II. Другая сторона
Mat Kearney — Ships In the Night
— Где ты шлялась? Сэди Синк — рыжеволосая студентка направления «Бизнеса» стояла у входа в большую аудиторию. Подруга выглядела очень раздражённой, нервно теребя единственную цепь на своей чёрной кожаной куртке. — Прости, Сэди, — со сбившимся дыханием ответила Милли, подходя к подруге. По самой большой несправедливости ей всё равно пришлось бежать в институт, чтобы успеть ко второй паре, до которой, слава богу, оставалось ещё десять минут, чтобы Браун успела привести себя в приличный вид. — Я задержалась. — И где это? — спросила рыжая, перенеся вес с одной ноги на другую. — Я же сказала тебе, что проспала, так как ни один будильник не услышала, — как бы сильно Милли не любила свою подругу, но ей бы не помешало научиться хоть иногда её слушать. — Чего это так? — уже более мягко, и игриво поведя бровью, спросила Синк. — Ночка была слишком… тяжёлой, что ли? — Иди ты, Синк, — махнула рукой Браун и прошла мимо девушки в сторону дамской комнаты. — Ой, да ладно тебе, Милли-скромница, — проследовала за ней Сэди. — Отхватившая самого завидного парня в городе. В ответ на это Браун только закатила глаза. Да, тут скрывать нечего: Джейкоб являлся законным — именно законным — наследником юридической компании его отца, которая была одной из самых ведущих в Сан-Франциско. В какой-то период отец Милли и отец Джейкоба встретились в Кремниевой долине, а впоследствии начали сотрудничать. У обоих велись успешные дела: у одного в сфере бизнеса, у другого — в сфере правовой. Эти двое мужчин нашли друг друга как разнополюсовые магниты. И у обоих были дети, практически ровесники, что подавали большие надежды. Так всё и произошло. Джейкоб Сарториус, обучающийся по программе «Юриспруденция», и Милли Бобби Браун познакомились на званом ужине их семей. Так всё у них и закрутилось. Они начали встречаться как-то сами собой, словно их романтические отношения уже были заложены между ними изначально. А теперь они уже и живут вместе как практически муж и жена, коими они и собирались стать, как только дела их отцов перейдут к ним в руки, что приведёт к долгожданному и желанному объединению. Всё уже было распланировано. Мистер Браун и мистер Сарториус лишь одобрительно на это всё кивали головой, готовя и подписывая нужные бумаги. «Да ты чистый логик, Милли Бобби Браун», — слова Финна вдруг прозвучали в её темноволосой голове. Вулфард. Человек, с которым она познакомилась буквально сорок минут назад, уже успел занять приличное место в её мыслях для одного только дня общения. Милли он показался очень странным. Прямолинейный и даже нагловатый Финн Вулфард вместе со своей улыбчивостью и добрым псом вызвал у Браун неоднозначные выводы о нём. А ещё это маленькое посягательство на её тайное место, где её никто, кроме барист Наталии и Чарли, не знает, неприятно отдавалось где-то в глубине. Милли специально никому не говорила о кофейне «Stranger Things», ни одной живой душе, даже Джейку, с которым она живёт вместе уже год. Это место было для неё особенным — приходя туда, она словно попадала в другой мир с другими людьми. Иногда ей казалось, что и она там становится другой — больше эмоций, больше жизни. Только там она могла позволить себе петь во всю глотку свои любимые песни, копировать игру и слова актёров из её любимых фильмов и сериалов. И самое главное: никто не смотрел на это как на что-то неправильное или странное. Если бы это увидел Джейк или, что ещё хуже, её отец, то Милли сгорела бы от стыда. — Алло, — послышался голос Синк, вырывающий девушку из своих мыслей. — Земля вызывает Милли. Ты где пропала, подруга? — Да так, задумалась просто, — вяло ответила темноволосая, садясь на подоконник дамской комнаты и доставая из сумки маленькую косметичку. — Ладно, тогда отчёт о прогуленной тобой паре по мат.анализу: дельного ничего не было, обычная лекция, но на следующей неделе нужно выступить с презентацией; темы она вышлет на почту в ближайшие дни, — сказала Сэди, доставая вслед за Милли свою косметичку, чтобы подкорректировать несуществующие изъяны своего макияжа. — Хорошо, — протянула Браун, крася ресницы тушью. — Работа в парах или индивидуальная? — В парах. Все уже распределились. — Хорошо. Ты будешь презентацию делать или информацию искать? — спросила Милли, нанося на губы помаду с нюдовым оттенком. — Прости, Миллстер, но я в паре с Калебом, — сказала Сэди, убирая зеркальце в сумочку. — В смысле? — недоуменно уставилась на подругу Браун, прерывая процесс макияжа. — Это не моя вина, Милли, успокойся. Нас староста распределил рандомным методом, — недовольно сказала рыжая. — И как назло тебе достался именно МакЛафлин. Вы же терпеть друг друга не можете. — Да знаю я, а мне ещё с ним работать! — взвыла она. — Напыщенный индюк. Он же вообще ничего делать не будет, только мешаться, — дёрнулась она, перекидывая свои заплетённые длинные рыжие волосы в рыбий хвост за спину. — Мне проще самой всё сделать, чем с ним связываться, но я не могу, ибо препод принимает работы, только выполненные в парах. К тому же, МакЛафлин сегодня опять не пришёл. За весь семестр был только одну полную неделю и то на отвали ходил. Как его ещё не выперли из института?! «Шрёдингеры — проще пареной репы. Они как бы есть в списках, но появляются только под конец семестра», — вновь этот басистый голос Финна заговорил в голове у Браун, отчего девушку слегка передёрнуло. — Скоро объявится он. Уже конец семестра, а ему нужно как-то все экзамены получить, если хочет здесь остаться, — Милли не хотела говорить. Определённо не хотела. — Всё равно напиши ему. — Хорошо, но если ничего не выйдет, то я попрошу Уайтта. Уж он точно его из-под земли достанет, — хитро улыбнулась Сэди. — Это точно. Наш староста — всем староста старостой, — засмеялась Браун, заканчивая свои дела с лицом, и убрала косметичку в рюкзак. — Ладно, пойдём, Миллстер, скоро твоя любимая экономика начнётся, а у нас сейчас ещё и семинар. — Лучше бы я её пропустила, честное слово, — чуть ли не заскулила Милли, спрыгивая с подоконника и закидывая лямку сумки на одно плечо. — Я терпеть не могу ни нашего препода, ни его предмет. — Да уж. Твою нелюбовь к экономике я вот уже второй год понять не могу, — сказала Синк, когда подруги вышли из дамской комнаты. — В смысле? — Ну, если ты так не любишь экономику, то почему ты поступила на это направление? — спросила рыжая, но потом сразу же подняла руки вверх: — Ты только ничего не подумай, я тебя не осуждаю. Просто, я же знаю, как тебе тяжело даётся подготовка к экзамену по этому предмету. — Подготовка к экзамену — это сложный этап для любого среднестатистического студента, — пожала плечами темноволосая. — Д-да, Милли, но у тебя всё по-другому. У тебя не сложно, а мучительно. Иногда мне кажется, что ты учишься не там, где хотела бы, — обеспокоенный взгляд врезался в Браун. — Глупости, Сэди, — махнула рукой Милли. — Сложный предмет есть на любой специальности. Меня абсолютно всё устраивает.***
— И не забудьте, что совсем скоро у нас с вами экзамен, — грозный и старческий голос преподавателя по экономике раздался в стенах большой аудитории. — Ага, о таком забудешь, конечно, — пробормотала Милли, устало убирая руки от клавиатуры в сторону и разминая кисть правой руки. За все полтора часа она, кажется, отпечатала целый роман. Потянувшись в сторону, девушка услышала, как приятно хрустнули мышцы спины. Вокруг сидел весь поток экономфака, а внизу несколькими ступенями ниже чуть ли не восседал преподаватель по дисциплине «экономика» мистер Мэттью Модайн. Седой мужчина лет шестидесяти, который представлял из себя просто сердце их факультета, ведя одновременно три дисциплины. За тридцать лет стажа преподавания он ни разу не был в отпуске, участвуя во всевозможных форумах, создавая свои книги, диссертации и монографии. И, как уже можно было догадаться, такой образ работы не прошёл даром для здоровья, а вылилось это в элементарное помешательство на своей сфере деятельности. Таким был мистер Модайн, и, к сожалению, как бы студенты не хотели его увольнения — и некоторые преподаватели на их кафедре тоже, — директор ничего не мог с ним поделать, ибо замены на его должность нет, да и за столько лет работы он успел внести огромный вклад в их область изучения и заработать хороший авторитет. Но всему должен быть предел, нет? — Мистер Модайн, скажите, пожалуйста, а конспекты вы принимаете только в письменном виде? — женский голос раздался с первых парт. Рыжеволосая кудрявая девушка, чьи волосы, в отличие от волос Синк, были коротко подстрижены, смотрела прямо на преподавателя. — Только от руки и больше никак, — ответил, чем вызвал тихий стон у некоторых студентов. — Вы делаете эти конспекты не для меня, а для себя, ребята. Если вы, — он повернулся к задавшей вопрос ему девушке, — начали печатать, то лучше прямо сейчас начинайте переписывать. — Нет, я уже написала их. Просто уточнила у вас, — ответила она. — Это хорошо, это хорошо, — пробормотал он, двигаясь по аудитории. — Пф, подлиза, — фыркнула Сэди, теребя конец своей длинной косы. — Никогда не любила эту Лиллис. — Ну, Софи учится, молодец девочка, — спокойно высказалась Милли. — Ты же знаешь, что ей нужна стипендия, ведь её родители не очень богаты. — Да знаю я, — рыкнула рыжая. — Просто её чрезмерная любовь к знаниям превращает её в подлизу к преподам в глазах окружающих. — Ой, да ладно тебе, — закатила глаза темноволосая. — Ты просто бесишься, что у нас на потоке ты не одна рыжая. — Заткнись, Браун. — Отрезала её Сэди, но Милли совсем не обиделась, ведь подруга прекрасно знает, что Синк это понимает, просто никак не может успокоить своё эго. До конца ленты оставалось ещё полчаса, семинар уже закончился, а зная любовь преподавателя заканчивать свою работу точно в минуты, Милли от скуки стала осматривать свой поток, в котором училась уже второй год. Некоторых она знала уже с самого начала, но иногда попадались и незнакомые лица, переведённые только в этом году с других факультетов. И неудивительно — на факультете никогда не бывало недобора студентов, ведь экономист — популярная профессия с гарантированным рабочим местом. И Милли здесь по этой же причине. Так ей сказал отец, значит, так надо. Милли посмотрела на первые парты, где за самой первой сидела Софи Лиллис и ещё три девушки. Они внимательно смотрели и слушали мистера Модайна, что-то помечая себе в своих ноутбуках. «Любая студенческая группа делится на активистов, ботаников, шрёдингеров и логиков». Слева от девушки раздался мужской смех, заставляя повернуться Милли на источник звука. Джек Дилан Грейзер сидел в компании своих близких друзей и что-то оживлённо им рассказывал, широко улыбаясь. Сидящие рядом парни смеялись и показывали ему что-то в своих смартфонах. «Первых я объяснять не буду, ибо там все просто: учиться потом, главное — внеучебка». Если повспоминать, то Джек не отличался успеваемостью, но зато как любое мероприятие или фестиваль в городе или университете — он сразу там. Грейзер не раз был ведущим на многих мероприятиях, также занимался волонтёрством. Именно благодаря своей активности ему удаётся получать автоматы у преподавателей, которые это ценят, но таких немного. Парень всегда слыл душой компании, и даже сама Милли, разговаривая с ним, понимала, что его действительно невозможно не слушать: он умеет привлечь и задержать внимание аудитории. Поэтому, даже не тяготея особо к знаниям, когда нужно было выступать с докладом или публичной речью, Джек получал самый высокий балл, а остальные студенты внимали его речам, забывая про свои смартфоны. «Вторые — без комментариев: учёба, учёба и только учёба». Браун вновь посмотрела на первые ряды и на Софи Лиллис. Здесь нечему было сомневаться, ибо Софи — это один из тех студентов, кто пришёл в институт, чтобы получать высшее образование, а не плясать, как клоун, на публику. Девушка не пропускала ни одной пары, а даже если и получалось так, что она заболевала, то всегда находила способ выкрутиться. Однажды, когда она слегла с температурой, то присутствовала на лекции посредством онлайн через WhatsApp по видеозвонку. Внезапно тяжёлая деревянная дверь с шумом открылась, и в дверном проёме показался темнокожий парень, одетый в красную футболку, рваные джинсы, кеды и в кепке козырьком назад. Он, ничего не сказав, прошёл к четвёртому ряду третьей колонны и сел, подложив под себя рюкзак. — Молодой человек, занятие ещё не закончилась, ваша группа ещё не подошла, — сказал мистер Модайн, раздражённо глядя на прервавшего его речь парня. — Нет, я из этой группы, просто опоздавший, — устало протянул он. — Да? Не припоминаю вас. Подскажите своё имя. Мистер…? — спросил преподаватель, глядя в журнал. — Калеб МакЛафлин. — А-а, мистер МакЛафлин, у вас серьёзная проблема с посещаемостью, — мистер Модайн сделал пометку. «А вот и наш шрёдингер», — подумалось Милли. — Да, я болел. Тошнило и голова болела. — Ну, видимо, вас полощет стабильненько несколько раз в месяц, — седые брови преподавателя сошлись в переносице. — Да, питаюсь я не очень хорошо, — протянул парень. — Ну, нельзя же так. Кушать нужно полезную пищу. Следите за собой, ведь вы так молоды, вам ещё жить и жить. После этого занятия, пожалуйста, подойдите ко мне насчёт ваших пропусков и последующей их отработки. — Хорошо. — Калеб сложил руки на парте и улёгся на них, положив голову набок. — Заявился, неуч, — прошипела сидящая рядом Синк. «И наконец идут логики или нейтралитеты, к которым относишься ты». Милли Бобби Браун — студентка второго курса факультета «Бизнес, управление и экономика». Девушка посмотрела на Джека Грейзера, который вновь сказал что-то смешное. Потом перевела взгляд на Софию Лиллис, которая спрашивала насчёт списка литературы для подготовки к экзамену. Далее её взгляд наткнулся на Калеба, который мирно посапывал, лежа на парте. «Учиться — учусь, но не рвусь и не отстаю». Милли не рвалась за отличными отметками в своей зачётной книжке. Не старалась расположить к себе преподавателей, участвуя во всевозможных внеучебных мероприятиях. «Внеучебка — если только мне это как-то поможет в будущем». Пару раз Милли была волонтёром в нескольких местах, связанных с искусством, и даже участвовала в традиционном конкурсе для первокурсников: они ставили творческий номер, где Милли была в главной роли. За это ребятам закрыли несколько пропусков и добавили баллы в общий рейтинг студентов. Да и получение небольшого гранта за волонтёрскую деятельность принесла радость Милли и её родителям. «Вы всегда на середине. Не там и не сям». Девушка оглянулась и поняла, что сидит точно на средней парте в аудитории, хотя Милли специально не просчитывала её порядковый номер, просто так удобнее: и лекции отлично слышно да и, если совсем скучно, можно незаметно сидеть в соц.сетях. Но это проявлялось не только в учёбе или внеучебной деятельности. Её взаимоотношения с одногруппниками тоже были в нейтралитете. Милли никогда никого не осуждала, но и не восхищалась. Хоть она и считала Сэди своей подругой, с которой можно было поболтать, сходить в кино, погулять, сделать вместе проект, да и в экономике Синк разбиралась лучше самой Браун, всё это заканчивалось, когда начинались летние каникулы и Синк уезжала в свой родной город Бремен, штат Техас. Логик? Нейтралитет? — Господи, да уйди ты уже со своим бредом! — незаметно для себя прошептала Милли, подперев голову рукой, чем вызвала недоуменный взгляд Сэди.***
Выйдя из здания института, Милли могла поклясться, что сейчас от её головы исходит густой пар. Каждый день, исключая выходные дни, у них по три-четыре пары, каждая из которых длится по полтора-два, а иногда даже три часа. Хоть сегодня Браун и была на трёх парах, вместо положенных четырёх, девушка всё равно очень устала и мечтала принять душ, сменить одежду на более лёгкую, так как с утра она надела то, на что первым делом упал её глаз. — Ладно, Миллстер, до завтра. И смотри — не проспи, — пригрозила ей пальчиком Сэди, печатая что-то в своём айфоне. — Да, конечно, — устало сказала Милли, снимая резинку со своего уже растрепавшегося пучка и позволяя мягким, чуть вьющимся прядям, упасть на плечи. — А ты не забудь позвонить Калебу, ведь тебе с ним ещё целую неделю работать. — Не напоминай, — бросила Синк, обнимая подругу. — Всё, я побежала, — и девушка умчалась в сторону общежитий. Милли шумно выдохнула и достала свой смартфон, чтобы проверить время. Часы показывали без пятнадцати пять. Кофейня закрывается в девять вечера, поэтому Браун спокойно успевала добраться до дома, сделать некоторые свои дела и отправиться в своё любимое место. Да и тем более, Джейк сегодня опять вернётся за полночь, поэтому волноваться ей было не о чем. Проведя карточкой по сканеру, Милли прошла через металлические двери центральной станции метро. Люди вокруг как всегда спешили и толпились. Звуки проезжающих мимо поездов, бездушный женский голос, объявляющий прибытие следующей электрички. Запах подземки и сырости. Яркие вывески подземных магазинчиков с сувенирами и прочим. Всё это олицетворяло собой метро в Сан-Франциско в час-пик. Воткнув наушники в уши и включив любимый плейлист, Браун зашла в поезд, идущий до её станции. На самом деле Милли не любила метро. Вся эта толкучка, запах пота и унылые лица. Она предпочитала пешие прогулки или трамваи, но месторасположение института не позволяло ей идти пешком. Поэтому, стоя прямо у выхода вагона, практически прижатая к стеклу, девушка смотрела на мелькающие мимо виды кирпичных стен и маленьких огней. Внезапно девушка почувствовала какое-то шевеление позади и повернулась назад, но, ничего не увидев, кроме зелёноволосового парня, который устало смотрел прямо перед собой, она отвернулась, листая ленту в Инстаграме. Наконец, поезд добрался на её станции, и Милли вышла из вагона вместе несколькими пассажирами. Долго не задержавшись, девушка вышла на свежий воздух, направляясь к своему кондо. Её район сейчас буквально пестрил всеми цветными огнями и музыкой. Вокруг проносились велосипедисты, туристы, говорящие на всех языках мира, люди нетрадиционной ориентации. В витринах стояли манекены, на которых была одежда из качественных и дорогих материалов. Здесь можно найти что угодно и встретить кого угодно. Поднявшись на одиннадцатый этаж, девушка, проведя чипиком, прошла в свою квартиру. Крикнув привычное с детства: «Я вернулась» и услышав ожидаемую тишину, Милли бросила ключи на столик, а сумку — на маленький красных пуфик. Скинув кеды, Браун прошла в большую и просторную гостиную, расстегивая пуговицы своей блузки. За большим панорамным окном расстилался красивый вид на вечерний Сан-Франциско. К сожалению, её боязнь высоты и последующая жизнь на этом этаже не позволяют лицезреть всей красоты с вышины, но девушку и это вполне устраивало. Стянув с себя все вещи, Милли забралась в душевую кабину, включая воду, и тёплые струи воды приятно коснулись ей спины и начали стекать вниз, забирая с этим всю усталость с её тела. Приятный шоколадный запах её геля для душа слегка приподнял её настроение. Даже такие мелочи, как принятие душа, могут изменить настроение вмиг. Рука, покрытая капельками воды, выбралась из кабины и стянула с полки белое махровое полотенце. Милли повернула кран и выключила воду, выбираясь из своей «вакуума» и оставляя за собой тёплый пар. Вытеревшись насухо и закутавшись в тёплую ткань, девушка покинула ванную комнату, направляясь в спальню. Всё осталось также, как и утром, только отсутствие молодого человека было заметным. — Опять не заправил постель, — пробормотала Милли, смотря на скомканные простыни. Подойдя к большому шкафу, Браун вызволила оттуда джинсовые шорты, белую свободную блузку с белым топом. Натянув на себя вещи, девушка расчесала свои волосы, решив ничего с ними не делать, как и с лицом. Кто там на неё смотреть собирается? Да и лень уже было что-то наносить и тратить на это время. На выходе Милли обула балетки и схватила свой рюкзак, вытащив перед этим свой рабочий ноутбук. Улыбнувшись своему отражению в зеркале, девушка покинула квартиру, захватив бутылочку с водой, и закрыла дверь, намереваясь вернуться часа через три.***
— Ты всё-таки вернулась, — улыбнулась Наталия, готовя очередной кофейный напиток с собой для стоящей рядом девушки. — Пора наверстывать то, что я месяц тут не появлялась, — улыбнувшись в ответ, сказала Милли, подходя к кофе-бару. — Я ужасно голодная, Нат. Есть какой-нибудь сэндвич? Желательно с лососем. — Я могу тебе быстро салат сварганить, если хочешь, — бариста, закончив приготовление, поставила большой стаканчик, закрыв его чёрной крышкой и опустив трубочку. — Латте с мятным топпингом готов. — Спасибо большое, — знакомый высокий голос пропел рядом. Милли слегка повернула голову в сторону, чтобы украдкой посмотреть на русоволосую девушку. И лучше бы этого не делала, потому что сразу же за тонной косметики и по дорогим вещам Милли признала Айрис. Быстро отвернувшись и перекинув волосы на одну сторону лица, чем вызвала недоумение у Дайер, Браун дождалась, когда блондинка расплатится и заберёт свой приторно-сладкий кофейный напиток. — Что с тобой? — спросила бариста, когда посетительница ушла, громко стуча каблуками. — А? — спросила Милли, возвращая голову в нормальное положение, отчего её волосы перекинулись на привычную сторону. — Да так. Знакомая одна. — Недолюбливаете друг друга? — спросила Наталия, протирая тумбу. — Да нет, — пожала плечами Браун. — Мы даже толком не общались, просто не очень хочется с ней как-то разговаривать, — соврала она как на духу. — Понятно, — кивнула Дайер. — Кофе желаешь? — Вечером чай лучше, кстати, от салата не откажусь, — ответила Милли. — Чай буду цитрусовый с черникой и мятой. — Хорошо, — Наталия пробила заказ в кассе и принялась готовить. Милли кивнула в ответ и отправилась на своё любимое место. Её подоконник как всегда пустовал, словно дожидаясь своего постоянного гостя. Плед и подушки были аккуратно собраны, значит, сегодня здесь кто-то сидел, пока Милли не было, потому что Наталия прибирает это место только, когда закрывает кофейню. Расстелив клетчатую ткань, Милли, подогнув одну ногу под себя, села и посмотрела в окно, заметив, что солнце уже близится к закату. Ожидая увидеть привычную пустую летнюю террасу, Браун заметила уже знакомую с утра кудрявую шевелюру. Финн Вулфард сидел на том же месте, что и утром, только одежда на нём была уже другая. «А ты всё-таки не статуя», — подумала про себя девушка. Парень сидел в лёгкой футболке-поло и бриджах. И только три вещи не поменялись в нём за весь день: тёмные очки, прямой взгляд на уже оранжевое солнце и верный пёс, сидящий рядом с ним. Милли ещё могла понять причину ношения очков в полуденное время, когда солнце активнее всего, но вечером-то зачем? — Милли! — громко позвала её Наталия. — Твой заказ готов! Студентка встала со своего нагретого места и подошла к бариста, где уже на круглом подносе стоял прозрачный стеклянный чайничек с чёрным ароматным напитком, фарфоровая чашка и маленькая тарелочка с салатом из лосося и зеленью. Браун поблагодарила блондинку и взяла в руки свой заказ. Вернувшись на своё место, Милли аккуратно взяла в руки горячий чайник и принялась наполнять бежевый фарфор коричнево-бардовой жидкостью. Прекрасный аромат с нотами апельсина, черники и мяты сразу же наполнил лёгкие девушки, вызывая лёгкую и расслабленную улыбку. Откинувшись на оконную раму, темноволосая сделала небольшой глоток, чувствуя приятный вкус и тепло по всему телу. Чай всегда ей напоминал о её родной Великобритании и грациозном и манерном Бормунте, из которого Милли переехала ещё учась в средней школе. Чайная церемония британцев известна на весь мир. И хоть Браун редко думала о своём родном городе [1], всё же именно чай и её иногда проявляющийся в речи британский акцент напоминали о жизни в таком красивом месте. Услышав звон входного колокольчика, Милли увидела в окне Наталию, которая медленно подошла к Финну и сперва мягко дотронулась до его плеча. Парень повернулся в её сторону, не поднимая головы, чтобы установить зрительный контакт, и что-то сказал ей. Дайер кивнула парню и достала из кармана своего фартука белую тряпочку, чтобы смахнуть со столика грязь и пыль. «Заказал что-то», — подумала Милли, прожёвывая листья салата. Вернувшись к своему рабочему месту, Наталия открыла холодильник, доставая оттуда миску со спелыми жёлтыми лимонами. Подойдя к маленькой раковине и включив воду, бариста принялась мыть цитрусы, параллельно пропуская пар кофемашины. И Милли сразу поняла, что Вулфард заказал не что иное, как романо. Доев свой салат, Милли решила расплатиться за заказ сейчас, а потом уже спокойно сидеть и допивать свой чай. Поэтому, взяв свой рюкзак, через пять секунд она оказалась у кофе-бара, где Дайер уже нарезала сочный фрукт. — Нат, я сейчас расплатиться хочу, — подала голос Браун. — Хорошо, — ответила бариста, вытирая ладони салфеткой. Выкинув уже непригодную бумажку, блондинка подошла к кассе. — Пять долларов и десять центов [2], — озвучила цену она. Милли кивнула, сняв рюкзак с плеч, и открыла его. Опустив руку, девушка принялась нащупывать свой маленький красный кошелёк, но, не почувствовав нужную вещицу квадратной формы, она раскрыла сумку пошире и заглянула туда. — Не может быть, — прошептала она, перекладывая вещи с места на места. — Быть не может. — Что такое? Забыла дома? — обеспокоенно спросила бариста. — Да нет, — ответила Милли, открывая второй карман. — Я точно помню, что не вытаскивала его. Подожди… Браун остановилась, прокручивая все события за сегодняшний день, чтобы понять, куда она дела такую дорогую вещь. И не в плане денег, которых там было немного, а в плане ценности: этот кошелёк ей подарила её младшая сестра. Милли точно помнила, что ещё утром он у неё был. В институте она его не доставала, да и незачем было. В метро она открывала сумку только для того, чтобы достать проездную карточку и наушники. Погодите, метро… И теперь картинка стала восстанавливаться в деталях. Доставание наушников, вид подъезжающего поезда, бег, шевеление за спиной, парень с ярко-зелёными волосами. — Чёрт! — взвыла Милли, прикладывая ладонь ко лбу. — У меня кошелёк украли, когда я сегодня ехала в метро, а я даже этого не поняла. — Какой ужас, — глаза Наталии расширились. — Надеюсь, там немного денег было. — Нет, всего пару баксов. Кредитные карточки и остальные я держу в отдельном месте. Просто сама по себе вещь дорога была, — печально выдохнула Милли, закрывая рюкзак. — Мне очень жаль, Милли, — грустно сказала Дайер. — Прости, ради бога, Нат. Я могу тебе вернуть деньги за заказ завтра, когда зайду перед парами? — с надеждой спросила темноволосая. Ей было очень неудобно перед Наталией, ведь Милли понимала, что любая задержка, связанная с деньгами, для не очень популярного заведения не самая удачная ноша. — Я тебе доверяю, Милли, ведь ты наш постоянный гость, — улыбнувшись ответила бариста. — Но это очень… — Может, я могу что-то сделать для тебя? — быстро спросила Милли. Она очень хотела загладить свою вину перед Дайер, ведь если бы не её неосторожность и этот треклятый зеленоволосый фрик, то не было всего этого. — Я не знаю, — сказала бариста, потом посмотрела за спину Милли и, улыбнувшись продолжила: — Хотя, есть кое-что. Ты говорила, что практикуешь дома приготовление кофе. — Д-да, когда одна дома. — Сможешь подменить меня? Мне нужно убежать ненадолго, буквально на час. Чарли привёз новый сорт кофе, мне нужно продегустировать. И если средства позволяют, то можешь ожидать новое летнее меню. — Что? — недоумённо спросила Милли. Она поработает баристой? — Но как? Нат, я ведь не бариста. — Это неважно, Милли. Я знаю, что в кофе ты разбираешься не хуже, чем любой бариста из Старбакса. Пожалуйста. Так ты отработаешь свой заказ. Милли всё ещё с большим сомнением смотрела на блондинку. Идея казалась просто бредовой. Она, Милли Бобби Браун, будет стоять за кофе-баром и делать напитки? Опыта в работе такого плана просто ноль. Хоть Милли и знала, как устроена кофемашина, и знала практически все виды кофейных напитков, так как всё пробовала сама, она всё равно считала, что это полное безумие. А если кому-то не понравится то, что она приготовит? «Stranger Things» не очень знаменитая кофейня и репутация у неё только как заведения в отдалённом уголке Оушен-бич. Взглянув на действующую баристу, Милли немного успокоила порыв своих эмоций. С другой стороны, выбора у неё нет, ведь ей нечем заплатить за заказ. Да если честно, то как раз-таки непопулярность этой кофейни играла ей на руку, ведь народа здесь немного, только три человека, не считая её и сидящего на улице нагловатого кудрявого парня, который слишком часто занимал её мысли, что это уже порядком бесило. Это был отличный шанс попробовать что-то новое с меньшими рисками. Поэтому, подняв голову, девушка ответила, словно приняв вызов: — Хорошо. — Отлично! — хлопнула в ладоши блондинка и принялась развязывать за спиной свой фартук, чтобы отдать его Браун. — Приготовишь романо для Финна? Ты же знаешь рецепт? — хитро смотря на Милли, спросила Дайер. — Да, конечно, — с таким же прищуром ответила студентка, собирая свои волосы в пучок, и надела фартук. Приготовить романо для Финна? Отлично. Милли была даже благодарна тому, что именно этот парень стал её первым клиентом, потому что если Милли сделает хороший напиток, то любитель тёмных очков останется доволен и будет кусать локти, и для девушки это будет маленькая победа. А если даже Милли и не справится, то потеря такого клиента как Финн не ударит по бюджету кофейни, ведь парень не делает регулярно заказы, а только использует это заведение как какой-то постоялый двор, где можно просто сидеть. Да и, что греха таить, место постоянного клиента останется за ней. Идеально. Не плохо и не хорошо, а просто идеально. Дайер, махнув Милли рукой и пожелав удачи, вышла из кофейни, оставив девушку баристой на час. Всего шестьдесят минут, всего три тысячи шестьсот секунд, и это закончится. Милли улыбнулась и, надев синие перчатки, приступила к приготовлению. Романо не отличался сложной техникой приготовления. Ведь в его состав входит всего два ингредиента: эспрессо и лимонный сок. Самое главное, чтобы все продукты были свежими, иначе вкус будет очень плоским. Отчистив лимон от кожуры, Милли принялась выдавливать сок с помощью ручной соковыжималки. Закончив с этим, девушка выкинула остатки в мусорку, а свежий жёлтый сок, который приятно отдавал кислинкой уже в самом запахе, пропустила через сито, чтобы избавить полупрозрачную жидкость от ненужной мякоти. Отложив стакан, наполненный ядрёным лимонным соком, Милли подошла к кофемашине. Рассмотрев аппарат поближе, Милли стала вспоминать то, что показывала ей Наталия, когда девушка спрашивала её о процессе приготовления основы для любых кофейных напитков — эспрессо. Протянув руку, новоиспечённая бариста включила устройство для перемалывания кофейных зёрен, и машина сразу же издала дребезжащий привычный звук. Зёрна арабики вмиг превратились в густой порошок, и девушка, взяв в правую руку чистый холдер для кофе, опустила другой рукой рычаг и наполнила держатель молотым кофе. Далее идёт трамбовка, и Милли с помощью темпера принялась вдавливать порошок. Кофейная таблетка готова, осталось только её правильно приготовить. Сдвинувшись влево, Милли сделала пролив воды и, поместив медный холдер в аппарат, достала с так называемой крыши кофемашины нагретую фарфоровую чашку. Поставив её, Браун нажала на кнопку, и аппарат, глухо зажужжав, принялся тонкой терпкой струйкой опускать крепкий эспрессо, покрывая стенки чашки лёгким паром. Двадцать пять секунд, и главная составляющая любого кофейного напитка готова. Браун аккуратно достала напиток и поставила его на тумбу, стараясь не разрушить прекрасную золотистую пенку сверху. И теперь не менее главная часть — лимонный сок. Осторожно, стараясь ничего не разлить, Милли добавила ароматную цитрусовую жидкость в горячий эспрессо, который смешавшись с соком, слегка поменял свой цвет, впитывая в себя яркость и летнюю свежесть лимона. Взяв другую нетронутую часть лимона, Милли нарезала его на дольки и одну и них прикрепила к чашке. Осмотрев своё первое творение в кофейне, темноволосая осталась довольна. Девушка подняла голову и посмотрела на летнюю террасу, где, сидя к ней спиной, находился Финн. Поднявшийся ветер развивал его тёмные кудри и слегка поднимал его футболку. Браун вспомнила, что сегодня она сама выносила парню его утренний макиато, но также она прекрасно знала, что кофейня не обладает подобной функцией обслуживания клиентов в силу своей бюджетной ограниченности, поэтому гости должны были сами забирать свои заказы. А для маленькой летней террасы, которая содержала в себе всего два столика, был предусмотрен маленький громкоговоритель, который проводами соединял баристу и посетителей на улице. Поэтому Милли, следуя правилам заведения и, чего греха таить, порыву желания показать прямолинейному парню — который безо всякой тени сомнения назвал её жизнь скучной и однообразной, — что для всех здесь условия одинаковы. Браун преподнесла к губам маленький белый аппарат, зажала одну кнопку и медленно произнесла: — Романо для мистера Вулфарда готово! Золотой ретривер слегка встрепенулся от неожиданного звука. В лучах заходящего солнца его шерсть казалась прям оранжевой и даже чудилось, что она слегка светится. Но вот хозяин не двинулся, только лишь слегка дёрнул головой. Рассердившись, Милли вновь повторила, но уже более настойчивей, выделяя каждое слово: — Романо для мистера Вулфарда готово! Пожалуйста, заберите свой заказ. Финн повернул голову влево и чуть наклонил её вниз, смотря на свою собаку. Ретривер поднял свои глаза на хозяина и положил свою морду ему на левое колено. Парень почесал пса за правым ухом, а потом, что-то сказав ему, медленно поднялся со своего места, держась за столик, словно боялся упасть. Собака, всё тело которой обвивала непонятная конструкция чёрного цвета, прошла впереди хозяина, ведя его собой. Милли наблюдала за этим как за каким-то ритуалом, затаив дыхание по непонятной причине. Финн подошёл к двери, и девушка ожидала, что он сейчас привяжет своего пса и зайдёт один, но, вопреки её ожиданиям, собака вновь потянула за ту саму дверную чёрную верёвку, открывая проход для хозяина. Финн медленно, рукой опираясь о дверной косяк, зашёл в помещение, всё ещё смотря прямо перед собой. Делая маленькие шаги и пропуская свою собаку вперёд, он двигался прямо к Милли, а девушка стояла не шевелясь, собирая в голове события сегодняшнего утра по кусочкам. Тёмные очки в любое время суток. Тёмные очки, из-под которых не видно глаз. Браун быстро посмотрела на ретривера. Всё снаряжение на нём. Обычные собаки имеют только ошейник и поводок, но эта. Поводок у неё был толще обычного, и за него Финн держался как за спасательный круг. Черноволосый подошёл к кофе-бару, смотря прямо перед собой, не замечая девушку стоящую чуть правее. Прямой взгляд, непопадание на местонахождение человека, стоящего рядом. То, как он смотрел на неё утром, то, как он смотрел на солнце. Милли думала, что он просто дурачится, что просто смеется над ней, специально избегая зрительного контакта с ней. — Я мистер Вулфард. Я бы хотел забрать свой романо и рассчитаться за него, — сказал Финн, всё ещё смотря прямо перед собой. Милли, словно разучилась говорить, тихо встала напротив парня, и на этот звук парень отреагировал быстро, наклонив голову так, чтобы смотреть прямо на неё. И от этого взгляда Браун хотелось спрятаться, потому что она поняла, кто перед ней. Потому что она поняла, что только что сейчас сделала. — С вас два доллара, — еле-еле сказала она, почти прошептав. Финн достал из левого кармана чёрный кожаный бумажник и, опустив голову, ловко и быстро вызволил две зелёные купюры и положил на маленькую круглую подставку. Милли уже потянулась к деньгам, чтобы убрать их в кассу, как сверху приземлился ещё один доллар и пару центов. Рука Браун так и замерла в воздухе, девушка медленно подняла взгляд на посетителя. Парень взял свой романо и, медленно поднеся его к своим пухлым губам, осторожно сделал маленький глоток, а потом произнёс: — Это вам на чаевые, мисс Браун. Для первого рабочего дня ваш романо просто на пять звёзд. И он ушёл, ведомый своей собакой, не дав Милли не то, что что-то сказать в ответ, но даже вздохнуть. Темноволосая так и стояла, смотря как парень удаляется из её поля зрения. Потом она посмотрела на три доллара с десятью центами, которые как какая-то зараза лежали на миске — не хотелось к ним ни притрагиваться, ни смотреть.— Он тебя увидел. — Ну, понятное дело. Он же не слепой.
Слабость резко накрыла всё тело девушки, и Милли медленно опустилась на колени, закрывая лицо руками. По щекам полились первые горячие слёзы, и только спокойная джазовая музыка заглушала её тихие всхлипы.