Назад в Волшебнию.

      Стекло уже покрылось ледяной коркой, когда поезд миновал очередную остановку. Седрик тоскливо смотрел за тем, как счастливые люди сходили с тяжелой машины и с невероятной радостью бросались в объятия незнакомцев. Писатель не знал ни одного человека из разномастной толпы, но вполне возможно, что кто-то из них знал его персону. Поэтому мужчина отвернулся от морозного стекла и вернулся к блокноту, продолжая работу над новым королевством.              Теперь он черпал вдохновение не с теплых уголков необъятной карты, а ушел немногим севернее. В те края, где была зима и осенняя киноварь трогала листья. Туда, где на флагах красовались пегасы, а люди были куда ближе к европейцам. Страна, симбиоз всевозможных стран средневековой Европы, начала существование несколькими столетиями позднее с момента падения Авалора.              Глаз сам метнулся в сторону скомканной газеты.              Психолог А: Неудивительно, что мистер Седрик склонен к вспышкам гнева. Вы читали его последнюю книгу про приключения Елены? Если нет, то я расскажу финал: герои проиграли. Елену заточили в подвеску, а ее вероломный братец пришел к власти. Пока я это читал, меня не покидало ощущение, что автор одобряет те действия, которые совершил Эстебан в погоне за троном.              Психолог Б: Совершенно согласен с коллегой! Сказки должны учить добру и справедливости, а не обрываться на том, что главный злодей одержал вверх. «Приключения Елены» очень популярны среди молодежи. Автор вообще думал, что будет, когда эта ужасная концовка выйдет в свет? Вместо того, чтобы подражать хорошей Елене, молодые люди будут копировать повадки Эстебана, ведь только так можно добиться успеха!              От злости, отвращения и просто бессильной ярости заклокотал живот. Седрику захотелось вырвать лист из блокнота и начертить на нем ответ в редакцию, где, не стесняясь в выражениях, объяснить, что Эстебан — это элегантный, но не слишком очевидный поклон Уильяму Шекспиру, а то, что выходило в свет, не было обычной поучительной сказкой. С самого начала история Елены стояла выше, чем содержание книги «Сказки матушки Гусыни».              Седрик ненавидел всех. От редакторов, которым хватило ума пустить такой шлак на станки, до психологов, наверняка толстых дядек, чей мозг упорно отказывался принимать что-то более нетипичное. Эти шарлатаны, упорно закапывающие чужую карьеру, просто недоросли до обсуждаемых историй.              Изначальная мысль немного сбилась. Седрик разочарованно вздохнул. Ему самому, справедливости ради, конец авалорской принцессы казался несправедливым. Елена сделала все, чтобы спасти страну и семью от разрушения Ширики, но этого оказалось недостаточно. Перед тем, как отдать законченную рукопись агенту, бывшая супруга встала на колени и от всего сердца попросила Седрика переписать финал. Как-нибудь сделать так, чтобы Елена извернулась и присвоила палочку себе. Седрик на это не согласился. Несправедливость концовки перебивалась горечью реализма.              У Елены не было шансов с самого начала. Именно поэтому читатели и покупали про нее книги. Потому что чувствовали, что между желтоватыми страницами их ждет такой же, привычный во всех отношениях мир, где зло тоже иногда побеждает. Седрик был честным, но не жестоким. У заточенной Елены все еще был шанс отыграться, но позднее.              И все же конец Седрику все еще не очень нравился. Иногда ему казалось, что нашумевшая концовка оказалась первым шагом к тому, что обрушилось на него сейчас. Отчужденно, точно со стороны Седрик посмотрел на свою фотографию, растянувшуюся по всей первой полосе.              

Популярный писатель-фантаст чуть не убил супругу! Какие мрачные тайны прячет автор «Елены Авалорской?!»

             У Седрика были тайны, но почему-то писатель сомневался, что именно о них идет речь. Поезд монотонно шел по рельсам, снова в окнах замелькали крыши домов и зеленые луга. Туда, куда лежала дорога, благоверная не знала. Маленький домик у границы был единственной вещью, о которой Седрик умолчал. Купленный с первых процентов за тираж, домишко должен был стать личной крепостью одиночества и заготовкой для чего-то большего, о чем Седрик лишь только-только задумывался.              Карандаш заскользил по бумаге. История Елены не кончалась, о чем не знали даже литературный агент и издатель. Последний, вероятнее всего, даже не узнает. Седрик был готов поклясться, что волна общественного неодобрения вынудит издательство порвать действующий контракт. Агент в этом плане был честнее. Седрик ему платил, а тот брал те дела, которые химик не рисковал взваливать на свои плечи.              И все же, Елене нужна помощь и она будет отсюда.              На мгновение Седрик задумался. Кто бы вообще мог бросить вызов многовековому злу, которое пугает даже сильных представителей света? Кто бы мог пойти наперекор общественного мнения и протянуть руку Седрику, которого не полоскал только ленивый?              «Кто-то наивный, добрый и не читающий газеты»              На ум тут же пришли дети издателя. Седрик видел их дважды или трижды, но общие черты бросились в глаза особенно ярко: полная незаинтересованность новостями, бесконечная энергия и до наивного тупая вера, что с ними все будет хорошо. Мальчишка, блондин с шилом в мягком месте, гонял по рту батарейку туда-сюда, даже не подозревая, что попади та в желудок, его жизнь оказалась бы под угрозой.              Детей Седрик не любил, но лучшей фигуры для спасения Елены нельзя было придумать. Прикрыв глаза, писатель обратился к своему воображению: как именно должна выглядеть спасительница?              Мозг в красках выдал внешнюю характеристику. Маленькая, едва выше колена Седрика. В лиловом платье и с амулетом на шее. Но как у нее оказался амулет? Седрик заскрежетал зубами. Он тут же представил короля. Глуповатого, несправедливого, но все же, где-то там, глубоко внутри, славного парня, который просто хотел произвести впечатление.              «Но почему? Ради чего королю производить впечатление? Разве на своих детей…»              Рука задвигалась сама. Как в реальности, Седрик увидел перед собой картину: «Золушка» принесшая туфельки «принцу», зажатая дочь от первого брата и брат с сестрой, дети первой королевы. С трудом Седрик сдержал ликование. Сюжетная рельса обретала всю большую четкость. Седрик даже предвкушал другие статьи, которые обязательно выйдут после окончание черновика и чистовика. Люди скажут, что автор потерял хватку, раз после взрослой и мрачной Елены создал ее, сказочно-добрую маленькую принцессу, чей мир — это семья и друзья. И все они ошибутся, когда эта девочка даст второй виток истории Авалора.              От предвкушения в животе запорхали бабочки. Не успев создать полноценный черновик начала, Седрик уже думал о последней книге из цикла «Волшебния».              — Тебя будут звать Софией. — Пробормотал Седрик, наскоро рисуя девочку в платье. — Потому что ты по-своему мудра. А еще добра, справедлива и прочие мелочи.              Нарисованная София не имела ничего против, а вот Седрик пожалел, что не взял с собой связку цветных карандашей. Серый грифель убивал половину очарования. Без русых волос, все того же лилового платья и фиолетового камня на груди София точно теряла часть своей самобытности.              «Кстати, да, она будет русой»              Вроде мелочь, но добавляет цельности. Седрик критично сощурился. Окруженная набросками, клочками фраз и случайными фактами, София выглядела одинокой. И недостаточно светлой. Рядом должен был быть кто-то, кто привлечет и взрослого читателя, и заставит малышню переживать за героиню. Седрик снова посмотрел на газету.              Одна из худших его фотографий посмотрела в ответ.              «Интересно, а глупцы будут теперь видеть меня именно так?»              Черно-белая печать, зловещие буквы, написанные готическим шрифтом и брови, упавшие практически на глаза, превращали относительно заурядного мужчину в очередного маньяка, которого не грех отдать на виселицу. На мгновение Седрик собой аж залюбовался.              «А ведь у меня очень даже злодейское лицо» — чуть запоздало подумал писатель, озадаченно потирая подбородок. Глаз мазнул по едва очерченному отражению в окне. В голове точно щелкнуло. — «Почему бы и нет?»              Даже в голове это звучало как чистый абсурд, но за то какой странный! Седрик даже не стал менять имя персонажу. Просто дал тому ворону, магические способности и нездоровую одержимость амулетом, чья полная история оказалась давно забытой. Если людям хотелось его ненавидеть, то пусть будет за что.              Когда поезд сошел на самой дальней станции, общий концепт более-менее сложился. Буквы безжалостно прыгали на бумаге, почерк то становился длиннее, то безнадежно сжимался, но Седрик понимал написанное. Одной ногой он жил в этом мире, поэтому не боялся, что-нибудь пройдет мимо его. Скомкав и выбросив газету, Седрик поправил шляпу, взял чемодан и пошел прочь.              Не то город, не то деревня встретил влажным воздухом, любопытными глазами и кучей домов, больше похожих на муравейники. Тусклые оконца, уставшие люди и серое небо, больше похожее на пресс дали начало совершенно новой жизни. Седрик быстро сошел с грунтовой дорожки и ступил на стертую дождем колею. Земля под ногами противно зацвикала.              Маленький круглый дом, больше похожий на основание башни, появился перед глазами не сразу. Седрик криво улыбнулся. За эту прелесть он отдал куда меньше, чем за лондонскую квартиру. Частичный ремонт и замена водоснабжения превратили маленькую халупу в настоящую крепость, которую можно было не покидать годы.              Седрик здесь не был с момента последнего отчета строителей, но не боялся, что за время его отсутствия дом наводнят бродяги или малолетки, желающие поживиться чужим добром. Риелтор говорил, что место было дурным, и местные остерегались дома. Так какого же было удивление Седрика, когда он увидел, что хороший надежный замок был открыт, а в камине трещал огонь.              — Это частные владения! — Только и воскликнул писатель, прежде чем обомлеть.              Молодая девушка выпустила из рук тарелку с салатом. Голубые глаза расширились, а из груди вылетел хриплый вдох. Незваная гостья ахнула, прежде чем заплакать. Растерянный Седрик замер на пороге.              — Это вы! — Незнакомка прижала руки с старомодному лиловому платью. — Мистер Седрик, это действительно Вы!              За считанные секунды Седрик потерял дар речи. Незнакомка бросилась на него и крепко обняла, выбивая воздух из легких.              — Я нашла Вас, Мистер Седрик! Я нашла!