Пора Юных Листьев

      Отчётливый топот лап сотряс землю, заставив растянувшуюся рядом с ним Песчинку встрепенуться. Солнце всего несколько минут назад скрылось за пеленой синих туч, и, чтобы сохранить тепло, молодая кошечка была вынуждена придвинуться ближе к лежащим рядом младшим котятам, с которыми она помирилась не далее, как сегодня утром. Поэтому неожиданно подскочившая Песчинка, подобно цепной реакции, переполошила и трёх болтающих рядом друзей.       — Идут! — прокричал пронёсшийся мимо них Дымочек, приложив повернувшегося к нему брата хвостом прямо по носу.       С самого утра он вертелся у входа, слушая байки откровенно веселящихся дозорных, выставленных предводительницей сразу же после её возвращения из патруля к границам племени Теней. Коты ждали победы и совершенно не понимали всех этих мер предосторожности, о чём не раз известил Дымочка Частокол.       — Идут. — Рядом с Рыжиком робко улыбнулась Песчинка, с облегчением выдохнул Уголёк, переминался с лапы на лапу от нетерпения Клубочек, толкая Рыжика в бок. Не отрывая глаз, котята завороженно наблюдали, как всклоченная разношёрстная толпа заполняла лагерь, производя при этом много шума. То и дело, к удивлению Рыжика, в обилии меха выделялись красные пятна.       — Наша взяла? Мы победили? — спрашивал у каждого новоприбывшего Дымочек. Он был настолько взволнован, что даже не обращал внимания на злое шипение, тычки, игнорирование. Однако это не укрылось от цепкого взгляда Рыжика, вот только все заготовленные по этому поводу остроты так и остались не высказаны.       Открытой пастью Рыжик ощутил противный, тухлый, тяжёлый запах, доносимый к ним порывами холодного ветра. Так пах пустоголовый черепаховый котёнок Мяука, который ради славы бесстрашного героя среди других котят сунул лапу в одну из рабочих хозяйских домашних чудищ по переработке рыбы. Захотелось чихнуть.       — Где папа?! — промямлила рядом с ним Песчинка, отчаянно пытаясь отыскать знакомую фигуру в этой хаотичной толпе. — Я не вижу его!       — Позовите Пестролистую! Быстрее! — раздался со стороны скалы лужёный голос предводительницы.       Все разговоры затихли, крики рвущейся из захвата Уголька и Клубочка Песчинки, которой Рыжик, сам того не понимая, сделав пару шагов вперёд, перегородил дорогу и обзор, отошли на второй план. Послышались и другие команды; некоторые из них, Рыжик был уверен в этом, звучали из толпы. Постепенно коты стали рассредотачиваться по поляне, однако по палаткам расходиться не торопились.       «Разве так выглядит победа?» — с ужасом думал Рыжик. Теперь, когда толпа рассосалась, ему стало видно, что никто из участников этого сражения не вернулся невредимым. Оттого поляна, под лапами прибывших патрульных, залита кровью, в которой виднелись свернувшиеся комки шерсти. Дымочек топтался по ней, даже не замечая этого.       — Иногда, — обречённо произнесла Синеглазка у него под ухом. Кажется, котёнок, сам того не заметив, высказал свои мысли вслух.       — Но ведь это всё можно исправить? — не своим голоском спросил рыжий котёнок, опознавший в ту секунду в одном из особенно больших шерстяных комков Зарянку, что всего пару часов назад с такой серьёзностью критиковала их с Клубочком возню, прежде чем отправиться на охоту. Теперь же кровь стекала с её разодранных боков, лап, живота, спины и даже хвоста. Да на ней просто живого места не было!       — Конечно, малыш, — Синеглазка нервничала и явно врала — Рыжик отлично чувствовал страх, когда кошка приблизилась к ним и явно намеренно загородила обзор рыжему котёнку. Вот только от стонов истерзанной Кисточки, которая с помощью брата хромала мимо них к целительской палатке, взвизгов Белоснежки, каждый шаг которой оставлял на земле четыре новых кошачьих следа, и сквернословия израненного Когтя, вяло отбивавшегося от нападок любопытного Дымочка единственной здоровой передней лапой, это его не спасло.       — Папа! — взвизгнула Песчинка где-то далеко, наверное, уже у детской, но Рыжик не мог считать эмоций, что вызвали его. Как и не мог понять, зачем маме пихать его в бок.       — Пойдёмте в детскую, иначе мы будем им мешать, — нервно произнесла Синеглазка, сдвинувшись, чтобы пробегавшая мимо сестра не отдавила ей хвост. Но даже целебные травы не могли заглушить зловония. Рыжик теперь снова мог видеть Зарянку и сидящего рядом с ней перепуганного Долголапа, до которых так стремилась добраться целительница. Кровь текла из плеча и пасти молодого воина.       — Песчинка, отпусти ты уже Уголька. Только драки нам сейчас не хватало! Клубочек, прекрати шутить! Тут нет ничего смешного! Хватит пихать Рыжика, он явно не ценит подобные шутки! Иди быстрее!.. Рыжик, куда ты смотришь?.. — голос мельтешащей рядом Синеглазки звучал гораздо тише, нежели крики раненных на другом конце лагеря.       — Рыжик, тебе там не на что смотреть! — в ужасе прошептала кошка, проследив его взгляд, прежде чем резко схватить рыжего котёнка за шкирку и потащить прочь.       Рыжик вскинулся, точно получил хороший пинок от Двуногово, невольно выкатившись из своего гнезда. Холод и шум дождя, третий день заливавшего лагерь, отрезвил бешено озирающегося по сторонам котёнка, помог успокоить дыхание, унять дрожь. С момента битвы прошло уже три дня, но кошмары всё ещё не оставляли его.       Рядом недовольно заворчал Клубочек. Судя по шуршанию подстилки, он ворочался в тщетной попытке отыскать утерянный источник тепла. Однако Рыжик не спешил вернуться к нему, несмотря на холод, царивший в детской: не далее, как вчера, старейшины шептались, что такой сырости давно не бывало в этих краях и риски возникновения голода для котов возрастают с каждым днём. Особенно после недавнего поражения, которое только чудом не повлекло ни одной смерти.       — Почему не спишь в такую рань? — сонно промурлыкал Клубочек. Речь его была невнятна, точно он был слишком измотан, чтобы хоть капельку приоткрыть рот.       — Спи, — пробурчал Рыжик смущённо.       В отличие от него Клубочек, как и прочие обитатели детской, сохранил глубокий спокойный сон. Об этом ему сообщил раздражённый Дымочек в своей излюбленной грубой манере, после того как гулявшего ночью котёнка в детскую вернула сама Синяя Звезда. Рыжик, как советовала когда-то мама, гулял, чтобы успокоиться после своего первого кошмара, и случайно наткнулся на них с Пестролистой около скалы, когда кошки взволнованно обсуждали что-то шёпотом, глядя на падающую звезду. Рыжик не успел даже осмыслить необычость ситуации: предводительница заметила его и поспешно вернула назад, одарив напоследок странным, как будто оценивающим, взглядом и заверениями, что он совершенно им не помешал, когда Рыжик попытался оправдаться. Однако это не мешало Дымочку вот уже третий день мусолить данную тему, несмотря на раздражение Синеглазки, уже уставшей одёргивать старшего котёнка.       — Нет уж, — проворчал Клубочек, вразвалочку перемещаясь к нему. Глаза котёнка были закрыты, шерсть была всклочена; он выглядел очень забавно, и Рыжик не смог сдержать улыбку. — Без тебя холодно и одиноко. Что тебя так напугало, что ты решил меня покинуть?       — Уже и не помню, — уверенно соврал рыжий котёнок. Вот только ему всё равно не поверили.       — Подобное сложно забыть, верно? Особенно, если об этом напоминают из каждого угла. — Клубочек прижался к нему тёплым боком, чтобы лизнуть его в нос. Спросоня он слегка промазал, неожиданно обслюнявив Рыжику всю мордочку. — Ты не трус, всем нам страшно и грустно. Но скоро всё образуется, вот увидишь!       — Пока не заметно, — грустно вздохнул Рыжик, вспоминая упаднические настроения, которые вот уже третий день подобно дождю топили лагерь в пучине отчаянья. — Пока всё только хуже.       — Надеюсь, ты не решил объявить себя виноватым? Это была бы самая глупая шутка из всех, что я знаю, — усмехнулся Клубочек, нежно сбивая Рыжика с лап своим боком.       — С чего ты взял такую глупость? — возмутился Рыжик, заваливаясь на бок. Кажется, он сделал это слишком громко: Синеглазкины веки задрожали, уши навострились, однако кошка предпочла не вмешиваться в разговор котят, дабы не смущать их.       — У меня тоже есть уши, — сообщил ему Клубочек с важностью целителя, открывшего способ воскрешения мёртвых. — А Коготь просто расстроен был. Его лапа заживает плохо, вот от скуки он и придумывает всякое, а Частокол как сорока разносит это по лагерю. Спроси, у кого хочешь — никто не обвиняет тебя!       — Они обвиняют Ярохвоста, — вздохнул Рыжик. Поражение стало тяжёлым ударом для глашатая, ибо прервало череду выигранных под его руководством битв, однако тот продолжал как ни в чём не бывало улыбаться и с большим усердием выполнять свои обязанности, работая за двоих.       — Они просто завидуют его оптимизму, — произнёс Клубочек, нависая над более мелким братишкой. — Однако тебе стоит взять с них пример. Так ловко перекладывать свою вину на другого…       — Не говори ерунды! — взвился Рыжик, рывком выбираясь из-под старшего котёнка. — Это просто гадко!       — Охотно верю. Однако ты никому не поможешь, если падаешь с лап, — произнёс Клубочек примирительно. — Мы условились сменить Уголька на его посту, помнишь. Пока он вперёд матушки от недосыпа к Звёздным предкам не отправился.       — Верно, — улыбнулся ему Рыжик, смачно зевнув, прежде чем отправиться к Синеглазке, незаметно переместившейся на другой край гнёздышка.       — Тогда пойдём спать, пока мама не проснулась от твоих криков, — произнёс Клубочек, первым резво заскакивая в нагретое матерью гнёздышко, точно не он всё это время находился в дремоте, тщетно пытаясь стряхнуть с себя остатки сна. Удобно устроившись в тёплом местечке, серый котёнок быстро отправился в мир грёз. Рыжика же усыпило его размеренное дыхание и мерные удары Песчинкиного хвоста.       Уголёк действительно осунулся, побледнел. Подобно тени, он лежал у постели своей матери, когда котята пару часов спустя вошли в переполненную палатку целителя.       — Ау! Есть кто живой?! — прокричал Клубочек во всё горло, после того как со всей дури отряхнулся. Дождь прекратился всего несколько минут назад, что дало Синеглазке повод выпустить своих деток на волю — узнать о самочувствии раненых.       — Несмешная шутка, малец! — рявкнула на него разбуженная резким воплем Кисточка из дальнего угла, однако Клубочка это совершенно не смутило.       Рыжику, вошедшему следом за другом, в ту секунду показалось, что серый котёнок нарочно лыбится, мельтеша под тяжёлыми, полными усталости и страдания взглядами раненых котов, в поисках Уголька. Сегодня в палатке было необычайно темно, однако силуэты котов и трав были всё же различимы: у самой стены в тугой комок свернулись Кисточка и Белоснежка; рядом что-то бурчал себе под нос Долголап, соседствуя с мёртвенно неподвижной Зарянкой; напротив них Львиногрив оправлял целебную паутину на своей располосованной спине и искусанной лапе.       — Надеюсь, вы не к Пестролистой заглянули. Тут и так непозволительно много котов, — удручённо вздохнул Долголап, отрываясь от подсчёта лежащих неподалёку пучков с травами. Рана на его плече была не серьёзной, однако готова была вновь открыться, истекая кровью при любом неосторожном движении.       — Мы ищем Уголька, — оповестил его Клубочек, прежде чем Рыжик сделал несколько шагов вперёд и с мявом шлёпнулся на землю, споткнувшись обо что-то мягкое.       — Не могли бы вы искать его потише?! — взвилась Кисточка. Её взгляд выражал чистейшее страдание. Она выглядела не краше покойника и вряд ли, по мнению Рыжика, способна была заснуть даже при абсолютной тишине.       — Был здесь, травы разносил, — задумался Долголап, придирчиво оглядывая палатку. — Мельтешил постоянно перед глазами…       — Он, вероятно, лежит рядом с матерью. Бедняжка совсем не спит, его мучают кошмары, — вздохнула Белоснежка с жалостью.       Долголап на это лишь поморщился:        — И зачем, спрашивается, истязать себя, если всё под лапами?       — Уголёк? — прошептал Рыжик, оставив Клубочка разбираться с недовольной кошкой. Чёрного котёнка он отличил от пола лишь по выделяющейся в этом полумраке белой грудке. — Прости, не хотел. Но почему ты не отзывался?       — Уголёк? — обернулся к ним Клубочек. Через несколько секунд он был рядом с друзьями, обеспокоенно оглядывая старшего товарища. — Как она?       Однако Уголёк лишь горестно вздохнул, вяло реагируя на суетящихся вокруг него друзей. Потребовалось ещё пара минут, чтобы он наконец понял из шёпота перебивающих друг друга котят их повод для беспокойства.        — Лучше, чем завтра… вчера… У неё большая кровопотеря, но Пестролистая верит, что мама проснётся… И я просну… я спал и во сне не нуждаюсь, правда. Я рад вас слыш… видеть!       — Не верим, — произнесли котята, глядя в его мутные слипающиеся голубые глаза, игнорируя тяжёлые вздохи Долголапа на заднем плане. — Тебе надо поспать!       — Пестролистая отличная целительница, Зарянка в надёжных лапах, — утешал друга Клубочек, пока Рыжик подталкивал его к выходу. Чёрного котёнка ощутимо шатало, он двигался нелепо, точно мышцы его все враз одубели. — Почему ж она не отправила тебя отдыхать?       — Но я обещал ей присмотреть за палаткой! — возмутился Уголёк едва слышно. Лапы его заплетались, поэтому Клубочку пришлось проявить инициативу и за шкирку выволочь старшего котёнка на выход. Тот, казалось, был решительно против, однако бессонные ночи не позволили ему оказать должного сопротивления.       — Не думаю, что она даже помнила, что ты здесь, — горько усмехнулся Рыжик, слушая вялое неразборчивое лепетание Уголька. Чёрный котёнок отчаянно мотал головой. Его друзья сумели разобрать лишь фразу: «Не надо позорить…»       — Вот и выйдем, подышим воздухом, чтоб лучше охранялось, — мягко успокаивал Уголька Клубочек. Наконец, ему удалось выволочь чёрного котёнка из палатки: тот перестал оказывать сопротивление, когда Клубочек позволил ему идти самому, и дело пошло легче.       — Зря она так с ним, — проворчал Долголап. — И ежу понятно, что Зарянка не жилец уже — столько крови потерять. И какая блоха её покусала тогда? Зачем она вообще в бой этот полезла? — голос кота сорвался, и Рыжик вздрогнул от слёз в глазах молодого воина. Взгляд его блуждал, возвращаясь к Зарянке: в отличие от постанывающей и морщащейся Кисточки, она спала так мирно, даже улыбалась во сне…       — Не следует такое говорить при детях, — осадил молодого воина Львиногрив. — Не стоит хоронить её раньше времени, надежда ещё есть.       — Прикажешь кормить его ложными обещаниями? — усмехнулся Долголап, даже не пытаясь убрать яд из своего голоса. — Разочарую, вера в лучшее в подобном деле вредна, тебе ли не знать! Твоя последняя ученица согласилась бы со мной, будь уверен!       — Уймитесь, Звёздным племенем вас заклинаю! — взвыла Белоснежка, в гневе с силой хлестнув хвостом по своему гнёздышку. — Иначе я тоже от вас сбегу.       — Уползёшь скорее, — грубо одёрнула её Кисточка. Бедная кошка пыталась осторожно перевернуться на другой бок так, чтобы не повредить паутину. Вот только и второй её бок имел точно такие же травмы.       — Попробуй лечь на живот. Будет меньше болеть, — посоветовала ей Белоснежка, проигнорировав грубость её голоса.       — Коготь свинтил отсюда в тот же день, предварительно всех нас облаяв. Сказал, что за племя, мол, у него душа болит. При таком-то пустоголовом глашатае и криволапых воителях, — вещал тем временем Долголап на ухо Рыжику. Котёнок с готовностью слушал всю ту желчь, которой оруженосец исходился, говоря о своих соплеменниках. Он не пытался оспорить мнение Долголапа, и серебристо-серый кот мысленно был за это ему несказанно благодарен. — Однако это не увеличило количество мышей в куче — лишь дольше в повязках теперь ему ходить…       — Я не братец — не привыкла так спать. Мне не уснуть на животе, — произнесла Кисточка упрямо. — Скорей бы Пестролистая вернулась со своими травами.       — Должна бы, — задумчиво произнёс Львиногрив. — Её нет уже достаточно долгое время. Насколько мне известно, сбор паутины — не настолько долгое занятие.       — Не рассчитывай, что она даст тебе ещё маковых семян. Много снотворного — вредно, — произнесла Белоснежка, хмуро взглянув на тихо болтающих Рыжика и Долголапа. Ей не понравилось, как взволнован был котёнок речью оруженосца, однако новая реплика Львиногрива отвлекла её:        — Я уверен, она даст тебе чего-нибудь от боли.       — … Когда наш отряд добрался туда, мама уже дралась, вся израненная. Ярохвост велел ей отступать в лагерь. Мы сразу в бой вступили, а когда отступали, я её заметил чудом каким-то… Она лежала в крови, а её врага и след простыл… Чудо, что её не затоптали; чудо, что она полностью кровью не истекла! Не понимаю, почему она осталась?.. — шептал Долголап, и Рыжик прижался к его здоровому боку, чтобы утешить. Сегодня ночью рыжий котёнок ожидал более детальных кошмаров, но у него не поворачивался язык остановить подавленного Долголапа.       — Может, ей просто не дали отступить? — предложил было Рыжик, однако появление Клубочка сбило его с мысли. Серый котёнок появился запыхавшимся, точно за ним гналась целая стая Чудовищ Гремящей Тропы.       — Пестролистая вернулась уже? Тут срочное дело! — произнёс котёнок взволнованно, невольно срываясь на крик. Причиной его беспокойства стал Лоскут, привалившийся к стене палатки. Челюсти старшего воителя были стиснуты с немыслимой силой.       — Не прошло и года! — прошипела Кисточка раздражённо, осознавая, что возможность поспать упущена ей безвозвратно.       — К сожалению, нет, — ответил другу Рыжик, вскакивая со своего места. — А что случилось?       — У папы всё болит, — произнёс Клубочек жалобно, точно обращаясь к отсутствующей в это мгновение целительнице. Всклоченная, точно иголки ежа, шерсть и огромные от страха янтарные глаза, вопреки здравому смыслу, добавляли этой ситуации комичности.       — Не волнуйся, сынок, — убеждал его Лоскут с придыханием, подавляя болезненные стоны. — Это просто от сырости, у меня такое уже не первый раз. Не нужно было тащить меня сюда: я бы просто отлежался, и всё б прошло.       — Но ты даже попить встать не можешь! А это верный признак агонии, так говорила нам Пестролистая! — волновался Клубочек под скептическими взглядами прочих обитателей палатки целительницы. — Мама бы не одобрила подобного поведения.       — Его мамаша ничего уже одобрить не может! — высказался Долголап иронично, однако его начисто проигнорировали вместо того, чтоб одёрнуть.       Котята в своём углу устроили военный совет, в то время как Лоскут медленно вошёл в палатку, дабы укрыться от противной мороси, и поприветствовал всех присутствующих. Мокрая шерсть облепила кота, обнажив его нездоровую худобу. Это убедило Рыжика, что его новый план вообще подлежит осуществлению гораздо сильнее, чем все путанные разглагольствования Клубочка об опасности данной ситуации, которые вдобавок довольно убедительно, пусть и не без лишней бравады, опровергались самим больным.       — Мы могли бы сами его вылечить, как думаешь? — произнёс рыжий котёнок несмело, перебивая взволнованного друга. Лапой он указал на пучки трав, лежащие у серого котёнка за спиной. Тот так и замер от удивления, бросив неуверенный взгляд на запасы целительницы.       — Помнишь, Пестролистая говорила нам, что здесь нет ядовитых трав? Хуже ему уже не будет. Однако, может, ему станет получше! — заверил Клубочка рыжий котёнок, и с каждым словом голос его звучал всё более уверенней.       За последние два дня, что они просидели здесь с Угольком, котята узнали довольно много о различных травах и их свойствах. Пестролистая любила беседовать сама с собой и с ними во время работы, иногда даже дозволяла ей помогать. Желание облегчить страдания Клубочка и его отца лишь добавляли ему уверенности в своих силах и решимости действовать.       — Разве она говорила нам, что помогает при боли в теле? Не помню такого… — произнёс Клубочек настороженно. О наказании, что обязательно ждёт их за подобное действо, он даже не задумался, хотя и получил уже его один раз за игры в целительской палатке. Тогда он, помнится, выкладывал из листьев фигурки… Вот только теперь эти листья нужны ему, чтобы облегчить страдания отца.       — Говорила, когда мы для Белоснежки вместо щавеля маргаритку принесли случайно. У неё вроде были волосатые такие, овальные листья. Очень хрупкие, — важно пояснил Рыжик, приближаясь к пучкам трав. С готовностью он сунул туда нос, в попытке узнать знакомый запах, и через секунду ровные кучки трав разлетелись по всему полу с оглушительным чихом.       — Не болей, — усмехнулся Долголап, единственный из всех, обративший на этот звук внимание. За эти три дня к реакции Рыжика на травы обитатели целительской палатки успели привыкнуть настолько, что даже необычайно раздражительная Кисточка не обращала на это никакого внимания.       — Давай-ка лучше я поищу, — миролюбиво предложил Клубочек, — а ты пока вспоминай, что нам с ними делать нужно будет. Надеюсь, не жевать! Это гадко!       — Не беспокойся… пчхи!.. нам её жевать точно не придётся, — пробормотал Рыжик, глядя, как деловито Клубочек роется в запасах, помахивая хвостом в волнении. Вот только он был не одинок в своём занятии, что выяснилось, едва Клубочку удалось найти что-то, хоть немного похожее на искомые листья.       Комментарии посыпались отовсюду, ехидные, раздражённые, предостерегающие. Чихание Рыжика заглушило половину слов, однако смысл их был легко уловим — выбрали котята не то. Рыжика подобное бесило, однако высказаться по этому поводу ему мешал страх разозлить и без того раздосадованных воителей, на мордах которых теперь появилась заинтересованность. К счастью, Клубочек в выборе своём руководствовался только жестами своего друга.       — Может, вам стоит всё же подождать Пестролистую? Я уверен, она скоро вернётся, — распинался Львиногрив, единственный из лежащих здесь котов негативно отнёсшийся к самой идее. Однако его замечание потонуло в подчас противоречивых советах его соседей, в азарте грозившихся в любую секунду смениться оскорблениями умственных способностей оппонента.       Наконец, выбранные листья не многим отличались от всех прочих: сухие и ссохшиеся настолько, что жевать их, по мнению Рыжика, было бы пыткой. Однако на ощупь они были немного волосатей и хрупче прочих, да и по размеру, по мнению Рыжика, идентичны были искомой маргаритке. Листьев этих обнаружилось немного в целительских запасах; все они помещались в маленькую кучку, меньше самой крошечной мышки.       — Да тут ему на один укус, — пожаловался Долголап, слушая рассуждения котят о необходимом количестве лечебной травы. — Не жадничайте! Лоскут — взрослый кот и ему много надо.       К удивлению Рыжика, поддержка у Долголапа была внушительной: не только взволнованный новыми стонами отца Клубочек, но даже осторожная Белоснежка и недовольная оруженосцем Кисточка поддержали его. Однако сам рыжий котёнок предпочёл поддержать Львиногрива в этом вопросе. Хотя бы потому, что его мать часто высказывалась в том же духе и никогда ещё не ошибалась.       «Чем меньше возьмёшь, тем легче справишься», — с нежностью говорила мама Рыжику и его сестре каждый раз, когда они тянули в рот какую-либо гадость. И без того осторожной Принцессе, помнится, не требовалось подобных наставлений.       — Чем меньше дадите ему, тем легче он перенесёт отравление, — советовал им Львиногрив настоятельно, точно он был их наставником. Однако Рыжик, несмотря на оскорбительное недоверие старшего воина к его памяти, предпочёл осторожным движением когтя разделить кучку на две части, а затем поспешно отскочить в сторону, дабы прочихаться в стороне.       — Все хорошие лекарства обычно — сильнодействующие, требующие малых порций, — произнёс Рыжик, цитируя свою мать. Та, в свою очередь, узнала это от своего давнего знакомого, жившего по соседству с двуногими в белых халатах.       Клубочек на удивление легко прислушался к его совету и передвинул порцию к лежащему неподалёку молчаливому Лоскуту. Тот даже проверять лекарство не стал, лишь улыбнулся им одобрительно, прежде чем проглотить его.       — Спасибо, — поблагодарил он котят с теплотой, совершенно не смущаясь прожигающих его шкуру оценивающих взглядов, точно здесь проводится важнейший эксперимент. Всё замерло в напряжённом ожидании, казалось, даже дождь прекратил барабанить по крыше палатки. Поэтому-то появление Дымочка и вызвало столь бурную реакцию: коты вздрогнули, Кисточка взвыла от боли, а Рыжик неловким движением разметал вторую кучку данной Лоскуту травы.       — …А что вы тут делаете? — услышали котята, едва смолкло чихание и шипение, наполнившее палатку.       — Тот же вопрос! — всполошился Клубочек. — В такую погоду нормальные коты в палатках сидят!       — Я лапу порезал, когда мы с Песчинкой ваш же мох вытряхивали из детской, — неожиданно агрессивно начал оправдываться тёмно-бурый котёнок, потряхивая чуть приподнятой лапой. Кровавого следа, впрочем, за ним не тянулось, в чём Рыжик винил дождь и освещение.       — И какая мышеголовая дрянь с блохой в заде только додумалась камни напихать в свою постель?! — продолжал свирепеть Дымочек, пока Кисточка не одёрнула его злобным шипением:        — От тебя болят уши! Не выражайся!       — Не мы, уж точно! — возмутился Клубочек, вспоминая, как сам пару раз напарывался на эти же камушки во сне. — Их, вероятно, принесли вместе со мхом. Из-за дождя его как следует не вытряхнули, вот и всё!       — Я так не считаю, — взвился Дымочек, всем своим видом показывая, что желает развить наметившуюся глупую ссору несмотря ни на что. Взглядом же он своих оппонентов даже не удостоил.       — Пестролистой пока ещё нет, так что придётся подождать, — сказал Рыжик как можно дружелюбнее.       Сам котёнок обратил свой взор в сторону целительских запасов. И Клубочку этого жеста было достаточно, чтобы понять ход его мыслей: «Дымочек расстроен из-за раны. Вылечим её — избежим ссоры».       — Конечно же, подождать, всегда подождать, — ворчал котёнок едва слышно, пробираясь мимо Лоскута к своей матери. — Иначе в нашем племени и не бывает. Не иначе как она от вашей непомерной криволапости сбежала куда подальше.       Пока Дымочек, уткнувшись в материнскую шерсть, бурчал себе под нос, младшие котята принялись осуществлять свою идею. В этот раз их поиски были намного более быстрыми: сказывалось отсутствие лишних советчиков, да и жёлтенькие цветки календулы, о которой не раз говорила целительница как о лучшем средстве для лечения ран, в общей куче трав было найти гораздо легче, чем листья. Более старшие воины в эту минуту занялись обсуждением битвы — разговором не новым, однако всё ещё волнующим каждого из них, ведь причина поражения так и не была ясна.       — Вы бы хоть сначала у жертвы поинтересовались о его желании ко…лечиться, — усмехнулся Долголап злорадно. Он намного раньше заметил движения котят, однако предупредить увлёкшегося Дымочка соизволил лишь через несколько секунд после нападения Рыжика. Клубочек лишь смерил его раздражённым взглядом —пасть котёнка была занята пережёвыванием травы, и к занятию этому он подошёл на удивление ответственно. Даже от горечи, наполнявшей его рот, не морщился совсем.       — Вы бы хоть от Зарянки отошли, — беспокоился Львиногрив, глядя на борющихся котят. — Она ведь и так еле дышит!       — Нашли где играть! Выметайтесь! — ворчала Кисточка устало, и Белоснежка строго кивнула, соглашаясь с её словами. Обе кошки, вероятно, достаточно устали, чтобы уснуть несмотря на боль, но не на крики.       — Отпусти меня, малявка! — прошипел Дымочек, извиваясь в хватке младшего котёнка. Эффект неожиданности позволил Рыжику занять более выгодную для удержания старшего котёнка позицию. Однако с каждой секундой преимущество Рыжика таяло под напором силы, опыта и упрямства старшего котёнка.       — Мы хотим тебе помочь, — оправдывался запыхавшийся Рыжик, отчаянно стараясь загородить Дымочку обзор. Ведь если старший котёнок не увидит намерений Клубочка, то и сопротивляться меньше будет.       — Что ты творишь, мышеголовый?! — взвыл Дымочек, отталкивая Рыжика в сторону целительских запасов. Только чудом тот сумел пролететь мимо и без того потрёпанных горок трав.       Клубочек попытался было исправить положение, встав на грудь Дымочка, пока тот размахивал лапами, да вот только старший котёнок оказался проворней. Разжёванная кашица оказалась на груди и морде котёнка, совершенно не попав на больную лапу. Впрочем, это совершенно не помешало Дымочку использовать её, чтобы сбежать от своих обидчиков под дружный смех обитателей целительской палатки.       — Вы б хоть сначала убедились, что он не соврал, — произнёс Долголап насмешливо, обращаясь, впрочем, более к Львиногриву, нежели к расстроенным неблагодарностью пациента котятам.       — От подобного лечения, что уж говорить, даже я со своими ранами предпочёл бы уползти, — попытался образумить оруженосцев воитель, однако спор лишь усилился, так как теперь Долголап начал защищать котят и их врачебные навыки, которые со временем, по его мнению, могли бы сделать их гениальными целителями. Вот только сами котята были совершенно другого мнения на этот счёт.       — Не быть нам… апчхи!.. целителями! Верно ма… пчих!.. говорила, что врачевание — сложно… апчхи! — сокрушался Рыжик. — Он на нас нажалуется ещё, будь уверен!       — Ну, папе вроде полегчало, — прошептал Клубочек чихающему Рыжику на ухо обнадеживающе.       Лоскут за их спинами энергично намывался, точно и не болело тело у него пару минут назад. С той же живостью он, явно вдохновлённый случившимся только что казусом, принялся вещать котятам да и всем присутствующим в палатке весёлую историю о похождениях Репейника в палатку целителя за мышиной желчью ради шутки над Синичкой, которая любила влезать в его игры в самый неподходящий на то момент и учить младших котят правилам безопасности. Котята слушали его с интересом, вот только рассказ об ответных действиях Синей Звезды был прерван ввалившейся в палатку кошкой. И судя по издаваемым ей стонам, целительницей Грозового племени она не являлась.       — Шумоцветка? — удивился Долголап. — Каким ветром? Ты же ко мне только пару часов назад заходила!       — Моя лапка! Моя бедная лапочка! — взвыла кошка не своим голосом, заставив котят, до того удивлённо на неё таращившихся, вздрогнуть и прижать к голове уши. Оглушённые, они не услышали протяжного вздоха болеющих кошек и поспешных телодвижений Лоскута: извинившись, воитель с необычной для его возраста прытью поскакал на выход, едва не сбив при этом Дубоморда. Тот только улыбнулся своей жуткой миной, а затем залепетал что-то невразумительное, невольно клацая челюстями. В глазах его читались страх и полная беспомощность.       — Отставить панику! — зычный голос удивительно спокойного Львиногрива угомонил молодую кошку. — Объяснитесь сначала, иначе мы ничем не сможем вам помочь!       — Моя лапка! Больно, — взвизгнула кошка, и тогда котята поняли, что молодая воительница свернулась на полу такой странной кучей не случайно. Одна из передних её лап была вывернута под странным углом. Котята, приведённые в себя командой Львиногрива, кинулись помогать ей улечься, дабы разгрузить больную лапу.       — Я не хотела, я случайно! — плакала тёмно-рыжая кошка истерично, уткнувшись лицом в пол палатки, пока котята осматривали её лапу со всем возможным вниманием. — Почему это случилось именно сейчас, когда каждый кот на счету! Почему?!       — Она… подскользнулась, — выдавил из себя Дубоморд. Видно было, что из-за волнения контролировать свою мимику ему было почти невозможно, и никто в палатке не пытался облегчить ему эту задачу, но он всё же пытался, старательно, медленно выговаривая каждое слово. — Когда… гналась… за… мышью… на… грязи… у… Змеиной… Горки…зацепилась…за…камень…       — И зачем же вы потащились туда, если ещё вчера на собрании обсуждали, что там так землю развезло, что даже стоять невозможно? — спросил Львиногрив удручённо. Судя по удивлённым взорам его соседей, золотистый воин был единственным, кто проявил интерес к жизни племени во время болезни.       — Мы были в патруле, — протараторил Дубоморд. В этот раз понять его было несколько легче, так как его челюсти более не отбивали странного ритма. Теперь это делал нос, что было весьма комично и вызвало усмешки находящихся в своих гнёздышках кошек. К счастью, новый крик Шумоцветки скрыл от Дубоморда этот примечательный факт.       — Осторожней там! — взволнованно подался вперёд Долголап, только чудом не растревожив рану на своём плече. Котята взглянули на него с удивлением. Они ведь даже не успели ещё как-либо притронуться к лапе.       — И решили подкрепиться? — вздохнул Львиногрив удручённо. — Что ж, это не первая её глупость с подобными последствиями. Вот только её обычное гнёздышко сейчас занимает Долголап.       — Могу уступить даме, — попытался сострить оруженосец, прежде чем Шумоцветка вновь закричала, когда котята дотронулись до её лапы. Закричала страшно, так что уши закладывало.       — Перелом! Но ты не расстраивайся, мы всё исправим! — констатировал Рыжик, обращаясь ко всем собравшимся. — Готовь палки и паутину, — прошептал он Клубочку на ухо, и тот с готовностью скрылся в темноте палатки. Послышались звуки возни.       — Палок тут нет! — прокричал серый котёнок из темноты встревоженно. — И паутины всего пару мотков.       — Вы точно уверены, что это перелом ? — волновалась Шумоцветка под обеспокоенными взглядами друзей. — Я не могу целую луну торчать в этой палатке! Я нужна племени именно сейчас!       — Не волнуйся, мы всё исправим, — улыбнулся ей Рыжик в тщетной попытке успокоить, нежно поглаживая кошку лапой по ходящему ходуном боку. — Принесите палки, будем фиксировать!       Окинув котёнка полным ненависти взглядом, молодой воитель выскочил наружу. Громыхнуло. Морось грозила в любую секунду смениться ливнем.       — Вы бы подождали Пестролистую! Я не целитель, конечно, но перелом так выглядеть не может! — пытался вмешаться Львиногрив, но его уже не слушали.       — При вывихе она так не кричала бы! — ответил ему напряжённый Долголап со всей серьёзностью. В глазах его горела мрачная решимость действовать, полностью затмившая в тот миг критическое мышление. Было понятно, что если так и продолжится, то никакая лапа не удержит.       — Не забудьте окопник! Это должно помочь от переломов, — подсказала им взволнованная Белоснежка.       — Клубочек? Слышал? — окликнул товарища Рыжик. Тот не откликнулся, а спустя пару секунд появился перед другом с паутиной и непонятными мелкими корешками. — Ты уверен, что это тот самый?       — Я схватил первое, что на глаза попалось, — честно выпалил в ответ серый котёнок, нервно дёрнув плечами.       Взволнованный, Рыжик хотел было возмутиться, в суматохе даже не подумав, что сам он об этом растении так же не имеет ни малейшего понятия, однако в то же мгновенье в палатку с грацией мешка с песком ввалился запыхавшийся Дубоморд с палками в зубах. При ближайшем рассмотрении котята поняли, что применить к делу их было невозможно — палки были настолько размокшие, что легко гнулись. Однако объявить об этом во всеуслышание Рыжику было страшно: столько котов в этой палатке надеялись на него, да и сама пострадавшая подгоняла их.       — Неважно как и чем, главное — быстрее! — простонала кошка, морщась от боли.       Хвост её, метаясь, описывал немыслимые фигуры, периодически ударял усевшегося там Дубоморда, с мрачной решительностью оглядывающего предстоящую работу. Он не сказал и слова, но твёрдый взгляд его отметал даже самые разумные возражения о целесообразности его участия в операции.       — Наконец-таки! — с облегчением выдохнул Львиногрив, поддерживаемый эхом собравшихся в палатке котов, когда Рыжик под вой и слова одобрения молодой воительницы только начал обматывать удерживаемые Клубочком и Дубомордом палки паутиной. Пестролистая появилась действительно вовремя, как выяснил Рыжик намного позднее. В сопровождении Уголька она ласточкой влетела в свою палатку, мигом взяв ситуацию под свой контроль.       — Я же оставлял тебя у мамы! Она сказала, что позаботится о тебе! — удивлённо произнёс Клубочек позже, когда Шумоцветкина лапа была обработана целительницей должным образом. Как оказалось, Львиногрив был прав в своём предположении: котята неверно определили причину боли. Однако это не помешало Шумоцветке выдавить из себя улыбку, когда Пестролистая только взглянула на развернувшуюся в палатке трагедию.       — Она правда старалась, — смущённо протянул Уголёк, устроившись подле матери. — Вот только Дымочек и мёртвого поднимет своими жалобами.       — Наябядничал-таки, червяк! — с досадой протянул Клубочек, глядя, как Пестролистая обрабатывает вновь открывшуюся у Долголапа рану. На настоящую злость после сегодняшних переживаний сил у него уже не осталось.       — Может, это даже к лучшему? — расстроенно протянул Рыжик, вспоминая слова смеющейся Пестролистой: «Вы умудрились перепутать маргаритку с кровохлебкой. Нет, не бойся, малыш! Лоскут ничего не потерял, разве что спокойный сон этой ночью. Что ж, может, он поймёт, наконец, что ему давно пора на покой».       — Не начинай снова! — вздохнул Клубочек утомлённо. За последние полчаса, пока они убирали травы, он успел уже порядком наслушаться необоснованных, на его взгляд, самобичеваний своего братишки. — Мы поступили храбро, пусть и не очень умно. Сама Пестролистая подтвердила! И Долголап! И даже Львиногрив, что особенно удивляет!       — И Синеглазка тоже! Не переживайте, — улыбнулся Уголёк, похлопав измотанного и расстроенного рыжего котёнка по плечу хвостом.       — Она рассказывала, почему она так задержалась? — произнёс Клубочек, отчаянно желая сменить тему. И у него получилось. История, рассказанная Угольком о ворчащем как барсук Когте, который на ровном месте, в самом центре лагеря, неловко повернувшись, чтобы отчитать зевающего Уголька, растревожил свою лапу, вмиг завладела сознанием Рыжика.       — Как жаль, что мы не знали, — вздохнул Рыжик со всей возможной серьёзностью.— Вмиг бы вылечили!       — О да! Он бы такое лечение вовек не забыл! — катались по полу от смеха Уголёк с Клубочком. И эта счастливая картина не могла не вызвать у Рыжика улыбку.       Как жаль, что в следующий раз смех Уголька котята услышат ещё очень нескоро. Скорбные вести о тихой смерти Зарянки настигнут их всего через час...