Права и обязанности попаданки

— Лили? — позвал я у входа в замок, когда взбесившийся желудок немного успокоился, и сам поразился, насколько жалко это прозвучало. — Ммм? — не останавливаясь, буркнула она.       Я прочистил горло, пытаясь придать голосу больше твёрдости: — Ты можешь объяснить мне, что происходит? — Я уже сказала вам всё, что могла, — отмахнулась она. — Ну, конечно! — обозлился я. — Особенно доступно объяснила, почему в Запретном лесу гуляют оборотни и с каких пор они промышляют доставкой крови нуждающимся… — Кровь? — Лили словно споткнулась. — Какая кровь? — Там был ещё кто-то. Он удрал до твоего прихода…       Лилиан резко развернулась ко мне, останавливаясь: — С этого места поподробнее. Кто там был? — Я не знаю. Я его не видел, — отмахнулся я, пытаясь её обойти. Поговорить можно и на ходу, а в больничном крыле меня ждал перепуганный сын. — Быстро рассказывай, — нахмурилась Лили, заступая дорогу. — Какой-то волшебник прятался в кустах, — раздражённо ответил я, понимая, что быстрее и проще всё рассказать, чем препираться посреди коридора. — Оборотень, кажется, его звали Сивый, сказал ему, чтобы он отнёс кровь. Мол, они его догонят позже. А у Гарольда был длинный порез на руке. Выводы сама сделаешь? — Мордред! — Лили взмахнула рукой, словно хотела зарядить кулаком в стену, но в последний момент остановилась. — До лазарета сам дойдёшь? — Дойду, конечно, но…       Я только начал говорить, а моя бывшая невеста уже сворачивала за угол, явно намереваясь вернуться на поляну. С полминуты я колебался, стоит ли догнать её и потребовать объяснений. А потом, сплюнув, поплёлся в больничное крыло. Не в том состоянии я был, чтобы гоняться за кем бы то ни было. Не говоря уже о том, что моя бывшая невеста вряд ли расположена давать какие-то объяснения. — Отец! — увидев меня у ширмы, Гарольд попытался вскочить, но мадам Помфри уложила его обратно. — Никуда ваш отец не денется, мистер Снейп. Профессор, прошу за мной. — Я скоро вернусь, — кивнул я сыну и пошёл за медиковедьмой в соседний закуток, огороженный ширмами.       Мельком я успел заметить на одной из кроватей мирно спящего Драко. Во сне мальчишка растерял свой привычно заносчивый вид и выглядел вполне мило. Я невольно подумал, что, возможно, мелкий Малфой и не такой уж плохой друг для Гарольда: «По крайней мере, он не бросил его одного на той поляне. Кстати, как они там всё-таки оказались? На розыгрыш это уже совсем не похоже…» — Профессор Снейп! — мадам Помфри недовольно смотрела на меня, протягивая стакан с зельем. — Выпейте это.       Я принюхался: обезболивающее. Очень кстати. Плечо давно уже напоминало о себе глухой болью, которая всё усиливалась по мере того, как спадал приток адреналина. Я залпом осушил стакан. Медиковедьма ловко помогла мне избавиться от остатков мантии и грязной рубашки, а потом долго втирала в онемевшую кожу мазь от ушибов. — Перелома нет, всего лишь ушиб, — поясняла она то, что я и без неё знал. — К утру забудете. — Что с мальчишками? — Мистер Малфой спит. Мистер Снейп, как очнулся, зелья пить отказался и всё время рвался искать вас. Едва удержала его в постели, — она недовольно поджала губы. — Вам стоило усыпить его, как Драко. — Я не усыплял его, — опешил я. — Да? Странно. На нём качественные чары сна. Что там, кстати, случилось с ними?       Я задумался, не зная, стоит ли рассказывать Поппи о диком происшествии. Она же приняла это как нежелание говорить и поднялась, сунув мне в руки очередную бутылочку с зельем. — Раздевайтесь и выпейте это!       «Тайны, тайны, — ворчала она, выходя за ширму. — Детям руки режут, профессора как будто собаки драли. А всё тайны, тайны…»       Я откупорил пузырёк: какая-то модификация зелья Сна-без-сновидений. Спать я пока точно не хотел, поэтому отставил бутылку в сторону и поднялся. От обезболивающего зелья слегка шумело в ушах, но в целом я чувствовал себя сносно и падать не собирался.       Переодевшись в чистую пижаму, доставленную расторопным домовиком из моей спальни, и накинув больничный халат на плечи, я вышел в проход между ширмами и вернулся в закуток сына. — Почему вы встали?! — всполошилась мадам Помфри. — Потому что с ногами у меня всё в порядке, и я хотел бы поговорить с сыном.       Она недовольно поморщилась, но перечить не стала, минуту спустя хлопнув дверью своей комнаты. Я присел в изножье кровати и посмотрел на Гарольда. Кроме забинтованной руки и здоровенного фингала под глазом, никаких повреждений на нём не наблюдалось. Что, в общем-то, неудивительно — вряд ли мадам Помфри позволила бы ему бодрствовать в противном случае. Несмотря на ворчливость и внешнюю холодность, специалистом она была отличным и к школьникам относилась хорошо. Это я ещё по собственной учёбе помнил. — Рассказывай, как вы там оказались? — спросил я у немного оробевшего сына. — А ты ругаться не будешь? — уточнил тот.       Я только бровь приподнял. — Мы Эванс решили выследить, — понизив голос, заговорщически поведал Гарольд. — И? — поторопил я малолетнего следопыта, скрыв закономерное удивление. — И я написал мистеру Поттеру, — выдохнул мальчишка. — Что ты сделал?! — не сдержался я. — Ну… Его же так и не поймали. Я подумал, что он точно знает правду, — развёл руками сын, пока я комкал простыню, с трудом удерживаясь от того, чтобы как следует встряхнуть мелкого дурака. — У Драко филин классный, он даже через океан может письма доставлять. — Поттер в розыске, его до сих пор ищут! — Значит, плохо ищут, — задрал нос Гарольд. — Мне он ответил. — И что он тебе ответил? — кое-как уняв ярость, поинтересовался я. — Что никого не предавал, и всё это чудовищная ошибка, — ожидаемо выдал сын. — Но почему ты ему поверил? Я же говорил тебе… — Вот-вот. Ты мне как раз и говорил: «Всегда обращай внимание на мелочи!». Я и обратил. Самый страшный предатель!.. Аврорат его ищет!.. Ля-ля-ля… А моё письмо дошло всего за пару дней. И ответ пришёл. Значит, не очень-то ищут, так? Короче, мы с ним договорились, что встретимся в лесу вечером. В Хог его бы не пустили. И, по-моему, он Эванс боится, — понизив голос до шёпота, продолжил Гарольд. — Я хотел один пойти, но Драко не пустил. Упёрся, как баран: или вместе идём, или он меня преподам заложит… Ой… Преподавателям. Ещё и Сири с Арти подтянул, чтобы прикрыли нас, если что. — Та-ак. И кто тебя встретил в лесу? — преувеличенно тихо спросил я. — В том-то и дело, что никто! — разочарованно махнул рукой сын, не замечая моего состояния. — Я только на полянку вышел, как мне какая-то дрянь прилетела, и я отключился. А очнулся уже тут. Мадам Помфри молчит, Драко спит… Знаешь, что я думаю? — И что же? — Это Эванс! Она письмо перехватила и… — Так. Хватит! — не выдержал я. — Действительно, хватит! — в проходе между ширмами, уперев кулаки в бока, стояла мадам Помфри. — Молодой человек, вы желали поговорить с отцом — я пошла вам навстречу. Разговор состоялся. Прошу выпить ваше зелье, или я немедленно отправлю вас в госпиталь святого Мунго.       Гарольд перевёл взгляд на меня в поисках поддержки, но я только покачал головой и указал глазами на пузырёк на тумбочке возле кровати. Пусть лучше он сейчас поспит. Отругать горе-детектива можно будет и позже. А сейчас мне надо было найти Лили и сообщить ей, кто заманил мальчишек на поляну.       Сын покривился, но зелье выпил, и пару минут спустя я уже укрывал его одеялом, намереваясь немедленно отправляться искать бывшую невесту. Но у медиковедьмы были совсем другие планы. — Профессор Снейп! Вас это тоже касается! — Что? — опешил я. — Зелье. И отдых, — непреклонно отрезала она. — Директор Дамблдор мне, разумеется, опять ничего толком не объяснил. Но уложить в постель всех участников этого безобразного ночного развлечения он советовал весьма настойчиво. И я с ним полностью согласна! — Директор Дамблдор… — протянул я, продумывая мгновенно сложившийся в голове план. — Ну, если директор советовал… — Вот именно! — Хорошо.       Я на глазах у медиковедьмы опрокинул в рот пузырёк с зельем сна без сновидений и полез под одеяло. Удовлетворённо кивнув, она вышла, задвинув за собой ширму. Я же, ухмыльнувшись, посмотрел на пустую бутылочку. В невербальном Эванеско я стал асом ещё в юности, когда Сириус периодически пытался меня подпоить, чтобы затащить в магловский бордель. В бордель не хотелось, обижать друга тоже желания не возникало. Вот и наловчился. Теперь вдруг пригодилось. Я закинул руки за голову, вслушиваясь в ночную тишину и поджидая, когда мадам Помфри окончательно угомонится, и можно будет пойти поискать Лили, не ставя в известность директора.       Однако мои ожидания в очередной раз разошлись с действительностью. Не успел я задуматься над произошедшим, решая, как вынудить Лили разоткровенничаться, как раздались шаги, и в лазарете запахло кровью и дымом. — Поппи, нам необходимо поговорить с детьми и с профессором Снейпом, — выдал Дамблдор, и на ширмы упала тёмная тень. Я поспешно закрыл глаза, выравнивая дыхание и изображая глубокий сон. — Только утром, — отрезала медиковедьма. — Снейпы приняли зелье Сна-без-сновидений, а мистер Малфой где-то нашёл на свою голову такое сонное заклятье, что снять его я просто не способна. Если он не проснётся до утра… — Проснётся, — холодно заверила Лили, и я весь превратился в слух.       Тихо скрипнула ширма: кто-то из собеседников решил удостовериться, что все спят. — И всё-таки, Поппи, нам придётся разбудить юного Гарольда, — продолжил гнуть своё старик. — На мальчиков напали. И если бы не геройское поведение профессора Снейпа, боюсь, сегодня школа не досчиталась бы двух студентов.       Медиковедьма сдавленно ахнула. Я чуть сдвинулся, чтобы в оставшуюся между ширмами щель видеть хоть что-нибудь. В тусклом свете ночников мне удалось рассмотреть только Лили. Она стояла ко мне боком, в той же грязной разорванной мантии, и нервно потирала предплечье. — Да, да. Поппи. Профессор Снейп смог уберечь мальчиков от большой беды. А потом твой покорный слуга довершил начатое. И, к сожалению, немного перестарался. Теперь мы только у детей сможем выяснить, почему они вообще оказались в этом лесу.       «Дамблдор перестарался? — опешил я. — А наша дорогая профессор зельеварения и мясник по совместительству куда испарилась? Что за…» — Это я вам и сама скажу, — заявила медиковедьма. — Гарольд всё рассказал отцу. Мальчика угораздило написать письмо Поттеру. И договориться с ним о встрече. Но больше он ничего не помнит. — Так и знала, что без парнокопытного не обошлось, — буркнула Лили на грани слышимости. — Спасибо, Поппи, — Дамблдор не обратил никакого внимания на ремарку своего зельевара. — Иди, отдыхай. — Но как же… — попыталась было возразить мадам Помфри. — Всё хорошо, Поппи, — с нажимом повторил старик. — Ну, если вы так считаете, — проворчала медиковедьма.       Я слышал, как она нарочито медленно идёт через лазарет, потом скрипнула дверь и воцарилась тишина. — Лилиан, это то, что я думаю? — спросил вдруг старый паук.       Лили слегка дёрнулась и оставила свой рукав в покое, как-то неестественно уронив руку. — Лилиан? — Да, директор. Он возродился. Рогатый провёл ритуал.       Я похолодел, догадываясь, о ком может идти речь, но ещё не позволяя себе сформулировать эту догадку. — Как ты могла упустить его?! — Я не знала, что он там был, — качнула головой Лили, и на пол с её волос упала сухая веточка. — А если бы и знала… Возможно, мы получили бы Поттера с его ношей. А кроме него ещё три трупа. Или два трупа и пропавшего Избранного. Это было бы предпочтительнее? — Тебе удалось что-то выяснить у Фенрира? — Ничего особенного. Их нанял Поттер. Якобы для Лестрейнджа. Задача была выкачать из мальчишки кровь, а потом доставить его в их разрушенный мэнор. Там оборотней ждал окончательный расчёт. Учитывая сбежавшего оленя, вряд ли мы теперь найдём в развалинах хоть кого-то. Он не мог не насторожиться, так и не дождавшись своих наёмников, — она снова непроизвольно потёрла предплечье. — А мог и вообще видеть меня. Мне было как-то не до поисковых заклинаний. — Ты должна была всё там осмотреть прежде, чем лезть в драку! — приглушённо буркнул Дамблдор.       Сейчас его голос ничем не напоминал ворчание доброго дедушки. — Ну, разумеется, — зло ухмыльнулась Лили. — Одним трупом больше, одним меньше, какая разница? Я точно с предводителем света сейчас разговариваю? — Не язви. Мальчик им нужен. Они не причинили бы ему вреда… — Угу, а прочие два трупа не считаются? — фыркнула она, пока я боролся с желанием вскочить и вцепиться в морщинистую шею одного ублюдочного защитника света. — Альбус. Я и так вмешалась в последнюю секунду. Северус прекрасный волшебник. Талантливый, почти гениальный. Но он не боец. Как вы не поймёте? Его не учили убивать. — Да. Слава Мерлину, в ученики к Волдеморту он не попал. — Я же просила не называть его по имени, — зашипела Лили, снова хватаясь за предплечье. — Страх перед именем… — начал было старик, но она перебила, зло сверкнув глазами. — Вам прекрасно известно, что я не боюсь его имени! — она остервенело растирала кожу, словно не замечая, что делает. — Сейчас это гораздо сильнее, чем обычно. Теперь его чары куда мощнее. И больнее… Говорю вам, Тёмный Лорд возродился! — И это возвращает нас к началу разговора, — подхватил старый паук. — Разбуди Северуса. Надо поставить точку в этой истории.       Пока я гадал, что за точки вздумал расставлять старик, Лили, даже не обернувшись, махнула в мою сторону палочкой. Кожу огладил тёплый ветерок, смёл на пол одеяло и запутался в волосах. Я невольно замер, ловя это ощущение. Казалось, я снова вернулся в далёкое детство, и мама нежно гладит меня по голове ранним утром. — Северус, — старик не дал мне сполна насладиться воспоминаниями. — Мы знаем, что вы не спите.       Мысленно выругавшись, я сел на кровати. Ширма, повинуясь колдовству, сдвинулась в сторону. — И? — Это ужасное происшествие в лесу, — старик покачал головой. — Мне так жаль… — Мне тоже, — буркнул я. — И? — Лили, — Дамблдор смерил меня изучающим взглядом. — Думаю, совсем убрать это не получится. В конце концов, Джеймс видел его на поляне… И если Северус вдруг забудет всё это… Нет, пожалуй, будет слишком подозрительно. — Эй! — возмутился я, запуская руку под подушку и сжимая палочку. — Я не собираюсь ничего забывать!       Старик даже не посмотрел в мою сторону. — Думаю, будет лучше заменить тебя на меня. И финал… Финал тоже убрать. Слишком кроваво. Зачем мальчику страшные сны… Скажем, он не возвращался на поляну, а потерял сознание от травмы где-нибудь по дороге, а очнулся уже здесь. Лили презрительно скривилась: — А может, вообще вычистить из его головы, что он отец Избранного? Что уж мелочиться? — А ничего, что я здесь? — взорвался я, вскакивая. — И я не позволю копаться у меня в голове! — Северус, мальчик мой, — заквохтал Дамблдор, наконец обратив на меня внимание. — Это для твоего же блага! Лилиан?       Лили не пошевелилась, зато я выставил палочку, которую уже давно держал за спиной: — Не позволю!       Я понимал, что выгляжу донельзя нелепо. Стою босой, в полосатой пижаме и угрожаю двум сильнейшим волшебникам, которых когда-либо встречал в своей жизни. Неважно, что палочки они не доставали. Я уже имел случай убедиться, что, по крайней мере, у Лили за этим дело не станет. А старик вряд ли сильно уступал своему профессору зельеварения. Но на всё это мне было глубоко плевать. — Не позволю, — повторил я, переводя взгляд с директора на бывшую невесту. — Лилиан, — кивнул на меня старый паук, словно сказал «фас» сторожевой собаке.       Я лишь крепче сжал палочку. — Нет, — вдруг совершенно спокойно произнесла она.       Пожалуй, неописуемое выражение на лице старика вполне могло соответствовать тому шоку, который накрыл меня. — Лилиан, — осторожно стал увещевать строптивицу Дамблдор. — Это для его же блага. Для всеобщего блага! Мы не можем рисковать… — Профессор Снейп, вы хотите, чтобы я избавила вас от травмирующих воспоминаний? — вдруг церемонно обратилась ко мне Лили. — Нет! — выплюнул я. — Вот видите, директор, — она снова демонстративно сложила руки на груди. — Но это опасно. — Не Хогвартс ли самое безопасное место в Англии? — с издёвкой поинтересовалась зельеварша. — Разумеется, но мы же не можем закрыть Северуса в школе на веки вечные. — Мы многих не можем закрыть в школе, Альбус, — устало проговорила Лили и снова начала терзать своё предплечье. — Хорошо, как скажете, — недовольно нахмурился Дамблдор. — Но я снимаю с себя всякую ответственность. И громить свой кабинет, если что-то пойдёт не так, вам больше не… — Он зовёт нас, Альбус, — перебила она, зло одёрнув рукав. — Тёмный Лорд призывает Ближний круг. — Вы знаете, о чём я вынужден просить вас, Лилиан, — проговорил старик, словно меня тут и близко не было. — Да… Я знаю, — неопределённо мотнула головой она. — Я сделаю это. Но мне нужно знать, что мог видеть Олень. Мне нужны воспоминания. — Я не позволю копаться у себя в голове! — взбунтовалась моя паранойя. Может, как раз поэтому Лили отказалась накладывать Обливиэйт. Выяснит, что ей надо, и… — Северус, — Дамблдор сложил ручки на груди, глядя на меня, как на непослушного, но горячо любимого внука. — Это очень… — Я сама, — перебила Лили. — Оставьте нас, Альбус. — Но, Лилиан… — У меня очень мало времени, директор Дамблдор. Пожалуйста, просто оставьте нас вдвоём.       Старик недовольно пожал плечами, проворчав что-то вроде: «Надеюсь, вы помните, что стоит на кону», и вымелся из лазарета. Дождавшись, пока дверь захлопнется, Лили повела палочкой, и по косяку пробежали багровые искры. — Не люблю, когда меня подслушивают, — в пустоту бросила она, словно объясняя или оправдываясь. — А мадам Помфри? — криво улыбнулся я, вспомнив, как сам недавно лопухнулся, не подумав, что медиковедьма может поинтересоваться моим разговором с сыном. — Она спит. — И будет спать ровно столько, сколько это будет тебе нужно?       Зельеварша только плечами повела, будто я подверг сомнению общеизвестную истину. — Мне нужны твои воспоминания, Северус. — Чтобы потом вычистить из моей памяти всё, что тебе не понравится? — с горечью проворчал я, вполне отдавая себе отчёт, что она может сделать всё, что ей нужно, и без моего согласия. Старик велел тебе покопаться у меня в мозгах, и ты согласилась. Я должен забыть, что Волд… Ты-знаешь-кто возродился. Так? — я плюхнулся обратно на кровать, бросив палочку рядом, и криво ухмыльнулся. — Давай, делай своё чёрное дело…       На её лице промелькнуло удивление, быстро сменившееся грустью. — Я не сделаю ничего. Только посмотрю. — Нет, — отрезал я, мало веря в то, что она отступится.       Но она отступилась. Резко, как всегда, развернулась на месте. Взметнулись полы мантии, на миг приоткрыв узкие лодыжки, обтянутые высокими голенищами тяжёлых сапог. Ребристые подошвы касались каменных плит почти неслышно, будто она не идет, а плывёт над полом. Точнее, стремительно летит. Я и глазом не успел моргнуть, а она уже взялась за дверную ручку. — Лили, — окликнул я. — Почему ему так надо, чтобы я забыл? — Он пытается защитить меня, — она обернулась, не отпуская бронзовую загогулину. — На свой манер.       И тут до меня, наконец, дошло. — Куда ты идёшь?! — вскочил я.       Она не ответила, зато тяжёлая дверь скрипнула, отворяясь. Сам не заметив, как оказался рядом, я надавил на створку, заставив её снова закрыться. — К нему? Ты идёшь к Волд… К нему?! Зачем?! — Сколько вопросов, — качнула головой она. — Ответ один: так надо, Северус. Я должна. — Ты никому ничего не должна! — возмутился я.       Она не ответила, только мягко убрала мою руку от двери. Я схватил её за плечи и повернул к себе: — Смотри! Делай то, что тебе нужно.       Лили провела холодной ладонью по щеке, заставляя меня чуть наклонить голову и посмотреть ей прямо в глаза: — Уверен? — Да, — выдохнул я, наслаждаясь этой нежданной лаской. — Легилиментис, — шепнула она, и я почувствовал, как, буквально, проваливаюсь в зелёные омуты её глаз, теряя связь с реальностью. Я расслабился, опуская свои окклюменционные щиты. Не то, чтобы я думал, будто они могли её остановить. Но зачем усложнять? Мгновенье спустя в мыслях замелькали картины недавних событий. Я словно снова оказался на той проклятой поляне. …«Отойди, идиот, — хрипит, поднимаясь, неопрятный лохматый колдун. — Или мальчишка истечёт кровью».       Я ошалело озираюсь, на этот раз отмечая те мелочи, на которые тогда не обратил никакого внимания: лежащие в листве палочки мальчишек, чёрные линии большой татуировки на груди Фенрира, почти скрытые шерстью, глубокие порезы на груди второго зверя (так вот куда попало моё режущее) и тёмный силуэт на краю поляны…       «Сивый! Нас ждут!» — скрытая тенью деревьев фигура меняет очертания, пряча что-то во внутренний карман мантии.       «Отнеси кровь, — рычит Фенрир. — Мы пойдём следом».       Поттер, теперь-то я понял, почему голос казался мне знакомым, нервно оглядывается и, одним движением палочки смахнув какой-то куст, скрывается в лесу с громким треском. Тогдашний я уже уворачиваюсь от летящего в грудь заклятья, а я нынешний, глядя на это словно со стороны, всё вслушиваюсь и вслушиваюсь в отдаляющийся хруст сучьев… — Ты всё сделал правильно, — раздался вдруг тихий голос у меня над ухом, и я понял, что вокруг снова свечи и ширмы больничного крыла, а не чёрные лесные стволы.       Стены качнулись. Мышцы машинально напряглись в поисках опоры. И тут я обнаружил, что опора уже есть. Мои руки лежали на талии Лили, а она, о чудо, не только не пыталась вырваться, но ещё и смотрела мне в глаза с мягкой улыбкой, какой я ни разу не видел на её лице с тех пор, как мы встретились вновь. — Спасибо, — выдохнула она, и её тёплые губы на миг прикоснулись к моим.       В следующую минуту я уже стоял посреди лазарета в гордом одиночестве, прижимая пальцы к губам, словно впервые поцеловавшийся мальчишка или полный идиот. Опомнившись, я выскочил в коридор, но моей бывшей невесты там уже не было. — Вернись, — прошептал я в пустоту. — Вернись живой…       Усталость накатила внезапно: снова заныло ушибленное плечо, и загудели натруженные мышцы. Кое-как я доплёлся до кровати и с облегчением завалился поверх одеяла, закинув руки за голову.       Вопросы роились в голове, как осы в растревоженном улье: «Волдеморт возродился. Но как, если он умер больше десяти лет назад? Я сам видел ту горстку пепла, которая от него осталась. Или Дамблдор уже тогда солгал мне, показывая эти останки? Если солгал, то неудивительно, что Петунья оказалась там, где не могла быть по определению. Но зачем ему это? И для чего он отправил Лили к Волдеморту? Если она оказывала какие-то услуги Ордену, как он заявил на суде, то к Пожирателям ей дорога закрыта. А если нет… То почему он столько лет защищал её от нападок, принял в Хогвартс, и вообще… И, кстати, почему сама Лили бросается из крайности в крайность: то я болван, заслуживающий двух троллей за раз, а то — «почти гениальный волшебник»? Что за странные зигзаги?! Зигзаги…»       Это слово, внезапно всплывшее в памяти, разбудило другие воспоминания. Всколыхнуло память о тех днях, когда я называл невестой Лили и возился в нашей лаборатории, мечтая о новых открытиях. О тех днях, когда мне и в страшных снах не снилось, что я окажусь женат на совершенно другой женщине, стану отцом Избранного и, пережив нападение Волдеморта, буду выброшен в магловский мир вместе с сыном на долгие десять лет… …– Лили! Это просто возмутительно! — воскликнул я, увидев, что вместо одного котла с зельем, над которым мы работали последние несколько недель, на рабочем столе стоят целых четыре и с совершенно другими составами. — Сколько можно скакать от одного к другому? Давай уже закончим с… — Я не скачу, — невозмутимо отозвалась Лили, погасив огонь под одним из котелков. — А как это назвать, — я обвёл рукой разгромленную её ночным порывом вдохновения лабораторию. — Что это за дикие зигзаги?! — Зигзаги? — улыбнулась она, смешивая какое-то свежее варево и голубую жидкость. — Можно и так сказать. — Но это глупо! — рыкнул я, почти не замечая, что она там снова химичит. — Ты видишь дикие, как ты выразился, зигзаги, — не прерывая работу, хмыкнула она, — и считаешь это глупостью. В этом ты не одинок. Большинство людей решит так же. Однако мне порой кажется, что по прямой ходят только глупцы. В природе вообще не существует прямых линий. А вот поди ж ты, наш мир прекрасен и гармоничен, как ни одно творение человеческих рук. Но человек этого не замечает. Он вообще предпочитает всё прямое: дороги, углы, других людей… Не потому, что так лучше. Нет. Так — удобнее, легче. Человеку комфортнее упрощать мир, чем пытаться следовать его формам. Только идиоты усложняют себе жизнь и поступают иначе, скажут многие, — Лили взмахнула волшебной палочкой, закручивая водоворот в дикой смеси четырёх зелий, и спокойно бухнула туда то, на что мы угробили последние недели. — Многие, но не я. Я скажу, что только так можно добиться совершенства…       Из котелка взвился сонм золотистых искр, рассыпавшийся под потолком, и мне в нос ударил настойчивый аромат летнего луга и цветов. Я только рот разинул от изумления: Это было то самое зелье, которое мы безуспешно пытались сварить…       «Ты говоришь, что уже сказала мне всё, что могла… — пробормотал я себе под нос, невольно улыбнувшись собственному тогдашнему изумлению. — А я ни дракла не понял. Но что, если это тоже твои зигзаги?»       Я прикрыл глаза, стараясь дословно вспомнить все наши редкие беседы в Хогвартсе. Истина была где-то здесь, среди злых шуток и якобы случайно оброненных фраз, и я собирался её найти. Надо же оправдывать звание «почти гениального волшебника».