Права и обязанности попаданки

ГЛАВА 8

— Лили, я буду рад Вас видеть, — Слизнорт в очередной раз улыбнулся мне отеческой улыбкой, в которой мне постоянно чудилось что-то плотоядное. — И никаких отговорок. Нашего рождественского гостя я пригласил специально для Вас. — Хорошо, профессор Слизнорт, — склонила голову я, признавая поражение.       От двух предыдущих «вечеров» мне удалось отвертеться под разными предлогами, но на этот раз профессор-коллекционер обложил меня, как лисицу в норе. «Интересно, он узнал про «обретённость», или повлияли мои взлетевшие до небес успехи в зельеварении», — думала я, шагая по коридору в сторону лестницы. Зельеварение было сегодня последним уроком, и я не отказала себе в удовольствии выслушать дифирамбы Слизнорта по поводу удачных экспериментов с волчьим противоядием. Разумеется, я не потрудилась рассказать профессору об испытаниях, но Мастер Белби официально запросил школу о возможности взять меня на лето подмастерьем. Поэтому Гораций раздувался от гордости, будто это была исключительно его заслуга.       Я ухмыльнулась, припомнив, как профессор отговаривал меня от тренировок на «новомодных не проверенных веками составах». Впрочем, я была не в обиде. Преподавателем он оказался очень даже неплохим, и помочь не отказывался. Благодаря его расположению я уже работала по программе седьмого курса, а намёки на ученичество превратились в прямые предложения. Я отнекивалась, старательно смущаясь, мол, пока не достойна такой чести.       Снейп так и торчал на уроках в своём углу, но мы часто встречались в библиотеке. Он, правда, поглядывал на Римуса с Питером волком, но вслух недовольство не высказывал. Впрочем, его примиряло с действительностью то, что Пушистик к зельеварению относился весьма прохладно и в обсуждениях ингредиентов и способов помешивания не участвовал, а Петтигрю и вовсе интересовали только домашние задания.       Я уже, было, успокоилась, решив, что жизнь, наконец, вошла в нормальную колею, и тут же заполучила доказательство обратного в виде приглашения на рождественский вечер у Слизнорта. Отвертеться в очередной раз возможным не представлялось, мало того, в покои разлюбезного профессора мне надлежало явиться с партнёром для танцев. Только подумав об этом, я едва не зарычала, как настоящий оборотень, и снова обвела быстрым взглядом гостиную Гриффиндора.       В креслах перед камином развалились вальяжные семикурсники, лениво передавая друг другу какие-то конспекты. Посмотрю я, куда денется их вальяжность после рождественских каникул. Чуть дальше собралась кучка разновозрастных девиц, совершенно одинаково хихикающих и поглядывающих то на будущих выпускников, а то в противоположный угол. Но там тоже ничего интересного для меня не наблюдалось: всего лишь Блэк с Поттером, судя по пакостным выражениям лиц, задумавшие очередную гадость.       Я скрипнула зубами: «Кого, чёрт возьми, тащить на драклову вечеринку?! Не Поттера же!» И снова стала перебирать в уме возможных кандидатов.       Римус отпадал сразу: Рождество бедолага-Пушистик будет отмечать в Визжащей хижине, откуда он, кстати, на прошлое полнолуние торжественно выставил Блэка и Поттера. Дорого бы я дала, чтобы посмотреть на эту картину: совершенно спокойный оборотень тащит за шкирку здоровенного пса, подгоняя при этом пинками ошалевшего оленя. Остатки мародёров ещё неделю ходили пришибленные, зато с лица Римуса не сходила довольная улыбка.       Снейпа брать не хотелось одновременно по двум причинам. Во-первых, Слизнорт его явно не жаловал, и на свои встречи не приглашал никогда, а уничтожить расположение единственного пока покровителя мне очень не хотелось. Во-вторых, мало ли, как сам Снейп воспримет что-то подобное. Вдруг решит, что это признак какого-то особого отношения? А мне только очередного приступа любви у черноглазого Ромео и не хватало.       Через портретную дыру пролез Питер, с трудом удерживая высокую стопку книг. Заметив меня, он радостно улыбнулся и потопал к нише, где я устроила себе наблюдательный пункт. — Привет, Лили! — Привет, — усмехнулась я, подхватив левитацией покосившийся книжный Монблан. — Спасибо! — он со вздохом облегчения сгрузил стопку на широкий подоконник, где я сидела. — Это драклово эссе по травологии сведёт меня с ума! — Не только тебя. Мы с Римом уже на него смотрели. — И как впечатления? — ухмыльнулся Питер. — Кошмарные, — откровенно признала я. — А мы его уже написали, — раздался ленивый голос сбоку. — Да, неужто? Хагрид очень расстроится, — фыркнула я, окинув подкравшихся мародёров презрительным взглядом. — С чего бы это? — попался в ловушку Поттер. — Ну, как же? Он так любит зверушек Запретного леса. А они, походу, все передохли, раз мародёры заранее озаботились домашним заданием. — Ух ты, какие мы злобные, — расплылся в улыбке Блэк. — Это закономерно. У заучек всегда дерьмовый характер. Наверное, побочный эффект от книжной пыли. И доказательство того, что хорошие оценки не всегда признак большого ума. Умные люди не копаются в сотнях книг, а всего лишь поддерживают хорошие отношения со старшекурсниками. — Надеюсь, у вас, умные люди, хотя бы хватило ума переписать свитки, а не пользоваться копировальным заклятьем, как обычно, — внезапно вмешался Питер. — Почерк, он такой предатель…       Вытаращились на неожиданного оратора не только мародёры, но и я. Обычно парень предпочитал отмалчиваться во время наших словесных баталий. Поттер слегка покраснел, похоже, догадка Питера попала точно в цель. — Эти эссе всё равно никто читать не будет, — отмер, наконец, Джеймс, зло сверкнув глазами. — Кстати, о предателях. Что, Питер, теперь носишь книжки за новым покровителем? — Спасибо за заботу, но в покровителях я не нуждаюсь, — вздёрнул подбородок Петтигрю.       Оппаньки. Открытый бунт на корабле! Это надо поддержать. — Ну, что ты, Поттер? Как можно быть таким невнимательным? — я спрыгнула с подоконника и встала рядом с Питером, демонстративно поглаживая волшебную палочку, которую всё это время вертела в руках. — Горе-покровителей он как раз недавно послал подальше. С друзьями оно как-то сподручнее, знаешь ли. Хотя, откуда тебе знать? — Откуда мне… — Джеймс побагровел. — Шёл бы ты отсюда, Джеймс, — справа от Петтигрю появился Люпин. — Вас никто не трогает, оставьте и вы нас в покое. — Вот, значит, как ты заговорил, Лунатик, — с угрозой прошипел Поттер. — Я ведь тоже могу заговорить…       Он оглянулся на Блэка, но тому последнее заявление приятеля заметно не понравилось. Вот так новости. А парнишка-то не совсем пропащий! — И, пожалуй, именно это и сделаю! — не найдя поддержки там, где ожидалось, Джеймс окончательно обозлился.       Римус слегка побледнел, но, упрямо сдвинув брови, остался на месте. — А если заговорит ещё кое-кто? — вкрадчиво поговорила я, тщательно контролируя ярость, всколыхнувшуюся в ответ на слова начинающего шантажиста. — Вот будет весело, если глава одного благородного рода узнает о маленьком саботаже своих блестящих планов. И кем?! Собственным наследником! Кошмар!       Поттер смерил меня ненавидящим взглядом, и резко развернувшись на каблуках, пошёл в сторону спален. Блэк, недоуменно скользнув глазами по нашей троице, поспешил за дружком. — Уж не знаю, чем ты посшибала Сохатому рога, но это было феерично, — ухмыльнулся Римус. — Вот только так просто он тебе это не спустит, — хмуро проворчал Питер. — Посмотрим, — ухмыльнулась я.       Я уже давно не была той непривычной к магии незабудкой, которая легко попадалась в поттеровские ловушки. Пусть постылый женишок только попробует пакостить мне или моим друзьям — сразу узнает, что такое вендетта по-детдомовски. И начать я собиралась прямо сейчас. — Эй, Поттер! Пойдёшь со мной на рождественский вечер к Слизнорту? Джеймс, уже поставивший ногу на первую ступеньку лестницы ведущей к спальням, обернулся. — Разумеется, нет, Эванс! — моментально рявкнул он через всю гостиную.       Я отвесила шутовской поклон: — Какая жалость. — Нафига ты его приглашала? — опешил Люпин. — Небольшая месть и, заодно, увеличение объёма компромата, — ухмыльнулась я, и, накинув полог тишины на наш угол, рассказала друзьям о маленькой договорённости между Лили и Поттером, опустив собственную «обретённость». Мол, благородные просто задумали таким образом подправить генофонд. — Ничего себе, — покачал головой Люпин. — Если лорд Поттер об этом узнает… — То наследнику Поттеру небо с овчинку покажется, — подхватила я. — Так что пушистую проблему олень огласке предавать не станет. Кстати, у тебя уже планы на Рождество, к сожалению, оформились, так что от мук выбора я избавлена. Мистер Петтигрю, Вы же не откажете попавшей в безвыходную ситуацию даме. — Разумеется, нет, мисс Эванс, — подхватил мой шутливый тон Питер, сопроводив слова изящным поклоном. — Чем я могу служить благородной даме? — Благородной даме требуется учтивый кавалер для рождественской тягомотины у профессора Слизнорта… — О… Нет, Лили, — вдруг покраснел Питер. — Это без меня. Я… Эмм… Танцевать не умею, вот.       Пока я хлопала глазами опешив от такой резкой перемены, он, бросив свои книжки, быстро ушёл из факультетской гостиной. — Что это было? — Зря ты… — одновременно со мной заговорил Римус.       Я лихорадочно зарылась в память предшественницы. Вроде бы ни о каких конфликтах Питера с профессором зельеварения Лили не знала. В чём дело? Я перевела вопросительный взгляд на Пушистика. — Эмм… Ну, да… Ты, наверное, не знаешь… Но, в общем-то, тайны никакой и нет… — Рим! Не тяни. Что я ляпнула не так?! — Видишь ли. Петтигрю — довольно старый род. Не из священных двадцати восьми, конечно, и всё же. Вроде Поттеров. Когда их младший сын разорвал помолвку с давно сговорённой невестой и женился на обычной ведьме, его из семьи фактически выгнали: лишили поддержки Рода, наследства и всё такое. Пока он был жив, это было не заметно. Хорошие артефакторы никогда не бедствовали. А вот когда умер… В общем, финансовое положение там оставляет желать лучшего, да ещё и мать Пита постоянно болеет. Но он-то помнит и другие времена. Вот и держится подальше от наших благородных. Он даже шляпу уговорил отправить его на Гриффиндор, хотя та предлагала ему и Слизерин, и Пуффендуй, потому что здесь больше всего маглорожденных, и мало кто знает эту историю. — Вот оно что… — протянула я.       Тут к нам подошла какая-то девочка, кажется, с третьего курса, и я вынуждена была замолчать. — Лили? — чуть робея, проговорила она. — Тут тебе просили передать.       Всё ещё думая о Питере, я машинально приняла записку. Кому принадлежит мелкий бисерный почерк с витиеватыми завитушками, я догадалась сразу, поэтому разворачивала пергамент, как бомбу замедленного действия. И взрыв не заставил себя ждать. «Лили, буду рад видеть тебя у себя в кабинете завтра в полдень. P.S. Я люблю лакричные леденцы».       Я медленно скомкала пергамент: «Вот и добрый дедушка проснулся. Что ж тебе, драклов ты Гринч, под Рождество понадобилось?»