Права и обязанности попаданки

      На следующее же утро я поднялся ни свет ни заря, разбуженный то ли израненным вчерашней схваткой самолюбием, то ли воткнувшимся под рёбра комком, в который превратились мои простыни. Поёживаясь от утренней прохлады, я отыскал на дне шкафа мягкие спортивные штаны и магловскую куртку и, рассудив, что в такую рань у озера точно не окажется лишних зевак, отправился на пробежку.       Как ни странно, двери замка оказались уже открыты. Размышляя, кто эта ранняя пташка, я потрусил к обиталищу большого кальмара.       Ну, что сказать? Первая попытка подлечить уязвлённое самолюбие оказалась неудачной. Со времён моей учёбы большая часть берега заросла кустарником, а кое-где ещё и превратилась в форменное болото. К тому же моросил мелкий почти незаметный дождь. Я вернулся в замок мокрый, грязный и злой, как мантикора.       Мало того, у дверей я чуть не столкнулся с собственным сыном, который тоже возвращался с улицы в компании разновозрастных школяров. Я едва успел накинуть на себя чары, отвлекающие внимание, и нырнуть в какую-то нишу, как гомонящая толпа прошагала мимо в сторону слизеринских подземелий. Долетевших до меня обрывков разговора хватило, чтобы вновь заскрипеть зубами, ругая собственную глупость последними словами. Оказывается, нормальные люди, когда им приходит в голову блажь совершить утреннюю пробежку, отправляются на поле для квидича. Там висит купол, прикрывающий упомянутое поле от ветра, дождя и прочих вывертов погоды. То, что этот купол появился тоже после моего выпуска, утешало слабо.       Нырнув под душ и пустив воду погорячее, я запоздало восхитился своей бывшей невестой. Она не только собственной физической формой не пренебрегала, но и умудрилась увлечь этим ленивых школяров. «Может, и правда, армию себе готовит?» — мелькнула в голове бредовая мысль. Посмеявшись над собственными домыслами и сделав в памяти зарубку обязательно побывать на занятиях её кружка малолетних боевиков, я выбрался из душа и отправился на завтрак.

***

      День пролетел незаметно. Порадовавшись отбою и отсутствию дежурства в коридорах, я с чашкой крепкого чая в руках как раз решал дилемму: продолжать вязнуть в грязи у озера, но в одиночестве, или бегать в комфорте, но с компанией слизеринцев, как в дверь тихо поскреблись.       Сердце ёкнуло, предсказывая очередную гадость. — Профессор Снейп, а вы один, да?       Опешив, я уставился на Арти. — Прости, что? — Ну, я тогда пойду, — развернулся мальчишка. — Стоять! — опомнился я. — Почему ты пришёл? В чём дело?!       Надавить на парнишку, который и не сопротивлялся особо, труда не составило. Пару минут спустя я уже натягивал мантию, кое-как попадая в рукава.       История оказалась проста до безобразия. Двое мелких идиотов решили заглянуть в Запретный лес. Для посещения выбрали, разумеется, вечер, потому что некоторые слизеринцы ходят бегать перед отбоем, и наличие двух представителей этого факультета вечером вне замка никого не удивит. Ну, кроме, разве что, самих слизеринцев и их декана. Те-то прекрасно знали, кто и когда тренируется. Но, к сожалению, никто столь осведомлённый Гарольду и Драко Малфою по дороге не попался, и они благополучно выбрались из замка. Два других болвана, а именно сыновья моих друзей, должны были крутиться у входной двери и впустить малолетних исследователей, буде те немного запоздают. Но после отбоя прошло уже больше часа, а ни Гарольд, ни Драко так и не появились.       Сердце бешено колотилось, пока я, приказав Арти возвращаться в спальню факультета, бежал к выходу. Про запретный лес и в моё время рассказывали множество страшных историй. Теперь же, как я слышал краем уха, там и вовсе завелись акромантулы в дополнение к агрессивным кентаврам, фестралам и мантикорам. С трудом отогнав ужасные картинки, подкинутые воображением, я выскочил из замка: куда бежать? Куда они могли пойти?!       У парадного входа я веером запустил поисковое заклинание и за шкирку вытащил младшего Блэка из ниши с какими-то доспехами. — Куда они пошли? В какую сторону?! — А… Э… — Точнее! — я встряхнул малолетнего балбеса. — Им сказали идти по тропке за Дракучей ивой! А за большим камнем на развилке повернуть налево, — проблеял Сириус.       Запоздало припомнив, что мальчишка вряд ли когда-нибудь мог видеть меня в подобной ярости, и порадовавшись, что он вообще сумел хоть что-то из себя выдавить, я бегом припустил к Иве.       «Найду идиотов, которые так разыгрывают первачков, одними отработками они у меня не отделаются! — бесился я, подсвечивая себе Люмосом в поисках упомянутой тропки. — Новое поколенье мародёров подросло! Лавры Поттера покоя не дают! Тот меня чуть оборотню не скормил, а эти решили акромантулов порадовать, уроды! Пусть только драклов старик попробует их не исключить, кто бы они ни были!»       Я уже довольно далеко углубился в лес, разыскивая проклятую тропинку, как вдруг гораздо левее раздался испуганный мальчишеский вскрик.       Я рванулся в ту сторону, снося низкий подлесок режущим заклятьем. Вся злость на недоделанных шутников вылетела из головы, как нечто совершенно незначительное. В мозгу билась только одна мысль — успеть.       Кустарник закончился неожиданно. Я выскочил на поляну едва не вперёд собственного режущего заклятья, сопровождаемый резким собачьим визгом: чары нашли себе цель. И в ту же секунду потерял равновесие, споткнувшись и врезавшись головой в нечто мягкое.       Высокий волшебник в тёмной мантии глухо хекнул и осел на траву. Я же, пытаясь удержать равновесие, откинулся назад. — Сивый! У нас гости!       Щитовые чары вылетели из палочки сами собой, Мерлин свидетель, я и подумать не успел о них, ошалев от представившейся мне картины. «Хозяева» поляны опомнились на долю секунды позже, и в мой щит врезались две ярко-жёлтые молнии, расплескавшись по защите бессильными искрами. — Мальчишку зацепите, болваны! — хрипло рявкнул кто-то из темноты.       Я молниеносно оглянулся. На земле за моей спиной, привалившись к дереву, сидел мелкий Малфой. Лицо его было перемазано сочившейся из рассеченной брови кровью, а руками он зажимал глубокий порез на руке моего сына.       Под лунный свет выступил оживший кошмар моей юности: оборотень в неполной трансформации. Он всё ещё стоял на двух конечностях, но вместо лица ко мне повернулась вытянутая волчья морда с выпирающими клыками, тело покрывала пегая клокастая шерсть, пальцы заканчивалась огромными когтями. И вот это чудовище ростом под два с половиной метра наступало на меня. — Бомбарда! — выкрикнул я, запуская в зверя первое, что пришло в голову.       Он, даже не покачнувшись, пригнулся, пропуская заклятье над головой, и оскалился с глухим рыком. Краем глаза я заметил, как слева подбирается такой же урод, только ростом поменьше, и немного развернулся, чтобы удержать в поле зрения и его. — Отойди, идиот, — прохрипел с земли волшебник, которого я отправил в нокдаун, едва появившись на поляне. — Или мальчишка истечёт кровью.       «Я сшиб его, когда он лечил Гарольда? — мелькнула в голове шальная мысль. — Да что здесь вообще происходит?!» — Сивый! Нас ждут! — снова донёсся смутно знакомый голос с противоположного края поляны, укрытого густой тенью. — Отнеси кровь, — рыкнул оборотень. — Мы пойдём следом.       Невидимка не заставил просить себя дважды. Из темноты донёсся громкий треск сучьев, подсказавший мне, что на одного противника у меня стало меньше. Но их всё равно оставалось как минимум трое: тот неопрятный высокий колдун, которого я снёс в самом начале, и два оборотня, сейчас пытающие взять меня в кольцо. — Хочешь жить — уйди с дороги, — оскалился незнакомец, поднимая палочку. — Он не хочет, — оборотень, которого называли Сивый, ухмыльнулся, ещё больше обнажив жёлтые клыки.       Я, пригнувшись, пропустил над головой какое-то проклятье и, извернувшись, отшвырнул воздушной волной оборотня, бросившегося на меня одновременно с ним. — Он не хочет, — повторил Сивый и повёл носом, принюхиваясь. — Это у нас папочка…       Эти слова послужили спусковым крючком — оборотни разом кинулись вперёд. Дальнейшее я запомнил урывками. Озверевшие перевёртыши отлетали назад и снова рвались ко мне, пытаясь дотянуться когтями и зубами.       Морда безымянного с одной стороны превратилась в кровавую кашу: я основательно приложил его об узловатый ствол старого дуба. И даже успел обрадоваться, что вывел из строя ещё одного противника. Рано порадовался — зверюга поднялась на лапы минуту спустя, мотая лобастой башкой и разбрасывая вокруг чёрные капли из пустой глазницы. Он стал лишь немного медленнее.       Оборотни то и дело пытались меня обойти с двух сторон. Удерживать статус-кво становилось всё сложнее. Мне приходилось подпускать их близко, следя за тем, чтобы хотя бы одна зловонная туша прикрывала меня и детей от маячившего у кромки поляны волшебника. Тот почти не атаковал, поджидая удачный момент. То ли он опасался задеть своих, то ли почему-то щадил мальчишек, но заклятья в мою сторону летели редко. Однако всегда метко… От оживших корней, внезапно попытавшихся спутать мне ноги, я едва сумел освободиться вовремя. Каким чудом мне удалось увернуться от когтей Сивого в этот момент, я до сих пор не понимаю. А вот от взвившегося в воздух булыжника увернуться не удалось: плечо взорвалось болью, и левая рука повисла бесполезной плетью.       Я ушёл в глухую защиту, даже не пытаясь контратаковать и желая лишь одного: не допустить ублюдков до детей. Приказать мальчишкам бежать я не мог, вряд ли они сумели бы скрыться от оборотней, не говоря уже о том, что Гарольд всё ещё не пришёл в себя. Да и Малфой мало отличался от него, похоже, от ужаса потеряв сознание: белобрысая голова бессильно свесилась на грудь.       «Почему никого нет? Неужели никто в замке не заметил эти вспышки?! — мелькнула в голове паническая мысль. — Я так долго не продержусь!»       В следующую секунду я рухнул на землю, в последнее мгновенье опознав замысловатый пас палочки ублюдочного колдуна и уже не успевая парировать. Проклятье врезалось в дуб за моей спиной, осыпая меня древесной трухой и мусором. Одновременно с этим Сивый снова бросился вперёд. Мерлин свидетель, я даже успел почувствовать его зловонное дыхание на своём лице, как вдруг он взвизгнул, словно ушибленная собака, и кубарем улетел в темноту на противоположном крае поляны.       Я вскочил на ноги, бросая окаменение во второго зверя. Но мои чары поглотила внезапно взвившаяся в двух шагах огненная стена. Я невольно отшатнулся и чуть снова не грохнулся навзничь: меня схватили за больное плечо, оттягивая назад. — Забирай детей и убирайся!       В дымном мороке я с трудом узнал Лилиан. Из её палочки вылетела длинная плеть, сотканная, казалось бы, из самой тьмы, и оборотень, попытавшийся обойти огненную стену, с воем убрался обратно. — А ты… — начал было я разрываемый беспокойством за сына и необходимостью бросить её тут в одиночестве. — Ты ещё тут?! — рявкнула она, даже не обернувшись. — Живо! — Я сейчас вернусь! — решился я, взмахом палочки поднимая мальчишек в воздух.       Если кто-то и способен удержать трёх мерзавцев от погони, то это Лили. Сломя голову я побежал по прорубленной мной же тропинке, проклиная хогвартский запрет на аппарацию. Сзади что-то громыхнуло, ударив в спину взрывной волной. Но я не позволил себе даже обернуться. Я должен доставить мальчишек в больничное крыло и успеть вернуться прежде, чем… Додумывать эту мысль я не желал. Она продержится!       В замке царила тишина. Будто и не было никакой битвы в получасе ходьбы от главного входа. Я похолодел, запоздало сообразив, что её действительно вполне могли и не заметить: звуки сюда не долетали, спальни факультетов выходили на другую сторону. Как обстояло дело с покоями преподавателей, я не знал, но мои собственные точно смотрели на озеро, а не на Запретный лес.       Но задумываться над этим мне было некогда. С грохотом распахнув двери лазарета, я сгрузил свою ношу на кровати и развернулся к выскочившей на шум мадам Помфри. — Северус?! — на мгновенье опешила она. — Что происходит?! — В лесу какие-то уроды напали на детей! — бросил я через плечо, уже выбегая. — Сообщите директору! Там колдун и оборотни!       Я бежал по пустынным коридорам, и мои шаги громом раскатывались под каменными сводами. Этот грохот бился у меня в ушах и тогда, когда я нёсся по мягкой, усыпанной прелой листвой опушке Запретного леса. Но кроме него я больше ничего не слышал, как ни вслушивался.       «Неужели они её…» — успел подумать я, выбегая на знакомую поляну. Только тут я понял, что за странный сладковатый запах мерещился мне последние несколько минут. Поляна была залита кровью, казавшейся чёрной в призрачном свете луны. В буквальном смысле залита. У меня чавкало под ногами, когда я машинально сделал несколько шагов вперёд. — Авада Кедавра, — прозвучало сбоку. Зелёные отблески метнулись по голым веткам, и от тени деревьев отделилась тёмная фигура, которую я, пытаясь побороть подкативший к горлу приступ тошноты, даже не заметил.       Лили в разорванной мантии шагнула на свет, одновременно отбрасывая в сторону короткий изогнутый нож, на лету превратившийся в ветку, из которой его, судя по всему, и трансфигурировали. Вот только кровь с этой ветки никуда не делась. Взгляд помимо воли метнулся к тёмной куче, где только что стояла моя бывшая невеста. Рассмотрев, что такое тускло поблёскивает в свете луны, я согнулся пополам, извергая на окровавленную листву остатки обеда и не в силах выбросить из головы вид сизого склизкого клубка, стиснутого теперь уже мёртвыми когтистыми лапами. — У него могли быть сигналки в памяти, — уронила Лилиан, как будто это всё объясняло, и вдруг зашипела сквозь зубы, схватившись за предплечье. — Что ты… Что тут… — позорно просипел я, отказываясь понимать увиденное.       И тут на поляне, наконец, появился великий светлый Альбус-множество-имён-Дамблдор. От накатившего облегчения вперемешку с бешенством к горлу снова подкатила горькая желчь. — Лилиан, ты… — начал было он, и тут заметил меня. — Профессор Снейп!       Обеспокоенное выражение на его морщинистой физиономии тут же сменилось отечески-заботливой улыбкой: — Вы настоящий герой! Пойдёмте скорее, Гарри пришёл в себя и хочет вас видеть. Да и вам не помешает помощь мадам Помфри. Профессор Эванс тут сама разберётся… Я перевёл взгляд на бывшую невесту. — Не разберусь, Альбус, — качнула головой Лили, мгновенно убирая брезгливо-презрительное выражение, ещё секунду назад кривившее её губы в неприятной ухмылке. — Отсюда надо убрать все следы моей магии. — Хорошо, — нетерпеливо мотнул головой директор. — Тогда я сам… А вы отведите профессора Снейпа в больничное крыло. Ему сейчас необходимо успокоиться и забыть это неприятное происшествие, как страшный сон. — Пошли, профессор Снейп, — каким-то непонятным тоном проговорила Лили.       Я не шевельнулся, тупо обводя непонимающим взглядом страшную поляну. На глаза попалась кровавая масса, в которой я только по мантии смог опознать напавшего на меня колдуна. Желудок снова завязался в узел, ноги сделались ватными, и я покачнулся. Лили подхватила меня под локоть и потащила прочь от филиала скотобойни, в который за полчаса превратила лесной уголок. «Забыть? — тупо подумал я. — Как такое можно забыть?!»