Назад в Волшебнию.

      Когда все исчезло, София едва могла стоять на ногах.              Голова нестерпимо кружилась, внутри все сжалось противным склизким комком. Зловещий смех Форс продолжал звенеть где-то в голове, но на этот раз он оказался куда тише. Точно отголоски грома. Когда предательские слезы сошли, София сумела разглядеть людей, что окружили ее. Знакомые и любимые лица смотрели обеспокоенно, точно не веря, что все закончилось.              София их понимала. Она сама, честно говоря, не была уверена в победе. Секунды тянулись вечностью. Одна, две, три… Ничего не происходило и это, вероятнее всего, было хорошим знаком. Для того, чтобы обернуться, потребовались все оставшиеся силы. Когда София повернула голову, ноги резко ослабли, и колени пронзила тупая боль. Застывшие люди тут же кинулись к ней на помощь.              Дышать стало тяжело. Чужие руки все лезли и лезли к лицу, туловищу, плечам, но София даже не понимала, чьи пальцы мелькали перед ее глазами. Тело оторвалось от земли. Король Ролланд схватил младшую дочь под мышки и заставил ту встать. София качнулась, но приемный отец сделал все, лишь бы она устояла.              — Тихо-тихо, милая… — Горячий шепот Миранды вселил небольшое успокоение. — Все хорошо. Теперь все будет хорошо.              — София! — Эмбер не нашла иных слов. — София!              — Разойдитесь! Юной принцессе нужно больше воздуха!              София растерянно посмотрела на тех, кто ее окружал. Заступники, жители Волшебнии. Все те, на кого ей было не страшно положиться. София постаралась слабо улыбнуться.              — Все закончено. — Дивясь твердости в голосе, пробормотала София. — Я победила.              Но не последовало радостных возгласов или песен. Никто не поднял Софию на руки и не подкинул ее вверх, как и полагалось бы победительнице. Люди продолжали смотреть с беспокойством, немым ожиданием чего-то еще. Лишь сейчас София поняла, что тут кое-кого не хватает.              Голова заработала с новой силой. Лица, глаза, ожидание. Великий Гудвин смотрел в глаза Софии особенно пристально. Этого взгляда оказалось достаточно, чтобы кусочек мозаики встал на свое место. София удивленно огляделась и тихо спросила:              — А где мистер Седрик?              Закрывая глаза от усталости, София услышала свой собственный голос, который многократным эхом отзывался в закоулках подсознательного. Наивный, немного растерянный вопрос бесконечно крутился в голове.              

А где мистер Седрик?

      

      Во время первого пробуждения София решила, что это все сон. Она очнулась в своей кровати, облегченно выдохнула и попыталась встать. Тело тут же предательски заболело, а грудь оказалась пуста. Блеклый амулет Авалора лежал на прикроватной тумбочке, что уже было дурным знаком.              София тут же бросилась к башне. Ее не могли остановить служанки или стражники. Сам Бейлевик оказался бессилен. Щербатая лестница башни мага тут же обожгла холодом маленькие стопы. Мысленно София надеялась, что все ей приснилось. Морально она была готова к ворчанию. Даже больше, София жаждала этого сильнее всего на свете. Седрик должен был цыкнуть, разозлиться, сказать что-нибудь про недостаточность хороших манер.              — Принцесса София! — Взволнованно прокричал Бейлевик. — Прошу Вас, вернитесь в постель!              Но София не желала возвращаться. Ступени так легко шли под ноги, что остановиться было просто невозможно. Один-три-пять.              Да, Седрик на нее определенно разозлится, а вместе с ним будет гневаться и Бейлевик. Но София была готова. Когда впереди замаячила та самая дверь в мастерскую, сердце подпрыгнуло к горлу.              «Знаете, мистер Седрик, мне приснился такой страшный сон!»              Плоды кошмара явили себя сразу. Нервная улыбка померкла, едва София без какого-либо труда скользнула в лабораторию. Седрик и раньше не запирал дверей, но в этот раз что-то было не так. Точно иначе звучали петли, скрипели доски. София сморщилась. Рассеянные белые лучи золотили давно оставленную жердочку Черноклюва, а Седрика видно не было.              — Мистер Седрик!              Голос эхом воспарил к крыше башни. София нервно потерла запястья. Домашние растения продолжали зеленеть у окон, коренья лежали на краю алхимического верстака и футляр для палочки оставался открытым. Седрик точно вышел ненадолго по мелким делам. София приготовилась ждать. И чем дольше она ждала, тем явственнее бросались в глаза мелкие несоответствия. Башня мага была слишком…чистой? Грязнулей мистер Седрик не являлся, но все же часто в его пространстве мелькали «рабочие пятна». Застывшие пятна от неправильных эликсиров, чернота от опрокинутого волшебного огня, частички сажи после неудачных экспериментов. Этих маленьких меток не было.              София принюхалась. Даже воздух пах иначе. Сперто, но не вязко.              — Принцесса София! — Бейлевик некрасиво ввалился в башню. — Вам! Вы!              Ему не хватило слов. Старший дворецкий беспомощно шевелил губами, выплевывая ошметки предложений, но София все поняла. Не нужно было быть одаренной, чтобы сложить два плюс два.              — Прошу Вас покинуть помещение и вернуться в кровать, принцесса. — Наконец, собравшись с силами, произнес Бейлевик. — Здесь не на что смотреть.              «Здесь никого нет»              Примерно с этими мыслями детство, наивное и веселое, подошло к концу. Это было первое поражение, которое заполнилось Софии на всю оставшуюся жизнь.               Спустя некоторое время, когда силы окончательно вернулись, София взялась за дело. Никто не мог сказать, что именно произошло. Люди путались, сбивались, иногда противоречили друг другу. Осколки волшебной картины мог помочь сложить лишь один человек и то, Софии было страшно идти к нему.              Но время шло, а Седрик все не возвращался.              — Он правильно сказал заклинание, но оно дало отдачу. — Озадаченно заметил Гудвин, подвинув чашку с ароматным чаем ближе к принцессе. — Я все еще не могу сказать почему.              Гудвин старался говорить как обычно и вести себя так, словно не произошло ничего критичного. Будто не на его глазах заклятие отскочило от амулета и ударило в единственного сына, после чего тот тут же исчез. Но одних стараний было недостаточно. София заметила противоестественную дрожь, бившую по тонким желтоватым рукам. Нечто похожее творилось с самой Софией. Прошел всего лишь день с того момента, как младшая принцесса сумела сама встать с кровати, но знакомый мир перевернулся основательно. София тоже дрожала, но не от страха, а из-за груза вины.              Гудвин же стал… старее? Глубже стали его морщины, тяжелей взгляд. Одиннадцатилетняя София до этого момента не сталкивалась с таким ужасающим проявлением горя. Годы точно прошли сквозь пальцы, подточив Гудвина до самой сердцевины. Волшебник напоминал истлевшую свечу. Лишний воск сошел, оставив после себя один едва заметный фитиль. И это все было виной Софии. Никто не говорил или не намекал на это, но София всем нутром ощущала свою причастность.              — Но должны же быть причины? — От страха чесались ладони. София ненавидела себя целиком и полностью. — Почему-то это же произошло?!              — Не знаю. — Гудвин устало закатил глаза и сполз по креслу. — Я совершенно не знаю.              Невольно София увидела своего учителя по магии. Тот, в моменты душевного уныния, поступал точно также. Боль сильнее стиснула сердце, а в уголках глаз защипало. София изо всех сил вцепилась пальцами в подол платья.              — Простите… Это все я виновата…              Одних слов было недостаточно. София это знала, но что она могла сделать? Пальцы сами потянулись к амулету.              — В этом нет Вашей вины, Ваше Высочество. — Гудвин невесело улыбнулся. — И амулет, боюсь, нам тоже не поможет. Далеко не все королевские волшебники доживают до седин, принцесса.              Что-то большое и темное нависло над Софией. На лбу проступили мутноватые капли холодного пота. Маленькие жемчужинки до боли впились в ладони. Гудвин тут же осекся.              — Забудьте все, что я сказал, принцесса! — Гудвин спешно протянул печенье из тарелки. — С Седриком все будет хорошо! Он очень талантливый, умелый и…              Дальше София не слышала. Ей было плевать на таланты и умения. Рыдания разорвали грудь. Одна только мысль, что Седрик мог погибнуть по ее вине, глушила собой все сбивчивые доводы Гудвина.              — Его могло выбросить где-нибудь в другом королевстве! — Неуверенно пробормотал Гудвин. Девичьи слезы всегда были слабым местом.              — Выбросить где-нибудь над рво-о-о-о-ом.              Скорлупка почти идеальной принцессы и благородной заступницы треснула. Настоящая, внутренняя София вылезла наружу. Маленькая, испуганная девочка почти посмотрела смерти в глаза. Гудвин продолжал говорить успокаивающие вещи, но они шли мимо ушей. София почти точно знала — Седрик в беде и никто не в силах помочь.              Вечером того же дня в покои вошел Джеймс.              — Соф?              Рыдания прекратились, а слезы иссякли. София вздрогнула, с надеждой посмотрела на дверь и едва заметно разочаровалась. Кто угодно, но не Седрик. Джеймс поджал губы и неловко почесал затылок. Сводный брат в конец стушевался, заметив на коленях Софии громоздкий футляр для волшебной палочки. Его София подарила Седрику на зимние праздники год или два назад. Рисунки на футляре успели поблекнуть, поэтому София медленно и методично наносила второй или третий слой краски.              Зрелище вышло удручающим, но немногим лучше, чем новые рыдания. Джеймс никогда не видел слез Софии. Она могла грустить или вздыхать от досады, но не плакать. Эта новая, ранее невиданная сестринская грань, пугала. Само осознание того, что София способна на слезы, навевало легкий флер растерянности.              — Соф, ты как?              Мысленно Джеймс дал себе затрещину.              — Хорошо.              В ответе не было холода или злобы, но Джеймса перекосило. Он не знал девочки, которая прямо сейчас покрывала красками блеклые узоры.              — Соф… — Джеймс жалостливо вздохнул. — Ты хоть спустись. Поешь. Мама места себе не находит.              Кусочек знакомой Софии показался по глаза, после чего опять скрылся под дымкой, оставляя незнакомку.              — Не хочу.              Джеймс осмотрелся. В королевских покоях не наблюдалось зверья, так горячо любимого Софией. Тотальное одиночество окружало принцессу и та, кажется, даже вошла во вкус. Сердце разрывалось от жалости.              — Папа сказал, что пошлет рыцарей на поиски! — Горячо заявил принц. — Где бы ни был мистер Седрик, мы его найдем!              Слабая улыбка озарила лицо Софии. Джеймс облегченно выдохнул, когда сводная сестра едва заметно кивнула головой. Слабая надежда, что все вернется на круги своя, едва люди отца найдут великого, пусть и неуклюжего мага, заклокотала в сердце.              — Спасибо, Джеймс.              Юный принц улыбнулся в ответ. Он был доволен собой и проделанной шпионской работой. Наивная, детская вера, что все будет как раньше, защекотала дух. Но надежды эти были ошибочны. Это Джеймс понял, когда на следующий день София пришла к завтраку и во всеуслышание произнесла:              — Я хочу быть придворной волшебницей.