слабый вес чужой ладони на своём плече. — Хорошо, — слабо кивнула она, чуть сжимая ткань его футболки. — Я не буду. — Обещаешь? — Обещаю. Финн улыбнулся, а потом вдруг опять взял её ладонь в свою и прикоснулся губами к её коже на тыльной стороне, вдыхая отчётливый запах кофе. — Спасибо, — прошептал он ей, а его дыхание покрыло мурашками её ладонь. На лице девушки появилась полуулыбка, но ей так хотелось ударить себя за то, что сейчас внутри неё просто бушевал ураган, и она позволяла ему набирать обороты. Она должна была оттолкнуть его руку, но она этого не сделала. — Так, куда ты хотел меня сводить, Финни? — спросила она. — Так ты поедешь? А как же работа? — Появились дела поважнее, — прикусила нижнюю губу девушка. — Тогда собирайся, Логик, — сказал он. — Мы едем на набережную Эмбаркадеро.***
— Финн, я поняла твои истинные намерения. — Просвети же меня. — Ты хочешь моей смерти. По-другому это никак не назовёшь. — А что не так? — спросил черноволосый. «Что не так? Да тут всё не так!» — ругалась про себя Милли, стоя на входе самой большой зоны развлечений в городе. Набережная Эмбаркадеро буквально пестрила всеми цветами, в которых терялись толпы людей разных возрастов, полов и рас. Народу было так много, что тут не только яблоку, тут маленькой ежевике негде было упасть. Жители да и просто гости калифорнийского города носились от кафешки до кафешки, от музея до музея, от музыкантов до музыкантов и так далее, держа в руках сахарную вату, попкорн, мороженое или другую сладость. Вокруг так и витал запах карамели, конфет, а ещё пыли и пота. — Ты притащил меня сюда в субботу, в выходной день, да ещё и во вторую половину дня, когда сюда съезжается весь Сан-Франциско. Нет, Милли была рада здесь оказаться, но в такой огромной толпе было: во-первых, легко потеряться; во-вторых, легко задохнуться; в-третьих, да просто откинуться в длинных очередях. Именно поэтому Браун ни разу здесь не была, так как прекрасно понимала обстановку в таких местах с людьми, начиная от вчера родившегося и кричащего младенца, до глубоко и ворчащего старика. — Успокойся, Логик, — сказал ей Вулфард. — Будет весело. К тому же, под влиянием такой шумной и весёлой толпы ты не сможешь ходить букой. — Букой? — вопросительно посмотрела она на него. — Финн, тебе четыре, что ли? — Логик, хоть раз в жизни засунь свой слишком взрослый и логичный ум себе в задницу, — настойчиво попросил её парень под лай Ральфа, которому уже не терпелось окунуться с хозяином и его спутницей в мир Диониса [3], — и просто лови кайф. Девушка замолчала, вглядываясь в веснушчатое лицо Вулфарда, которое было обращено к ней. — Хорошо, — кивнула она, сдаваясь его напору. — Посмотрим, на что способна эта расхвалённая набережная. — На магию, Логик, — ухмыльнулся Финн, по-джентельменски подавая ей локоть. — Идем? Обещаю, ты не потеряешься. Я буду тебя вести. — Это должны были быть мои слова, — мягко сказала она, принимая его приглашение. — Может быть, — немного сгримасничал парень. — Но сегодня ты идёшь в новый для себя мир. А кто лучше разбирается в веселье, чем не гороховый шут? Оба рассмеялись и ступили за ограждение в виде огромной арки с яркой надписью над головой: «WELCOME TO EMBARCADERO! HAVE FUN!».***
Их путешествие началось с пирса под номером 39 — самого оживлённого на всей набережной. На удивление девушки парень действительно вёл её мимо разных небольших зон развлечений, говоря ей, что это, например, площадка, где показывают фокусы для детей, или где можно пострелять из винтовки и выиграть какой-нибудь приз и многое другое. Вулфард даже сходу признал магазин, в котором продаётся всё для левшей, чем точно сломал анализирующий механизм, работающий в голове у девушки. — Как ты это всё знаешь? Ты же говорил, что видел Сан-Франциско последний раз, когда был ещё ребёнком, — не понимала Браун, остановившись напротив магазинчика с розовой вывеской «Lefty's». — Я приезжал сюда часто и слушал, Логик, — ответил на её вопрос парень. — Поверь, по звуку и даже запаху можно понять, где ты и что перед тобой. Это относится и к людям. — И даже ко мне? — Ты сомневаешься в своей человечности, Логик? — приподняв один уголок губ, спросил он, но, не получив ответа, продолжил: — Да, и к тебе в том числе. Я смогу узнать тебя, даже если ты будешь молча проходить мимо меня. — И как же? — почувствовав интерес, спросила она, когда они спускались с маленькой горки. — Звук твоей походки, во-первых. В первый день нашей встречи она у тебя была тяжёлая, что её было отчётливо слышно, — говорил черноволосый, немного жестикулируя левой ладонью. — Но потом она становилась легче. Но ты часто переносишь больше веса на правую ногу. Могу сказать, что, наверное, у тебя есть небольшое искривление позвоночника. — У меня сколиоз, это верно, — подтвердила она, немного стушевавшись. — И от тебя всегда пахнет кофе, Логик. — Ну, я же бариста, это естественно, — пожала она плечами, смотря на мимо проехавших на скейтах детей в шлемах. — Нет, Логик, даже когда ты только приходишь в кофейню, он всегда с тобой, — мотнул головой Финн. — Мне даже интересно, а не спишь ли ты случайно в кофейных зёрнах вместо кровати. — Набиваю ими подушки, — не удержалась от иронии темноволосая, чем заставила улыбнуться Вулфарда. Пара удалилась в тишину, наслаждаясь прекрасной погодой, уже ставшим приятным городским шумом с примесью детского смеха, и, чего греха таить, обществом друг друга. — Скажи, Финни, — позвала его девушка, на что парень промычал. — Ты когда-нибудь представлял меня? Я-я имею в виду… внешность. Какой ты меня видишь? Её давно гложил этот вопрос, но она всё никак не решалась его задать, а иногда и просто забывала. Но ещё она боялась, что не соответствует его, может быть, завышенным представлениям. Парень на это шумно выдохнул и провёл свободной рукой, обмотанную собачьим поводком, по своим кудрям, чем взъерошил их ещё больше. — Я уверен, что у тебя невысокий рост, — начал без всяких вступлений парень. — Я чувствую твоё плечо, когда мы идём рядом. И если прикинуть, то твоя макушка мне будет где-то под подбородок. Черноволосый для наглядности ещё и показал рукой и… не ошибся. Это был правдивый рост Браун: маленькой девушки ниже ста семидесяти сантиметров. — У тебя средней длины волосы, Логик, — интонационно выделил имя, которое он ей когда-то дал. — Где-то по середину лопаток. Я чувствовал, как ветер их трепал тогда, на Оушен-Бич вечером. Взгляд Браун упал на концы её локонов, которые покоились на её грудной клетке. — А что насчёт цвета? — спросила она. — Вот тут я не уверен, поэтому замолчу. — Нет, Финни, скажи, мне интересно, — слегка дёрнув его второй рукой, потребовала Милли. — Хорошо, — согласился он. — Я почему-то вижу коричневый, такой и не тёмный, но и не светлый, а… — Средний, — закончила за него девушка, широко и смущённо улыбаясь, потому что он снова попал в самое яблочко. — Я не знаю, как правильно называется этот оттенок, не разбираюсь, прости, — зачем-то извинился парень. — Это всё, что я могу тебе сказать, Логик. Не спрашивай меня про лицо. Моё воображение не трогает это. — Не буду, — слабо кивнула она и почувствовала, как одна слезинка пробежалась по коже её щеки. — Ты прав, Финни. — В чём? — Всём, что ты сказал, — она быстро смахнула её, словно боялась, что он это сможет увидеть. — Рост, длина. Цвет действительно соответствует моей фамилии [4]. Самый обыкновенный коричневый, — выдохнула девушка. — Прозвучало так, словно ты не рада, — немного нахмурился Финн. — Это самый встречаемый цвет на планете, самый обыкновенный, — пробурчала девушка. — Тёмно-русый, да пол-Земли с таким живёт. А ещё это «Джентльмены предпочитают блондинок». — Но женятся-то на брюнетках [5], — подметил Вулфард. — Слушай, Логик, вот, что ты видишь в коричневом цвете? — Цвет грязи и дерьма, — сразу же ответила она ему, вспоминая «лучшие» школьные времена. — Неправильно, — возразил он ей, вдруг резко останавливаясь и разворачиваясь к ней лицом. — В корне неправильно. Это цвет земли, на которой ты живёшь. Это цвет шоколада и кофе, который ты так любишь. Понимаешь? — Спасибо, — прошептала она. — Это навыки хорошего тостмастера дают о себе знать? — Соображаешь, аналистка, — оценил Вулфард, вновь беря её руку и продолжая путь. — Никогда не забуду твоё выражение лица, извращенец, — не удержалась девушка, сопроводив своё высказывание смехом. — Ой, заткнись.***
Путешествие продолжалось, потому что тридцать девятый пирс не сбавлял своих оборотов, удивляя молодых людей — особенно темноволосую девушку — всё больше и больше. Не сумев спрятать своё появившееся детское желание, Милли отправилась в зеркальный лабиринт, пообещав Финну, что быстро расправится и выберется, на что работник аттракциона с сарказмом сказал: «Ага, давай, удачи». И скоро это «удачи» ей очень понадобилось. Получив на входе перчатки из целлофана, Браун на позитиве отправилась в мир отражений, из которого нужно было найти выход. Но, когда уже прошло больше двадцати минут, у девушки уже началась лёгкая паника, потому что она терялась в помещении, боясь вновь ненароком врезаться в собственное отражение. Под конец она уже чуть ли не сидя шла, выставив руки вперёд, и когда желанная табличка «Exit» появилась в её поле зрения, то она облегчённо выдохнула, выходя на свет с фразой: «Спасибо, что живой». Дальше они отправились к морским львам, которых на пирсе было больше сотни, и всё, что они делают — это спят или дерутся за место под солнцем. И что самое интересное: этого было достаточно, чтобы привлечь просто толпы людей с фотокамерами, как будто они смотрят на настоящее реалити-шоу. Но больше всего Милли понравилась музыкальная лестница, на которой девушка прыгала, как маленький ребёнок, создавая совершенно ломанную мелодию. — Сейчас будет просто шедевр, послушай, — обратилась она к Финну, вставая у самой низкой ступеньки. — Давай, я весь во внимании. Подождав пару секунд, девушка стрелой взметнулась вверх, наступая на «клавиши», быстро переходя от ноты к ноте. Добравшись до самого верха, она развернулась под бурные овации своей аудитории в лице одного кучерявого парня и поклонилась, словно говоря: «Цветов не надо». И если на пирсе 39 больше веселилась Браун, то вот на пирсе 45 кайф ловили уже оба, оказавшись в музее старых игровых автоматов, где некоторым «коробкам» больше семидесяти лет. Обменяв свои пятидолларовые купюры на жетоны, они отправились в прошлое. Началось всё с «Весёлых гонок», выпущенных в 1930 году, где два человека стоят и крутят ручки, а за стеклом едут машинки наперегонки. Кто быстрее накрутил — тот и победил. Во время этого соревнования Милли, прекрасно видя, что Вулфард её обгоняет, пыталась хоть как-то ему помешать, пихая в бок, но тот лишь смеялся на это, цепляясь за свою ручку сильнее. Конечно же, победа оказалась за ним. Дальше была «Золотая рука», которая стояла в игровых залах в 1969, где по силе Милли была «переносчиком пианино» — звучит как-то не очень круто, — зато Финн заработал себе статус «мировой чемпион». — Для такого стручка, Финни, я даже удивлена, — сказала девушка. — Почту за комплимент, — поклонился он ей, за что получил лёгкий удар в плечо. Они прошли ещё пару автоматов, но когда они случайно наткнулись на «Логово дракона» [6], то обоих было с трудом оторвать: Милли управляла, а Финн сначала стоял и спокойно вслушивался, а потом и вовсе начинал чуть ли не кричать: «Ну давай! Стреляй!», на что девушка часто шикала ему, прося заткнуться. — Смотри, тут есть автомат, чтобы измерить свою сексуальность, — сказала Браун, когда они проходили мимо конструкции, состоящей из кресла и большой деревянной стены позади с десятью сердечками, на которых были написаны разные уровни. — Давай, Логик, — подтолкнул её парень. — Проверь свою сексуальность. Темноволосая лишь закатила глаза и, опустив жетон, села на сидение, которое начала слабо вибрировать, а позади вразброс загорались лампочки. — С богом, — сказала Милли, на что Финн прыснул в кулак. Мимо проходили другие посетители, с улыбкой смотря на сидящую девушку, которая хотела узнать уровень своей такого рода привлекательности у автомата, выпущенного в 1949 году. — Не смотрите, не смотрите, проходим мимо, — бормотала про себя Браун. Автомат прекратил вибрацию и издал типичный «провальный» звук из детских мультфильмов. Все лампочки на сердцах погасли, и только одна ярко светилась над надписью «COLD». — Судя по звуку, ты не Меган Фокс, да? — спросил стоящий напротив Вулфард, не скрывая широкой улыбки и рвущегося наружу смеха. — Холодная? Серьёзно? — удивилась девушка, смотря на белые буквы, покрытые нарисованным льдом. — Да я самая горячая здесь! И тут Финн уже сдерживаться не стал. Продолжая тему сексуальности, на глаза им попался автомат, который позволял посмотреть на обнажённую женщину через тубус. Опустив туда своё лицо, Браун стала ждать фокуса картинки, чтобы увидеть девушку, которая… — О боже, — сказала Браун. — Что там такое? Разврат третьей степени? — спросил Финн. — Она в юбке выше колен, — ответила Милли, на что Вулфард присвистнул. — Видимо, это верх эротики по тем временам. Проходя множество автоматов, девушка про себя удивлялась, что сейчас, в эпоху современных технологий, где есть игры чуть ли не с полным погружением, люди всё равно приходят и играют в старые игровые автоматы, от которых не отходили их деды, прадеды и другие старшие поколения. — Может, передохнём, Финни? — предложила ему Браун. — Я устала и проголодалась, и я уверена, что ты тоже. — Я не голоден. — Может, у меня и нет такого развитого слуха, как у тебя, но я в состоянии услышать урчание твоего живота, — сказала она. — Пойдём, я угощаю. Парень хотел было воспротивиться её волонтёрству, но вовремя прикусил себе язык, зная, как остро на это отреагирует девушка. Заприметив небольшую кафешку, молодые люди взяли себе по порции феттуччини и по стакану с лимонадом. Они ели, разговаривали, обсуждали то, что сегодня испытали, и делились впечатлениями. На миг Браун показалось, что она сидит с ним на летней террасе кофейни «Stranger Things», и только людской шум, суета, звук игрушек и запах детства говорили ей о реальности. О реальности, в которой она оказалась, совершенно её не предполагая, рядом с человеком, ставшего таким родным и дорогим сердцу за пару десятков дней. Неожиданно Ральф, до этого устроившийся в ногах у Финна и поглощавший собачью вкусняшку в виде палочки, начал громко и прерывисто лаять. — Что это с тобой, мальчик? — спросила Милли, обеспокоенно глядя на золотое существо. — Где-то кто-то пускает мыльные пузыри, — разъяснил Финн. Девушка нахмурилась и стала озираться по сторонам, пока не увидела женщину, создающую большие мыльные шары, что вызывало бурную радость у двух её детей влице девочки и мальчика лет семи. — Так, ладно, а это ты как понял? — перевела на него взгляд она. — По звуку и запаху, что ли? — Нет, по наблюдательности, — покачал головой парень, отчего пару кудряшек упали ему на лоб. — Он всегда так на них реагирует. В подтверждение словам своего хозяина Ральф вновь загавкал, смотря на красивое нечто, которое лопается от человеческого прикосновения. Вдруг у Милли появилась лампочка над головой. — Подожди здесь минутку, — попросила его темноволосая, дотронувшись до его руки, на что парень вскинул брови, но всё же согласно кивнул. Через пару минут Вулфард услышал, как девушка вернулась, присаживаясь обратно за столик, чем-то шелестя, словно распаковывая какую-то вещь. — Ты что-то купить успела? — спросил её Финн, навострив уши. — Ага, — ответила девушка. Несколько мгновений возни, и парень услышал лай своего пса, который поднялся на свои лапы и клацал челюстью, будто ему что-то кидали. — Что ты там делаешь? — спросил он её. — Сейчас поймёшь. И парень почувствовал лёгкое, совсем невесомое прикосновение к своему лицу и мыльный сладковатый запах ароматизированной ванили. — Пузыри, — догадался кучерявый, морща нос от них, когда те лопались, доходя до его кожи. — Молодец, десять очков Гриффиндору, — похвалила его Браун и пустила ещё одну струю разноцветных шариков на его светлую кожу. Кафешка находилась недалеко от маленькой сцены, на которой закончили своё выступление жанглёры местного цирка, уступая минуту славы темно-русому парню-гитаристу с бородой округлой формы. Он поприветствовал публику, чем привлек внимание Милли и Финна, отвлекая их от перекуса и детстких игр. Подав сигнал аккомпанирующей группе музыкантов позади себя, он стал перебирать аккорды, сразу же начиная петь: — Here come old flat top. He come, — сделал паузу, — groovin' up slowly. He got… Финн тут же подхватил слова и ритм, отбивая его ладонью по столу и подошвой своих вансов о землю. — Дай угадаю, — сказала Браун, наблюдая за этой картиной. — Это… — Битлз. Да, — подтвердил её догадку парень. — «Come together». Парень, играющий на сцене, выглядил очень даже неплохо, облачившись в тёмно-серокоричневую шляпу, джинсовку поверх футболки и чёрные мешковатые джинсы. — Got to be a joker. He just do what he please, — на одном дыхании пропел он, а потом вдруг полились строки совершенно другой песни с более быстрым ритмом: — You better lose yourself in the music, the moment, you own it, you better never let it go. Парень и девушка нахмурили брови, но потом уже Браун начала подпевать, с восторгом крикнув: — Да это же Эминем! Эминем! — подпрыгивала она. — Господи, «Lose yourself». Гитарист продолжал читать знаменитый рэп, перебирая струны и улыбаясь толпе, которая вторила тексту. Буквально чувствуя энергию, исходящую от Милли, Вулфард молча покачивал в такт головой, ибо слов он, к сожалению, не знал, но помнил мотив. Браун, наравне с пением, продолжила пускать пузыри в сторону Вулфарда, который вновь стал забавно морщиться: — Прекращай, — отгонял от себя их Финн, но его просьба потонула в новой мыльной волне. — You only get one shot, do not miss your chance to blow. This opportunity comes once in a lifetime, — закончил он второй раз припев Эминема, чтобы вновь вернуться к тексту Ливерпульской четвёрки: — o-o-o-one is three. Got to be good looking 'cause he's so hard to see. Разноцветные мыльные шарики поднимались в воздух, окружая парня и девушку, которые уже вместе пели последние завершающие строчки: «Come together. Right now. Over me». Они были в созданной ими ауре из пузырей, от которых в восторге пищат дети и радостно лает Ральф. И только музыка, представляющая собой микс рэпа и рока, потоками лилась невидимыми нитями.***
Время пробегало незаметно, как и парень с девушкой и собакой мимо остальных пирсов, спуская свои деньги на развлечениях. Солнце уже полностью скрылось за горизонтом, погрузив Сан-Франциско в красивую и завораживающую темноту, заставляя город в стиле диско зажечь тысячи огней. — По-моему, уже поздно, — сказала Браун, когда они вышли из музея фигур из песка. — О, нет, Логик, наше веселье только началось. — Финни, я уже ног не чувствую, на ещё одну ходьбу или пробежку меня просто не хватит, — устало произнесла Милли, чувствуя тяжесть в стопах. — Не волнуйся, там тебе не нужно будет ходить вообще, — успокоил её парень. — Там нужно будет смотреть. — О чём ты говоришь? — Мы идём туда, ради чего я тебя и привёл сюда, Логик, — вновь предложил он ей свой локоть. — Там всё узнаешь. Пошли. Браун слегка прищурилась, смотря сначала на его очки, а потом на предложенную руку. И вместо ожидаемой лёгкой тяжести в области локтевого сгиба, Вулфард почувствовал тепло в своей ладони. — Веди, — мягко слетело с её губ. И Финн вёл её, лавируя между идущими людьми. Он вёл её по лестнице, осторожно ступая на деревянные доски. Он вёл её, разрезая своим телом ветер, идущий со стороны Тихого океана. Он вёл её, чтобы привести к… — Пароход? — изогнула бровь Милли, смотря на плавающую машину, которая светилась всеми огнями на двух этажах, где уже собирался народ. — Он делает небольшую обзорную экскурсию по набережной до Оклендского моста, где Ринкон парк начинается, — пояснил Финн, когда они встали в очередь. — Ты считаешь мои познания о городе настолько ужасными? — спросила она. — Слышишь звон и не знаешь, откуда он, — Финн чуть стиснул её ладонь. — Доверься мне, Логик. Браун закатила глаза, но говорить ничего не стала, ступая на мостик, по которому уже гордо вышагивал Ральф, ведя молодых людей. — Нам нужно на последний этаж, — сказал Вулфард, медленно идя и держась одновременно и за руку девушки, и за поводок Ральфа, который стал слабо ориентироваться в незнакомой местности. — Поняла. Милли выполнила свою роль, поднявшись с ним и псом на второй этаж и подвела их всех троих к перилам. Почувствовав опору, Финн опустил ладонь с поводком на холодное железо. — Добрый вечер, уважаемые жители и гости Сан-Франциско! — раздался голос из радио. — Мы рады приветствовать вас на нашем параходе с обзорной экскурсией по набережной Эмбаркадеро! Через две минуты наше судно отправляется в плаванье. Нами будет пройден путь до парка Ринкон, где будет высадка. Во время экскурсии вам разрешается свободно передвигаться по палубе, посетить кафе на первом этаже, где и будет рассказана история данной набережной, а также затронута история тюрьмы Алькатрас [7]. На неё билеты вы можете приобрести в кассах нашего пирса. Всего вам хорошего. Пока неизвестный человек говорил в микрофон, пароход уже начал движение, отдаляясь от берега и выходя за границы пирса. Сооружение, способное плыть по водной глади, развернулось в правую сторону, готовя своих пассажиров лицезреть нечто необычное. — Готова? — спросил её Финн. — К чему? — К волшебству, Логик, в которое пора бы тебе вновь поверить. Браун подняла свой взгляд и увидела высокие, многоэтажные стеклянные здания делового района Файненсикал. Небоскрёбы, которые в дневное время сливались каждый друг с другом в скучную серую и рабочую массу, теперь светились яркими огнями, где каждое офисное окно давало о себе знать на тёмном фоне ночи.— Неужели ты никогда не верила в волшебство в детстве, Логик?
— Ну, я верила, что огни, которые зажигаются ночью, живые.
Они проплывали мимо высоток, машин со светящимися фарами, и всё это, как по заклинанию, стало наполняться смыслом. И Милли увидела это. Мерцание огней, которые сменяли оттенки от тёмных до светлых, от тёплых до холодных, создавая игру, общение с теми, кто способен это видеть. Она увидела то, что видела последний раз, когда была ещё совсем девчонкой. — Они живые? Браун повернула своё лицо к задавшему ей вопрос человеку, привёдшего её сюда. — Кто? — спросила она, словно находясь в трансе. — Огни. Они живые? — вновь повторил он. Милли перевела взгляд на мерцающие точки, которые словно большие светлячки сели на город. Как звёзды, сошедшие с небес. — Да, — шепнула она на выдохе. — Да, они живые. — Я же говорил, что никуда в тебе это не ушло, — с ноткой гордости произнёс Финн, убрав чёлку со лба.Take That — Rule The World (!!!)
Темноволосая девушка вновь посмотрела на него, а потом вдруг резко бросилась ему шею, обнимая. Парень, не ожидавший такого резкого движения, чуть ли не свалился на землю, но благо успел покрепче схватиться рукой за перила, удерживая вес на ногах и девушку одновременно, которая лихорадочно говорила, обжигая кожу шеи своим горячим дыханием: — Спасибо, спасибо, спасибо! Спасибо за всё. Слова благодарности, коснувшись его слуха, вызвали лёгкую улыбку на губах. Мужские руки обвили девичью талию, обнимая в ответ. — Всегда пожалуйста, Логик, — низко, почти прошептав, сказал он. — Я рад, что тебе понравилось. — Понравилось? — спросила она, отстраняясь. — Финн, да я просто счастлива. Это… Мне ещё никто никогда такого не делал. Это лучший вечер в моей жизни, — произнесла она. — Могу сказать тоже самое. Руки девушки были давно опущены, но вот парень не убирал телесного контакта, всё ещё держа её чуть выше локтей, касаясь рукавов футболки и кончиков её растрёпанных волос. Милли не сводила глаз с его тёмных очков, на стеклах которых мерцал то красный, то фиолетовый, то жёлтый, то оранжевый огонёк. Свет играл с его лицом, кидая тень и заостряя и так чёткие черты лица, выделяя солнечные поцелуи на его бледной коже. Рука медленно начала движение от её локтя по плечу, захватывая тёмные локоны, которые сразу же падали обратно. Мурашки пробежали по всему телу, а кожу щеки как обожгло, когда на неё легла ладонь парня. Большой палец мягко стал выводить незамысловатые линии вдоль её скуловой кости, спускаясь кончиком к уголку её губ, которые от прикосновения чуть приоткрылись на рваном полувдохе. Ладонь соскользнула под её подбородок, мягко приподнимая навстречу склоняющемуся лицу Финна, чьё дыхание уже покалывало кожу. Браун прикрыла глаза, найдя в себе желание самой податься вперёд к этим не менее желанным губам, которые… Упали чуть дальше уголка её губ, оставляя след на чувствительной коже. Он поцеловал и не щёку, и не губы, а просто идеальную середину. «Серьёзно?» — спросила мысленно Милли, смотря, как парень отстраняется, отпуская её лицо и поворачиваясь в сторону океана. — Сколько сейчас времени? — охрипшим голосом спросил он, делая вид, что он якобы наблюдает за проплывающим мимо них видом, которое рисовало его воображение. «Серьёзно?!» — Пол-одиннадцатого, — тихо ответила девушка, даже не взглянув на свои наручные часы и стараясь звучать как можно более непринуждённо, но её тон выдавал с головой. Она вновь посмотрела на городские огни, которые тут же потеряли весь свой волшебный блеск, став самыми обыкновенными световыми приборами, которые включаются и выключаются каждый день в городе Сан-Франциско. — Я промахнулся, — вдруг выдал Финн, по телу Браун, кажется, пробежал электрический разряд. — Прости, я даже этого не должен был делать, — с горечью в голосе сказал он, опуская голову. Милли сжала в тонкую линию свои губы, которые так жаждали этого чужого прикосновения. — Финн, всё в порядке, — она положила свою ладонь поверх его, которая покоилась на железной изгороди. — Нет, не в порядке, Логик, — отпирался он, повернувшись и снова приблизившись к ней. — Я не должен был. Я… — Финн, — чуть громче позвала она его, чуть дёрнув его за руку и заставляя замолчать. — Финн, хоть раз в жизни засунь свой слишком взрослый и логичный ум себе в задницу. — Что? — нахмурился он, не понимая семантику её высказанной просьбы-приказа. Милли лишь устало закатила глаза, а потом прошептала: — Ой, просто заткнись, — и решительно подалась вперёд.Yeah, you and me, we can ride on a star [Да, мы с тобой можем прокатиться верхом на звезде.] If you stay with me, girl [Если ты останешься со мной, милая,] We can rule the world [Вместе мы сможем править этим миром!]
Как и в случае с объятьем, Финн не ожидал такого и пару секунд просто не двигался, словно его окатили ледяной водой, но потом его руки вновь обернулись кольцом вокруг осинной талии Браун. Он притянул её к себе ближе, наконец-то целуя ту, о которой он не мог перестать думать ни на миг последние несколько недель. Милли обняла его руками за шею, склоняя его лицо ниже, чтобы ей не приходилось сильно тянуться к нему. Его губы были чуть шершавыми и сухими, но тёплыми. Её пальцы поднялись чуть выше, слегка касаясь длинных кончиков его отросших смолянистых жёстких кудрей.Yeah, you and me, we can light up the sky [Да, мы с тобой можем зажечь небеса!] If you stay by my side [Если ты будешь рядом со мной,] We can rule the world [Вместе мы сможем править этим миром!]
Они целовались медленно, ловя губы друг друга и не желая прекращать контакт, но нехватка воздуха в лёгких дала о себе знать. Они отстранились, разрывая это настолько, как они сейчас оба поняли, необходимое прикосновение. Милли плавно открыла глаза, фокусируя свой взгляд на чуть приоткрытых губах Вулфарда. Одна её ладонь переместилась с шеи на его щёку, ощущая мягкость и наконец-то пробегаясь кончиками пальцев, а не только взглядом, по его веснушкам, чем спровоцировала его улыбку, которая сразу же легла и на её губы.All the stars are coming out tonight [Все звезды светят этой ночью,] They're lighting up the sky tonight [Они освещают небеса этой ночью] For you, for you [Для тебя, для тебя.]
Они молчали, слушая дыхание каждого. Браун снова обвила руки вокруг его шеи, обнимая и кладя свой подбородок ему на плечо. Она почувствовала, как он чуть усиливает хватку на её талии, пряча своё лицо в районе её шеи, дыша в волосы, пропитанные запахом кофе.All the stars are coming out tonight [Все звезды светят этой ночью,] They're lighting up the sky tonight [Они освещают небеса этой ночью] For you, for you [Для тебя, для тебя.]
Они стояли на палубе экскурсионного парохода, проплывающего мимо ночных огней северного города Сан-Франциско западного штата Калифорния Соединённых штатов Америки. Они стояли, обнявшись и слегка покачиваясь словно в самом медленном танце, и чувствовали, как бешено колотятся их сердца в грудных клетках. Они стояли в окружении тысячи разноцветных маленьких и больших световых точек, сияющих в темноте. Они стояли под взглядом золотистого ретривера по кличке Ральф, который смотрел на них снизу-вверх с выражением отлично выполненной миссии на мордочке. Был город, его волшебные огни, и только они видели это. _____________________________________ Парень-музыкант в шляпе, создавший и исполнивший песню-комбо из синглов рэпера Eminema и рок-группы The Beatles «'Lose Yourself' / 'Come Together'», — это Макс Милнер (Max Milner), выступивший с ней на шоу «Голос. Великобритания». Когда я увидела это, то сразу же крикнула: «ФИЛЛИ!». https://youtu.be/QzYE6P5NxSw [1] Доппио (Doppio espresso) — двойной эспрессо. Пьют горячим, иногда с тростниковым сахаром. [2] В оригинале цитата выглядит так: «— Кто с тобой? — Никого. Я, моя персона и я сам». [3] Дионис — персонаж из мифов древних греков, который почитался у них как бог вина и веселий. Ещё известен как Бахус (мифы древних римлян). [4] Brown — коричневый. Обладательницы (-и) всех оттенков карего в ваших прекрасных глазках, я обращаюсь к вам! У вас самый красивый, самый тёплый, самый осенний, самый шоколадный, самый кофейный цвет глаз во всём мире. И мне абсолютно начихать, что он самый распространённый и от этого, почему-то, стал считаться самым обычным и непривлекательным. Чушь полная! Я вам искренне завидую, что даже несколько лет носила цветные линзы, чтобы перекрыть свой непонятный серо-зелёный, когда у вас они такие яркие и выразительные от природы. Это же относится и к волосам. Цените это и не слушайте никого! [5] Игра названиями кинофильмов «Джентльмены предпочитают блондинок» (1953) и «Джентльмены женятся на брюнетках» (1954). В главных ролях выступали брюнетка Джейн Рассел и блондинка Мэрлин Монро (кроме последнего фильма). И, как масло в огонь, у первого фильма популярности было больше, чем у второго. [6] «Логово дракона» (англ. Dragon’s Lair) — та самая игра, в которую рубились Майк, Дастин, Лукас и Уилл в первой серии второго сезона. [7] Алькатрас (англ. Alcatraz) — когда-то бывшая сверхзащищённая тюрьма для особо опасных преступников и тех, кто совершал попытки побега из предыдущих мест заключения. В настоящее время тюрьма расформирована, остров превращён в музей, куда ходит паром из Сан-Франциско от пирса номер 33. Находится на одноимённом острове в заливе города. _____________________________________ Уголок автора. Окей, объясняю следующую ситуацию с задержкой главы и Катериной Пушкарёвой на моей аватарке: глава была готова давно и ждала своего сегодняшнего звёздного часа, потому что сегодня я самый счастливый человек на Земле! Я сняла свои брекеты, с которыми возилась больше двух лет, и очки, заменив их на контактные линзы. И сейчас я, выйдя из стоматологии с голыми (18+) зубами, отправляю вам эту часть, которую вы ждали, наверное, с самого начала. Who is happy? I AM HAPPY! Очень сильно хотела с вами этим поделиться, поэтому отложила выход проды. :) Насчёт содержания главы. Можно я ничего не буду здесь говорить, а оставлю всё вам на ваши отзывы? :) Ребята, мне очень нужно знать ваше мнение, поверьте, меня радует отклик каждого, даже если он не будет на 100500 символов. Я отвечу вам! Мне это нужно не для красивой цифры на шапке. Мне нужно понимать, что я пишу не для стенки. Thank you! See ya! P.S. Марина, они поцеловались! Are you satisfied? XD