Назад в Волшебнию.

      София не сомневалась, что он к ней зайдет. Король Ролланд пришел ровно тогда, когда принцесса собиралась спать. Негромкий стук не удивил Софию. Наоборот, она ждала его, как ребенок ждет очередь принять лекарство, чтобы потом забыть о нем до следующего приема.              Приемный отец вошел прямо после приглашения. Он тоже переоделся в пижаму, с широких плеч свисал халат. Ролланд казался таким непривычным. Таким странным, особенно в комнате Софии. С первого дня во дворце между падчерицей и приемным отцом точно установился негласный кодекс, одним из пунктов которого была полная неприкосновенность покоев Софии. За несколько лет совместной жизни король Ролланд впервые переступил порог.              — Рад, что ты еще не уснула.              София молча кивнула. Постепенно такое состояние, точно трясина, утягивало ее куда-то вниз. Молчание импонировало с каждым новым часом без Седрика. Стоило магу исчезнуть, как слова потеряли всякую ценность. Интересно, а когда папа пропал в море, она тоже старательно давила слова? Его Величество осторожно сел на край кровати. Под его весом покосились плюшевые игрушки, Софией давно заброшенные, но все же окончательно не выброшенные. Под натиском их неживых глаз Ролланд зябко вздрогнул.              — Я насчет твоего желания стать придворной волшебницей. — Король отвернул от себя особенно страшного кролика, прежде чем повернуться к Софии лицом. — Ты в этом уверена?              София кивнула. Противоестественный, непривычный для нее задиристый ответ «а по мне не видно?» застрял где-то в глубине горла. София сжала пальцами край одеяла. Больно не было, но и хорошо тоже. Ролланд тяжело вздохнул. Так он вздыхал, когда Эмбер и Джеймс плохо себя вели или ставили какие-то невозможные задачи. С Софией он так никогда не поступал. До этого самого вечера.              — Я тоже хотел быть волшебником. — Король положил руку на одного из плюшевых уродцев. — Знаешь, я был готов отдать трон Матильде, а сам стать волшебником при ее дворе. Мне это казалось отличной идеей. Семья в одном месте. Все счастливы. У меня даже был высший балл по практической магии в Королевской Академии.              Ролланд тяжело вздохнул, и София догадалась, что вся жизнь отчима летит перед глазами. Принцесса попыталась представить маминого возлюбленного в мантии, с волшебной палочкой и прочими магическими атрибутами. Не получилось. Мантия и корона плотно въелись в облик короля.              — Но потом пришел мой папа и кое-что объяснил. — Глаза Ролланда погасли. — Он сказал, что кроме известных мне обязательств волшебники несут и другой груз. Они не могут завести семью до определенного возраста. Не потому, что это как-то будет влиять на них. Нет. Волшебники... Они живут чуть больше, чем простые люди. Думаю, ты это успела заметить.              Невольно София кивнула. Да, она заметила. Родители Седрика хоть и имели седины, морщины и прочие отметины времени, все равно сохранились лучше прочих стариков без волшебной силы. Мисс Корделия вообще была старше брата, но выглядела изумительно молодо. Сам же мистер Седрик… София напряглась. Она не знала, как именно это описать. Дорогой учитель точно застрял меж двух миров. Он был слишком взрослым, чтобы считаться молодым, но слишком юным, чтобы утверждать о физической зрелости. Как муха в янтаре.              — Но волшебникам нельзя иметь детей некоторое время, и искать пару. В первую очередь для них существуют короли и королевы. Потом остальное… Личное.              Глаза Софии продолжали мерцать в лунном свете. Мысленно Ролланд ругнулся. Какой бы умной для своего возраста падчерица не была, она все еще не способна мыслить масштабно и продумывать на три, пять, восемь шагов вперед. Нужно было говорить проще и нагляднее. Щеки тут же бросило в жар. Король думал, что подобный разговор сначала будет ждать Эмбер, как старшую.              — Ты… Ты ведь хочешь детей? Мужа? — Ролланд мучительно покраснел. — Если да, то став волшебницей, ты не получишь этого быстро. Тебе придется учиться. Много. По меньшей мере — пятнадцать лет. Потом придется еще несколько лет быть с Эмбер. И лишь потом-потом ты сможешь построить свою семью.              София озадаченно кивнула, но Ролланд не был уверен, что его слова попали на благоприятную почву. Падчерица точно слушала его не полностью. Что-то, что ей не нравилось, София отбрасывала прочь, а что-то оставляла при себе. Мысли заполнили ее голову до самой макушки и Ролланд не знал, что за результат будет его ждать в конце.              — Седрик совершил величайшую жертву. — Глухо сказал король, впервые взяв Софию за руки. Ее маленькие, почти крошечные руки без проблем помещались в его исполинских ладонях. — И ее нужно принять, а не множить. Он найдется. София, он обязательно найдется и сильно обидится, когда узнает, что ты увела его место.              Принцессу передернуло. Ролланд сильнее нажал на ее руки. Медленно, но верно София понимала его мысли. С трудом король сдержал улыбку. Если все пойдет дальше, трагедию выйдет остановить. Ролланд покачал головой. Все тем же тихим, но решительным голосом Его Величество продолжил:              — У тебя очень большое сердце, София. Сохрани его в целости.              Она вздрогнула и одернула руки. От неожиданности Ролланд вздрогнул. София чуть отодвинулась и ухватилась за подушку, точно выстраивая стену. Голубые глаза влажно заблестели.              — Я стану придворной волшебницей! И я найду мистера Седрика!              Гнев опалил гордость. Ролланд зло шикнул. Никакой королевский дар убеждения не сработал. Король шумно выдохнул. Это упрямство ударило сильнее, чем самое страшное слово, которое могла бы произнести София.              — Давай… Давай сделаем так. — Ролланд протянул руку. — Если до конца твоих каникул мои люди не найдут Седрика, ты пойдешь в Школу Ворожбы. Я, мама или Эмбер с Джеймсом не будем тебя попрекать или мешать.              София затаила дыхание. Каждое слово приемного отца эхом звучало в голове.              — Но если мы найдем Седрика раньше, ты извинишься и…              — Согласна! — София сжала ладонь и замахала руками. — Согласна!              Ролланд хотел сказать, что если он выиграет спор, его дочь больше никогда не вернется к мысли о волшебстве в качестве основного дела, но София все поняла. Она была даже не против проиграть, если бы это вернуло все на свои места. Из чужих покоев Ролланд вышел хмурым и растерянным.              Он не сомневался в своей победе, но сердце тяжело кололо. Призрачная обида на Софию змеиным клубком спряталась у сердца. Отчего-то королю казалось, что случись с ним подобная беда, приемная дочь отнеслась к этому с меньшей прытью. Легкая ревность обуяла короля.              «Ох уж этот Седрик! Ты хоть понимаешь, что я с тобой сделаю, когда тебя найду?!» — Мрачная улыбка показалась на крупном мужском лице. Ролланд повернулся к одному из огромных окон. Там, за стеклом, мерцали звезды. Хотелось верить, что бедняга-волшебник сидит если не та том же материке, то хотя бы под одним с ними небом. — «Я сначала тебя награжу, но потом дам так много работы, что ты вообще пожалеешь, что ошибся в заклинании!»              И время пошло даже быстрее, чем когда-либо. Быстро кончились каникулы, быстро в Волшебнию вернулись следопыты. Оптимизм Ролланда иссяк, когда лучшие из лучших говорили одно и то же: за морем никого нет. В горах никого нет. В алых песках никого, кроме белых костей, нет. Месяцы сменяли друг друга, но Седрик не находился. Постепенно убежденность, что он пропал, сменилась мрачным приговором — наверняка мёртв. Об этом молчали при Софии, про это шептались на городском рынке и внутри замка. Место брата заняла Корделия, она же первой надела траур.              Спустя время у замка выросла новая башня. Она была совершенно иной, не похожей на ту, где творил Седрик. Новая чародейка вела дела там, среди белого кирпича и обилия света. Старая башня с негласного соглашения отошла Софии, которая слышала слухи и понимала намеки, но не собиралась сдаваться так просто. Вопреки страхам никто из друзей не посчитал ее эгоистичной, когда вторая принцесса Волшебнии сообщила о своем отчислении. Наоборот, кружок принцев и принцесс сгруппировался, стал лишь теснее. Каждые каникулы бывшие одноклассники наведывались в башню и приносили Софии последние новости. Кое-кто уговаривал своих придворных магов и те передавали с юными монаршими особами заклинания, в теории способные помочь. Пару раз в год объявлялась Криста. Она тоже подкидывала Софии в теории полезные предметы, слухи и прочие вещи, способные помочь.              Мир вокруг переменился. Люди продолжали тянуться к Софии, и та тянулась в ответ, но рамки существования сократились. Главным развлечением стали учебники по зельеварению, а досуг включал в себя изучение древних записей и различных фолиантов. Бесконечная цепь магических экспериментов начала свой отсчет. Люди в шутку называли старую башню обителью Софии, но та осмеивалась и из раза в раз говорила одно и то же:              — Это место мистера Седрика, а я так. Присматриваю за порядком.              И это было правдой. София восполняла магические ингредиенты, она поливала и полола клумбы, чистила книги от пыли, срезала со стен плесень, когда та становилась слишком толстой и мыла полы.              Имя того самого чародея стало чем-то вроде легенды, но София его помнила. И она считала, что Седрик жив и прямо сейчас нуждается в ней. Вечное недосыпание давно стало другом, а чувство потерянности, накатывающее каждый вечер, перестало пугать Софию. Та почти смирилась.              Один год сменял другой, сезоны смешались друг с другом, и имя чародея стихло в стенах дворца. Люди приняли такой исход.              — Придворный волшебник Али считает, что любого человека можно найти по кусочку. — София протерла очередной фолиант. — Не важно, будет это ноготь или волос. Маленького фрагмента хватит, чтобы поисковое заклинание пришло в движение. Правда это восхитительно, мистер Седрик?              Давно опустевшая жердочка Черноклюва едва заметно качнулась, как в знак согласия. София довольно улыбнулась. Она отставила книгу и хорошенько потянулась. Это были ее шестые каникулы в Школе Ворожбы. В отличии от Королевской Академии, отдыхать много и часто не выходило. В распоряжении Софии было всего лишь три недели, когда Эмбер и Джеймс могли бездельничать два месяца. София им даже завидовала, но немного, совсем чуть-чуть.              Мысленно принцесса пообещала себе, что каждый день своего отдыха она отдаст магии. Лицо мистера Седрика чуть исказилось в сознании, но София опиралась не только на свою память, но и на сувениры. Художники, заставшие пропавшего волшебника, сделали несколько портретов. Ни один, к слову, не оказался достаточно точным, но София не жаловалась. Ей было достаточно кусков памяти и тех общих черт, которые проступали на картинах.              София вынула из банки волос. Его она нашла еще много-много зим назад, прямо на подушке Седрика. Рука не посмела выбросить этот артефакт. Принцесса залила котел водой, бросила нужные травы и чикнула немного от волоса. Страх потерять последнее напоминание о Седрике заставлял дрожать.              Принцесса ничего не ждала. Она все еще верила, что способна помочь, но сознание ее не допускало и мысли, что именно сегодня мечта большей части ее жизни станет явью. Вода вскипела, стала ярко-розовой и полилась прочь из котла. София отпрыгнула, а в полу открылась воронка.