Love through the voice

VIII. Судный день

Полтора года назад. Ванкувер, Британская Колумбия, Канада.       Западный город страны на материке Америка всегда отличался своей необъяснимой притягательностью. Сюда мечтали приехать и остаться жить люди со всех уголков земного шара. Молодёжь находила в этом городе перспективы для получения достойного уровня образования. Бизнесмены видели здесь возможность для расширения своих филиалов. Людей пожилого возраста и просто семьянинов привлекала неописуемая природная красота города и умеренный климат.       Но самая главная особенность Ванкувера — это его многогранность. Он мог быть для человека шумным и никогда не спящим мегаполисом или тихим провинциальным городком с умиротворяющей тишиной и тёплыми беседами соседей. Он мог быть каким угодно местом для каждого человека, стоит только последнему захотеть.       Таким этот город представал перед всеми его жителями и гостями. Перед всеми.       Кроме одного.       Шум дрели и звук закручивающего гайки разводного ключа наполнял небольшой гараж одного дома в тихом южном районе Мэрполе. Массивные ворота поднялись наверх, и в душное и пыльное помещение вошёл юноша лет двадцати пяти с большим вороньим гнездом на голове, представляющим из себя спутанные лохмы чёрных кудрей. Парень держал в обеих руках две жестяные банки с колой, подмышками у него были зажаты два сэндвича в пластиковой упаковке. Черноволосый обошёл машину, слегка морщась от духоты, и, наклонив голову, спросил:       — Может, передохнёшь?       Из-под автомобиля торчали длинные ноги, облачённые в старые потёртые и уже грязные джинсы и такого же состояния кроссовки.       — Немного осталось, — отозвался низкий голос снизу.       — Слушай, ты там уже два часа лежишь. Ещё немного и ты просто срастёшься с этой калымагой, а я сбегу на Аляску, лишь бы не слышать этого шума! — простонал юноша.       — Если под «Аляской» ты подразумеваешь ближайший киоск с мороженым, то захвати мне эскимо на палочке.       — Вылезай уже! — слегка пнул он эти длинные ноги.       — Ладно, — сдался голос. — Не психуйте, дамочка.       — Финн, — строго промычал юноша, делая шаг назад.       За нижний дверной выступ автомобиля схватились две ладони и, поднажав, выкатили верхнюю часть тела. На небольшой досточке под спиной лежал молодой парень. Его смолянистые кудри были убраны красной повязкой. Лицо юноши слегка было перепачкано сажей в местах чётко выделенных скул и на веснушчатом носу. В глазах плясала смешинка.       — Неужели, — наигранно возмутился другой кучерявый. — Соизволил вылезти, братец.       — Что не сделаешь ради того, чтобы ты заткнулся, Ник, — улыбнулся Финн, вставая и вытирая испачканные руки чистой тряпкой. — И… — тут его взгляд упал на банку колы в руках старшего брата, — ради этого блаженства от жажды.       Ник лишь фыркнул и отдал младшему его газированный напиток только что из холодильника. Крышка с шипением клацнула под длинными пальцами, и Вулфард поднёс её к своим губам, делая хороший глоток ледяной и приятной на вкус жидкости.       — Гейтен, кстати, звонил, — сказал Ник. — Сказал, что скоро придёт.       — Окей, — кивнул Финн, делая ещё один глоток.       — Куда вы на этот раз собрались?       — Фиг знает, — пожал плечами младший, но всё же самый высокий из них двоих, брат. — Но сказал, что это насчёт подработки, а академия — не самое дешёвое удовольствие.       — Результаты отбора так ещё и не пришли? — спросил Ник.       Финн мотнул головой, опуская взгляд вниз. На дворе уже май. Документы вместе со своим короткометражным фильмом, над которым он работал больше года, были отосланы в учебное заведение ещё зимой. Вулфард-младший всегда считал, что самое трудное — это готовиться к экзаменам. Но нет. Самое трудное — это ждать результатов этих экзаменов, от которых зависит твоё будущее.       — Ладно, не переживай, — ободряюще хлопнул его по спине Ник. — Ты обязательно пройдёшь и укатишь в свой обожаемый Лос-Анджелес. Тем более, что на починке дряхлых автомобилей ты уже прилично заработал хотя бы на какую-то часть, а там с работой проблем не будет, которая ещё и сто процентов будет по твоей специальности.       Финн благодарно кивнул и отошёл в сторону к большому деревянному столику, где среди разбросанных инструментов на одном единственном чистом месте лежал его чёрный смартфон. Нажав на центральную кнопку, парень увидел под электронным циферблатом пропущенные от одного абонента.       — Мама звонила, — сказал парень, возвращаясь обратно к Нику.       — А, да, — вспомнил старший брат. — Мама послезавтра приглашает нас на ужин.       — И что за повод, интересно?       — Финн, это традиционный семейный ужин, ты же помнишь? — изогнул бровь Ник.       — Да помню-помню, — раздражённо пробормотал про себя Финн. — Что-нибудь ещё она говорила?       — Ну, сказала, что очень соскучилась.       — Соскучилась? — с иронией произнёс парень.       — Ой, да ладно тебе. Ты всё ещё дуешься на неё из-за вашей последней ссоры?       — Ключевое слово здесь — «последней», Ник, — устало сказал Вулфард, поднимая голову. — Последней ссоры на одну и ту же тему.       — Да, я знаю, — кивнул брат, облокотившись о стену. — Айрис.       Финн выдохнул и снял повязку со своих волос, позволяя непослушной чёлке упасть ему на слегка взмокший от долгой работы лоб. Тема его девушки по имени Айрис Апатоу, с которой он состоял в отношениях уже два года, заканчивалась в доме родителей Финна всегда криками и громкими уходами. И даже переезд младшего сына в своё отдельное жильё никак сильно не менял ситуации: существовали телефоны, Интернет и вот такие традиционные семейные застолья раз в месяц в «семейном гнезде», когда собираются все за одним общим столом.       — Два года уже прошло, а она до сих пор не может принять тот факт, что Айрис — моя девушка, и что мне она небезразлична, — сказал Финн.       Он никогда не понимал такого резко отрицательного настроя матери по отношению к Апатоу. Хоть последняя и пыталась быть всегда милой с миссис Вулфард: делала ей комплименты, вызывалась помочь на кухне, всегда с нею здоровалась при встрече и много другое. Но на всё это она получала лишь холодный взгляд и брошенное чёрное «нет». Попытки парня вытрясти из матери хоть какие-то объяснения такому отношению всегда заканчивались одним и тем же:

«Она не та девушка, которая тебе нужна, Финн. Она играется с тобой. Вертит тобой, как хочет. Я не вижу, что она чувствует к тебе хоть что-то похожее на любовь».

      — Ну, маму с какой-то стороны понять можно, — спокойно сказал Ник. — К девушке, которая посещает вечеринки чаще, чем школу, любая мать будет относится с настороженностью. Чего уж греха таить, Финн. Ты и сам с ней познакомился на одной из тусовок, где играла ваша группа.       Скрывать тут действительно было нечего. Впервые он встретил её на вечеринке у одного его знакомого, где Calpurnia выступила с парой песен. Он тогда заканчивал старшую школу, будучи восемнадцатилетним подростком. Толпа пьяных, накуренных и потных школьников, громкая музыка, сигаретный дым, принятие наркотиков за углом, разврат в каждой комнате и на публике. И среди этого всего «рая» ему была представлена шестнадцатилетняя Айрис с яркой алой помадой на губах — единственное, что он запомнил в её внешности с той ночи на свою не совсем трезвую голову. Он не помнил всех деталей тех проведённых восьми часов в небольшом царстве похоти и разврата, за которые по Данте сгоняли во второй круг Ада. Но сцены, где они сначала просто болтали, держа в руках пластиковые стаканчики с каким-то отвратительным пойлом, а буквально через час или полтора он уже прижимал хрупкое девичье тело к коридорной стенке, яростно сминая эти податливые губы, накрашенные алой помадой, сменялись в его голове как киноплёнка.       Наутро он проснулся в незнакомой ему постели с ужасной головной болью и блондинистой Айрис, прижимающейся своей обнажённой грудью в его спине. И на этот раз красный цвет фигурировал не только на её приоткрытых губах, но и шее, плечах, животе.       На удивление Финна девушка не стала закатывать каких-либо истерик или навязывать обязательства в плане «Раз переспал, то ты теперь мой парень». Нет. Девушка лишь сказала, что ночь была прекрасна и добавила, наматывая на палец одну его кудряшку, что не прочь повторить это как-нибудь снова.       И они вступили в эту игру. Было ли это временем секса по дружбе? Да. Но продлилось оно недолго, когда спустя месяц таких отношений оба поняли, что их тянет друг к другу не как любовников. У них были схожие интересы, любовь к драйву, шуму, громкой музыке и рок-н-роллу. Они встречались в школе, ходили на свидания и просто проводили время в обществе друг друга. Группа продолжала давать концерты в Ванкувере, куда приходила и Айрис, крича тексты их песен. Посещали вечеринки, где оба напивались и целовались так, как будто завтра не существовало.       Так продолжалось до конца школьных дней парня. Поступив в Ванкуверскую школу киноискусства на программу кинопроизводства, чтобы наконец-то реализовать свои мечты в плане будущей профессии, Финн стал понимать, что жизнь не вертится вокруг одних только сумасшедших концертов и вечеринок с алкоголем, от которого, как оказалось, ничего хорошего не получаешь, а только ноющую головную боль и тошноту. Если ты чего-то хочешь добиться в этой жизни, то нужно работать.       И если Финн это осознал к своим уже девятнадцати годам, получая следующую ступень образования, то семнадцатилетней Айрис на это было чихать с высокой колокольни. Девушка не особо парилась насчёт собственного будущего, которое и так уже было заранее предопределено. Днём была учёба, а ночью — раз в две недели или даже в неделю тусовки, громкая музыка и пару пластиковых стаканчиков какого-нибудь алкогольного напитка. Девушка действительно жила как истинный стереотипный рокер — сегодняшним днём, не парясь.       Поначалу Вулфарда это вполне устраивало, ведь он и сам заскакивал вместе со своей девушкой на такого рода мероприятия, но в последнее время его это стало порядком волновать, и беспокоить тот факт, что Айрис вот так проводит свои дни, что никакого шарма в глазах его матери ей не добавляло. К тому же, масла в огонь добавляло её сильное желание получать высшее образование в крупном городе на западном побережье США в штате Калифорния.       Сан-Франциско.       Финн был там всего один раз, когда ему было лет двенадцать или тринадцать, но этот город в стиле диско успел прочно засесть в его голове своими самыми густыми туманами и самыми свободными нравами. Бесспорно город, названный в честь Святого Франциска, был прекрасен во всех планах. Да. Но вот только его душа лежала вовсе к другому городу — Лос-Анджелесу, с которым никакой айтишный диско-городишко и рядом не стоял.       Город, в котором создавались мировые шедевры кинематографа. Город, который сам как сходящая по красной ковровой дорожке кинозвезда. Город, в который приезжая слышишь звук кинохлопушки. Сверкающий и жестокий. Город музыки. Город ангелов. ЭлЭй.       Он хотел оказаться там. Но он хотел оказаться там не один, а с человеком, с которым мог видеть своё будущее, даже несмотря на некоторые его недостатки. С ней. С блондинкой, которая так близка ему по духу, чуть ли не полностью отражавшая его самого. С Айрис Апатоу.       Вот только хотела ли этого сама девушка?       Финн не знал, как ответить на этот вопрос. Эта тема всплывала год назад, когда он поступил в Ванкуверскую киношколу. И если тогда Айрис надеялась на то, что её парень закончит эту школу, потом подождёт ещё год до её выпускного и после укатит с ней в Сан-Франциско, то спустя где-то полгода она увидела, что парень настроен решительно. И вот тогда она забила тревогу. Все их разговоры на эту тему заканчивались криками и обвинениями друг друга в жестоком эгоизме и нелюбви. Никто не хотел оставлять свою мечту. Под конец стало всё настолько плохо, что Финн предпочитал и вовсе не говорить об этом, прикусывая себе язык, чтобы не ляпнуть лишнего.       Иногда он ловил себя на мысли, что Айрис в чём-то и права. Ведь кто знает: поступит он или нет. Конкуренция слишком большая, чтобы надеяться на что-то. Может, кинорежиссура вовсе не его призвание, а слова его учителя в киношколе мистера Даффера были лишь симулякром поддержки?       Что делать, он не знал. С родителями эти вопросы обсуждать было бесполезно, поэтому единственным человеком, который смог дать ему дельные советы на холодную голову, оказался его лучший друг Гейтен. Парень посоветовал ему всё-таки подать документы в Калифорнийскую киноакадемию, а самой девушке ничего об этом не говорить, но если та и спросит, то сказать, что ещё находишься в раздумьях. Так Финн и поступил, решив рискнуть. Лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть.       — Ну, так что? — спросил Ник, выведя его из воспоминаний. — Ты придёшь сегодня?       Финн взглянул на брата и тихо пробормотал:       — Да, конечно.       — Ну, вот и славно! — вновь хлопнул его по спине Ник. — Кстати, Мара тоже придёт.       — Чтобы ты наконец-то сделал ей предложение? — с ухмылкой спросил Финн, выпрямляясь.       — Что? С чего ты это взял?       — Да брось. Каждый наш семейный ужин она детально изучает бокал с шампанским, чуть ли не крупный пузырёк принимая за кольцо, — закатил глаза парень. — А мамины пирожные она прожёвывает практически по крошкам, надеясь зубами клацнуть по золоту.       — Ты что, смотришь в рот моей девушке? — спросил Ник, хмуря брови.       — У её платья вырез закрытый. На что мне ещё смотреть?       — Охренел совсем?!       — Да, господи, спокойно. Я шучу, — защитился младший брат, на всякий случай убирая гаечный ключ подальше. — Шучу.       — Дурацкие у тебя шутки.       — Зато какой эффект, — довольно сказал Финн.       Неожиданно двери гаража вновь приподнялись, и в помещение вошёл Гейтен. Парень выглядел немного запыхавшимся — скорее всего, бежал. Матараццо поправил слегка съехавшую набок кепку и улыбнулся.       — Что, дамочки, скучали по мне? — слегка шепеляво спросил он.       — А как же, мистер Шоколадный Пудинг, — ответил Финн. — Я уже думал звонить тебе и обвинять тебя во всех видах измены.       — Дорогуша, ты же не можешь отрицать того факта, что я чертовски привлекателен. Девчонки вешаются на меня как на Вэла Килмера [1] в девяностых, — поиграл бровями тёмно-русый.       — Ну, скорее в десятых, — с сарказмом бросил Финн.       — Аха-ха, заткнись, скотина, очень смешно, — сбросил свою «маску» Гейтен и пожал руку лучшего друга в знак приветствия.       — Ладно, ты чего пришёл-то? — спросил Вулфард.       — А, короче, мне нужна помощь. У моего старика послезавтра будет завал в магазине. Нужно помочь перетащить товар, который сегодня заберут, — начал объяснять Матараццо. — Работы будет много, но он обещал хорошо заплатить. А «лишние деньги» — это оксюморон. Поможешь? Вдвоём за часа три управимся.       — Думаю, что да, — ответил черноволосый. — Я же как раз к ужину успею? — задал он вопрос уже Нику, на что тот утвердительно кивнул.       — Отлично. Тогда я пишу ему, что мы будем, — обрадовался Гейтен, а потом перевел взгляд на стоящий рядом автомобиль. — А это твой новый заказ, что ли?       — Ага, я уже закончил. Это машина нашего кузена. Сказал, что там всего лишь с двигателем проблемы, но на деле оказалось не паханое поле, что заняло почти неделю работы, — Финн провёл рукой по прямому капоту.       — Неудивительно. Это же просто развалюха какая-то, — оценил Матараццо, с легким отвращением глядя на личный транспорт.       — Вообще-то это винтаж, — вступился Финн.       — Ага, винтажное старьё, — в своей же манере бросил Гейтен. — Интересно, а как кузен-то ваш выглядит, если он от такого тащится?       — Ну, до этой машины ему ещё далеко, — ответил Ник, делая кусок своего сэндвича.       — По крайней мере, я за починку этой машины получил больше, чем за несколько предыдущих вместе взятых, — оправдался Финн.       — Ну, хоть это радует.       Раздался громкий звук, оповещающий, что на чей-то телефон пришло новое сообщение. Глянув на свой смартфон, Финн обнаружил СМС от Айрис: Iris: Любимый, ты сильно занят? Мы сможем встретиться через полчаса? У меня последний блок отменили, а до дома, ты сам знаешь, мне ехать смысла нет…       Парень улыбнулся на это, вспоминая их запланированное на сегодняшний вечер небольшое свидание, и быстро напечатал ответ под закатывание глаз Гейтена и Ника:

Finn: Я как раз закончил. Прилечу быстро, ты и глазом моргнуть не успеешь.

Iris: Тогда жду тебя у входа: *       — Кажется, у кого-то сегодня очень важная встреча? — наигранно спросил Гейтен.       — Ага, простите, ребята, но я побежал. Меня уже Айрис ждёт, — ответил Вулфард.       — Ты только помыться не забудь, а то с таким запахом тебе точно ночью ничего не перепадёт, — сказал Ник, театрально морща нос.       Младший брат показал ему средний палец и пулей вылетел из гаража, чувствуя предвкушение сегодняшней встречи.

***

      Музыка раздавалась в колонках автомобиля. Финн уже выезжал на нужную ему улицу, включая поворотник и притормаживая возле светофора, переключившегося на красный. Он принялся отбивать пальцами по рулю ритм любимой песни группы Weezer и подпевать словам, наблюдая, как пешеходы проходят мимо по зебре.       Вдали уже показались родные стены старшей школы одного из районов Ванкувера. Финн хоть и не был прилежным учеником, который посещал все уроки и сдавал по ним экзамены на отлично, но всё равно всегда с какой-то теплотой в душе ступал на территорию своего детства, вспоминая самые забавные, а порой и нелепые моменты и ситуации, в которые он попадал со своими друзьями.       Припарковавшись на свободном месте, Вулфард покинул свой автомобиль. По большому количеству школьников во дворе он понял, что урок закончился, а значит, что девушка уже должна была находиться у входа.       Пролавировав между, казалось, нескончаемым потоком подростков, Финн наконец-то заметил её — красивую и высокую для своего пола восемнадцатилетнюю Айрис Апатоу, стоящую напротив своего одноклассника Николаса Хэмилтона. Её длинные и недавно слегка обесцвеченные волосы обрамляли её светлое лицо, а губы, накрашенные любимой алой матовой помадой, были вытянуты в широкую улыбку.       Черноволосый ускорил шаг и, настигнув её незаметно для самой девушки, резко обнял сзади за талию и приподнял слегка над землёй, закружившись с ней, чем вызвал радостное возмущение и заливистый девчачий смех.       — Фи-и-инн! Поставь меня! — засмеялась она, кладя свои ладони на скрещенные на её животе его руки. Послушавшись её, парень поставил её обратно на ноги, быстро целуя в щёку.       — Привет, — шепнул он, на что блондинка улыбнулась.       — Привет.       — Как жизнь, Вулфард? — спросил его мужской голос.       Финн перевёл свой взгляд на всё ещё находившегося рядом Николаса, который с какой-то непонятной улыбкой наблюдал всю эту сцену.       — Прекрасно, а ты как, Хэмилтон?       Вулфард хорошо знал лучшего друга детства своей девушки, да и в школьные годы именно на его вечеринках больше всего выступала группа Calpurnia.       — Лучше и не бывает, — ответил он. — Работа в автосервисе всё ещё продолжается?       — Да, и прибыль довольно-таки хорошая, думаю, что мне даже удастся оплатить первый учебный год в университете, — слегка улыбнувшись сказал кудрявый, кладя свою руку на талию Айрис.       — Приятно слышать, значит, ты скоро оставишь наш скромный Ванкувер и махнёшь устраивать свою жизнь в Соединённых Штатах?       — Да, так и будет, — кинул парень, а Айрис на это ещё шире улыбнулась и уткнулась носом в изгиб его шеи.       — Ладно, думаю, что мне уже пора. Удачи вам. Пока, Айрис, — махнул рукой Хэмилтон и развернулся в сторону парковки.       — Пока, Ник, — попрощалась Апатоу.       Как только блондин скрылся из виду, девушка повернулась лицом к Финну, и обвила свои руки вокруг его шеи, прижимая его ближе к себе. Опустив свой взгляд на её алые губы, Вулфард почувствовал, как у него сгорели последние предохранители и, наплевав на то, что они находятся в общественном месте, поцеловал её, на что блондинка моментально ответила, хватая его нижнюю губу зубами и слегка прикусывая её, чем вызвала поток мурашек по его спине.       — Ну, что? Куда сегодня пойдём? — спросила она, отстранившись и оставляя на губах парня вишнёвый вкус своей помады.       — Есть предложения? — слегка охрипшим голосом спросил Финн, открывая глаза.       — Ну, я думала, что мы можем пойти в какой-нибудь клуб. Сегодня, кстати, в одном из них некоторые авторские напитки по скидкам, — предложила девушка, запуская свои пальчики в его кудрявые волосы, мягко массируя кожу головы.       — Снова громкая музыка и танцы? Айрис, я же забирал тебя буквально неделю назад с одного такого клуба, — нахмурился парень, вспоминая неожиданный звонок в три часа ночи.       — Да ладно тебе, я же совсем немного выпила. Да и тем более, — тихо сказала она, вновь прижимаясь к нему, — как будто результат твоего приезда тебе совсем не понравился, — томно произнесла она, шкодливо улыбаясь.       Кучерявый на это лишь шумно с улыбкой выдохнул.       — Это не меняет того факта, что тебе стоит завязывать с посещением таких заведений.       — Ну, милый, я знаю, но это мой последний школьный год, а я хочу его провести как самый обычный подросток, — буквально прохныкала она.       — Именно поэтому сейчас мы идём в кино, — всё ещё не уступал Вулфард. — И точка.       — Фу, Финн, какой же ты скучный, — обиженно надула губки она, словно у ребёнка забрали конфету. — И что, только одно кино?       — К сожалению, малышка, времени у меня сегодня в обрез. Машина должна быть готова завтра, — ответил Финн, целуя её в лоб. — Даже какая-то удача, что я смог сегодня вырваться для тебя.       — Ладно, что уж там, — вновь улыбнулась Айрис, обнимая его за талию. — Вот когда мы поступим в Сан-Франциско, то мы будем проводить больше времени вместе, — радостно произнесла блондинка, быстро поцеловав его в губы.       Эти слова как волной накрыли Финна, заставляя мысленно буквально биться за попыткой глотнуть воздуха. Она стояла рядом с ним, обнимая, такая радостная и переполненная ожиданиями от их будущей совместной жизни в туманном городе Америки.       — Да, — изобразив радость и натянув фальшивую улыбку, ответил он. — Вместе.       — Кстати, милый, ты же помнишь, что послезавтра у нас выпускной вечер? — напомнила ему Айрис, когда они уже вышли за пределы школьного двора. — Надеюсь, что ты ничего не успел напланировать. Не могу же я пойти на бал без своего партнёра.       «Чёрт». — Подумал про себя Финн. Ведь их традиционный семейный ужин был назначен на то же время.       Мысленно парень дал себе хорошую затрещину. Вот ведь идиот.       — Айрис, я… — виновато протянул парень, поднимая на неё свой взгляд и опешил.       Девушка недоумённо смотрела на него, слегка подняв свою накрашенную бровку. Он знал, что этот вечер она так долго ждала. Мечтала о нём, как и любая девчонка-выпускница. Мечтала надеть выпускное платье и войти в зал, держа его руку. Танцевать с ним, забрать корону королевы бала, за которую так отчаянно боролась, а после укатить с ним встречать закат.       Он обещал ей. Разве мог он нарушить то, что нарушить нельзя?       Но мама…       Для неё этот маленький ужин — это всё, что объединяет уже давно разделившуюся семью — в силу взросления сыновей — снова вместе. За одним большим столом. С разговорами, смехом, песнями под старую гитару их отца Эрика.       Он обещал ей. Разве мог он нарушить, то что нарушить нельзя?       Финн вновь посмотрел на ожидавшую его Айрис Апатоу.       — Да, конечно. Я помню, — слабо улыбнувшись, ответил он.       — Я люблю тебя, — прошептала она ему.       Девушка вновь обняла Вулфарда и они двинулись дальше, сменив тему разговора.       Нет, он не собирался нарушать обещания, данные им.

***

Imagine Dragons — Round and Round

      День спустя.       Огромная картонная коробка с грохотом упала на бетонный пол, поднимая пыль в воздух. Финн выпрямился и вытер тыльной стороной ладони пот со лба, складывая губы трубочкой и выдыхая горячий воздух.       — Скажи мне, что это последняя коробка, пожалуйста, — послышался стон Гейтена за спиной.       Вулфард повернул голову в его сторону, смотря на уставшего Матараццо, который покрывал в голове хозяина этого магазина трёхэтажным матом.       — Чего ты молчишь? — вновь обратился к Финну парень, поднимая на него раздражённый взгляд.       — Потому что это не последняя коробка, — ответил Вулфард, разминая отёкшие руки и шею.       — Чёртов старпёр, — выплюнул Гейтен. — Блять, он же сказал, что только две партии будет, куда ещё третью-то сувать, а?! Это же увеличивает заданную работу.       — Будем надеяться, что это нам на зарплате отыграется, — попытался успокоить его черноволосый.       — Да уж точно, ибо это просто атас, — Матараццо вытер вспотевшие ладони о джинсы. — Капец, у меня вся спина затекла, а завтра ехать ещё и на горнолыжку на Блэккомб [2]. И как прикажешь кататься? Скрючившись как фагот?       — Тогда уже санки бери, хоть задницу свою прижмёшь и с ветерком прокатишься, — Финн наклонился к ступням и почувствовал, как мышцы спины приятно хрустнули.       — Ага, точно, Джей и Грейс вообще вопросов задавать не будут, — съязвил Гейтен, садясь на стоящий рядом табурет. — Да и ты видел когда-нибудь толпу девчонок вокруг двадцатилетнего парня, катающегося на санках?       — Начнёшь с того, что я и двадцатилетнего парня, катающегося на санках, ни разу не видел.       — Ну, и не увидишь, потому что ты же с нами не едешь.       — Я тебе уже объяснял, почему пролетаю в этом году.       — Да-да, я помню. Айрис, выпускной и все дела. Ладно, — сказал Матараццо, хлопнув по своим коленям и поднявшись на ноги, — давай уже закончим это дело поскорее. А то ещё старик, не дай бог, придёт и застукает нас пинанием балды.       — Сегодня он, кстати, тихий на удивление. Практически не выходил из своей каморки. Даже собаки его не видно, — сказал Финн.       — А, этот противный мопс, который дышит как трактор в поле. Никогда не любил эту жирную псину.       — Так она просто толстая?! — удивлённо воскликнул черноволосый. — А я думал, что она беременна!       — Поверь, единственное, на что способен этот ходячий машинный мотор — это жрать, спать и срать. Ещё и гавкает противно, особенно когда старикан свою пластинку поставит.       — Ага, обычно включит свой любимый Лондонский оркестр, это «Пиратское сражение» [3], и всё, и не остановить эту шарманку, — скривился Финн. — Я не удивлюсь, если он там под неё ещё и танцует у себя в кабинете.       — А может быть, ведь старик в молодости бальными танцами занимался. О, капец, я сейчас представил эту картину, — закрыл глаза каштановолосый.       — И что там?       — Как он, одетый в белый низ женского платья, встаёт перед зеркалом и розовым веером начинает махать перед своим лицом, изображая светскую даму. Как-то так.       Гейтен подошёл к старому и донельзя грязному зеркалу в подсобке и, взяв в руку первую попавшуюся древнюю газету и скомкав её на манер складного опахало, принялся овевать воздухом своё лицо, подмигивая своему отражению в зеркале. Смех разразился на всю комнату.       — Ты хоть пританцовывай там, — смеясь, крикнул Финн.       Матараццо лишь кивнул и принялся качаться и пружинить на ногах в разные стороны под ритм собственной музыки. В итоге горе-актёр не выдержал и сам упал на пол, давясь смехом.       — Веселитесь, я смотрю, — внезапно раздался низкий голос, останавливая дикий юношеский ржач.       На пороге стоял высокий мужчина лет шестидесяти с седыми коротко стриженными волосами. Его лицо было в уже хорошо заметных морщинах и лёгкой щетине. И лучше всех выделялась большая родинка под правым глазом.       — Старик, — сказал Гейтен, поднимаясь с колен. — А мы уже идём доделывать работу.       — Да, мы просто решили немного передохнуть, ведь не ожидали такого наеб… — осекся Вулфард. — наплыва товаров.       — Как раз насчёт этого, — начал мужчина. — вы извините за такую просечку, ребят. Сами понимаете: старость не радость, неправильно всё сверил, — пожал плечами он. — Вы молодцы, такую работу проделали, поэтому и оплата будет достойной. Доделывать не нужно, ибо там всего три коробки осталось, поэтому можете идти. Деньги на кассе заберёте.       — Ого, старик, — сказал Гейтен. — Ладно, спасибо тебе. Тогда мы пошли.       Парни пожали крепкую руку хозяина магазина и направились в сторону выхода, где уже на пороге одного из них окликнули:       — Да, кстати, Гейтен!       Парень повернул голову в сторону мужчины, вопросительно изогнув бровь.       — С музыкальным ритмом у тебя проблемы. И за «чёртового старпёра» и «жирную псину» я тебе ещё припомню, — пригрозил ему он.       Парень сначала опешил, но потом кивнул, и они оба покинули склад.       — Вот почему молодёжь не любит стариков, — сказал Финн Гейтену, а тот лишь молча кивнул, забирая свои заработанные канадские доллары у кассирши.       Парни покинули магазин, выйдя на тротуар. Оба ужасно устали, но были очень довольны прибавлением зелёных бумажек в своих кошельках. Ветер приятно охлаждал взмокшую от тяжёлой работы кожу спины и головы. Вулфард достал из кармана свой айфон и посмотрел на время.       — Успеваешь? — спросил Гейтен.       — Да, мне как раз хватит, чтобы вернуться домой, переодеться и сразу к родителям, — ответил Финн, убирая аппарат обратно.       — Я не про ужин с родителями.       Финн повернул голову в сторону друга, замечая его немного взволнованное выражение лица.       — Да, час посижу с ними, а потом сразу к Айрис.       — Ого, удивительно, что миссис Вулфард ничего тебе не сказала и так просто без всяких комментариев отпустит тебя через час, — искренне сказал Матараццо, убирая руки в карманы, но увидев слегка поникшее выражение лица Финна, которое так и кричало о том, что он чего-то не договаривает, тут же воскликнул: — Так ты ей не сказал?!       — Заткнись! Чего орать-то? — шикнул на него черноволосый.       — Финн, ты понимаешь, что тебе полная задница? И как ты собрался всё это проворачивать? — не унимался Гейтен. — Улизнёшь с ужина через окно как пацан из средней школы? Ты же знаешь, что значит для твоей матери эта семейная традиция.       — Да, я знаю, но я обещал Айрис, — ответил Финн, хотя и понимал, что для Матараццо это сейчас никакой ни аргумент. — Ужин мама проводит каждый год, а выпускной Айрис — раз в жизни. В её жизни. Я не могу так.       Каштановолосый лишь нахмурил брови и сузил глаза, выражая явное несогласие и сомнение. Гейтен прекрасно был знаком с Апатоу и как лучший друг Вулфарда он с ней неплохо общался. Он знал о стычках Мэри Вулфард и девушки, и ему даже было жалко блондинку, потому что Айрис и правда не делала ничего дурного; она была красивой и довольно-таки умной. Но в глубине души, в тайне от своего лучшего друга, он в чём-то разделял мнение матери Финна: нужна ли такая девушка Вулфарду? Та, что не умела контролировать свои собственные желания. Та, что ставила свои интересы выше других. Та, что вела такой образ жизни. Та, что сначала делала, а потом думала.

Та, что не отдавала в равной степени получаемого.

      Гейтен не видел того, что видишь у двух влюбленных друг в друга людей. Взаимной отдачи. Парень мог поклясться, что Финн отдаёт блондинке всего себя; но делает ли то же самое Айрис? Вот здесь он бы не стал торопиться с положительным ответом. И это очень сильно волновало Матараццо, ведь отношения, в которых один любит сильнее, глубже и больше одного, но не получает такой же отдачи, начинают губить его.       Невозможно, чтобы один больше, а другой меньше. Нет. Здесь нужно кое-что другое.       Золотая середина.       — Ладно, но всё равно мне это не нравится, — отступил Матараццо. — Прям какое-то затишье перед бурей.       — Да какая там буря, всё будет хорошо, — успокоил его Вулфард. — А мама поймёт, я уверен.       Матараццо молча кивнул, смотря на Финна, который ловит такси. Жёлтая машина подъехала к бордюру. Парни распрощались, как обычно пожав друг другу руки.       Сев в салон автомобиля, Вулфард выдохнул и назвал водителю адрес, попросив того ехать побыстрее, если это возможно. Хоть он старался выглядеть уверенным и позитивно настроенным, всё равно странное чувство не покидало его. Ему не нравилось это. Ему не хотелось расстраивать ни маму, ни Айрис, но только так он сможет провести время с обеими и выполнить свои обещания.       Он не хотел обманывать ни ту, ни другую. Но почему-то ему казалось, что сейчас он обманывает только самого себя.

***

      Традиционный ужин семейства Вулфард поистине обладал какой-то магией. Он объединял уже давно разбежавшихся по своим дорогам членов семьи. Тёплые беседы за одним общим столом, шутки, истории, игры и песни. Всё это грело любящее сердце миссис Вулфард, которая готовилась к этому вечеру как ни к чему не готовилась никогда.       Но сейчас Финн, стоя на пороге своего родного дома, в котором он родился и провёл своё детство, чувствовал себя как-то неясно. Последний его телефонный разговор с мамой закончился не совсем на высокой ноте. И как вести себя сегодня он не понимал, поэтому напряжённый, словно натянутая струна, стоял напротив главного входа, держа в руках букет роз, который ожидал своего часа оказаться в руках уже немолодой внешне, но всё ещё совсем юной в душе Мэри.       Поправив чёрный галстук, он нажал на дверной звонок. Сразу же послышалось шуршание и беготня внутри.       — Ник, спрячь его пока! — донёсся до ушей парня басистый родной голос отца, отчего улыбка осветила губы Вулфарда.       — Да он же выть начнёт, тогда смысл вообще? — старший брат, казалось, находился в глубине дома.       — Дорогая, иди открывай!       Услышав это, черноволосый выпрямился и сделал глубокий вдох. Хоть и кажется, что это просто встреча с родителями, но когда ты уже живёшь один и практически не видишь своих родных, а слышишь их голоса лишь по телефону, сердце всё равно замирает в предвкушении этой встречи.       Парадная дверь отворилась, выпуская на воздух запах уже приготовленной фирменной лазаньи, и на пороге показалась невысокая женщина средних лет с прямыми и тёмно-русыми, в отличии от парня, волосами, где уже слегка проглядывали седые прядки. Её тёмно-карие глаза сияли из-под очков прямоугольной классической формы, а улыбка была дороже всех алмазов мира.       Это она. Мэри Вулфард.       — Финн, сыночек, — радостно сказала она, протягивая к своему слишком высокому младшему, но не менее любимому сыну руки.       — Привет, мам, — парень прошёл в дом, закрывая за собой дверь и крепко обнимая женщину, зарываясь лицом ей в плечо и чувствуя привычный запах корицы, исходящий от неё. И обида отступила. Хоть они и часто ссорились, но Финн очень любил эту женщину, подарившую ему жизнь, вложившую в него всю свою любовь, веру и надежду. Как и полагалось идеальной матери.       — Как же я соскучилась по тебе, родной мой, — прошептала она, гладя его по волосам.       — Я тоже скучал, — вторил он ей, слегка отстраняясь от неё и протягивая букет свежих красных роз. — Это тебе.       — Какая красота, — ещё шире улыбнулась Мэри, принимая подарок сына в свои руки, вдыхая аромат цветов. — Проходи, все только тебя и ждут. Ты сегодня прям нарядный такой. С чего это ты так? У нас же не светский вечер, — поинтересовалась женщина, заметив смокинг на своём сыне. Парень действительно был одет даже слишком официально для обычного семейного ужина, и только маленькая цепь на кармане пиджака выдавала в нём его внутреннее бунтарство.       — Захотелось тебя порадовать, — смутился он, чувствуя, как сердце бешено заколотилось.       —Как мило. Ты устал сильно, наверное, на работе сегодня Оставайся сегодня у нас, я постелю тебе в твоей комнате, — предложила миссис Вулфард.       — Д-да, конечно, спасибо, мам, — ответил он ей, слегка дрогнув уголками губ.       Когда они оказались в гостиной, то заметили, что все уже в сборе. Из-за стола к Финну вышел высокий мужчина с седыми волосами и такой же седой бородой и усами. Он широко улыбнулся ему и сгрёб в охапку своего сына, который был так похож на свою мать за исключением волос, доставшихся ему от него. От его отца. Эрика Вулфарда.       — Привет, пап, я тоже очень рад тебя видеть, — буквально прохрипел Финн, так как хватка его отца была очень сильной.       — Сынок, ты хоть когда-нибудь остановишься в росте? Всё растёшь и растёшь, — сказал Эрик.       — Ну, пока в крышу вагонов метро не упираюсь, — пошутил парень, вдыхая, когда его освободили.       — Но башкой всё равно долбится, когда по лестнице спускается в своём доме из-за низких потолков, — подал голос Ник, подходя к младшему брату и обнимая его. — Ты чего так вырядился? После ужина сразу на красную ковровую дорожку побежишь к своим поклонницам?       — Завались, придурок.       — Привет, Финн.       К парню подошла красивая невысокая темноволосая девушка со смуглой кожей. На ней было одето лёгкое летнее красное платье и с небольшим вырезом в районе левой ключицы. Он легко обняла его и поцеловала в щёку, тоже самое сделал и Финн.       — Привет, Мара, как ты? — спросил её он.       — Всё хорошо, на работе меня повысили: я теперь главный помощник бухгалтера, — гордо объявила она.       — Да, ещё недолго, и она дорастёт до самого бухгалтера, — сказал Ник, приобняв девушку и поцеловав ту в висок.       — Ладно, давайте все за стол, а то лазанья скоро уже остынет, — пригласила всех миссис Вулфард, снимая с себя фартук.       Все начали рассаживаться по своим привычным местам. Финн незаметно глянул на свои наручные часы, проверяя время. В воздухе начал витать аппетитный запах сыра, мяса и тушёных овощей и зелени, который сразу же привлёк к себе внимание каждого, находящегося в этом доме. Миссис Вулфард аккуратно вынесла и поставила на стол её фирменную лазанью в стеклянной посуде.       — Налетаем! — хлопнула в ладоши она.       Тут неожиданно послышался скрип и шуршание где-то в коридоре. Финн замер, стараясь понять, не послышалось ли ему. Но звук всё не прекращался, а только усиливался. И на миг ему даже показалось, что кто-то когтями скребётся у двери и… завывает?       Парень перевёл недоумённый взгляд на остальных, но, похоже, ни у кого никаких вопросов, кроме него, не вызывал этот непонятный шум.       — Видимо, запах учуял, — сказал Эрик, вставая со своего стула.       — Я же говорил, что это бесполезно, он всё равно попытается вылезли, — Ник оставил приборы.       — А что происходит? — спросил Финн, уже начиная чувствовать себя каким-то идиотом.       Мэри посмотрела на него и тепло улыбнулась.       — Пойдём, я тебе кое-что покажу, — сказала она ему, поманив его рукой.       Парень лишь сдвинул брови, но покорно вышел из-за стола, следуя за всеми в одну из комнат на первом этаже, в котором обычно хранились какие-то старые книги, журналы и прочая макулатура. Шорох не прекращался, а когда парень подошёл ближе к двери, то увидел, что у угла с каждым скрипом что-то шевелится.       Эрик посмотрел на свою жену и та кивнула ему. Мужчина кивнул в ответ и открыл дверь, выпуская на свободу… щенка?       Глаза Финна расширились от удивления. Это действительно был щенок небольшого размера, на вид ему было два месяца. Его светло-золотистая шерсть была слегка растрепана от постоянно трения о древесную поверхность. Порода была хорошо знакома Финну, поэтому он сразу же признал в нём известного золотистого ретривера. Щенок высунул язык с любопытством смотрел на стоящего напротив него высокого доселе незнакомого парня, который как поражённый молнией смотрел на это маленькое существо с тёмно-карими блестящими глазами.       — Его зовут Ральф, — вдруг сказала Мэри, выводя из транса своего сына. — Он у нас совсем недавно появился. Мы хотели сделать тебе сюрприз, поэтому и спрятали его тут, чтобы ты потом его нашёл, но, как видишь, он решил первым тебя найти.       Парень ничего не сказал, лишь присел на корточки. Щенок поднялся на задние лапки и шагнул ближе к незнакомцу, который осторожно вытянул руку вперёд, позволяя ту обнюхать. Когда золотистое существо подошло достаточно близко, то Финн поднял ладонь и опустил её на голову маленькому ретриверу, ощущая подушечками пальцев мягкость его шерсти.       — Ты знаешь, что после смерти Рози мы не хотели никого больше заводить, — продолжила мать, наблюдая эту очень душещипательную картину. — Но тут мы поняли, что нам необходимо это снова. Чтобы было вот это связующее звено между нами опять. То, что будет гораздо сильнее обычного ежегодного ужина.       Щенок вытянул мордочку вперёд и лизнул пальцы парня, оставляя на них влажный след. И это пробило улыбку кучерявого парня, когда давно потерявшего любимого питомца. Неожиданно щенок гавкнул и подошёл ещё ближе к Финну, поднявшись на задние лапки и поставив передние на его колени. Карманное золотистое солнце смотрело точно ему в глаза, дыша по-собачьи.       — Ну, привет, — мягко, почти прошептав, поздоровался с ним Финн. — Ральф.

***

      Ужин проходил очень спокойно, как это и бывает обычно, и только маленький щенок породы золотистый ретривер по кличке Ральф метался под столом между ног своих новых хозяев. Но устав и поняв, что никто ему ничего скидывать со стола не собирается, он прилёг у ног Финна, поджав под себя хвостик и получая поглаживания по голове время от времени. Эрик вышел на балкон, чтобы проверить готовность мяса, которое он собрался пожарить на гриле, оставив Мэри, Мару, Финна и Ника одних обсуждать какие-то свои темы.       Вдруг оживлённую беседу прервала мелодия звонка на телефоне парня, облачившегося сегодня в смокинг. Достав смартфон из своего кармана, Финн увидел входящий вызов от Айрис, который отображался её улыбающейся фотографией, сделанной несколько месяцев назад во время их совместной прогулки по центральному парку Ванкувера.       Вулфард-младший извинился и вышел в коридор, попутно закрыв за собой дверь в гостиную.       — Да, Айрис, я уже скоро буду выезжать, — быстро сказал он, даже не выслушав девушку.       — Милый, лучше выезжай сейчас, потому что я не хочу опоздать, а фотограф долго ждать не будет, — попросила его Апатоу, и, судя по фоновому звуку проезжающих машин, она уже была на улице.       — Я думал, что у меня ещё есть время, — Финн устало потёр переносицу, кидая взгляд на гостиную комнату, — Хорошо, буду через двадцать минут.       — Жду тебя, милый, не опаздывай, — сказала ему девушка и отключилась.       Парень шумно выдохнул и запустил ладонь в свои кудри, натягивая лохмы.       — Куда-то торопишься?       Голос родной матери заставил его чуть ли не подпрыгнуть на месте и не схватиться за сердце. Женщина стояла в нескольких шагах от него, укутавшись в палантин фиолетового цвета и слегка печально смотрела на своего младшего сына.       — Да, мам, прости, я сегодня не останусь на ночь и мне нужно идти, — ответил ей Финн, чувствуя, как ненависть на самого себя просыпается где-то внутри.       Женщина хотела что-то сказать, но её губы вновь сомкнулись, не выпустив ни единого звука. Она опустила глаза и было видно, как сжались её тонкие пальчики под мягкой тканью цвета сирени.       — Да, точно. Ведь сегодня выпускной Айрис, — только тихо и сказала она.       — Ты знаешь? — удивился черноволосый, подняв на неё свой взгляд.       — Финн, перестань, у большинства наших соседей дети учатся в старшей школе, естественно, что я знаю, когда выпускные, — ответила женщина, немного выпрямившись и посмотрев на сына. — Так. Ты уходишь?       — Да, прости, но я обещал, — постарался как можно спокойней и твёрже произнести эти слова Вулфард.       — Финн, сыночек, пожалуйста, одумайся. Одумайся, пока не поздно, — начала Мэри.       Парень лишь прикрыл глаза. И вот. Вновь этот разговор.       — Пожалуйста, тебе не нужно туда идти, тебе не нужна эта девушка, — продолжала попытки достучаться до разума своего младшего сына мать.       — Мама, прекрати, сколько можно? Я тебе уже всё сказал насчёт этого, — сказал Финн, желая как можно скорее закончить этот разговор. — Я люблю её и хочу быть с ней.       — Эта не та любовь, — Мэри подошла к нему практически вплотную и взяла его крупные ладони в свои маленькие. — Неправильна любовь, в которой любит только один. Она не любит тебя, — капельки слёз начали скапливаться в уголках её глаз, грозясь скатиться влажными дорожками по щекам.       — Мама, что ты такое говоришь! Перестань! Ты ничего не понимаешь! — не выдержал Финн, высвобождая свои руки из её хватки.       — Она слишком сильно затуманила тебе глаза, Финн, которыми ты не видишь того, что вижу я, а я твоя мама! Я не хочу, чтобы она погубила тебя! — Мэри взмахнула руками, роняя палантин на пол, но поднимать его не собиралась. — Пожалуйста, — взмолилась она, не теряя надежды.       Финн пристально посмотрел на свою маму, чьи волосы слегка взъерошились из-за частых и резких поворотов головы. Она стояла сейчас перед ним, прося его остаться. Она, женщина, пытающаяся защитить своего сына.       Но Финн видел лишь обратное: непонимание, эгоизм и просто нежелание признавать, что её ребёнок давно не ребёнок.       — Я пойду, — только и ответил он, отворачиваясь от неё. — Я позвоню завтра.       Молчание. Женщина больше ничего не сказала, опустив голову и смахнув всё-таки скатившуюся одну слезу.       Не найдя причин больше задерживаться, Финн пошёл в сторону выхода. Но когда его ладонь опустилась на дверную ручку, то он услышал поникший шёпот матери:       — Подожди.       — Что-то ещё? — спросил он, поворачиваясь к ней и увидев протянутый её рукой конверт.       — Это письмо из академии. Ответ на твою заявку о поступлении, — объяснила женщина, когда увидела вопрос во взгляде сына. — Ты, видимо, при подаче по привычке указал свой прежний адрес проживания. Я нашла его сегодня утром в ящике и подумала, что ты бы вскрыл его при всех, но ты уходишь.       Рука парня дрогнула. Вот он. Ответ на его самый главный вопрос. И всего лишь одно простое «да» или «нет» может полностью изменить его жизнь.       — Спасибо, — сказал он, сжимая бумагу своими пальцами.       — ДА-А-А-А-А! ДА! ДА! ДА! — раздался крик Мары, отчего Мэри и Финн резко подняли свои головы.       Женщина перешагнула упавшую накидку и открыла дверь в гостиную, где радостная темноволосая девушка прыгнула в руки Нику, а тот закружил её. Мара продолжала радостно кричать и целовать лицо своего парня. Вбежавший и испуганный Эрик с лопаткой для переворачивания мяса в руке стоял около выхода на балкон и совершенно не понимал, что происходит, ровно как и все остальные.       — Он сделал мне предложение! — сказала Мара, когда её поставили на пол, и вытянула вперёд левую руку, где на безымянном пальчике красовался золотой ободок с небольшим бриллиантом. — Он сделал мне предложение! — вновь крикнула девушка и принялась прыгать.       — Господи, какое счастье! — воскликнула Мэри Вулфард, подбегая к своей уже невестке и крепко обнимая её. Следом к ним присоединился Ник, обвивая свои руки вокруг них, а после со слезами и широкой улыбкой и Эрик, закрывая их всех своей широкой спиной и высоким ростом.       Финн наблюдал эту сцену со стороны, всё ещё находясь в коридоре. Не менее широкая и искренняя улыбка озарила его веснушчатое лицо.       «Наконец-то. Неужели мне каждый раз нужно тебя подпинывать, братец?» — Подумал про себя парень.       Но вспомнив о том, что ему нужно, он отшагнул обратно в коридорную тень, опуская уголки губ. Парадная дверь тихо закрылась за ним, и только один маленький Ральф проводил его своим по-детски любопытным и опечаленным взглядом.       Оказавшись на водительском сидении своего автомобиля, Финн захлопнул за собою дверь и вставил ключи, чтобы повернуть их. Внезапно его взгляд упал на долгожданный конверт. Посмотрев на него буквально три секунды, парень аккуратно вскрыл, разрывая бумагу по краям и вытащил тоненькую голубую папку формата А4, где посередине была нарисована эмблема с чёрным силуэтом человека, держащего в руках камеру, и печатными буквами была выведена надпись «CALIFORNIA FILM ACADEMY. Office of Admissions».       Пальцы на правой руке скользнули под обложку, почувствовал под ней тонкие листы. Шумно выдохнув, парень медленно перевернул голубой лист, и глаза его стали больше, чем у Кота в сапогах. Дыхание замерло, а руки затряслись. На белой чёрными буквами было написано:

«Поздравляем! Вы приняты в Калифорнийскую киноакадемию».

      Финн вчитывался в каждую букву. Но нет. Ему не привиделось. Буквы действительно складывались в слова, а слова — в предложение, которое говорило о том, что он… прошёл. И на полное финансирование по результатам конкурса его короткометражного фильма.       Его детская мечта учиться на режиссёра в городе-кино. В Лос-Анджелесе. Столько лет он упорно шёл к своей цели. Что-то валилось из рук, что-то получалось, и это дарило мотивацию двигаться дальше. И вот сейчас он, сидя в салоне автомобиля, облачённый в смокинг, держит в руках самую важную на данный момент вещь в своей жизни — письмо о его зачислении.       Финн закрыл лицо руками, пытаясь собраться с мыслями. Он был рад. Господи, только богу было известно, насколько сильно он сейчас хотел прыгать и орать от счастья не хуже Мары, которая наконец-то скоро станет миссис Вулфард, заключив брачный договор с Ником.       И на смену эмоциям пришла одна реальность. Айрис, которая ничего об этом не знает. Которая даже не была осведомлена о том, что подавал документы в эту академию. Которая была уверена в том, что он полетит с ней в Сан-Франциско.       — Боже, — прошептал парень.       Но времени сейчас рассуждать о чём-либо не было. Если он не поторопится, то точно опоздает.       Тряхнув головой, он завёл машину и выехал со двора дома своих родителей, которые за сегодняшний день приняли двух новых членов в своё маленькое общество, и, кажется, лишились одного старого.

***

      Старшая школа юного района Мэрполя в Ванкувере сегодня просто светилась со всех сторон, показывая своим жителям, что сегодня ночью она с восходом солнца из-под своего крыла выпустит прежних школьников уже юношей и девушек, которые сделают свой первый шаг во взрослой жизни.       Покинув свой автомобиль, Финн сразу же оказался в объятьях Айрис, которая не удержалась и сразу же поцеловала «такого красивого парня в столь сексуальном смокинге». Когда молодые люди оторвались друг от друга, Вулфард сделал шаг назад, позволяя себе лицезреть красивое жёлтое платье выше колена с золотым вставками. Блондинистые, почти белые длинные волосы были завиты в лёгкие волны, на лице был яркий вечерний макияж. Взгляд Финна упал на любимые и притягательные губы алого оттенка, которые девушка прикусывала в предвкушении.       — Ну, как тебе? — спросила она, покружившись перед ним.       — Ты прекрасна, — ответил он, беря её за левую руку, на запястье которой был надет выпускной браслет с розой.       — Спасибо, — улыбнулась она, чмокнув его в щёку. — Ты молодец, вовремя приехал.       — Мчался как метеор, — Финн протянул девушке согнутый локоть, приглашая её. — Думаю, что нам пора.       — Да, — кивнула Айрис, беря его под руку. — Это будет незабываемая ночь в нашей жизни.       И эта ночь началась. Сначала они прошли к входу в спортивный зал, который был оборудован под выпускной вечер. На входе их ждал фотограф, который сразу же сделал их совместный снимок. Внутри всё было сделано в лучшем виде: огни сверкали буквально везде, не давая затеряться ни одному элементу. Вокруг находилась просто огромная толпа школьников, которые сегодня прощались со своим детством. Девушки были одеты в красивые платья, а парни — в костюмы. Кто-то был с партнёром, а кто-то пришёл один или в компании друзей. В центре зала были столы, где веселящиеся люди могли передохнуть и выпить освежающего пунша. На верхнем этаже стоял преподавательский состав как строгие наблюдатели.       Оказавшись в самом центре, Айрис сразу же вовлекла Финна в танцы. Хоть парень не умел и поэтому не жаловал все эти движения, скакания под музыку, но Апатоу сейчас просто светилась от счастья не хуже диско-шара, висевшего над их головами.       Они танцевали под шумную и ритмичную, обнимались и медленно двигались, переводя дыхание, под медленную, иногда разделяя прикосновения губ. Садились за столик, чтобы выпить холодного фруктового безалкогольного напитка. Иногда Айрис беседовала со своими одноклассниками, что давало Вулфарду хоть немного вздохнуть. Всё-таки он уже отвык за такое время к подобной атмосфере. А после всё начиналось по новой.       Так продолжалось ещё часа два. Временами Финн смотрел в свой телефон, проверяя на наличие пропущенных звонков или сообщений. Всё равно где-то в глубине в душе он надеялся и верил, что мама его позвонит или напишет. Но ничего от неё не было, только лишь короткие СМС-ки от Ника, говорящие о том, что дома всё хорошо. Сообщение, в котором брат сообщил ему, что после его ухода Ральф начал скулить, вызвало улыбку и лёгкий смешок.       — Дамы и господа! Прошу минуточку внимания!       На сцене оказалась рыжеволосая девушка в бирюзовом платье. Он улыбалась всем присутствующим и держала в руках какую-то бумажку.       — Как вы знаете, по старой традиции на всех выпускных балах выбираются Король и Королева, — продолжила она. — Вы голосовали всю прошлую неделю за представленных кандидатов и кандидаток. И сейчас я готова назвать хозяина и хозяйку сегодняшнего вечера.       Финн почувствовал, как рука Айрис дрогнула. Он положил свою ладонь ей на талию, поглаживая сквозь тонкую ткань её платья, стараясь немного успокоить.       — Итак, — начала рыжая, открыв первый конверт. — Король бала, — протянула она на фоне барабанной дроби из колонок. — Николас Хэмилтон!       Послышались бурные аплодисменты. На сцену, получив похлопывания по спине, прыгнул русоволосый парень под свист и крики его друзей. Хэмилтон помахал рукой и, наклонившись, чтобы девушке было удобнее, получил свою заслуженную корону хозяина этого выпускного бала.       — А Королева, — ведущая наигранно зажмурилась, а барабанная дробь вновь заполнила этот зал. — Айрис Апатоу!       Раздались аплодисменты такие же громкие, как и при объявлении Николаса королём. Девушка обняла Финна, радостно подпрыгивая на месте. Парень прошептал ей в шею, что она молодец и, поцеловав тыльную часть её ладони, отпустил на сцену, где её ждала её мечта детства — корона Королевы бала.       Блондинка получила свою драгоценность, которая, оказавшись в её волосах, засверкала стразами в свете прожекторов. Рыжеволосая вручила ей букет из роз с лентами. Николас подошёл к девушке и обнял за талию, поздравляя свою одноклассницу.       — А теперь традиционный медленный танец Короля и Королевы! — радостно объявила ведущая.       Хэмилтон спустился со сцены и протянул девушке руку, помогая ей спуститься и пройти в центр зала. Король положил ладонь на талию своей Королевы, а та вложила свою ладонь в его, и они оба закружились в медленном танце.       Финн наблюдал эту сцену со стороны. Он был невероятно счастлив за Айрис. Она достигла того, к чему стремилась, как и он.       Как и он…       На этой мысли его настроение немного поникло. Как сказать ей об этом? Как? Стоит ли говорить об этом сегодня? Что делать?       Вновь послышались овации, которые вывели парня из своего транса. Николас галантно поклонился Айрис, которая для полной картины сделала лёгкий реверанс. Оба после этой забавной шутки рассмеялись и обнялись и незаметно для остальных, кроме, наверное, одного Финна, русоволосый парень поцеловал в щёку Апатоу, на что та глупо хихикнула и легко пихнула его в плечо.       Вулфард быстро отогнал нелепые мысли, нахмурившись. Всего лишь дружеский поцелуй. Мара тоже целует его при встрече, хотя она уже невеста его старшего брата.       — Милый, я так счастлива! — черноволосый не заметил, как к нему подошла довольная Айрис.       — Я очень за тебя рад. Вы просто превосходны, Ваше Величество, — поклонился он, чем вызвал смех блондинки.       — Пойдём выйдем на улицу, здесь ужасно жарко, — предложила девушка, беря его за руку, на что Финн согласно кивнул.       Прохладный ветер окутал их тела, немного отрезвляя разум. Вулфард снял с себя свой пиджак и накинул его на хрупкие плечи Айрис, на что та благодарно кивнула и плотнее закуталась к тёплую ткань, пронизанную ароматом его туалетной воды.       — Спасибо тебе, — вдруг сказала она. — За то, что разделяешь этот вечер со мной.       — Не стоит, я рад, что я сегодня с тобой, — обнял её парень.       — Поверить не могу, что мой последний вечер как школьницы как простой Айрис из Ванкувера, — продолжила блондинка. — Что скоро я сдам выпускные экзамены, получу диплом, — Апатоу повернулась к нему лицом, обвивая свои руки вокруг его шеи. — И я поверить не могу, что ты разделишь со мной дни в Сан-Франциско как студент высшего учебного заведения.       — Насчёт этого, Айрис, — вдруг прервал её Финн, немного опуская голову. — Я-я…       — Что-то не так? — спросила девушка, немного сводя брови.       — Я сегодня получил письмо из Калифорнийской киноакадемии, — медленно начал он, следя за каждым движением её лица. — Меня… Меня п-приняли. На полное финансирование, — наконец-то выпустил он и ощутил, как какой-то тяжёлый груз упал с его сердца.       — Ка-какую Калифорнийскую киноакадемию? О чём ты? — вопросительно уставилась на него девушка.       И Вулфард рассказал ей, что ещё после Нового года подал документы в эту академию, но ей ничего не говорил, так как не был уверен в том, что он пройдёт, да и не хотел её беспокоить.       — И ты столько молчал?! — взвилась девушка, убирая руки с его шеи. — Столько месяцев ты держал меня за дуру?! Ты издеваешься?!       — Айрис, послушай, я ничего не мог с собой поделать, — сказал парень.       — Ничего не мог с собой поделать?! А как же твоё обещание, что ты поедешь со мной в Сан-Франциско?! — блондинка сложила руки на груди, отойдя от черноволосого на шаг.       — Я ничего тебе не обещал, Айрис, ты решила всё за нас, — ощетинился Финн. — Я не понимаю, почему ты не можешь уехать в Калифорнию со мной? Факультеты журналистики там ничуть не хуже, чем в Сан-Франциско.       — Неправда! — не унималась блондинка. — Мне нужен именно Сан-Франциско. Потому что… Потому что…       — Потому что твоя мама директор колледжа искусств университета Сан-Франциско, — завершил за неё Финн, высказав одну простую истину и реальную причину такого рвения Айрис в этот город.       Апатоу замолчала, гневно и раздражённо смотря на своего молодого человека. Он знал это с самого начала. Сама девушка проживала в Ванкувере только с отцом и бабушкой. Родители развелись, когда Айрис не было ещё и двух лет, поэтому её мать решила оставить девочку здесь, чтобы не вгонять ребёнка в стресс резким и поспешным переездом в другую страну, где и родилась женщина, породившая её на свет.       Там мисс Апатоу — Финн не знал её девичьей или новой фамилии — устроила другую жизнь, отдав себя педагогической деятельности, и вскоре доработала до текущего положения. А такое могло означать для Айрис только одно — отсутствие проблем с поступлением и дальнейшим поиском работы.       Вот и вся правда. Вот и вся реальность. Любила ли Айрис Сан-Франциско так сильно, как он Лос-Анджелес? Определённо нет. Ей было на самом деле всё равно, где учиться. Но она не привыкла идти сложными путями.       Ведь тогда придётся отдавать всю себя, чтобы этого достичь.       — Но ты ведь откажешься? — вдруг спросила она, немного смягчившись. — Ты ведь не бросишь меня и не уедешь в ЭлЭй? Скажи мне, что ты не оставишь меня, Финн.       Парень посмотрел на неё и увидел в её глазах застывшие слёзы. И на миг ему показалось, что на девушке был накинут палантин цвета свежей сирени.       — Айрис, это моя мечта. Я шёл к ней столько лет, — прошептал он. — Я не могу вот так просто отказаться от неё. Это такой шанс, который выпадает раз в жизни.       Девушка стиснула зубы, а её губы образовали прямую тонкую линию. Айрис зажмурилась, резко распахнула веки, а потом подошла вплотную к парню, смотря тому прямо в глаза, словно ища то, чего ей так нужно было.       Но не найдя ничего, она лишь выплюнула ему в лицо:       — Тогда катись к чёрту, Финн Вулфард.       Она скинула с себя его пиджак и впихнула ему опротивевшую ткань в грудь, ударив. Айрис отвернулась, откинув волосы назад и зашагала обратно в сторону вечеринки, цокая невысокими каблуками.       — И ты просто вот так сбежишь?! — крикнул ей Финн, с силой сжимая пиджак в левой руке. — Просто уйдёшь?!       — Мне нечего больше сказать такому эгоисту, как ты, который меня совсем не любит, — ответила она, остановившись.       — Такому эгоисту, как мне?! И это говоришь мне ты?! Ты, что не хочешь просто послать всё нахрен и уехать со мной?! Ты даже попытку сделать не хочешь! — взорвался парень. Из него выливалось то, что он копил столько времени. — Ты хочешь сделать так, как тебе будет угодно! А обо мне ты хоть на минутку подумала?! Конечно, тебе же проще втоптать в грязь все мои мечты и интересы, лишь бы не ущемлялись твои собственные!       Блондинка молча выслушивала его диатрибу. Финн тяжело задышал от такого порывистого выплеска эмоций одним потоком. Он ждал, что она развернётся. Он ждал, что она скажет хоть что-нибудь. Он ждал, что она одумается.       Но она ничего не сделала.       Вместо этого она поправила подол своего платья и ушла, скрываясь за дверьми спортивного зала, где гремела музыка.       Пнув со злостью лежащую рядом жестяную банку из-под пива, Финн развернулся и пошёл в сторону парковки, чувствуя, как нервы напряглись до предела.       Он не хотел ничего. Сейчас у него впервые за столько лет появилось сильное желание напиться до беспамятства, как это происходило раньше. И чтобы не натворить ничего в порыве эмоций, он решил поехать к себе домой. Чёрная машина завелась, выпуская в воздух поток газа, и выехала в сторону окраины Мэрполя.       Дома его никто не ждал. Было пусто и холодно, когда он туда вернулся. Ник сто процентов укатит с Марой куда-нибудь или останется в доме родителей.       Настроение было омерзительным. Атмосфера была отвратительная. Чувствовал он себя отчуждённо. Отношение ко всему стало опасливым.       Зайдя в гостиную, парень плюхнулся на диван, откидывая пиджак куда-то на пол и закрывая глаза. Мысленно в голове начался отсчёт до десяти.       Один. Два.       Успокойся. Успокойся.       Три. Четыре.       Ты всё сказал правильно.       Пять. Шесть.       Ты поедешь в Лос-Анджелес, как и всегда мечтал. Ну, подумаешь, что без любимой девушки.       Семь. Восемь.       Без любимой девушки?       Девять. Десять.       Будет ли эта действительно та жизнь, о которой ты мечтал?..       Одиннадцать.       Будет ли?..       Парень резко поднял верхнюю часть своего туловища. У ног лежала голубая с заветными словами о его зачислении.       — Поздравляю. Вы приняты в Калифорнийскую киноакадемию, — прочитал вслух Финн, сам не понимая зачем.       — Совместная счастливая жизнь? — спросил он самого себя. — Здесь же только жизнь, но не совместная. И счастливой ли она будет?       Неожиданно смартфон в его кармане завибрировал, напугав потерянного в своих мыслях парня. Вулфард отложил в сторону папку и достал телефон, где на экране высветилась Айла.       — Привет, Финн, ты готов? Мы уже выезжаем, — оповестил позитивный голос девушки, которая являлась гитаристкой и соло-гитаристкой в их группе.       — Ах, Айла, — с облегчением выдохнул парень.       Он чуть ли не забыл. Сегодня же группа Calpurnia даёт концерт на вечеринке одного из сегодняшних выпускников. Это было их первое выступление после долгого перерыва в несколько месяцев из-за напряжённой работы Финна и подготовки фильма в киноакадемию. Сегодня у них выпадал презентовать новую песню их будущего нового альбома.       — Да, конечно, ребята. Я тоже скоро буду, — сказал Вулфард.       — Ты чего такой поникший, чувак? — вдруг послышался голос человека, которого он совсем никак не ожидал услышать.       — Гейтен? А ты-то там какого делаешь?       — Неужели ты думал, что я пропущу концерт моей любимой группы, где вокалистом является мой лучший друг? — засмеялся он. — Дорогуша, ты меня плохо знаешь.       — Ладно-ладно, тогда я даже спокоен. Всё. Я выезжаю. Сейчас, только переоденусь, — Финн встал с дивана и побежал на второй этаж, чтобы достать более удобную одежду.       — Переодеться? Ты дома, что ли? — удивлённо спросил Матараццо. — Погодь, а ты разве сейчас не должен был быть с Айрис, чтобы и поехать с ней вместе на место выступления? Ты же хотел сделать ей сюрприз и спеть.       — Потом расскажу. Всё, до встречи, — отклонился Вулфард и положил смартфон на кровать.       Да, этот вечер должен был стать незабываемым для них обоих. Вечер, когда они должны были встретить рассвет вместе. Рассвет их новой уже совместной счастливой жизни.       Финн вновь посмотрел на лежащую рядом голубую папку с большими напечатанными буквами и эмблемой киноакадемии.       «Сан-Франциско или не Сан-Франциско. Лос-Анджелес или не Лос-Анджелес. Я хочу быть счастливым. А таким я могу быть только с ней». — Решил про себя парень и, кивнув самому себе, вытащил из шкафа футболку и фланелевую рубашку в полоску кирпичного оттенка, которая, упав на кровать, закрыла своей тканью папку голубого цвета.

***

      Громкая музыка, раздающаяся из всех колонок в огромном двухэтажном доме, запах сигарет, алкоголя, пота и микса из разных женских духов просто ударил в кучерявую голову Финна, когда он только шагнул во внутрь пентхауса.       На пороге Вулфард сразу же столкнулся с уже пьяным парнем, который как пуля вылетел через парадную дверь, закрыв рот ладонью и сдерживая рвотный позыв. На заднем фоне послышался звук непроизвольного извержения содержимого желудка, и Финн, скривившись, быстро захлопнул за собой дверь и направился вглубь первого этажа, где и происходило всё веселье.       Сразу было видно, что хозяин этого дома обладает огромным богатством, обустроив весь первый этаж как площадку ночного клуба со сценой, пультом диджея, баром и прочими вещами. И сейчас этим всем распоряжался и наслаждался по полной программе его второй сын — Конор Прайс.       На сцене Вулфард сразу же увидел остальных членов музыкальной рок-группы, которые подготавливали инструменты, — Айлу, Джека и Малькома. Ребята выглядели собранными и уверенными, облачившись в свой любимый стиль 80-х.       — Хэй, Финнлард, мы тебя уже заждались, — поприветствовал его Мальком, хлопнув по спине.       — Я тоже вас очень рад видеть, ребят, — отозвался Вулфард.       — Ох, наконец-то старое забытое ощущение, — подал голос Джек, проводя пальцами по струнам своей бас-гитары. — Разорвём сегодня зал нашим новым синглом!       — Тише, мальчик-вспышка, — подошла к нему Айла. — Для начала сыграет одну-две песни для разогрева, а потом уже взрывать публику можно.       — Это ночь будет поистине незабываема, — кивнул Мальком, садясь за барабаны.       — Давайте, пусть они сегодня все в экстаз впадут, — показался Матараццо, положив руку на плечо Вулфарду. — Только дадите вашему вокалисту ещё пять минут? Нам кое-что перетереть нужно.       Ребята кивнули и Гейтен со спокойной душой отошёл с Финном за сцену, где их точно никто не услышит.       — Я слушаю, — начал Матараццо. — Что произошло? Ты поссорился с Айрис?       Черноволосый на это лишь кивнул головой, сжимая пальцы. На душе вновь стало паршиво.       — Я получил сегодня письмо из академии, — начал Вулфард. На последнем слове Гейтен немного напрягся, навострив уши словно собака. — Меня приняли. На полное обеспечение.       — Чувак! Да это же здорово! Наконец-то! — сгрёб его в охапку Матараццо, стискивая в своих объятьях и пытаясь поднять парня выше него самого. — Это же просто охрененно! Лос-Анджелес! Твоя мечта о счастливой жизни!       — Да, о счастливой, — повторил Финн как-то слишком тихо.       — Так, а с Айрис-то почему ты… — хотел было вновь спросить Гейтен, но потом немного поник. — Теперь понятно. Она разозлилась?       — Она назвала меня эгоистом, приказала катиться к чёрту и ушла, — ответил Финн. — Сто процентов она пойдёт на какую-нибудь вечеринку, где напьётся, а потом позвонит мне.       — Хреново как-то это всё, могла быть хоть немного порадоваться за тебя, — бросил Гейтен.       — Ладно, с этим разберусь потом. Сейчас надо достойно выступить.       — Правильно, решите всё на трезвую голову, когда эмоции пройдут, — согласился Матараццо, когда ребята уже направлялись в сторону сцены. — Капец, поверить не могу, что ты прошёл. Укатишь в ЭлЭй. Чувак, это просто офигенно.       Вулфард на это улыбнулся и прикусил себе язык. Он решил сейчас не говорить лучшему другу о том, что он оставит Лос-Анджелес и улетит в Сан-Франциско. Да, пусть и не в город, который он хотел. Пусть и так. Но он должен быть со своей Айрис. Ещё с самого детства ему его же собственная мать говорила, что без любви всё теряет смысл.       — Ну, что, ребята, готовы?       На сцену поднялся сам Коннор Прайс, держа в руках пластиковый стаканчик с какой-то дымящейся жидкостью. Он был одет в бежевого цвета костюм с чёрными вставками на воротнике и маленькой выпускной розой в кармане его пиджака. Его уже слегка пьяный взгляд перемещался с одного участника группы на другого.       — Да, готовы, — ответил Мальком, вертя пальцами барабанные палочки.       — Отлично, тогда я вас объявлю, — улыбнулся Прайс, беря в руки микрофон.       — Ты сегодня всю старшую школу пригласил, что ли? — спросил Финн, обводя взглядом толпу школьников, где даже яблоку негде было упасть. — Не боишься, что украдут чего не дай бог?       — Вообще-то я пригласил только весь наш выпускной поток, но остальные поприглашали и своих друзьяшек, — пожал плечами парень. — Не выгонять же их на улицу. Пусть веселятся. А насчёт кражи, то париться нечего. У нас везде камеры стоят, — Коннор указал на углы комнаты, где на стыке стены и потолка, если хорошенько приглядеться, то можно было увидеть маленькие красные точки. — Ни одна тварь не проскочит.       — И где же хранится такой большой поток информации? — спросил Джек, который прекрасно разбирался для своего уровня в компьютерных вещах.       — А, в подвале стоит большой компьютер, — ответил Прайс. — Там всё это на жёсткий диск и записывается. Только не распространяйте эту инфу, пожалуйста. Вам-то я доверяю.       — Ладно, не беспокойся, — подала голос Айла, делая шаг вперёд. — Думаю, что уже можно начинать.       Коннор кивнул, вышел на край сцены и включил микрофон, который из-за близкого нахождения с колонкой сразу же спровоцировал небольшой ультразвук, привлёкший внимание толпы.       — Ребята, я знаю, что ни одна вечеринка не проходит без драйва, — начал он. — Вы знаете их как тех, кто представляет культуру золотых 80-х и лихих 90-х. Вы ждали их несколько месяцев, — торжественно продолжал он, на что Финн лишь закатил глаза, а Гейтен, стоя внизу сцены, прыснул в кулак. Что же с Коннором, однако, делает алкоголь. — Встречайте. Calpurnia!       Зал взорвался аплодисментами, и Коннор покинул сцену, давая звездный час для местной ванкуверской рок-группе. Мальком, получив сигнал от Финна, начал задавать барабанными палочками нужный ритм, и аккорды песни «City Boy» заполнили пространство всего пентхауса, отдаваясь басами в стёклах больших окон.       Финн почувствовал себя как рыба, которую после нескольких месяцев нахождения в маленькой луже, теперь вновь отпустили в огромный и родной океан. В свою родную музыкальную стихию. С ощущением гладкости гитарных струн под подушечками пальцев. С привычным прикосновением губ к шершавой поверхности микрофона. С высокими прыжками на кульминационных моментах песни. С потряхиванием головой в такт. С невероятным драйвом и невидимой связью между всеми членами группы, которые вновь стали одним целым.       Это был его мир, наполненный его голосом, поющим строки созданных им и его друзьями песен. Мир, названный именем их общего любимого книжного героя — Кальпурнии из «Убить пересмешника». То, что их объединяло.       Барабанщик Малькольм Крейг, бас-гитарист Джек Андерсон, соло-гитаристка Айла Теслер-Мейб, вокалист и ритм-гитарист Финн Вулфард снова вместе.       Следом за «City Boy» закончилась и песня «Greyhound». Публика была в восторге, скандируя название полюбившейся ванкуверской группы юного района Мэрполя. И тут музыканты поняли, что настало то самое время, когда можно выпустить в свет, и дать сделать первый вздох их новому синглу «Cell».       Посмотрев друг на друга, ребята кивнули, и пальцы Финна зажали струны, формируя аккорд уже совершенно новой, до этого дня никому не знакомой кроме них мелодии в жанре альтернативного рока.       — Hey man, — протянул Вулфард, чувствуя, как по телу пронесся табун мурашек. — Looks like you crossed my mind.       Школьники, находящиеся внизу, сначала немного опешили, но после, поняв, что сейчас на их глазах рождается свежеиспеченный шедевр, начали хлопать в ладоши и прыгать, вытягивая руки вверх и показывая пальцами рок-козу. Это придавало уверенности музыкантам группы Calpurnia.       — I haven't seen you, — губы вновь оказались у микрофона. — Since our last crime.       Его взгляд смотрел вглубь зала. Финн всегда считал одним из самых интересных моментов выступления на сцене именно возможность наблюдать за людьми вот с такой стороны. Кто как реагирует, кто как себя ведёт.       Глаза метались от тела к телу, одетого в разную одежду разного стиля и разного цвета, пока не зацепились на до боли знакомое платье жёлтого цвета.       «Айрис». — Прошептал мысленно в голове у себя парень.       Это действительно была она. Она. Айрис Апатоу. Девушка, сидящая за барной стойкой и держащая алкогольный коктейль в руках. Так, значит, она решила прийти сюда и повеселиться. Она здесь. В нескольких метрах от него.       Где-то в глубине души у парня отлегло, ведь она рядом. Но ему был неясен тот факт, что девушка даже не смотрела в сторону сцены, увлечённо беседуя с… Николасом Хэмилтоном? По одной только её позе, улыбке Вулфард сразу понял, что девушка пьяна и очень сильно. Алкоголь настолько сильно ударил ей в голову и затуманил разум, что она даже не понимала, кто сейчас выступает на сцене. Она не обращала ни на кого внимания, сидя слишком близко к Королю сегодняшнего бала и делая неспешные глотки. Она выглядела слишком радостной и расслабленной после их ссоры. Она совсем не переживала? Или это всё только один алкоголь?       Неожиданно ладонь Хэмилтона легла на щёку блондинистой девушки. И этот жест буквально выбил весь воздух из лёгкий Финна, потому что Айрис — его Айрис — не оттолкнула руку, которая не имела никакого права находиться там, а лишь придвинулась ближе, выпрямив левую ногу и проведя ею по щиколотке Николаса.       И именно в этот момент Финну казалось, что он начал петь слова совершенно другой песни.

The Killers — Mr. Brightside (!!!)

      Хэмилтон поднёс к своему рту тлеющую сигарету и затянулся. Айрис улыбнулась, что-то сказав ему, а парень же сложил губы трубочкой и выпустил поток едкого дыма, который плавно окутал лицо Апатоу, сделавший вдох полной грудью, впуская в себя содержимое.       Финн с силой нажал на струны, из-за чего звук получился немного глухим. Айла вопросительно посмотрела на вокалиста, но тот не замечал вообще ничего, не отрывая своих глаз от девушки, которая проводила своими наманикюренными пальчиками по чужим русым волосам. И это лишь добавляло масло в огонь разгорающейся ревности внутри Вулфарда.       Что она творит? Что происходит?

Jealousy [Ревность] Turning saints into the sea [Превращает святых в море] Turning through sick lullaby [С помощью тошнотворных колыбелей]

      Прямо сейчас ему хотелось отбросить гитару и спрыгнуть со сцены, чтобы вырвать из треклятых рук Хэмилтона, которые уже перебирали светлые локоны, свою собственную девушку. Алкоголь ли это заставляет её делать? Неужели она не понимает, что он делает? Что делает она?

Joking on your alibi [Веселится с твоим алиби] But it's just the price I pay [Это лишь моя расплата] Destiny is calling me [Меня зовёт голос судьбы] Open up my eager eyes [Открываю свои жаждущие глаза] I'm Mr. Brightside [Я — мистер Оптимист]

      Финн почувствовал, как кто-то слегка толкнул его в бок. Вернувшись в реальность, он повернулся в сторону Джека, который одним взглядом спросил: «Ты в порядке?». Прожектора освещали бледное и взволнованное лицо кучерявого парня, который, всё ещё протягивая слова новой песни «Cell», тряхнул головой, пытаясь отогнать неприятные мысли.       Он вновь повернулся к толпе, готовясь завершить последнюю партию припева, снова переводя взгляд на барную стойку. Но ни Айрис, ни Николаса он там не увидел. Привиделось? Нет, образы были реальны, да он и не пил ничего, чтобы удариться в иллюзии.       — We can talk all the talk, — Вулфард оставил гитару, взяв микрофон в обе ладони. — About the rhapsody. About the rhapsody.       Мальком завершил песню, одновременно ударив в два крэша. Публика завижала и засвистела. Каждый член группы Calpurnia чувствовал себя приятно измотанным. Каждый. Почти.       — Финн, всё нормально? — спросила Айла, подойдя к нему.       Парень стоял сам не свой, закрыв глаза ладонью и вновь считая уже до одиннадцати. Привиделось? Нет? Да? Что это сейчас было?       — Финн? — вновь позвала его Теслер-Мейб, положив ладонь ему на плечо и слегка тряхнув, чем наконец-то обратила на себя внимание.       — Д-да, я в порядке, — глухо ответил вокалист. — Давайте сделаем перерыв и потом вернёмся.       Джек согласился и, взяв микрофон в руки, объявил, что они оставят обожаемую публику на несколько минут, чтобы перевести дыхание, а потом обязательно вернутся.       Финн спрыгнул со сцены и пошёл в сторону барной стойки, где на пути его настиг Гейтен.       — Чувак, это было просто бомбически, — начал восклицать он. — Это стоило того, чтобы ждать возвращения ваших задниц столько времени с такой пушкой просто.       Вулфард ему лишь коротко кивал и пробивал себе дорогу в бару, молясь всем богам, чтобы это оказалось лишь плодом его фантазии, вызванное на фоне сильного переживания.       — Финн, ты слышишь меня вообще? — не отставал Гейтен. — Вулфард, блять!       Матараццо сильно дёрнул того за рукав рубахи, что парень опешил и чуть не споткнулся о собственные ноги. Он посмотрел на недоумевающего друга и сказал только одно:       — Айрис здесь, — сглотнул он. — Мне нужно её найти. Я видел её. За барной стойкой.       Гейтен изогнул бровь и посмотрел в сторону рабочей территории бармена, который занимался приготовлением напитков для двух девушек, но никакой высокой светловолосой блондинки там не было.       — Я не вижу никакого там, — сказал Матараццо. — Тебе показалось, наверное.       — Нет, это была она. Я видел её. Я должен её найти.       На этой фразе Финн снова сделал шаг вперёд, намереваясь обыскать каждую комнату, каждый угол, но найти свою девушку, которая несколько минут назад буквально ублажала другого мужчину.       — Стой! — вновь дёрнул его Гейтен. — Ты так её вечность искать будешь. Тут три этажа и подвал. А, кстати, подвал, — вдруг смекнул парень. — Коннор же сказал, что здесь повсюду камеры. Давай спустимся в ту комнату, где стоит этот комп и просто найдём её по камерам.       — Ты думаешь, что это хорошая идея? — вламываться в комнату в чужом доме не самая лучшая затея.       — А ты предлагаешь бегать её искать? Тем более, мы же ничего не украдём, а просто посмотрим.       Финн замолчал на секунду, обдумываю предложенную идею, а после согласно кивнул, следуя за каштановолосым в подвал.       Как оказалось, дверь была на удивление открыта, а народу в подвале не было вообще. Оно и понятно, ведь тут ничего, кроме грязи и пыли нет.       Финн отыскал рукой выключатель, и яркий свет резко наполнил комнату, заставляя того зашипеть и прикрыть глаза.       — Вот, здесь! — Матараццо поманил его рукой, садясь за большой компьютер.       На экране были высвечены несколько цветных квадратиков с невысоким качеством записи видео, где мелькали фигуры подростков.       — У него несколько камер в больших комнатах, — заговорил Гейтен, беря в руки мышку. — Так, давай тогда смотреть каждую. Ну, в зале на первом этаже её нет. Да и комнат там, кроме маленькой кладовки, нет. Сколько времени прошло, когда ты её увидел, и потом она пропала?       — Ну, где-то минуты две, — тихо ответил Финн, вглядываясь буквально в каждого человека, попадающего в объектив.       — Так, ну, в нетрезвом состоянии она вряд ли бы куда-то утопала, — рассудил парень. — То есть, она должна быть где-то на втором этаже.       Гейтен открыл камеры нужного этажа. Кадры сменились другими. Это были просто какие-то спальные комнаты и коридор, соединяющий их, где выпивали и курили несколько подростков. Но в комнатах не было нужного ему человека.       — Ладно, тут тоже чисто. Давай тогда проверим всё-таки и третий этаж, — сказал Гейтен, переключая.       На третьем этаже камер оказалось меньше, чем на предыдущих двух из-за того, что там располагались в основном спальные комнаты, в которых проживало всё семейство Прайсов. В двух из трёх комнатах был включен свет, но там уже без задних ног спали парни и девушки: кто на кровати, кто на полу.       — И как мистер Прайс позволил ему всё это устроить? — прокомментировал Гейтен. — Финн, тут тоже её нет, может тебе всё-таки прив…       Парень повернул голову в сторону своего друга. Тот не мигая смотрел на экран, пытаясь найти в любом движении что-то от Айрис.       — Ладно, — сдался Матараццо. — Давай тогда ещё раз проверим второй этаж, — он уже собирался переключить компьютер вновь, как твёрдый голос крикнул:       — Стой! — Финн наклонился вперёд. — Нижняя камера.       Гейтен перевёл взгляд на указанную пальцем Вулфарда камеру, которая раньше была тёмной. Теперь же в ней был включен фоновый свет, и в объектив попал парень. Лицо его не было видно, а лишь макушку с шухером из вздыбленных волос.       — Увеличь, — попросил Финн, и его просьба была исполнена. — Это Николас.       Как будто услышав своё имя, русоволосый парень повернулся в выходу, тем самым показывая своё лицо. Это и правда был Хэмилтон, который улыбался кому-то стоящему у входа.       — Финн, что ты… — начал Матараццо, но замолчал, когда увидел, кто попал в поле зрения камеры.       Айрис. Айрис Апатоу в своём жёлтом платье чуть выше колена и выпускной розой на левом запястье прильнула к накаченному и разгорячённому телу Николаса, который сразу же накинулся на её накрашенные кровавой помадой губы, сминая их. Его руки проложили путь от осиной талии девушки к её ягодицам и бёдрам, задирая ткань и оголяя больше светлой кожи.

Now they're going to bed [Сейчас они идут в кровать] And my stomach is sick [И меня тошнит]

      Финну казалось, что кто-то вонзил остриё ножа прям в область его сердца. И вместо того, чтобы сразу же вытащить его, начинает проворачивать его за рукоятку, тем самым принося мучительную боль.

But she's touching his chest now [А тем временем она касается его груди] He takes off her dress now [А он срывает с неё платье] Let me go [Отпусти меня]

      Губы Хэмилтона переместились на шею девушки, кусая мягкую и податливую плоть и оставляя свои метки на не принадлежавшем ему теле. Айрис опустила свои руки с его волос ему на грудь, начиная спешно расстёгивать пуговицы на его белой рубашке, а ловкие пальцы Николоса уже нащупали застёжку её выпускного наряда и потянули золотой бегунок вниз, тем самым освобождая Апатоу от ненужной в данный момент одежды. Платье цвета лютика упало на мягкий ковёр и было откинуто ногой в сторону.

And I just can't look, [Я просто не могу смотреть на это,] It's killing me [Это убивает меня] And taking control [И поглощает]

      Финн хотел просто исчезнуть, убежать, свалить, унестись, только бы не видеть этого. Это убивало его, уничтожало его изнутри. Чувство предательства взяло контроль. Тело его не слушалось: словно какое-то наказание оно заледенело, а глаза, которые стало пощипывать, не мог ли оторваться от экрана, буквально наливаясь кровью. Как же в этот момент ему хотелось ослепнуть.       — Выключи, — прошептал Финн охрипшим голосом, словно только что кричал во всю глотку.       Гейтен, который сам потерял челюсть на полу, уставил свой удивлённый взгляд на экран, где Николас и Айрис уже упали на кровать, оставшись только в одном нижнем белье.       — ВЫКЛЮЧИ! — закричал Финн.       Матараццо, упавший с луны, подпрыгнул и быстро нажал на кнопку, которая потушила экран.       В комнате воцарилась полнейшая тишина, разбавляемая только учащённым, словно после бега на длинной дистанции, дыханием Вулфарда. Черноволосый парень почувствовал слабость во всём теле и упал спиной на стену, скатившись по ней на пол. Голова опустилась к согнутым коленям, а пальцы оказались в спутанных кудрявых волосах, которые стали влажными у корней от сильного выброса адреналина.       — Финн, — тихо позвал его Гейтен, но сидящий внизу парень лишь мотнул головой, призывая к тишине.       «Тварь». — Пронеслось в голове у Матараццо. — «Какая же ты тварь, Айрис Апатоу».       — Знаешь, а ведь я хотел всё бросить, — вдруг подавленно начал Финн, всё ещё не поднимая головы. — Я хотел бросить академию в Лос-Анджелесе и уехать с ней в Сан-Франциско, потому что понял, что не могу без неё.       Начался истерический смех, наполненный болью.       — Я хотел этого, потому что любил её, потому что думал, что она любит меня, — Вулфард поднял свой взгляд, от которого Гейтен чуть не упал со стула. — Но, как видишь, она никогда не любила меня. Каким же я был слепым идиотом.       Матараццо никогда не видел таких глаз лучшего друга. В них не было ничего, кроме темноты и пустоты. В глазах, в которых раньше всегда была жизнь и позитивный настрой, была лишь огромная рана, оставленная блондинистой девушкой с кроваво-красными губами.       Финн поднялся на ноги и зашагал в сторону выхода из комнаты, но резко остановился, поворачивая своё лицо в профиль и смотря из-за плеча. Его скулы в бледном свете стали ещё более глубокими и выразительными, придавая ему мертвенный вид. Его рука нырнула в карман и достала небольшую флэшку, которая была кинута на стол перед Гейтеном.       — Перекинь эту запись сюда, — практически приказал он холодным тоном. — Это отличный материал для нового фильма.       И он ушёл, громко хлопнув дверью, стараясь не думать о том, что сейчас происходило в третьей комнате на третьем этаже.

***

      Он не спал всю ночь, проворочившись в кровати и сжимая в ладони флэшку с видео, где Айрис изменила ему с Николасом Хэмилтоном. Финн не хотел в это верить, но это было правдой, а доказательство находилось в его руке и в собственной голове.       Вот и всё? Всё, что он получил за столько лет? Измену? Предательство?       Он не понимал, чем он заслужил такое. Это её месть за то, что он не хотел уезжать к ней в Сан-Франциско? Неужели он стоил именно этого?       Сначала Финн пытался убедить себя в том, что девушка была просто пьяна, поэтому не контролировала свои действия.       Но, как говорится, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Измена по пьяне и есть измена, в каком бы состоянии она не была бы совершена.       А что если она изменяла ему и раньше, а он об этом просто не знал, работая практически допоздна в гараже за починкой старых автомобилей, пока его девушка стонала на вечеринках под другими парнями?       Он не знал этого, да и не собирался выяснять. Факта того, что она была с Хэмилтоном, было достаточно, чтобы понять одну простую вещь: Айрис Апатоу — не та девушка, которая ему была нужна, чтобы пройти с ней рука об руку всю жизнь. Она играла с ним. Вертела им, как хотела того сама. Она не испытывала к нему ничего, что было хоть немного похоже не любовь. А что может быть похоже на любовь? Да только сама любовь.       В голове тут же всплыл образ матери с накидкой светло-фиолетового цвета, со слезами на глазах и умоляющим его голосом остаться.       Ему хотелось выть, словно волк на полную луну.       Ровно в восемь утра Финн, так и не сомкнув ночью глаз, оделся и вышел на улицу к своему автомобилю. Он ехал к дому, к которому обычно всегда ехал с учащённым сердцебиением от радостного предвкушения встречи. Сейчас же сердце колотилось ничуть не слабее, но вот только предвкушение от встречи было отнюдь не радостным.       Дом семьи Апатоу находилось к нескольких кварталах от дома Вулфарда. Финн прекрасно знал, что Айрис сейчас дома и дома одна, так как бабушка уже давно уехала за город, а отец был на работе.       Погода была пасмурной, и солнце, скрытое за серыми тучами, кидала свои блеклые лучи на остывшую за ночь землю Ванкувера. Всё вокруг было серое, как в серый цвет был выкрашен дом Айрис.       Нажав на дверной звонок, Финн начал мерить шагами крыльцо, чувствуя, как нервы накаляются. Ждать долго не пришлось и через несколько секунд на пороге появилась сонная и растрёпанная Апатоу. Её макияж был смыт не полностью, так как девушка после вечеринки пришла и сразу легла спать. Волосы, которые когда-то были уложены в красивые волны, теперь больше напоминали стог сена, а бледно-красная помада была размазана. Поверх платья был небрежно накинут халат, который развязался и грозился упасть с неё.       Весь её вид так и кричал Финну о том, чем она была занята этой ночью.       Девушка пролепила заспанные глаза и, увидев своего раннего гостя, из-за которого пила вчера так, как не пила никогда, что проснулась одна в незнакомой постели без единой мысли о том, что она тут делает, что вчера произошло, попыталась улыбнуться и тихо прошептала:       — Финн, ты пришёл.       — Да, — равнодушно сказал парень. — Я хотел с тобой поговорить.       Айрис слабо кивнула и отступила, позволяя Вулфарду пройти в дом, и закрыла за ним дверь.       — Финн, прости меня, — вдруг сказала она. — Я… Я не должна была тебе говорить те вещи, который сказала. Просто я была шокирована, что ты столько молчал, поэтому и разозлилась.       — Я понимаю, — сухо сказал парень, смотря на неё сверху-вниз.       — Понимаешь? — переспросила она, подняв на него свои опухшие глаза. — Т-ты… Ты не злишься на меня?       — Нет.       «Потому что мне уже всё равно». — Пронеслось в кучерявой голове парня.       И этот короткий ответ заставил девушку расслабиться и улыбнуться. На душе стало гораздо легче. Теперь ей было спокойно от того, что он больше не держит на неё зла. Эмоции настолько сильно захлестнули её, что Айрис не выдержала и бросила на шею Финну, обнимая его.       — Слава богу, а то я уже место себе не находила, — сказала она, уткнувшись носом ему в грудь.       В голове парня сразу же замелькала картинка, где Николас проводит своими руками по её хрупкому тельцу, вызывая её стоны и сбивая её дыхание, а она льнёт к нему ещё больше, получая поцелуи и укусы за ушком, в области шеи, ключицы, груди.       Чувство омерзения ударило в голову Финну, но он не оттолкнул от себя девушку, мужественно терпя прикосновение уже опротивевшего тело, которое несколько часов назад ласкали чужие руки, а стоны — чужой слух.       — Давай пройдём на кухню? — предложила Айрис, оторвавшись от него. — Я чайник поставлю, мы поговорим. Насчёт твоей академии, насчёт Сан-Франциско.       — Хорошо, — кивнул Финн.       Молодые люди прошли в небольшую комнату с серо-красной гарнитурой и маленьким столиком посередине, за который и присел Вулфард.       — Только я схожу умоюсь и переоденусь, хорошо? — спросила Апатоу, включив чайник, на что получила ещё одно утвердительное покачивание головой.       Блондинка ему вновь улыбнулась и убежала в соседнюю ванную комнату, шепча про себя: «Как хорошо, что ты сам приехал».       Как только дверь Айрис захлопнулась, Финн встал из-за стола и направился в гостиную. На заднем фоне послышался шум потока воды. Парень включил большой плазменный телевизор, сразу же переключая его на мультиплеер, не давай местному каналу даже начать вещание.       Программа встретила его улыбающейся заставкой. Финн достал из кармана флэшку и быстро вставил её в USB-разъём. На экране открылось окно с содержимым запоминающего устройства всего в один видеофайл.       Включив его и поставив на паузу, чтобы остался только один чёрный экран, Вулфард отошёл от аппаратуры, и плюхнулся на диван, собирая мысли в кучу.       — Вот и всё. Этим мы всё и закончим, — сказал он себе под нос и положил на кофейный столик сложенный листок бумаги.       Шум воды прекратился. Парень встал с мягкой мебели и вышел в коридор, открыв парадную дверь.       — Финн? — послышался голос вышедшей из душа Айрис.       Кучерявый парень наблюдал за её передвижениями из своего «укрытия». Он видел, как девушка непонимающе озирается по комнате, позвав его несколько раз, а потом её взгляд падает на сложенную вдвое записку. Как только она развернула её и принялась читать, Финн, выпрямив руку, в которой всё ещё находился пульт от телевизора, нажал на кнопку «Play».       На экране высветилась запись с камеры видеонаблюдения в одном из пентхаусов Мэрполя, на третьем этаже, в третьей спальной комнате. Запись с камеры, которая зафиксировала Айрис Апатоу в объятьях Николаса Хэмилтона, который прослеживал своими руками и губами все открытые участки её кожи, а девушка не оказывала никакого сопротивления, а наоборот — получала ни с чем не сравнимое удовольствие.       Финн положил пульт на стоящий рядом пуфик и ушёл закрыв за собой дверь, не услышав, как громко отключился вскипячённый чайник, и не увидев, как девушка со светлыми волосами упала на диван и закрыла лицо руками, уронив на пол белый листок, на котором было написано всего три коротких предложения:

«Это твой самый лучший репортаж, детка. Тебе следует показать его в колледже. Директору понравится».

_____________________________________ Автомобиль, который чинил Финн, — Volkswagen T1 (та самая хиппи-тачка, на которой разъезжали главные герои анимационного сериала «Скуби-Ду»). Хозяин магазина или «старик» — Роберт Де Ниро. [1] Вэл Килмер (Val Kilmer) — американский актёр. Наибольшую известность получил после фильма «Бэтмен навсегда» (1995), где сыграл знаменитого супергероя-летучая мышь. Именно после выхода этого блокбастера Килмер стал просто секс-символом, но в 2010-х годах он сильно набрал в весе, из-за чего во многих фильмах ему отводили лишь второстепенные роли или не приглашали в проект вообще. Ну, а о какой-либо сексуальной популярности вообще речь и не шла. [2] Уистлер-Блэккомб (англ. Whistler Blackcomb) — горнолыжный курорт в городке Уистлер в канадской провинции Британская Колумбия. Именно на здесь можно покататься на горных лыжах в любое время года. Добраться можно на специальном трансфере Ванкувер — Уистлер. [3] «Пиратское сражение» («Pirate Fight») — композиция, написанная к к/ф «Звёздная пыль» 2007 года Иланом Эшкери, London Metropolitan Orchestra, Энди Брауном. Именно под неё в фильме Роберт Де Ниро в роли капитана Шекспира танцевал в женском платье с веером.