Цена ошибки

Хавок пребывал в смятении. Вся эта история с маньяком нравилась ему все меньше и меньше. А до чего обыденно все начиналось: в городе завелся очередной урод-душегуб! И как все стало запутано. Эти рисунки, девочка-провидец с карандашом в руках. Раздражало смутное ощущение фальши, некой наигранности происходящего. Двойное дно. Постоянная недосказанность, вечные загадки. Вот и сейчас Джин втихую наблюдал за полковником. Наблюдал, предполагая, нет, будучи совершенно уверенным, что за последний час все предыдущие версии и домыслы полетели к чертовой матери. Огненный алхимик нашел новую информацию, да такую, что вывела его из себя. Единственным источником новых сведений могли быть только материалы, добытые Элриками. «Что же там такое? Наверняка сведения столь важные, что полковник уже двадцать минут матерится сквозь зубы. И Хьюз притих, насупился, закусил губу, лишь бумагами шуршит», - размышлял лейтенант. - И что предлагаешь? – спросил, наконец, подполковник. – Информация, не спорю, увлекательная, но к делу не относящаяся. Кроме портрета, конечно. Лейтенант, как вы говорите, Хельга, продавщица эта, где живет? - В последнее время где-то за городом. Она переехала, раньше в доме с колоннами на Второй Радиальной жила. - Ого, какие сведения, я поражен, - лукаво ухмыльнулся Хьюз. Хавок почувствовал, как краснеет. Вспомнил о той своей попытке завести отношения с этой Хельгой. Все в лучших традициях жанра: «Спасибо, что проводили. Но вообще-то я помолвлена». Сказочное невезение. - За городом живет… Значит, на поезде подъезжает, там вокзал в двух шагах. Если она - следующая жертва, то остается два варианта: маньяк ее утащит «погулять», что не факт, или же за ней в пригород потащится. Что наверняка, он так уже ведь делал в самый первый раз. А маньяки – люди традиционные, привычки менять не любят. Не то, что диверсанты всякие, - полковник начал рассуждать вполголоса, что было хорошим знаком, значит, у него появились идеи. – Как бы этот тип не решил, к табачной лавке он явится. «Угу. Там его и вычислим, и проследим. Далее – дело техники: нож изымем, если сознаться не захочет, способы переубедить в наличии. Можно даже без насилия. Светлый образ Мустанга в гневе кого угодно заставит сознаться», - размышлял Хавок, краем уха выслушивая подтверждение своих домыслов в исполнении полковника. - Только вот проблема имеется. Людей у нас мало, чтобы наблюдение выставить. Не тот случай, чтобы со стороны ставить. Можно хоть роту солдат выпросить, но я не готов внятно обосновать командованию, как мы просчитали следующую жертву. Сдается мне, что ежели «наверху» никогда не узнают о картиночках – всем только лучше будет, - сказал полковник. - Резонно. Чем смогу – помогу, есть у меня несколько вольнонаемных гражданских. Надежнейшие ребята, подключать? – поинтересовался Хьюз. - Подключай, других вариантов все равно нет. Можно у Армстронга лейтенанта с сержантом одолжить, они понятливые. - Главное – убедить майора не подключаться самому! Наружное наблюдение и Алекс – вещи взаимно несовместимые, - хмыкнул Хьюз. «Как молоко с селедкой», - мысленно согласился с разведчиком Хавок. - И еще, можете считать меня параноиком, но я требую, чтобы ни единого слова из сказанного здесь не дошло до отдела бригадного генерала, - полковник мрачно посмотрел на Хавока. Тот кивнул. - Перестраховщик, - огласил вердикт Хьюз. - В отличие от некоторых, я не наивен. И не хочу иметь никаких дел с особой, что все время лжет, хорошо, не лжет – темнит. Чтобы потом не выяснилось, что она с душегубом нашим заодно или еще с какой падалью, - полковник был бы рад рассказать все то, что наконец смог сопоставить, но разговор был точно не на один час и не в условиях штаба. Разглашать совершенно секретные сведения следовало в более приватной обстановке. - Не доверяешь моему опыту? – весело спросил Хьюз. – Прям в душу плюнул. Друг называется. - Докажи, разведчик экстра-класса, что недаром свой хлеб жрешь! Выдай интересную государственную тайну, - Мустанг принял вызов. - Легко. Помнишь, давным-давно нас в Академии с психологом общаться заставляли? Как считаешь, что о тебе написали? Хавок заинтересовался. Происходящее напоминало детскую игру. «Правда или вызов», кажется, так она называлась. Джин был убежден, что полковник в приступе азарта, что называется, попал. - Проще простого. Там написано, что я карьерист, проявляю командирский талант и отличный боевик, - алхимик ухмыльнулся, будучи полностью уверен в своей правоте. Лейтенант Хоукай, которая до этого сидела, заполняя документы, схватилась за голову в жесте отчаяния. - А вот и нет. Там написано, что ты, цитата: «Благодаря высокому уровню интеллекта подогнал результаты под желаемые. Истинные мотивы и убеждения неизвестны». Правда, это лет десять назад было, что там сейчас понаписано – тайна, покрытая мраком, - подполковник раздобыл стул и расселся посреди кабинета. - Даже для тебя? - Особенно для меня, - легко согласился подполковник. - А что про меня пишут? – спросил Хавок. - Что ты дурак, - не дав Хьюзу ответить, сообщил полковник. – Маэс, когда же ты эти тайные сведения вычитал? - Вычитал, фи, как грубо, я их тогда написал. Собственноручно! - Молчи уж, разведка, чтоб вас, - полковник откровенно веселился. - Бумага стерпит все, - Хьюз изрек прописную истину и неизвестно кому отдал честь. - Это точно, даже протоколы имени Хавока. Кстати, лейтенант, вокруг табачной лавки какая местность? – вновь перешел к делу полковник. - Напротив кафе паршивенькое, телефонная будка на перекрестке, рядом двор глухой с лавочками. У меня вопрос, позволите? Полковник кивнул. - Мы девушку предупреждать об опасности не будем? Я ведь все так понял? Нехорошо как-то… - Так понял. Если предупредим, она испугаться может, устроит самодеятельность, маньяка спугнет. «Нехорошо, конечно, но разумно», - согласился Хавок. И так есть риск, что наблюдение могут заметить. Об убийствах весь город знает, значит, преступник тоже в курсе, что его ищут. - Вот и отлично. Хавок, отправляешься наблюдать первым. Прямо сейчас! - Но, полковник, я же говорил, что не спал сутки. Почему я? – возмутился Джин. - Чтоб неповадно было телефоны не помнить! В тот вечер ничего интересного Хавоку понаблюдать не удалось. Жизнь города вблизи искомого объекта не отличалась от нормальной. Горожане бродили по своим делам, заходили за покупками, сидели в кафе, в общем, являли собой пример исключительно добропорядочного общества. Под закрытие лавки Джин решил зайти поговорить с продавщицей. Та, казалось, была рада увидеть знакомого. И, то ли со скуки, то ли по причине дружелюбного нрава, охотно завела беседу и согласилась на общество лейтенанта в качестве провожатого до станции. Хавок аккуратно расспрашивал девушку о ее жизни. Помимо кучи совершенно неважных сведений ему удалось выведать и нужную информацию. Например, график работы Хельги: три дня работы с восьми до восьми, потом день выходного. Узнал также название пригородного поселка, где та теперь живет – буквально следующая остановка поезда. Самым ценным сведением было то, что никаких странных личностей, навязчивых поклонников и откровенных отморозков в жизни болтливой продавщицы не наблюдалось. Хавок ощутимо страдал от невозможности предупредить о вероятной опасности. Хельга казалась девушкой серьезной, к истерикам не склонной и вполне способной к сотрудничеству. Решив настоять на идее предупредить девушку, Джин посадил ее в поезд и отправился домой отсыпаться. Следующая неделя радовала отсутствием новостей. Военные продолжали скрытое наблюдение. Хавок ловил себя на мысли, что не знает, как к этому спокойствию относиться. С одной стороны очень хотелось, чтобы с девушкой все было в порядке, и их подозрения и умозаключения были ошибкой. С другой… С другой стороны был убийца, которого следовало изловить. Первые плоды наблюдение принесло лишь на десятый день. Подчиненные майора Армстронга заметили странного мужчину, явно заинтересовавшегося объектом наблюдения. Появился он под вечер, несколько часов простоял под вывеской магазина. После закрытия, когда продавщица отправилась к станции, мужчина ушел в противоположенную сторону. Возможно, что под подозрение попал честный гражданин, но смущало, что в теплый, практически летний вечер тот был одет в длинный плащ, к тому же все время кутался в шарф и пытался надвинуть шляпу ниже на глаза. Хавок полагал, что услышав о незнакомце, полковник будет ругать наблюдателей за то, что те не проследили за подозрительной личностью или не воспользовались служебным положением, проверив у него документы. Но отнюдь, Мустанг лишь поблагодарил Марию Росс за то, что они не наделали глупостей и не выдали себя. Хавок возликовал, что странный субъект проявился не в его дежурство. Вот тогда лейтенант накосячил бы. Спустя еще три дня мысли о скором завершении дела пришлось отложить. Незнакомец больше не появился, странностей не происходило. Хотя нет, происходили странности, ежели таковыми можно считать то, что сержанта Фьюри, который во время дежурства решил спрятаться от дождя в подъезде дома напротив, удобно устроившись на лестнице, окно которой выходило на искомую табачную лавку, обложила матом некая пожилая леди. Из ругани пожилой леди сержант уяснил, что той сильно надоели малолетние личности, что в этом самом доме повадились сидеть на лестнице, курить, пить пиво и, о, неслыханная ранее дерзость в образцовом доме, сорвали замок с чердака. Джин отнесся к рассказу сержанта не серьезно. Да, Фьюри в гражданском похож на школяра, да, подростки обожают лазить по чужим чердакам и мелко пакостить, а старые бабки обожают их ловить и бить клюкой. Скучное детство было у Фьюри, если он этого не знал. Хавок улыбнулся воспоминанию, как они с деревенскими мальчишками повадились лазить в сад к одному фермеру и красть груши. И вишню, и яблоки, а также прочие ягоды-фрукты-овощи. Впрочем, весело это было до того момента, пока фермера кто-то не надоумил купить ружье и зарядить его солью. - Полковник, у меня есть мысль, - лейтенант Хоукай решила озвучить свою идею. – Если мы предупредим девушку об опасности, то можно будет уже не скрываться, а охранять ее открыто. Открыто для нашего начальства, - объяснила лейтенант. – Мы преподнесем это так, как будто продавщица заметила навязчивого поклонника и, зная по сплетням о маньяке, попросила у знакомого военного, в смысле, у Хавока, защиты… - Дельное предложение, но что нам это даст? – откликнулся полковник. - Это развяжет нам руки, а заодно объяснит, как мы вышли на следующую жертву… - Отличная идея, лейтенант. Забирайте Хавока и отправляйтесь в лавку, только не напугайте девочку до полусмерти. Как и предполагал Хавок, девушка оказалась не из пугливых. Конечно, она сто раз уточнила, насколько все серьезно, что она должна делать в том или ином случае и чего особенно опасаться. Самое главное, она клятвенно заверила, что никому, даже жениху и владельцу лавки не расскажет о происходящем. Идея Лизы была не только отличной, но и крайне своевременной. Уже на следующий день Хельга сообщила, что заметила мужика, очень похожего на того, что видели подчиненные Армстронга. Ухудшало ситуацию то, что мужик нашелся на станции, где дом девушки. Но с поезда сошло много людей, и мужик очень быстро потерялся из виду. - Скукота, - протянул Билл Уотер, отложив какую-то книгу. – Не практика, а кошмар, целыми днями при макулатуре! - А ты что хотел? Плац мести или окопы копать? – спросил его Натан. – Наоборот клево: тишина, спокойствие, никто не стреляет. Сиди себе, не отсвечивай. - Не, уж лучше окопы. Чувствую себя никчемным, - ответил Билл. – Книгу читать я и дома могу. Пользуясь отсутствием полковника, парочка бездельничавших курсантов решила побеседовать. Очевидно, что Хавока оба принимали за мебель, а не офицера. Хавок не возражал, продолжая дремать за столом. - Знаешь, мне последнее время очень хочется вломить Камферу. Вот он реально обнаглел, - Натан достал из сумки пару яблок. Одно протянул другу, второе принялся поедать сам. - Да ну вас! Два дурака… - Не скажи! Ты только глянь на него, весь из себя такой правильный: «Права человека, личное дело каждого, все люди равны». Тьфу! Ясно же, что никто не равен. Я посмотрю, как он своим разлюбезным «таким же, как мы» драхмийцам про равенство и братство будет загонять, когда они нападут! - Не утрируй. Он идеалист, а не идиот, - ответил Билл, потихоньку стянув со стола Хавока пепельницу. - Да пойми, идиот он. Люди разные по своей природе, кто-то - хищник, кто-то - жертва, а кто-то – дикарь, и это так! - Ты ж сам недавно орал, что человек - всего лишь материал, что хочешь, то и лепишь из него, - удивился Билл, прикуривая. - Нет, ты не понимаешь, приятель. Есть люди высшие, это те, из кого можно что угодно воспитать. А есть низшие, из них можно вылепить терпимых подчиненных, рабочих, прислугу, не более, - Натан, не глядя, выкинул огрызок в урну. - А ты из какой когорты? Как определять собрался, кто есть кто? Натан собрался было сообщить что-то, но проснувшийся Хавок его опередил. - Из высшей он, это ежу понятно. Он же крутой курсант на практике в штабе, а не чучело деревенское с мотыгой в поле. Ну-ка, отдай сюда пепельницу. Моральное право тут курить только у меня. - Я не это имел в виду, - промямлил Натан и затих под весьма далеким от обычной доброжелательности взглядом лейтенанта. - Лейтенант, - обратился Билл к Хавоку. – Пожалуйста, возьмите нас хоть в патруль, хоть на дежурство. Скука смертная! - Я подумаю, - сказал Хавок, про себя решив в качестве воспитательной работы прихватить бездельников в патруль. Ночью. Под дождем. Раздался телефонный звонок. Джин поднял трубку. Звонил Бреда из телефонной будки рядом с табачной лавкой. Из его сообщения следовало, что час икс, похоже, настает. Замечен мужик, это первое. В лавке прорвало водопровод. Это второе. Продавщица уйдет домой раньше, раз работа сорвана. Это третье. - Понял, едем, - отозвался Джин. Стоило ему повесить трубку, как в кабинет вошла лейтенант Хоукай. Хавок быстро изложил переданное. Лиза побежала за полковником, который что-то изучал в архиве. Убегая, Хоукай приказала взять машину и срочно выезжать. - Эй, бездельники! Хотите посмотреть на поимку маньяка? – обратился Хавок к курсантам. – Если хотите, то бегом. Уотеров не надо было просить дважды. - Значит так, чтобы ни случилось, вы оба стоите у машины и никуда не уходите. Смотрите на табачную лавку и окрестности и все запоминайте, ясно? – проинструктировал курсантов Джин, паркуя машину. - Так точно! Хавок прогулочным шагом отправился к магазину. На двери красовалась табличка «Закрыто». И записка, что по техническим причинам магазин не работает. Бреды в окрестностях не наблюдалось. Равно как и мужика. Хотя, стоп, Хавок краем глаза засек движение у угла дома напротив. Резко обернулся и услышал, как кто-то побежал, скрывшись из виду. Не раздумывая, лейтенант бросился в погоню. Забежав во двор, на секунду увидел мелькнувшую в арке фигуру в синей форме. «Свои», - подумал военный, но преследования не прекратил. Выбежал на параллельную улицу, быстро огляделся: в форме - никого. В нескольких десятках метров левее увидел еще одну арку, ведущую во внутренний двор дома. Решив, что бегущему перед ним (или от него?) военному деваться некуда, кроме как туда, Хавок рванул к арке. Ворвался во двор и удивился. Двор-колодец. Восхитительно пустой, лишь чьи-то простыни сушатся, да детские качели от сквозняка скрипят. Военный вновь огляделся. Во двор выходило несколько подъездных дверей. Хавок забежал в ближайшую. На него недоуменно уставился дворник. Лейтенант спросил его, не пробегал ли тут кто-либо. Дворник отрицательно покачал головой. Джин забежал в соседний подъезд. Никого. На всякий случай поднялся по лестнице на пару пролетов. Пусто, и бежать некуда. То же ждало и в последнем подъезде. Недоумевая, куда мог деваться убегавший, Хавок вернулся на улицу и пошел по ней в поисках прохода. Сквозная подворотня нашлась через несколько сотен метров. «Ну не мог же тот военный за несколько секунд досюда добежать? Куда же он делся?» - удивлялся лейтенант. Дивиться ему пришлось недолго. Ровно до того момента, пока он не узнал абы как брошенную на тротуаре машину. «Где-то здесь полковник? – Хавок узнал номера. – Черт, точно, я же почти вышел к станции. За вот этими подсобками должны быть железнодорожные пути!» Военный, пройдя тропой между двух строений неясного назначения, вышел к железной дороге. Пред его взором появилось множество рельсов, стрелок, разрозненно и в сцепе стоящих вагонов. Значительно в стороне виднелся пешеходный мост, под которым, как было известно Хавоку, была платформа. Откуда-то из-за стоящих вагонов внезапно раздались выстрелы. Стреляли несколько раз подряд, Хавок побежал на звук. Когда лейтенант оббегал вагон, груженый щебнем, выстрелы повторились, Джин насчитал четыре. «Хреново дело», - подумал он, снимая пистолет с предохранителя. Осторожно выглянул из-за вагона. И в нескольких шагах от себя узрел полковника, что радовало, живого и невредимого, занявшего позицию за какой-то небольшой будкой. Чуть в стороне нашлась лейтенант Хоукай, что-то выцеливавшая из-за буйно цветущего куста сирени. Выстрелов не повторилось. И Хавок, на всякий случай пригнувшись, подбежал к начальству. - Что тут происходит? – поинтересовался он. Полковник ответил непечатно, в одно слово, которое в более спокойной обстановке можно было равноценно заменить словом «фиаско». Офицеры выглянули из-за будки. На равном удалении от них и от платформы кто-то лежал. Над лежащим склонилась фигура в форме, по комплекции Хавок опознал Бреду. Лейтенант Хоукай, продолжая выцеливать что-то, видимое только ей, уже перебежала на другую сторону железнодорожных путей и скрылась за насыпью. Полковник и Хавок подошли к Бреде. На земле в позе эмбриона лежала Хельга, зажимая руками ногу, между пальцев проступала кровь. Девушка не кричала, лишь тихо скулила. - Кто стрелял? – вопросил Мустанг. - Оттуда, - Бреда показал на строения в стороне, противоположенной той, откуда выбежал Хавок. – Стреляли по маньяку. Он на нее кинулся, я к ним, а оттуда стрельба. Хорошо, что стрелок – говно. Я залег, маньяк сбежал, в девку рикошет, - дальше Хавок не слушал, ринувшись в сторону, куда показал Хаймас. «Понастроили дряни всякой», - подумал Хавок, продираясь между двух сараев. За сараями, что своей задней частью выходили к рельсам, нашлась убогого вида улочка с частными домами. Послышалось курлыканье, в ближайшем сарае Джин опознал голубятню. С другой стороны строения вышла лейтенант Хоукай, волоком таща мужика алкоголичной наружности. - Я еще раз спрашиваю, что конкретно ты видел? – грозно спросила пьяницу лейтенант. - Н-н-ну, перебрал я! Б-быва-а-ет со всеми, отдыхаю, - не в тему отозвался алкаш. Лиза одарила его злым взглядом. - Н-не убивайте! Сам подохну… Отдыхаю я, тут н-на, с крыши с этой вот, каак сиганет… Этот вот, - невнятно, но громко изрек мужик. - Кто? – хором спросили военные. - Да такой, как вы, этот… С-солдат, о! - Какой конкретно, как выглядел? - Д-да вы в-все на одну рожу, - из последних сил пробормотал пьянчуга и, судя по всему, уснул. Завертелась круговерть. Алкоголика временно оставили в покое, девушку перевязали, нашли семь пистолетных гильз на крыше голубятни. Хавоку казалось, что прошло много часов, на деле же не более десяти минут. Джин курил, испытывая сильнейшее желание избить пропойцу-свидетеля, когда к ним подбежал Уотер. «Натан, - определил Хавок. – Что это с ним?» Парень выглядел… Заплаканным? - Ты какого черта тут делаешь? – заорал полковник. - Мы посмотреть пошли, побежали в смысле, - сквозь слезы сказал Уотер. – На задержание. Выстрелы услышали, побежали сюда. И тут, - парень всхлипнул. – Билл споткнулся и упал. Я к нему - у него кровь из головы, и он не дышит, - Натан осел на землю. – Я, как учили, ему помогал, ну, реанимировал, а он не дышит, - парень уткнулся лицом в колени и замолк. - Где? – спросила Лиза. - Там, - взмах рукой в сторону очередной сцепки вагонов по пути в станции. – Помогите, пожалуйста… «Мне хана», - ясно понял Хавок.