«Смысл есть разумное осуществление жизни, а не ход звёздных часов, смысл есть подлинное обнаружение и удовлетворение тайных глубин нашего «я», а наше «я» немыслимо вне свободы, ибо свобода требует возможностей нашей собственной инициативы, а последнее предполагает, что есть нужда в творчестве, в духовной мощи, в преодолении преград…» — С. Л. Франк.
_____________
Прочитав до конца блокнот, я не остался равнодушен к этому сброду страниц. Ещё за несколько недель до этого я попросил СеДжина достать номер того самого Кан Ханыля, благодаря которому после я смог отыскать родителей Ли СуДжу. Всё было крайне скрыто, только мемберы, директор и непосредственно сам менеджер знали о моих планах. Всем казалось, что я сошёл с ума, но нет, я просто не мог смириться со смертью фаната, не оставив достойной памяти о нём. Примерно месяц назад я встретился с Ли Сорой, являющейся матерью СуДжу. Женщина была изрядно печальна и не совсем понимала, что именно я пытаюсь добиться своим приходом. Тогда я был с СеДжином, он поддерживал меня, даже несмотря на то, что сам был не уверен в правоте моих действий (да и я, по правде сказать, не был уверен в них на все сто процентов). В любом случае, я принёс ей цветы, мы долгое время говорили о СуДжу; Ли Сора была на удивление открытой, даже показала комнату дочери, заставляя меня слегка понервничать. Было мало схожего с тем, что я себе воображал при чтении. Но больше всего заставило меня вздрогнуть, так это до сих пор стоящие на своих местах вещи Джу, в том числе и висящие плакаты, фотоснимки и… и подписанный альбом на стеллажной полке вблизи угла. Не могу не сказать, что я еле сдержал ком в горле и устоял на ногах. Странное чувство… не каждый способен такое испытать. Для меня было облегчением, когда Ли Сора сказала, что мужа её нет в доме. Я бы не смог смотреть в глаза этому человеку; только при одной мысли об отце СуДжу по телу пробегает дрожь, а кулаки сживаются до побелевших костяшек. Напоследок, перед самым уходом, я, казалось бы, нагло попросил назвать место, где была похоронена Ли СуДжу. Женщину сначала терзали сомнения; я бы тоже задумался, будь я на её месте, да и, скорее всего, вообще бы отказал в такой просьбе. Но Ли Сора оказалась добрейшей души человек, и я ушёл из дома семьи Ли с адресом того самого кладбища, где покоилось тело Джу. Я так и не решился отправится туда в тот же день. Лишь спустя полторы недели, когда весенняя погода сопровождалась приятным, тёплым ветерком, а солнце освещало даже кожу, я «созрел» для похода на могилу СуДжу. К этому времени уже был выпущен японский альбом, потому это было вдвойне особенным моментом. Почему? Вы всё узнаете чуть позже. Я был один, потому в этот раз было сложнее отыскать нужный объект; но путём попыток и долгих прогулок я отыскал её имя и фото. И вот, казалось бы, образ девушки всплыл перед глазами. Я не могу сказать точно, что чувствовал я в тот самый момент, но голова моя юлила, то ли от волнения, то ли от солнцепёка, который уже порядком поднадоел за всё то время. Я присел рядом, молча смотря на могилу, заросшую травой. Казалось, что это всего лишь горка, являвшаяся продолжением зеленой полянки, но мысль о девушке меня не покидала; её история никак не могла оставить мои мысли. Хотелось бы столько сказать СуДжу, в некой степени поблагодарить, поддержать. Только вот особого смысла не было говорить это человеку неслышащему. Наверное, я просто хотел проститься с ней достойно (хотя не уверен, что это так и есть). Связь, которую та воссоздала через свои записанные мысли на бумаге, оказалась поистине прочной. Кажется, я настолько обезумел, что, не промолвив ни слова «в минуты скорбного молчания, когда безбрежный мир, готовился к великим свершениям весны, к вечному утверждению живого в жизни», я проронил лишь одну еле заметную слезу; а после медленно и задумчиво включил новый вышедший альбом, побуждая заглушить свист тёплого, ласкающего кожу ветерка и шелест зелени близ меня и Джу. — Послушай эту песню с особым вниманием…