Цена ошибки

Выходные – штука, безусловно, приятная. Особенно выходные внеплановые. Можно переделать кучу дел, обычно откладываемых в долгий ящик, отдохнуть, весело провести время… К сожалению, младшему лейтенанту Джину Хавоку они принесли лишь разочарования. Хотя, разочарования – это грубо и излишне поверхностно. Особо важных дел не нашлось: уборку в квартире и покупку различных расходуемых мелочей таковыми назвать не получалось. Так, рутина. С отдыхом тоже не сложилось, ибо какой отдых без друзей-приятелей? Перебирая в уме и в записной книжке номера и адреса знакомых, лейтенант со смешанным чувством осознал, что все, кого он смело мог назвать друзьями, сосредоточены в одном отделе и в настоящий момент заняты работой. Чуть улучшило выходные знакомство с девушкой. Девушка, звавшаяся Дорис, была весьма привлекательна собой и мила в общении. Но лейтенанта не покидало чувство, что она не то чем-то сильно опечалена, не то чего-то боится. Сама девушка это категорически отрицала, уверяя, что все с ней хорошо, а подробно выспрашивать Хавок поостерегся, рассудив, что излишний интерес может показаться похожим на допрос. Сходили в кино, погуляли по городу, от предложения проводить девушка категорически отказалась. Лишь оставила номер телефона, попросив позвонить не ранее, чем через неделю, объясняя сроки своей занятостью на работе. Вопрос, где и кем она трудится, Дорис предпочла оставить без ответа. Хавок был даже рад окончанию выходных. Когда занят – нет времени копаться в себе. Откуда-то появился завал бумажной работы. Это тоже удивляло военного: то нет практически ничего, то наоборот, – навалится как лавина, причем не только срочные документы, но откуда-то являются и просроченные, требовавшие сдачи еще весной. Когда Джин был готов взвыть волком от объема особо нелюбимого вида работы, явился подполковник Хьюз. За время знакомства с подполковником Хавок научился по едва заметным особенностям поведения последнего определять, с чем он пожаловал. Если подполковник кидался хвастаться новыми фотографиями, то цель его визита особо важной и срочной не была. Если он предварительно звонил, то, вне зависимости от количества восторгов дочерью, информацию он принес весьма важную. А ежели подполковник переходил сразу к делу, то дело было минимум срочным. И еще многое, но не столь важное, мог отметить лейтенант, исходя из своих наблюдений. В этот раз по всем признакам получалось, что требуется нечто срочное, но не особо важное. - Как можно быть такими трусливыми засранцами?! – воскликнул Хьюз, едва зайдя в кабинет. - Это ты о ком? – насторожился Мустанг, уж в чем, так в трусости себя не подозревавший. - Есть такие, ты их не знаешь. У тебя есть сотрудник к западной границе округа съездить? На день-два, не больше, - перешел к делу Хьюз. - Смотря для чего, - полковник не хотел лишаться рабочей силы. - Позвонили из одного городка, там на днях гулявшие в лесу подростки провалились в некий лаз. Утверждают, что нашли тайник какой-то или типа того. А местный начальник – трус. Уж не знаю: по жизни он такой или что-то скрывает… В общем, без представителя Центра лезть в этот ход сам не желает и людям своим запретил. - Ты считаешь… - начал Мустанг. - Я уверен, - перебил его разведчик. – Уверен в том, что этот хитрец в звании капитана прекрасно осведомлен, что там такое, и отчаянно подстраховывается. - Бывает, - пожал плечами полковник. – Мне с этого что? - Есть у меня информация, на уровне сплетен, не более, что там может быть очень интересно. В подробности вдаваться не буду, это нужно на месте смотреть, - Хьюз умел устроить интригу из ничего. - Не уверен, что оно мне надо. А люди нужны здесь и сейчас, - полковник кивнул на гору «макулатуры», ждущую разбора. - Мое дело – предложить, твое – отказаться, - Хьюз не выглядел расстроенным. - Ладно, уговорил, - Мустанг сдался. - Хавок, съезди туда, взгляни, все равно тут от тебя толку мало. И вновь Джин не знал, как реагировать. Вернее, как отвечать начальнику, было вбито на подкорку: «Так точно!» Младший лейтенант не знал, как отвечать себе. Было бы бесконечно просто, если бы себе тоже можно было выдать это уставное «так точно». Не пришлось бы сравнивать, прикидывать, лениться, хитрить. Порой лейтенанту казалось, что человек без мыслей и эмоций, сплошное «так точно», - это предел мечтаний всех, наделенных значительной властью. Офицер не догадывался, насколько точно угадал, только одними лишь мечтами власть имущие не ограничивались. На вокзале Джин первым делом направился к расписанию поездов. Оно обнадеживало. К нужной станции поезда отправлялись буквально раз в полчаса, ближайший был через пятнадцать минут. Мельком глянув на список обратных поездов, лейтенант обрадовался. Он приглядел ночной транзитный поезд. Забрезжила надежда управиться быстрее, чем за сутки. Военный купил билет и хотел было направиться к платформе, куда должен был быть подан поезд, но остановился возле лотка с газетами, прикупить какое-нибудь чтиво в дорогу. У продавщицы не нашлось мелочи на сдачу. Пока Джин отсчитывал мелкие монеты, громкоговоритель что-то пробубнил сквозь помехи. Лейтенант не обратил внимания. Поезд отправился точно по расписанию. Хавок уселся поудобнее и достал газету. Ехать предстояло чуть больше двух часов. Но спустя час поезд даже не выехал за пределы Централа – встал в перегоне между остановками где-то на окраине. Джин посмотрел в окно, увидел чахлую лесозащитную полосу, за которой виднелись дома. Между деревьев бродили старый дед и маленький ребенок неопределенного пола. У деда в руках была корзина. «Они тут грибы собирают?! – изумился лейтенант. – И не страшно им есть такое?» Поезд тронулся, ехал недолго, до ближайшей станции, где снова встал. В вагон зашли две девушки, когда они в поисках мест проходили мимо Хавока, он спросил: - Простите, вы не знаете, сколько здесь стоянка у поезда? - Обычно минуту, - ответила одна из девушек. – Но поезд почти на час опоздал, передавали, что сломалось впереди что-то, и поезда не по расписанию теперь, - девушка ушла догонять подругу. «Ну как всегда», - подумал Джин и вернулся к чтению. Газета попалась неинтересная. Писали об ожидаемом небывалом урожае капусты и злаков. Биологи докладывали об успехах в надоях у новой породы коров, на севере открылись три новые лесопилки, на западе – новая шахта и завод, на южной границе все спокойно, а в Централе намечается открытие цирка. С горем пополам, под вечер, поезд все же прибыл на нужную станцию. Джин вышел из здания вокзала и огляделся. Вокзальная площадь небольшого городка была пуста, люди, сошедшие вместе с Хавоком с поезда, на удивление быстро разошлись. Несмотря на совсем не позднее по столичным меркам время, прохожих не было, лишь вдалеке на одной из улиц сверкнул фарами автомобиль. Не обнаружив никого, кто мог бы подсказать дорогу к местным военным, лейтенант решил пройтись по самой широкой и единственной освещенной улице и осмотреться. Это решение оказалось абсолютно верным: в одном из ближайших к вокзалу домов лейтенант опознал гостиницу. Прикинув, что гостиница – учреждение круглосуточное, и он всегда успеет вернуться, Джин направился дальше. Среди двух-трехэтажных жилых домов увидел несколько уже закрывшихся магазинов и один работающий бар. Посомневавшись минуту и оценив свой поступок как не очень верный, лейтенант направился к входу в заведение. Когда до двери с кривой вывеской «Кафе-бар» оставалось с пару метров, дверь распахнулась, и оттуда буквально вылетел молодой прапорщик. Хавок удивился: виданное ли дело, чтобы военных чуть ли не пинком выдворяли из питейных заведений! Прапорщик оказался кристально трезв и очень зол, но вернуться определенно побаивался. В поисках храбрости для нелегкого решения (каким бы оно ни было), военный огляделся и увидел Хавока. Мгновенно признав в нем старшего по званию, причем незнакомого, отдал честь и сообщил: - Прапорщик Стерри! – и тут же спросил, как показалось Джину, с плохо скрываемым злорадством: – Вы из Централа, да? Хавок кивнул и в знак приветствия, и соглашаясь с фактом своей принадлежности к Центральному Штабу. Но представляться не спешил, вместо этого сказав: - Что же вас, прапорщик, так грубо выставили, непорядок. Даже при плохом освещении было видно, как сильно покраснел несчастный Стерри. «Мальчишка, лет восемнадцать-девятнадцать», - прикинул Хавок. - Ну, в общем, я сам виноват, - тихо-тихо промямлил прапорщик. Джин прикурил и изобразил максимальный интерес. Хотя ему были совершенно безразличны проблемы местных армейцев, более того, мучительно не хотелось в них разбираться. В этот момент дверь бара вновь распахнулась, в полосе света появился самый настоящий огромный амбал, практически по размеру двери. Хавок показался себе маленьким и слабым: мужичина был, пожалуй, сравним габаритами с майором Армстронгом. Мужик уперся взглядом в сжавшегося прапорщика и сообщил густым басом в крайне недружелюбном тоне: - Так, ты еще здесь?! Тебе сколько раз повторить, чтобы ты проваливал?! – тут взгляд амбала остановился на лейтенанте. – Ой, вы не обращайте внимания, мы сами все уладим, дела семейные, - мужик попытался хихикнуть, получилось страшно, и ушел вглубь помещения. - Обошлось, - отмер прапорщик. – Вам ведь в управление надо? Пойдемте скорее! - Пока не вернулся сей гражданин? – ехидненько поинтересовался Джин. - Ага, - юный прапорщик опустил очи долу и пнул подвернувшийся камушек. – Он прав, это действительно личное. Мужик – владелец бара, а его дочь, тамошняя официантка, моя одноклассница. И я, - парень замолк. - Можешь не продолжать, - Хавок понял, что перед ним собрат по несчастью. – Будешь? – Джин протянул пачку сигарет. - Не курю, простите, - отказался прапорщик и зачем-то добавил: - Мама узнает – заругает, - и вновь покраснел. Хавок неимоверным усилием воли сдержал смех и, предположив, спросил: - Ты местный? - Да. Родился здесь. Вот, нам сюда, в этот двор. Первым, что бросилось в глаза лейтенанту во дворе местного военного управления, была битая, облезлая легковая машина, вторым – клумба с цветами, а третьим – толстый полосатый кот, сидевший на крыльце. - Он кусается, - предупредил прапорщик. Кот с презрением посмотрел на военных и принялся вылизываться. Дежурного на посту не было. В управлении царила тишина. Впрочем, время было позднее, все разошлись по домам, ничего странного. Прапорщик уверенно шел вглубь здания. Хавок на ходу оглядывал коридор. Плакаты, стенгазеты, номерные кабинеты – ничего интересного. Прапорщик остановился у одной из дверей. От прочих она отличалась полным отсутствием каких-либо надписей и обозначений. - Кого принесла нелегкая?! – спустя практически минуту после стука в дверь раздался сонный голос. - Это я, - сообщил прапорщик и зашел. Хавок удивился местным порядкам, но не стал задерживаться в коридоре. - Тебе сколько раз нужно объяснять, как отвечают?! – раздраженно сообщил разбуженный капитан средних лет. На то, что он спал за столом, указывал отпечаток чего-то похожего на книгу на щеке. - Добрый вечер, - капитан заметил Хавока. – Капитан Стерри, - представился он. - Джин Хавок, - отозвался лейтенант, - Центральный Штаб, вы запрашивали. - Конечно! Очень рад! Признаюсь, ждал вас только утром – перебои с железной дорогой. Сейчас я вам вкратце изложу, - взгляд капитана уперся в многострадального прапорщика, речь мигом утратила любезность. – Ну, что ты стоишь? А? Домой иди уже, несчастье! - Так точно! – выкрикнул прапорщик и скрылся в коридоре. - Мой младший брат, - пояснил капитан. - Не знаю, что с ним делать: хоть кол на голове теши, хоть орехи коли, - ничего не делает как надо. Хавок промолчал. Брат получался младше никак не меньше, чем лет на пятнадцать. - Вы к разведке относитесь? – перешел к делу Стерри-старший. - Можно и так сказать, - уклончиво ответил Джин. - Я так и думал. Сейчас все объясню, чай будете? - Не откажусь. Ничего нового капитан не рассказал. Все было известно со слов Хьюза: местные мальчишки пошли в лес, зашли глубже, чем обычно, и один из подростков провалился в некий лаз. Приятели помогли ему вылезти, а после смастерили факелы и полезли исследовать. А там коридор, заканчивающийся дверью. Дверь сломать не смогли, поэтому вернулись в поселок, просить помощи у ребят постарше, те не нашли ничего умнее, чем обратиться к прапорщику. - Хм, ясно, - Хавок решил пойти напролом. - А я вам для чего? Почему сами не вскрыли? - Знаете, - глаза капитана подозрительно забегали. – Вдруг террористы, склад, там, с взрывчаткой, проблемы могут быть. Еще обвинят в укрывательстве или в присвоении улик. К тому же опыта нет… «Брешет! – утвердился в подозрениях Хавок. – Прав был подполковник». - Простите за нескромный вопрос: начальство тут вы? – напролом, так напролом. - Что вы! Я – простой офицер. Начальник наш, полковник, временно отсутствует, приболел. Вот и приходится отдуваться. «Интересненнько, - подумал Джин, - ты это делаешь, так как боишься, что начальник не одобрит самодеятельности или вообще в обход этого начальника? А я тут для прикрытия зада?!» - Когда приступим? – спросил лейтенант. - Утром. - Хорошо. Меня можете найти в гостинице, - Хавок собрался идти, но был остановлен. - Прошу вас, остановитесь у меня, так будет удобнее. - Не хочу вас стеснять, гостиница будет лучшим решением, - сказать, что Джина смутило предложение – ничего не сказать. - Тогда позвольте вас подвезти, - капитан начал спешно собираться. Отказаться было неудобно, и спустя несколько минут, Джин удостоился чести ехать в едва не разваливающемся на ходу автомобиле. В гостинице капитан вновь повел себя странно, зачем-то принявшись рассказывать девушке-регистратору, что Джин – его однокурсник, хотя любому было бы ясно, что капитан лет на десять старше. Девушка проигнорировала байки и выдала Хавоку ключ от номера. Стерри распрощался, пообещав заехать в восемь утра. Джин никак не мог уснуть. Слишком уж много вопросов вызывали местные военные. Где это видано, чтобы капитаны младших лейтенантов подвозили. Впрочем, в их отделе и не такое случалось, но их отдел – исключение из всех возможных правил. «Отдел с фиктивной субординацией», - как называл их в шутку Хьюз. Но в каждой шутке… «Зачем он обозвал меня однокурсником? – спросил сам у себя Хавок, разглядывая отклеивающийся угол выцветших обоев. И сам себе ответил: - Чтобы не сплетничали, вернее, правильно сплетничали». Получалось, что местный капитан все же скрывает правду от своего начальника. Все складывалось: первичную информацию о подземном ходе узнал младший брат капитана, логично, что в первую очередь тот рассказал о ней родственнику. А мальчишек запугали, чтобы не разносили сплетни. «Откуда у него выход на подполковника?» - задал себе вопрос лейтенант. В итоге решил по возвращении узнать непосредственно от Хьюза. Утро для лейтенанта началось в шестом часу. Он не планировал просыпаться так рано, но долго и громко гудевший паровоз нарушил его планы. Заснуть вновь не получилось, и, некоторое время провалявшись в постели, Хавок все же встал и направился приводить себя в порядок и искать кафе или столовую, чтобы позавтракать. Крошечный городок проснулся. По улице ходили люди, ездили редкие, в основном грузовые, машины. Джин проводил взглядом гужевую повозку, обрадовался ей как родной – давно таких не видел. Без четверти восемь, когда лейтенант курил у входа в гостиницу, подъехал уже знакомый автомобиль. При свете он являл собой еще более жалкое зрелище, чем ночью. За рулем, что удивляло, был капитан Стерри, прапорщик скромно сидел на заднем сидении. - Доброе утро! – жизнерадостно, но несколько фальшиво поприветствовал капитан. – Хорошая сегодня погода. - Добрый, - отозвался Хавок. – Погода – что надо, - день обещал быть теплым и ясным. Джин уселся рядом с водителем, еще раз подивившись, как вообще, благодаря какой неведомой силе, этот автомобиль еще не развалился. - Здравья желаю! – с опозданием среагировал прапорщик. Задержку приветствия юнец с лихвой компенсировал рвением – попытавшись встать по стойке смирно, ударился головой о крышу машины. - Осторожней, - с сочувствием произнес Джин. Капитан дернулся, но промолчал. До леса добрались на удивление быстро, но при попытке съехать на грунтовку, уходившую в глушь, автомобиль все же не выдержал: заскрежетал всем своим существом, лязгнул железом, на прощание взревел двигателем и заглох окончательно. - Будь ты проклята, ржавая развалина! – в сердцах вскричал капитан. – Ладно, дальше придется пешком, тут недалеко. Хавок с сомнением во взгляде оглянулся на машину, что перегородила дорогу, хотел предложить свою помощь по сдвиганию умершей техники, но капитан его опередил: - Ни в коем случае! Кому надо – объедет. И вновь Хавок убедился, что братья Стерри чего-то недоговаривают, уж очень уверенно оба шли. Ладно бы, по дороге, так нет – едва заметные тропы оба находили безошибочно, будто ходили этой дорогой с завидной периодичностью. «Может, я придираюсь? Они же местные – с детства по грибы-ягоды сюда ходили. Впрочем, нет, не похожи они на грибников. Ломятся как лоси, грохочут, спотыкаются, ни одной ветки не пропустили», - Хавок в последний момент поймал рукой достаточно крупный прут, до этого лихо отодвинутый младшим братом и столь же лихо отпущенный, без учета идущих сзади. Невольно вспомнилась Жанна – вот она шла по лесу умеючи: тихо, быстро и ловко. Достаточно быстро военные пришли к искомой точке – дыре в земле, наспех и неаккуратно прикрытой ветками. Джин огляделся. Трава вокруг лаза была примята, причем относительно недавно – взгляд лейтенанта зацепился за ветки, покрывавшие провал земли: те были срублены, а не сломаны, срублены давно, их листья приобрели коричневато-серый цвет, окончательно увянув. Но самое интересное было в другом – в снятом и откинутом дерне. «Ага, дерн покрывал вход, сливаясь с окрестной землей. Грамотно кто-то маскировал». После вышла заминка – братья-вояки, не сговариваясь, отошли в сторону, предоставляя Хавоку полную свободу действий. Мысленно прокляв их самыми страшными проклятьями и пожелав всяческих неудач в дальнейшей службе, Джин решительно сдвинул ветки и посмотрел вниз. Пол был недалеко, ноги переломать не получилось бы. Прежде чем спуститься, лейтенант проверил пистолет и зажег фонарь, затем обратился к своим спутникам: - Я надеюсь, вы мне составите компанию? - Да, Мэт, ты полезай, - капитан решил не участвовать в исследовании неизвестного. – Что-то у меня спину прихватило… «Детская отмазка», - мысленно постановил Хавок. - И, знаете, пойду я к машине, угонят еще! - Пусть сначала заведут, - в младшем брате проявилось ранее незамеченное хамство, видимо, от страха. - Не хами! – оборвал его капитан. – Надеюсь, по дороге кто-нибудь поедет, вдруг с починкой помогут… - и бодрым шагом покинул полянку. Хавок решил побыстрее начать, дабы побыстрее и закончить. - Тебя Мэт зовут, верно я понял? – весьма дружелюбно спросил Джин, несмотря на то, что нестерпимо хотелось кого-нибудь поколотить. Кого-то хитрящего и явно ведущего свою игру. - Да, - оставшись один на один с малознакомым офицером, несчастный растерял последние остатки смелости. - Давай, ты первый спрыгнешь, я фонарь подам, - Хавок уже догадался, что максимально эффективно не приказывать, а дружески рекомендовать. - Так точно! – оживился парень. Ход был низкий, но достаточно широкий. Стены были выполнены кирпичом. Хавок поднес фонарь к ближайшей стене: кирпич был добротный, старинный. А сам ход заброшенный, пыльный, хоженый лишь нашедшими его детьми. По примерным прикидкам лейтенанта они прошли никак не меньше четверти километра до того момента, как увидели ответвление подземного коридора. Вот оно, как и продолжавшийся вперед коридор, регулярно использовались в течение длительного времени. Об этом говорила тропинка, протоптанная в пыли. - Поворачивай, хочу глянуть что там, - Хавок, конечно, предполагал, что там основной выход, но проверить стоило. - Зачем? Комната ведь впереди, - пробормотал прапорщик. - Надо! – отрезал Джин и подумал: «Комната! Не склад, не дверь – комната… Лгуны!» И вновь Хавок не ошибся – ответвление привело к замаскированному снаружи, на склоне оврага, люку. - Отлично, что хотел, то и проверил, возвращаемся, - количество вопросов лишь возрастало, а ответов пока не предвиделось. Дверь в конце коридора, о которой Джин был уже достаточно неплохо осведомлен, не представляла собой ничего интересного: достаточно новая, но уже слегка побитая жизнью, не особенно крепкая, похоже, что здешний обитатель обзавелся ею недавно. Врезной замок на первый взгляд не внушал чувства неприступности. «Двери – от честных людей», - подумал Хавок, примериваясь. Как и ожидал, он смог высадить хилую преграду с парочки прицельных пинков. То, что открылось взору военного, было неожиданным. Он был готов увидеть склад с динамитом или уходящую вдаль анфиладу комнат, в крайнем случае – жилое помещение, но это больше всего походило на смесь лаборатории и кабинета ученого. Колбы, пробирки и прочие склянки занимали большую часть горизонтальных поверхностей. В некоторых стеклянных емкостях в неверном свете фонаря бликовали жидкости, в других – белели порошки или лежали правильной формы брусочки неизвестного вещества. Прапорщик застыл истуканом в углу и явно не собирался двигаться или как-то комментировать увиденное. Хавок подошел к внушавшему невольное уважение книжному шкафу. Книг было много, некоторые были явно старинные и, хотя бы ввиду этого, очень ценные. Джин продолжил осмотр, к тому моменту сделав ряд неутешительных выводов. Получалось, что придется просить помощи и подмоги из Централа. Следующим на глаза попался стол. Простейший, из дешевых, явно ранее бывший в употреблении еще где-то. На столе кроме предметов для письма лейтенант обнаружил несколько исписанных и исчерченных листов бумаги. Особый интерес вызвала книга «Основы алхимии». Точь-в-точь такое издание пылилось на столе полковника. У военного исчезли последние сомнения относительно рода деятельности владельца подземелья. Около шкафа обнаружилась еще одна дверь, приведшая Джина в комнату, бывшую здешнему обитателю спальней и кухней. Печь-буржуйка с трубой, уходившей куда-то в стену, была совсем холодной, впрочем, зачем ее топить, в июле-то? Маленькая поленница, емкость с керосином, лампа, примус, несколько ящиков с консервами армейского образца, чашка, фляга, прочие предметы быта… Некто жил, можно сказать, с удобствами. Хавок вернулся к столу и осторожно потянул верхний ящик. Медленно, по миллиметру приоткрывая его. Интуиция, основанная на опыте, не подвела – блеснула леска. Растяжка. Хозяин лаборатории все же подозревал о возможности прихода нежданных гостей. Внезапно Джину стало страшно. Страшно самым банальным образом – за свою жизнь. Если есть одна ловушка, то почему бы не быть другим? От алхимиков можно ожидать любой пакости, особенно если не знаешь тонкостей их науки и испытываешь весьма странную гамму чувств, напоминающую священный трепет, видя их за работой. Джин поспешил покинуть подземелье, не забыв прихватить с собой прапорщика. На поверхности грело солнце, и звенели комары. Лес был тих и спокоен. Только не верил теперь Хавок в это спокойствие. Он мечтал как можно скорее связаться с полковником. - Мэт, ты понял, куда мы залезли? – Джин решил проверить, много ли известно местному. - Ага, тут жил сектант! – убежденно, глядя честнейшими глазами, ответил парень. - Ты уверен? – Хавок решил подыграть. – Я ничего, если честно, не понял – склянки, книги. Странно это. - Ну а кто еще? Колдун? – Джин никак не мог понять: действительно парень такой тупой или же умело притворяется. - Не знаю. Но мне нужно позвонить. Доложить, что к чему. Есть у нас один офицер – здорово во всяких сектах сечет, - врать сходу получилось на редкость легко. - Так пойдемте, - Мэту не терпелось вернуться в город. – Вдруг брат починил машину? - Местные сюда не проберутся, пока нас нет? Я ж дверь выбил, охрану бы поставить, - усомнился Хавок. - Да где ж ее взять? Все при делах. Не волнуйтесь, мы здорово народ запугали. Тут с неделю назад большую группу нелегалов и беглых задержали. Во-о-он там! – парень махнул рукой куда-то на восток. – Человек пятьдесят! Генерал из Центра приехал. Важный! Машина у него здоровская! Новенькая, мощная, левый руль! Ой, это же секретно! Во я дурак… Пожалуйста, умоляю, не говорите никому, что я рассказал, мне ж конец будет! – прапорщик сник, коря себя за глупость и болтливость. - Хм, - обещать ничего Хавок не собирался, наоборот, видано ли дело – такое задержание и тишина. Ни в газетах, ни в Штабе ничего не проходило. Прапорщик оценил хмыканье по-своему и продолжил болтать: - Местные сунуться побоятся. А то мигом соучастниками станут. Эх, какая машина у того генерала! Только шторки сзади все портят, безвкусица это… У Джина мелькнула мысль, что Стерри сказал что-то важное, но лейтенант отвлекся на возжелавшего его покусать слепня и позабыл напрочь об этом. Ушлый капитан при помощи транзитного деревенского шофера умудрился оживить автомобиль. И был бесконечно рад возвращению назад, в родное управление. Информацию о вероятной секте проглотил, не поморщившись. Лишь пробурчал что-то о мошенниках. Пока возвращались, Джин так и эдак прикидывал, какими словами доложить, чтобы не раскрыть реальный уровень своих знаний перед местными и вызвать в помощь лично полковника. Он не сомневался, что единственным компетентным вариантом может быть лишь алхимик. Напрягало, что телефоны явно прослушиваются – и здесь, и в Штабе. Капитан любезно предоставил свой телефон. Но из кабинета не вышел, на такие подвиги его этика была не способна. Хавок решился. Трубку взял Мустанг. - Здравья желаю! – уже это должно было показать, что дело важное, для усиления эффекта Джин представился по всей форме. - Слушаю вас, - похоже, что полковник все понял. - Согласно вашему приказу место осмотрено. Предполагаю обнаружение следов сектантов. Прошу помощи у компетентных в данном вопросе лиц: у Шефа или Силача, - Хавок на ходу придумал «позывные», подобное обозначение было в ходу, и «клички» подозрений вызвать не должны были. - Я тоже слегка разбираюсь в вопросе. Срочность? – Хавок возликовал: полковник все понял. - Желательно сегодня. - Вас понял. Отбой! Капитан Стерри задумчиво крутил в руках карандаш. - Сегодня приедут более компетентные в данном вопросе люди. Придется съездить еще раз. - Всегда к вашим услугам. Решив, что у него есть минимум пара часов, Хавок вернулся в номер отдохнуть. После отправился в бар, дабы развеяться и перекусить. В баре, днем работавшем в качестве столовой, было пусто. Но кормили нормально. Неподалеку от столика лейтенанта переговаривались местный уборщик и какой-то мужик, видом своим напоминавший мастера на все руки: и электрика, и сантехника, и плотника. Незаменимый такой рукастый субъект. Шептались они о террористах и их лагере, обнаруженном властями, увы, сказанное ими было лишь сплетнями, имевшими крайне мало общего с действительностью. Часы на стене пробили четыре раза. Джин решил вернуться в участок и дожидаться полковника там. В здании было куда как многолюднее. Сновали гражданские, дежурный с важным видом сидел на посту. По его столу гулял кусачий кот, чувствуя себя абсолютным хозяином положения. Как ни странно, никто не заинтересовался Хавоком. Или же столь хорошо скрыли заинтересованность. Лейтенант прошел к уже знакомому кабинету без опознавательных табличек. Услышал, что за закрытой дверью ведется разговор, но, увидев, что дверь ближайшего кабинета открывается, и кто-то явно собирается выйти в коридор, решил не привлекать внимания бесцельным маяченьем и постучался. Из-за двери раздалось приглашение войти. Хавок зашел. Прежде чем он успел осмотреться, услышал излишне жизнерадостное: - Младший лейтенант! Рад вас видеть! Как же вы вовремя, мы уже собирались за вами послать машину. Джин узрел подполковника Хьюза собственной персоной, разведчик сидел напротив местного капитана и до появления лейтенанта явно о чем-то расспрашивал, что-то отмечая на карте местности. - Здравья желаю, - Хавок решил вести себя официально, мало ли… - Что ж, раз все в сборе, предлагаю выдвигаться. Хотелось бы домой, пускай ночью, но вернуться. Я человек семейный, - подполковник поймал любимую волну. «Сейчас достанет фотографии», - сообразил Джин и не ошибся. Хьюз, хвастаясь своей дочуркой, крепко насел на растерявшегося капитана. Не успел лейтенант удивиться отсутствию полковника Мустанга, как у него за спиной раздалось: - Добрый день, лейтенант. Рада встрече, - Жанна до этого тихо стояла у самой двери и никак себя не выдавала. - Вы?! – не смог сдержать возгласа удивления Хавок. Он ожидал увидеть полковника, ну, в крайнем случае, майора Армстронга… Но мигом взял себя в руки и ответил на приветствие. - Пойдемте на улицу, покурим, - не давая Хавоку случайно выдать лишнего, предложила Жанна. Вместе с военными за дверь управления выскользнул местный кот. - Почему вы? – отбросив ненужную субординацию, прикурив, осведомился Джин. - А почему бы и нет? – вопросом на вопрос ответила девушка. – Все оказались сильно заняты, подполковник обратился ко мне. - Но вы же не Государственный… - Хавоку не дали договорить. - Тише. Пусть, у меня и нет нужной атрибутики, но, согласитесь, - некоторые знания имеются. Консультировать я вполне могу. - Действительно, простите, - Хавок замялся. – Там, в лесу – по вашей части. Артефакты, книги – я не понимаю в этом. - Разберемся. Мне сейчас интереснее, куда запропастился их хозяин. - Это может быть очень смелым и ошибочным предположением, но краем уха из более-менее достоверных источников я слышал, что здесь было большое задержание нелегалов, беглых и всяких таких. Предположу, что наш объект попал под раздачу. Или подался в бега. - Занятно, ничего о подобном не слышала, странно даже… - Ничего странного, - Хавок заговорил гораздо тише, - тут все друг с другом связаны и лгут. - Учту, - Жанна посмотрела вниз, под ноги. О ее ноги терся толстый кот. Поняв, что на него обратили внимание, животное тихо мяукнуло и поспешило к любимому месту на крыльце. – Знатный котище, - отметила девушка. - Он кусается, - предупредил Джин. А про себя подумал, что так разносятся сплетни: прапорщик сказал, он повторил, хотя сам кот никак не проявлял враждебности. - Как вы сюда добрались? Поезда нормально ходить стали? Я вчера так застрял… - в очередной раз Хавок решил, что невезение сопутствует лишь ему одному. - За час с лишним, машину взяли, - объяснила Жанна. - Нет, мне все же совершенно не понятно, как вас начальство отпустило? Неужели подполковник договориться сумел? - Ха, я взрослая тетенька, делаю, что хочу, особенно в свободное от службы время или в отсутствие начальника… Слова о начальнике, бригадном генерале, буквально резанули лейтенанту по ушам. Он понял, что именно упустил из россказней младшего Стерри, отвлекшись в лесу на слепня: - Машина! Ох, я баран! Левый руль, шторки… Зря вы приехали! – воскликнул он. - Простите? – Жанна еще не поняла, но в голосе лейтенанта было нечто, заставившее заволноваться. - Сюда приезжал ваш начальник. На то самое задержание смотреть, - шепотом закончил мысль Джин. Жанна выругалась зло и безнадежно. - М-да, хуже не бывает. Поверьте, я ничего не знаю об этом, впрочем, было дело, уезжал генерал куда-то на пару дней. Сержанта с собой взял, с неделю назад, наверное. Но никаких бумаг, докладов устных ли, письменных ли я не видела. - Верю. Из дверей вышел подполковник. Один, капитан Стерри задерживался. Джин кратко изложил все, что узнал, не утаив и явление бригадного генерала. - Поздно суетиться, все уже сделано, - поразмыслив, сказал Хьюз. – Сейчас быстро смотрим, грузим ценное и уезжаем. Велик шанс, что все обойдется. Капитан попытался вновь предложить местный транспорт, но подполковник его убедил в целесообразности использования той машины, на которой прибыл сам. К большой радости Хавока, резонно подозревавшего, что нового путешествия капитанской машине не пережить. Подполковник удивил: вместо армейского грузовика в ближайшем проулке был припаркован гражданский автомобиль – грузовичок с надписью по борту «Грузоперевозки на любое расстояние». - Извиняюсь, но в кабине только три посадочных места, - сказал подполковник, остановившись возле машины. – Хавок, увы, но вам в кузов, чтобы было не скучно, забирайте нашего эксперта. Хавок удивился, ведь Хьюз сказал о трех местах. Было не ясно – кто третий. Ответ на невысказанный вопрос отыскался быстро: третьим в кабине должен был быть непосредственно водитель, по совместительству являвшийся хозяином грузовика. - В кузов, так в кузов, - пробормотал Джин. Пользуясь шумом двигателя, исключавшим возможность подслушать из кабины разговор, лейтенант рискнул узнать подробнее, что помешало приехать полковнику или майору. Жанне это было известно – Фюрер зачем-то собирал у себя Государственных алхимиков. Далеко в лес водитель проехать не смог или, что тоже вполне возможно, пожалел машину. Впрочем, ему и так удалось подъехать значительно ближе, чем капитану утром. Капитан вновь сослался на больную спину, категорически отказавшись полезать в лаз. Ныл что-то о влажности и ее дурном влиянии на радикулит. Джин не сомневался, что это вранье от первого до последнего слова. Хьюз же спустился, дошел до комнаты, огляделся, хмыкнул своим мыслям и, приказав отобрать то, что следует увезти в Централ, пару раз щелкнул фотоаппаратом и удалился к свету, шепнув, что собирается припугнуть местного деятеля, дабы натрясти с него информации, и чтобы в будущем неповадно было. Жанна что-то долго рассматривала перед снесенной с петель дверью. Наконец, она обратила внимание на Джина и поинтересовалась, кивнув на лежащую на земле дверь: - Ваша работа? - Да, хлипкая попалась, - не без тайной гордости сообщил лейтенант. - Вам очень повезло, что вы предпочли именно выбить эту дверь. Смотрите, - Жанна поднесла фонарь к стене. На одном из кирпичей Хавок увидел царапину крест-накрест. - Тайник? – предположил он. – А почему снаружи? Под ключи, что ли? - Не знаю и знать не хочу, - ответила девушка. – Присмотритесь, видите, там, в щели что-то блестит? - Вижу. - Потянешь кирпич – в лучшем случае останешься без пальцев и глаз, в худшем – потолок на голову упадет. - Растяжка? - Как вариант. Сюрприз для особо наблюдательных, - Жанна потеряла интерес к кирпичу. - Тогда отчего дверь не заминирована? – Джин в очередной раз убедился, что интуиции следует доверять. - Не знаю. Но не имею ни малейшего желания трогать замок, там вполне может найтись сюрприз для любителей отмычек. - Еще в столе растяжка, я ее утром нашел. - Это плохо. Вы их снимать умеете? Я неважный специалист в этом деле, да и пальцев лишних у меня нет, - девушка мельком показала покалеченную руку. Хавок оценил черный юмор, но смеяться не стал. Над таким не смеются. - Попробовать стоит, некоторый опыт есть. В столе, успешно избавленном от гранаты, нашлись рукописные записи. Жанна быстро их пролистала, щурясь в слабом свете фонарей и местной керосинки, ухмыльнулась недобро и отправила рукописи в подобранную в жилой части коробку. - Над чем веселитесь? – спросил Хавок, аккуратно сгружая книги в ящик из-под тушенки. - Радуюсь, что он – не я, - девушка продолжила упаковывать рукописи. – Я всенепременно бы сыпанула в стол или в папки что-нибудь веселое. Кожно-нарывное, к примеру. Коробок хватило впритык – собрать только самое интересное и важное. - Мне не нравится, что тут нет ничего, указывающего на личность нашего алхимика, - задумчиво сказала девушка, в который раз осматривая жилище. – Наверняка в рукописях есть намеки, и можно будет что-нибудь прикинуть, но уж очень хочется найти документик, справочку или фотокарточку, я даже не претендую на паспорт или военник. Эх, придется еще раз стены простукивать. Впрочем, - взгляд алхимика, до этого блуждавший по комнате остановился на изгибе трубы. Девушка взяла от печки кочергу, пододвинула большой пень, исполнявший функцию табурета, встала на него и потянулась кочергой к замеченной темной нише. Роста не хватало, и Жанна приподнялась на цыпочки, опасно балансируя на краю пня. Хавок хотел было предложить свою помощь, но передумал говорить под руку, вместо этого понес последний ящик к проему выбитой двери. - Есть! Ай, черт! – донеслось до него. Спустя секунду лейтенант услышал грохот, металлический лязг и звук разбитого стекла. Хавок быстро вернулся в комнату с печкой. Жанна, не удержав равновесия, упала с пня на пол. Около нее лежало нечто, запакованное, как посылка. - Вы как? – Джин подбежал, памятуя о травмированных ребрах девушки. Ребрам явно вновь досталось. Жанна не могла сказать ничего связно, лишь открывала рот, спустя пару минут единичные выражения ей все же удалось изречь. Выражения эти были весьма определенного свойства… Как говаривал Бреда: «Бранится, как взвод прапорщиков в горящей казарме». - Вы не сильно ушиблись? Что ж вы так неосторожно, могли бы меня попросить… Жанна покачала головой и показала рукой на пол под трубой. На вымощенный камнем пол нечто капало с потолка, шипело и разъедало камень. - Я его недооценила! Вот козел! Хорошо, что не руками полезла, а вот этим, - она кивнула на валявшуюся поодаль кочергу. – Ладно, фиг с ним, тут что? – девушка, продолжая сидеть на полу, осторожно открыла посылку и вновь выругалась. В голосе слышалось удивление, смешанное с ужасом. И быстро закрыла сверток обратно. Джин мельком увидел фото каких-то людей. - Вы их знаете? – спросил он осторожно. Жанна встала, прижимая сверток к груди: - Потом, все потом, пожалуйста, - голос ее дрожал и срывался. – Какого черта это происходит со мной?! Хавок, скажите, это подстроено, да? Так ведь не бывает случайно! - Да что там такое? Вас никто не обвиняет, ясно же, что это не ваше. Я сам не ведал, что приедете вы, а не полковник! Покажите хоть, что там, - Хавок сделал шаг к девушке и протянул руку. Жанна дернулась назад и схватилась за пистолет. Лейтенант не на шутку испугался: с двух шагов промахнуться невозможно. - Все нормально! Я понял, - Джин отошел подальше, всем своим видом показывая полное миролюбие. – Я вам верю, давайте, я уйду, а вы еще раз внимательно посмотрите что там, - лейтенант пытался сообразить, как действовать. Попытаться сбежать и позвать подполковника – гарантировано получить пулю в спину. Не подходит. Попытаться отобрать пистолет? Идея была неплохая, но трудновыполнимая: от него этого ожидают, к тому же Джин ни на секунду не забывал, что у Жанны всегда с собой нож. Оглушить? Тоже плохая идея – нужно приблизиться, а приближаться к вооруженным психопатам – дело опасное и неблагодарное. - Стойте, где стоите, - Жанна решилась. – Учтите, я все вижу. Девушка положила сверток на койку и, продолжая держать пистолет в руке, медленно, одной рукой развернула бумагу. По покрывалу рассыпались фотографии и письма. Фотокарточек было несколько, но алхимик, не отрываясь, смотрела лишь на одну. Пистолет выпал из ладони, чем не забыл воспользоваться лейтенант. В опасных для жизни ситуациях приятельские отношения мгновенно отходят на второй план. Джин не сомневался, приставляя свой взведенный пистолет к голове девушки. Полный автоматизм действий, чтоб его. Навык, как говорится, не пропьешь. Лейтенант не увидел, что на том самом фото, Жанна успела перевернуть карточку. На остальных были незнакомые люди в гражданском и в форме да пара пейзажных фото гор. Хавок скосил глаза на почтовый конверт, который крайне удачно лежал «адресной» стороной вверх, чернила слегка выцвели, но адрес отправителя читался отчетливо: Норд-Сити, 2-ой поселок Лесопилки. Странное название населенного пункта или же района города показалось Джину знакомым. Где-то он его уже видел. Подглядеть номер дома и квартиры Хавок уже не успел, в помещение зашел подполковник Хьюз. Даже в слабом свете двух керосиновых ламп было видно изумление на его лице. - Какого, я вас спрашиваю, тут происходит?! – вопросил он. - Не могу знать, - тихо отозвался Джин. Подполковник обладал двумя очень ценными качествами: умел появиться вовремя и знал, как устранить неразбериху. Поэтому немедленно приказал Хавоку выносить ящики, а сам остался разговаривать с, как был убежден Джин, окончательно спятившей Жанной. Вскоре ящики были вынесены из подземелья и с помощью водителя и капитана Стерри отнесены и погружены в грузовик. Вернулись и подполковник с Жанной. Джин обратил внимание, что злополучный сверток перекочевал к Хьюзу. Капитана Стерри вернули в участок и посоветовали лучше следить за вверенными ему территориями. - Подполковник, - позвал Хавок, убедившись, что капитан скрылся в дверях, - подземелье... Вдруг туда кто-нибудь зайдет? Мы могли что-то проглядеть. Хьюз взглянул на часы: - Восемь часов пять минут, - огласил он время, - туда больше никто не зайдет – постройка старая, потолок не выдержал испытания временем и обвалился. Хавок понял намек. Обратно ехали в молчании. Лишь в Централе, около дома Жанны, куда любезно подвез водитель, девушка посмотрела на лейтенанта и тихо сказала: - Простите. - За что? Вы простите, - отозвался Джин, буквально печенью чувствовавший, что тема фотографий из свертка – не та тема, которую он хочет когда-либо обсуждать. – До встречи. После Хавок вновь общался с ящиками, затаскивая их в какую-то конспиративную квартиру. Когда большая часть ящиков была расставлена вдоль голых стен пустой комнаты, подошел полковник Мустанг. Для Джина так и осталось загадкой, как Хьюз смог с ним связаться, при полном отсутствии телефонов в окрестностях квартиры. Разве что время и место встречи были оговорены заранее. Полковник перекинулся с разведчиком парой слов и отправил Хавока домой, приказав утром явиться в штаб. Где-то вдали часы на башне били полночь.