Он - её жизнь...

      Поцелуи становятся все настойчивее, и девушка прогнулась в спине, чтобы еще ближе прижаться к сильному мужскому телу. Он стягивает с нее последние преграды, подхватывает и несет в спальню — ждать больше нет сил. Они не размыкают губ, даря друг другу чувственные ласки: он — напористо, она — нежно и трепетно. Мужчина ощущает ее руки на своем теле, и эти касания заводят еще сильнее. Ему нужны эти прикосновения, нужны как воздух, нужны, чтобы полностью отключить мозг. Терпение на исходе, одно резкое движение, и он чувствует, как жарко внутри ее тела. Девушка дернулась, и мужчина мысленно выругался, похоже он сделал ей больно. Ему хочется напора, страсти, мощных движений, глубоких поцелуев, гортанных стонов, но интуитивно понимает, что ей сейчас нужна нежность, плавность, чувственность. И он сдается. Впервые за много лет уступает, потому что она этого достойна, ради нее стоит уступить. Он ведет ее к апогею их страсти так, как хочется ей. И снова девушка вздрагивает, но теперь уже не от боли. Ее накрывают волны оргазма, и она невольно размыкает объятия. Она на вершине, а он… застрял где-то посередине. Раньше делать это одновременно было также естественно, как дышать: его движения отражались в ней как в зеркале, ее порывы отзывались в нем эхом, их эмоции сливались в один бешеный поток, миг, и они летят вместе, не размыкая рук, губ, тел. И именно осознание этого совместного полета сносило крышу сильнее чем сам физический процесс. Ощущения обострены до предела, чувства на самом пике, глаза в глаза, и стон, срывающийся с губ одновременно… Мужчина тряхнул головой, отгоняя ненужные мысли. Еще несколько секунд, и он позволяет себе долгожданную разрядку, замирая на локтях, чтобы ей было не тяжело. Ему хорошо, очень и очень хорошо с ней, хорошо впервые за много лет, но… не вместе… — Ты сумасшедший, — девушка сладко улыбается, а мужчина от этих слов вздрагивает и отвечает как-то неуверенно. — Да, я такой…       Ионов перекатился на вторую половину кровати, и миниатюрная блондинка тут же устроилась у него на груди. Ее руки слегка касаются его тела, замирают возле шрамов. Он улыбается одними уголками губ — сейчас начнет донимать его разговорами, но ему не хочется. Сегодня вообще никак. — Надо выспаться. Завтра тяжелый день, — без тени смущения солгал мужчина, приобнял девушку и прикрыл глаза.       Но сон снова никак к нему не идет. Ионов лежит абсолютно неподвижно и ждет: вот, вот сейчас его опять накроет это мерзкое чувство — в его постели не та женщина… Она прекрасная, замечательная, ему легко с ней, и впервые за много лет в душе шевелятся струнки привязанности, но она НЕ ТА.Хочется забить в себе это чувство, выбить в прямом смысле его из головы, вытравить самым сильным ядом из тела. Той, которая ему нужна, он теперь не нужен. Время все расставило на свои места. У них общий сын, и эта единственная точка их соприкосновения.       Ионов скосил глаза на Ирину, ему бесконечно хотелось ее полюбить, но пока не выходило. Он встретил ее случайно… Хотя нет, не так, она свалилась ему как снег на голову, как знак свыше, о котором он так просил. Вернувшись тогда от Жени и осознав, что для нее«они» остались в прошлом, он настойчиво решил жить дальше. Он впервые захотел жить дальше. На него больше не давило чувство вины за Женину смерть, а его сыну чудесным образом удалось раскрасить серый мир новыми красками, и Вася отчаянно захотел снова стать счастливым. Женьке без него удалось, он видел это в ее глазах, так почему бы и ему не попробовать, почему не попытаться окунуться в новую жизнь, в новую любовь. Он просил проведение или что там есть наверху подарить ему второй шанс, и бац! Ирина кидается под колеса его машины. Решила дуреха дорогу в неположенном месте перебежать, благо он вовремя успел сориентироваться. — Девушка, у вас мозги есть вообще?       Кот кинулся поднимать несчастную. Он хотел еще много чего нецензурного ей сказать, но осекся, увидев ее перепуганное лицо и полные слез большие серые глаза. Нет, он в них не утонул, но ощутил необходимость прижать ее к себе и успокоить. И впервые внутренние преграды, выстроенные помимо его воли, мужчину не остановили, и он уверенно обнял девушку. У Васи лишь слегка что-то дрогнуло в душе, а вот Иришка, похоже, погибла в его объятиях раз и навсегда. Поэтому, прощаясь с ним возле своего подъезда и понимая, что молодой человек номер телефона просить не собирается, взяла инициативу в свои руки. — А можно я вам позвоню? — она опустила голову, и Кот заулыбался. — Позвони, — он продиктовал ей свой номер. — Только обещай дорогу в неположенных местах больше не переходить.       Девушка слегка покраснела, а Вася двинулся к машине, но внутренний голос заставил вернуться. Поцелуй получился слегка скомканным и неловким, но все равно был приятен и сладок. И закрутилось. Ее сообщения, его звонки, цветы, прогулки, первая жаркая ночь. Эта девушка как будто была создана для него: безропотно приняла его профессию, спокойно выдержала известие, что он в госпитале, не упрекала и не плакала, только просила быть осторожней. Она мечтала о семье, детях, простых житейских радостях в виде красивого сервиза и замысловатой люстры, дарила ему всю себя без остатка, без фальши, без тайн. Даже тот факт, что у него есть маленький сын, ее нисколько не смущал. С ней Вася попытался, наконец-то, расслабиться, почувствовать себя настоящим и главное нужным. С ней было легко и просто, спокойно и надежно, к такой девушке хотелось возвращаться после тяжелого боевого задания и такая точно не бросит и не исчезнет без объяснений. Но все это Ионов понимал умом, руководствовался голосом разума, слепым расчетом, а сердцем…       Сердце рвалось в другой город, туда где жил его маленький сын, по которому Вася скучал постоянно, туда, где жила женщина, с которой всегда как на вулкане, от которой не знаешь, чего ожидать в следующую минуту, которой плевать из какой кружки пить чай, главное пить его вместе с любимым мужчиной. И пусть ей во многом далеко до идеала, но только она умела понимать его без слов, на уровне рефлекса чувствовала его движения и дышала с ним в одном ритме. Только она знала, что значит быть на волосок от смерти, и поэтому умела радоваться любой самой незначительной мелочи.       Коту за все это время только дважды удалось вырваться к ним, и за это он начинал всей душой ненавидеть свою работу. И если первая встреча прошла на удивление легко и спокойно, то во время двух последних градус нервозности и грядущего скандала зашкаливал, еще раз доказывая, что ужиться двум кошачьим на одной территории крайне сложно. Они за проведенные вместе в общей сложности пять дней успели поспорить, казалось, обо всем, начиная от банально раскиданных по всей квартире игрушек, заканчивая немедленнейшим изменением Андрюшиной фамилии с Громова на Ионова. Но если раньше все их споры начинались громкими криками, бешеной жестикуляцией и едкими нападками, а заканчивались почти всегда таким же громким и бурным сексом, то теперь они грызли друг друга практически шепотом, попеременно злобно переглядываясь. И также тихо мирились сразу же, как только маленький Андрюша начинал удивленно на них поглядывать. И еще одно обстоятельство было для них ново — какая бы колкость не вертелась на языке, но дозволенной грани они старались не переходить. Оба очень хорошо помнили, чем это между ними закончились. И учитывая тот факт, что теперь им нужно было учиться сосуществовать не только ради них, но в большей степени ради общего сына, благоразумно держали языки за зубами и даже больше — за эти пять дней фразы ''Извини, я был не прав'' и ''Прости, я не хотела'' звучали едва ли не чаще, чем за все то время, что они были вместе.       И пусть в той квартире Ионов никогда уверенно и спокойно себя не чувствовал, знал, что матери его сына он теперь совершенно не нужен, и понимал, что закончиться это видимое перемирие может в любой момент, но его все равно неудержимо тянуло туда. Именно там он чувствовал себя живым, именно на том пусть и не очень удобном диване легко засыпал после веселых игр с сыном и перепалок с Женькой, только там он дышал одним воздухом с двумя людьми, которых отчаянно любил.       Вася потянулся за телефоном, часы показывали половину второго ночи. Он поколебался минуту и все же отправил Женьке смс с улыбающимся смайликом — их своеобразный пароль. — Я хотел тебя попросить, — начал Вася неуверенно. — Ты могла бы мне фотки Андрюшины присылать, хотя бы иногда. — А девушка твоя против не будет? — съехидничала Евгения. — А с каких это пор тебя мои девушки волнуют, — Кот вопреки ожиданиям не уступил. — Ревнуешь? — Самооценка у тебя, Ионов, смотрю не упала ни на миллиметр, — Женя все-таки смутилась, хотя виду старалась не подавать. — Когда? — Что когда? — не понял Вася вопроса. — Фотки когда тебе присылать? — Когда сможешь. — Слушай, как самооценка не упала, так и мозгов у тебя не прибавилось. Представь, отслеживаешь ты бандитов по какому-нибудь заброшенному заводику с хорошей акустикой, идешь по пятам, готов уже броситься в рукопашную, и тут я решаю, что самое время тебе фоточки ребенкины скинуть, а телефон ты взял и на базе не оставил и беззвучку не включил. И ты такой ''Мужики, извините, сейчас фотки сына посмотрю. Подождете? Я вам потом накостыляю». А они тебе ''Да не вопрос, братан. Конечно подождем. Сын — это святое'', — Женя говорила, подражая голосу Кота и имитируя бандитов, а Вася ржал в голос, представляя себе подобную ситуацию. — Смайлик мне какой-нибудь будешь скидывать, когда свободен, и если свободна буду я, то фотки перешлю. Уже через пару минут телефон в руке завибрировал, оповещая о пришедшей смс.       «Интересно, а почему она не спит?» — думал Кот, просматривая фото с сегодняшней датой. Его донельзя довольный ребенок с удовольствием поедал мороженое в том самом кафе, в которое они ходили все вместе в последний его приезд. И хотя перед этим они с Женькой умудрились сцепиться в кровь на детской площадке, все равно он тогда был самым счастливым. Пиратские приключения, героями которых они стали, совершенно неожиданно окунули их в былые времена. Кот в образе Джека-воробья был бесконечно крут, чем привел своего сына и других мальчишек в неописуемый восторг, а Женьке ничего не оставалось как играть даму сердца отважного мореплавателя. И снова они дрались спина к спине деревянными шпагами с другими пиратами-родителями, защищая сундук с сокровищами, стреляли резиновыми пульками из рогатки по воздушным шарикам, вязали морские узлы и пили на скорость молочные коктейли. А на церемонии награждения юная розовощекая аниматор, видимо поддавшаяся общему романтическому порыву представления, заявила, что отдаст победителям главный приз только если неустрашимый капитан поцелует свою очаровательную спутницу. Конечно же, Андрюша очень хотел свой приз… А Вася очень хотел поцеловать свою восхитительную напарницу… Так что Женькиного мнения Ионов-старший и Ионов-младший даже не спросили. От воспоминаний о жарком танце, в котором слились их губы, о том, как робко она отвечала на его напор, об омуте ее глаз, который поглотил его без остатка, у Васи перехватило дыхание, но на грешную землю его опять вернул звук смски. Вернул лишь для того, чтобы Кот опять замечтался. С экрана телефона на него смотрели не зеленые глаза сына, а большие и чистые глаза его матери. И хотя фото было несколько смазано и нечетко — видимо работа четырехлетних ручек — Вася все равно залюбовался. «Упс, Ионов, эта случайно отправилась» — гласила следующая смс.       Опять! Вася злобно прищурился. Опять она демонстративно обращалась к нему только подчеркнуто «Ионов». Ни разу за все время после их неожиданной встречи Женя не назвала его по имени или хотя бы по позывному. Он даже был согласен на бесконечно бесившее его «Кисуля», которым девушка специально доводила его в прошлой жизни. Но нет, теперь она обращалась к нему только по фамилии, каждый раз проводя границу между ними.       «Данное сообщение удалено» — высветилось в поле переписки, но Кот лишь довольно прищурился, он уже успел сохранить ее фото в памяти телефона.       Ионов так замечтался об одной женщине, что совсем забыл, что в его постели лежит сейчас совершенно другая. Чувство вины перед ней неприятно опустилось на плечи. Это белокурое чистое создание не заслуживает быть с человеком, который никак не может разобраться в себе. Решение, так долго витавшее в воздухе, наконец-то, начало приобретать вполне осязаемую форму.       На следующее же утро кап-три Ионов признался Ирине, что любит другую и искренне попросил прощения. Осторожно закрывая дверь в ее квартире, он четко понял, что если хочет по-настоящему стать счастливым, то должен открыть другую дверь. В конце концов, не сможет открыть дверь, вышибет, к чертям, окно. Спецназовец он или нет!       Кот, наверное, впервые не нервничал, нажимая на дверной звонок и пряча за спиной весьма необычный букет. Его решимость вернуть Женькино сердце не только не улетучилась, наоборот, окрепла и даже вылилась в примерный план операции. Вася улыбнулся — серьезных спецопераций по охмурению девушек у него в копилке еще не было. До знакомства с Женей они сами штабелями укладывались к его ногам, а после все его мысли занимала только одна единственная женщина. Но надо же когда-то начинать…       Дверь резко распахнулась и Евгения Мурашова-Громова предстала перед ним во всей красе. И даже больше. — Анька, как ты так быстро… — выпалила девушка, но осеклась, сообразив, что перед ней далеко не подруга.       Ионов смотрел на Женю во все глаза, пытаясь выдавить из себя хоть какое-то приветствие. Но не мог. Девушка стояла перед ним в крайне сексуальном комплекте нижнего белья из белого кружева, бесподобно гармонирующем с ее загорелой кожей. Но на Женю ошарашенно-оценивающий кошачий взгляд, казалось, никакого впечатления не произвел. Она без тени смущения впихнула Васю в квартиру, при этом громко хлопнув дверью. Произошедшее далее в планы Кота, конечно, входило, но уж точно никак не на пороге и не сразу по приезду. Женька обхватила Васю за голову и, резко притянув к себе, звонко и сильно расцеловала его в обе щеки. — Господи, Ионов, даже не предполагала, что еще когда-нибудь скажу тебе такое, но ты не представляешь, как я рада тебя видеть.       Выпалив это, она стремительно скрылась в гостиной, а Кот остался восстанавливать сбившееся дыхание. Он прошел за ней, и взору его предстал разгром под названием «опаздывающая девушка». Он молча следил как она, даже не подумав одеться, носилась по квартире. Поймав его изучающий взгляд, Женька только махнула рукой. — Ионов, успокойся, как будто ты чего-то тут не видел.       Вася смутился, а девушка, мастерски справляясь с плойкой, продолжила: — Ты посидишь с Андрюшей? В садике карантин, няня заболела, Анька опаздывает, а у меня итальянцы нагрянули. Презентация горит. Без меня никак. А с собой его тащить не хочу.       Она смотрела на него с надеждой, и пока Вася пытался более-менее разборчиво выговорить «Ну да, конечно», буквально впрыгнула в обтягивающее платье и встала перед ним спиной с молчаливой просьбой застегнуть молнию. И только тут Ионов вспомнил о том, что прятал за спиной букет, собранный для нее на заказ. Он протянул руку и замер в ожидании ее реакции. Прийти к ней с обычными цветами — вариант не рассматривался им совершенно. Это был бы слишком уж прямолинейный намек на его попытку ухаживать. Других подарков от него она бы тоже не приняла. Но ему хотелось сделать примирительный и приятный для нее жест, поэтому необычный ярко-желто-зеленый букет был собран из лимонов, лаймов и веточек мяты. Вася хотел, чтобы Женя вспомнила о том, как им было хорошо вместе, как она смеялась над ним, поедая лимоны словно яблоки, а его передергивало потом даже от вкуса ее поцелуя. И она специально каждый раз приставала к нему с этими манящими и чувственными ласками. Ему хотелось, чтобы она вообще вспомнила насколько жаркими были их поцелуи. Эти воспоминания смутили бы ее, сделали тоньше стену между ними, дали ему возможность приблизиться к ней хотя бы на один шаг. Но последовавшая реакция оказалась совершенно противоположной его ожиданиям. — Это мне?       Девушка вытянула руку подальше от себя, скривилась еще хуже, чем он когда-то, и судорожно сглотнула слюну, заскрипев при этом зубами. — Ну да, ты ведь любила… — Вася смутился и не договорил. — Ключевое слово здесь «любила», Ионов. Благодаря Андрюше, я теперь даже чай с лимоном пить не могу. Выворачивает от кислоты. — А при чем здесь Андрей? — удивился мужчина. — А при том. Во время беременности и после нее у женщин очень часто кардинально меняются предпочтения в еде. Я вот, например, на лимоны даже смотреть больше не могу, зато клубнику трескаю килограммами, хотя терпеть ее не могла. А еще вместо горького шоколада перешла на молочный и белый. А это уж вообще для меня ''атас'', — девушка развела руками, а потом чуть тише продолжила. — Но все равно спасибо. Букет и правда шикарный.       Неловкую паузу, которая неизбежно бы возникла после ее слов, Женя успешно предотвратила, молниеносно обувая туфли-лодочки на шпильке и бегом направляясь к двери. — Андрюша в детской мультики смотрит. По возможности не давай ему долго сидеть перед телевизором, — бросила она уже на пороге и скрылась за дверью, оставив Ионова тяжело вздыхать — его план с треском проваливался.       Примерно через полчаса запыхавшаяся Анна, мчавшаяся на выручку к Жене, удивленно обозревала Ионова с маленьким Андрюшей на шее. Кот и маленький Котик друг друга обожали, и это было видно невооруженным глазом. — Привет. А ты здесь какими судьбами? — Привет. Вот приехал к с… — Вася осекся, пытаясь выкрутиться, -…к самому замечательному мальчику на свете. — Понятно. А меня слабо было предупредить, чтобы я не летела через весь город как сумасшедшая? — девушка смерила его злым взглядом. — Это не ко мне, — Кот лишь улыбнулся. — Все претензии к твоей подруге.       Анна прошла в квартиру и, обозревая погром, устроенный Женькой, присвистнула. — Был на квартиру налет? К вам заходил бегемот? Может быть был ураган или взорвался вулкан? — иронично процитировала она детский мультик. — Наша мама просто опаздывала куда-то немножко, — в тон ей ответил Вася. — Эмм, похоже там не просто итальянцы прилетели, а во главе с Марко…- девушка закашлялась, понимая, что опять сморозила лишнего. — Водички пойду попью. В горле пересохло.       Но она успела сделать только шаг по направлению к кухне. Кот схватил ее за руку и резко развернул к себе. — С кем во главе?       Ионов смотрел на Анну так, что и у матерого преступника глаз бы задергался, но девушка оказалась не из пугливых. Она смерила его презрительным взглядом, явно намекая, что парень перебарщивает. Вася стушевался от собственной реакции и отпустил руку. Он снял с шеи ребенка и, отправив его принести конструктор из детской, тяжелым шагом направился за Жениной подругой. — Ань, ответь, — голос его звучал тихо и как-то удрученно. — Пожалуйста. — Не уверена, что мне стоит с тобой это обсуждать. Это не мое дело. И давно уже не твое. — Мне нужно знать… правда…       Вася пытался держать себя в руках. Но шестое чувство подсказывало, что ответ ему ой как не понравится. И тем не менее он упрямо ждал, неотрывно глядя на девушку. Анна вздохнула. Она чувствовала себя между молотом и наковальней. Скажет — Женька ее прибьет, не скажет — этот товарищ прожжет в ней дыру. — Марко — Гешин партнер по бизнесу, и… — девушка потупилась, — не только по бизнесу.       Вася чуть слышно выругался и сжал кулаки. — Давно? — Так, все. Я итак сказала тебе больше чем нужно было, — Анна заняла оборону. — Где они? — Ооо, молодой человек, вас не в ту сторону несет. Ты не имеешь права ей указывать, что делать, как жить и с кем спать! Тем более с кем спать! Ты итак…       Если бы взглядом можно было убивать, то Анна непременно бы это сделала. Причину расставания с Василием Ионовым Женя озвучила только после его неожиданного появления в то утро в ее квартире, но девушка очень хорошо помнила, как далось ей это расставание, хотя виду она и не подавала. Аня интуитивно чувствовала, как тяжело было ее близкой подруге. И за каждую непролитую Женину слезинку она, по идее, должна была ненавидеть этого сукиного сына, но… — Я люблю ее, — чуть слышно признался Вася и опустил глаза.       Вот оно это предательское «НО»! Еще в то утро Анна заметила какими глазами смотрел на Женю этот Вася, как он пытался ее защитить, несмотря на то, что она ничего не рассказала ему о своей прошлой жизни и четыре года скрывала от него сына. И сейчас женское чутье подсказывало ей, что парень не врет. Да и Женька… Она так хотела, чтобы подруга, наконец-то, была по-настоящему счастлива. — Оооохххх, — застонала девушка в голос. — Что ж вы наделали то со своими жизнями?       Поколебавшись еще минуту и, исподлобья глянув на парня, она все-таки вытащила телефон.       Вася с Андреем на руках поднялся на галерею просторного концертного зала как раз в тот момент, когда Женя отбирала девушек для демонстрации ювелирных украшений. Изюминкой презентации должна была стать не банальная выставка драгоценностей на манекенах или под стеклом, а показ на живых моделях, которые будут дефилировать между гостями и стоять на импровизированных постаментах. Вот только дефилировать и грациозно стоять у юных нимф, облаченных в одинаковые черные купальники, пока получалось плоховато — слишком сильно они хотели произвести впечатление на заграничных мужчин, поэтому жеманились и переигрывали, ведя себя абсолютно неестественно. И это выводило Женю из себя. Она ни на кого впечатление производить не собиралась, у нее горели сроки, и с этим нужно было что-то делать. Девушка взяла с фуршетного столика бокал шампанского и поднялась на подиум. — Поставь музыку какую-нибудь поритмичнее, — обратилась она к своему помощнику и уверенно расстегнула молнию на платье.       Как только из динамиков послышались первые четкие ритмы, Женя, поставив на макушку изящный фужер, в одном нижнем белье грациозно пошла по подиуму, гордо держа спину и плавно покачивая бедрами. В толпе юных покорительниц Милана и Парижа тут же смолкли шепот, смех и издевки. Они неотрывно смотрели на безупречно двигающуюся девушку. О таких трюках начинающие модели, возможно, слышали, но вот видели впервые. — Вот так нужно двигаться! Вот так! — громко произнесла Евгения, зная, что все взгляды сейчас обращены на нее. — «Нашли чему удивляться, дурехи малолетние, — продолжила она про себя, улыбаясь.- Знали бы вы, как я пятак с двух тысяч метров выбиваю, вообще бы офонарели».       Краем глаза Женя заметила вспышки фотокамеры и, дойдя до края, с удовольствием вспомнила молодость и попозировала, затем также грациозно развернулась и пошла назад. Только сделав полный круг, она, наконец-то, сняла с головы бокал. — Ну и что встали? За мной! — и девушки, изящно вышагивая, двинулись за только что обретенным идолом. — Снимки мои удали, — обратилась она к фотографу, когда отбор был завершен. — Non cancellare! Fai l'upload di queste (Не удаляй. Перешли эти фото мне), — к подиуму из зала уверенной походкой двигался высокий светловолосый загорелый мужчина в элегантном сером костюме и до блеска вычищенных туфлях. Он протянул парню свою визитку и бережно подхватил все еще полуобнаженную девушку, снимая ее с подиума. — Mia dea! (Богиня моя!), — руки мужчины властно сжали хрупкое женское тело, по-хозяйски поглаживая спину. — Марко, — выдохнула Женя, обвивая его шею и выгибаясь ему навстречу словно кошка.       Было видно, как она наслаждается силой его объятий, страстностью поцелуя и тонет в его глазах. Он что-то шептал ей на ушко, застегивая молнию на платье, она звонко смеялась, позволяя ему играть с ее волосами и оставлять влажные дорожки поцелуев на шее. Она была счастлива.       Ионов впервые увидел Женю такой со стороны. Раньше она была счастлива только в его руках. Только с ним так чувственно смеялась, только ему позволяла так невесомо ее целовать. Он выходил из зала как в тумане, и только теплая ладошка сына в руке удерживала его в сознании. Вася шел к ней, даже не зная, что скажет, не понимая в принципе зачем он идет к ней. Он может выламывать ее двери, выбивать окна, пристегивать ее к себе наручниками, но заставить полюбить влюбленную в другого мужчину женщину — не сможет никогда. — Дядя Марко, бонджорно! — закричал Андрюша и, выдернув свою ладошку из Васиной руки, побежал к мужчине рядом с мамой. — Buongiorno, il mio caro bambino! (Добрый день, мой дорогой мальчик!) — Марко подхватил ребенка и порывисто обнял. — Come stai? (Как твои дела?)       Малыш тут же затараторил на смеси итальянского и русского языка, с упоением рассказывая последние новости из своей жизни, а Женя, будучи весьма удивлена неожиданной встречей, направилась к Коту. — О, Ионов, а я только вот думала тебе позвонить попросить, чтобы ты Андрюшку сюда привез. Ты извини, мы улетаем через несколько часов. Надеюсь вы хорошо провели время.       Голос ее звучал слегка нервно, и она лишь грустно улыбнулась, пряча глаза. А он не смог проронить ни слова в ответ. В этот момент Вася даже не знал, какая боль острее: та, которую он испытал, узнав, что Женька погибла, или та, которую он испытывал сейчас, видя, как его любимая женщина и его единственный сын абсолютно счастливые в объятиях другого мужчины уходят от него…              Женя неподвижно лежала в постели. Рядом мирно спал уставший мужчина, а ей было душно. Жаркий и влажный климат Апеннинского полуострова выбивал ее из колеи. Она, несмотря на то что когда-то слыла Мурой, любила прохладу, перемешанную с освежающим ночным бризом закованной в гранит Невы. Женя поднялась, и взгляд ее зацепился за напоминание о бушующих еще несколько часов назад в спальне страстях — повсюду была разбросана ее и его одежда. Потянулась и подняла трусики, затем выудила из-под его рубашки кружевное бюстье, оделась и подошла к огромному зеркалу. Свет полной луны пробивался в комнату через легкий тюль, играя прекрасными холодными бликами в отражении начищенного до блеска паркета, тяжелых посеребренных балдахинах кровати и шелковых тканях драпировки. Холодной и прекрасной в этом сиянии была и Евгения. Она критически окинула себя взглядом. Природа не торопилась забирать у нее красоту. На лице, несмотря на давно минувшие семнадцать и весь ужас когда-то пережитого, ни одной морщинки, в волосах еще ни одного седого волоса, талия также стройна, бедра округлы, а грудь не потеряла форму даже из-за кормления сына. Сказались годы упорных тренировок, которые она не прекращала и сейчас. Да и вообще после родов она стала еще краше, женственней что ли, нежнее…       Пальчики неуверенно заскользили по телу. Шея, ключица, здесь был шрам от ножа, плечо, здесь пулевое на вылет, ниже к левой груди, здесь шрам от операции на сердце и легком, пробитых осколком ребра, ниже, здесь осколочное, ниже, ниже… Евгения ясно видела каждый свой шрам, помнила каждое мгновение, когда они оставались на ее теле. Но сейчас видела и знала о них только она. Когда Андрюше исполнился год, она сделала пластику и избавилась от всех шрамов, чтобы избежать лишних вопросов и навсегда забыть свое сумасшедшее прошлое. Руки непроизвольно потянулись к распущенным волосам. Она, пытаясь приподнять их наверх, провела пальцами по тыльной стороне шеи, но, коснувшись кожи за ушками, вздрогнула, словно обожглась о раскаленный металл и резко отдернула руки, отчего рыжие локоны снова рассыпались по плечам.       Женя застыла и еще раз посмотрела на себя в зеркале. Еще несколько секунд назад она видела в отражении обворожительную женщину в откровенной и сексуальной позе, а сейчас — плечи опущены, голова сникла, руки как плети, поясница сгорбилась, глаза… Нет, она не позволит! Выпрямилась, вытянулась, собралась и… снова засияла.       Девушка накинула на плечи полупрозрачный пеньюар и, поколебавшись, все же достала из пиджака Марко сигареты и зажигалку. Вышла на балкон и вместо свежего воздуха затянулась едким шоколадным дымом. Она не курила, иногда как подросток баловалась. И это была даже не ее прихоть. Марко любил, когда от нее пахло жгучим сигаретным дымом, сходил с ума, когда она представала перед ним в сексуальном нижнем белье, блаженствовал, когда другие мужчины откровенно раздевали ее глазами, делая недвусмысленные жесты и пошловатые намеки.       Какая все-таки разная складывалась у нее жизнь. Девушка устало посмотрела на тлеющий в руке огонек. Когда-то только за одну попытку всего этого…