Цена ошибки

- Это возможно! – нарушил тишину дневного штаба радостный крик сержанта Фьюри. Хавок недовольно оторвался от своего увлекательного занятия по чистке пистолета и посмотрел на дверь. Там обнаружился вышеупомянутый сержант, нежно прижимающий к груди свернутый в рулон чертеж впечатляющих размеров, а также целую стопку бумаг с какими-то записями. - По предварительным расчетам все сходится. Мотор потянет, если, конечно, не превышать определенной массы. Я бы, впрочем, еще облегчил конструкцию, но тогда нарушается устойчивость, с этим ничего не поделать, и так максимально все железо снял… - радостно тараторил Каин, разворачивая свой чертеж на одном из свободных столов. - Стоп, сержант, ты вообще о чем? – поинтересовался полковник, не без удовольствия отложив отчеты и заглянув в чертеж. - Как это о чем?! О планере с мотором, конечно. Я и не думал, что в техническом архиве столько всего по этому вопросу найдется! Вы не поверите, но пару лет назад подобные работы велись, правда, были заброшены. Даже не засекречено. Мы нашли все данные с тех разработок, плюс это устройство из Креты, к тому же на рисунке, что дал подполковник, очень неплохо изображено, к чему нужно стремиться… Чуть-чуть доработать теорию, и готово – вот окончательная версия, а тут, - сержант показал на стопку бумаги. – Поправки и формулы расчета. - Ничего себе! – воскликнул потрясенный объемом проделанной работы Хавок. - Мне бы парочку толковых техников в помощь и вот эти материалы из списка, - Каин продемонстрировал лист, на котором по пунктам были выписаны объемы требующегося. – И ангар еще, я думаю, тогда мы сможем собрать рабочую модель. Полковник забрал лист с перечнем и вдумчиво его изучил. - Сержант, при всем уважении к чужой работе… Это решительно невозможно. Пусть ваш агрегат останется пока что проектом. - Полковник, поймите, это перспективно для страны, для обороны, - Фьюри был настроен защищать свое детище до последней капли крови. - Инициатива наказуема, у нас и так проблем полно. Ты же пытаешься создать дополнительную… - Вас понял, - сержант выглядел ужасно расстроенным. – Неужели все впустую, бессмысленно? - Если бы ты знал, насколько бредовую теорию подтвердил своим проектом, косвенно, конечно, но подтвердил… «Подполковник уже рассказал, - догадался Джин и сильно порадовался, что был лишен счастья наблюдать реакцию Мустанга. – Хотелось бы почитать ту книжку, о которой говорила Жанна, интересная, должно быть», - Хавок отвлекся от разговора полковника с Фьюри и предался размышлениям. Различных книг о других мирах и приключениях там за свою жизнь лейтенант прочел немало. Такого рода литература, кроме, пожалуй, рассказов о войне и приключенческих романов была тем самым чтивом, что не навевало на Джина смертную скуку и желание закрыть книгу и не открывать ее больше никогда. Исторической нудятины, любовных романов, от слащавости и наигранности которых сводит скулы, супер поучительных наставлений потомкам от давным-давно умершего автора Хавоку хватило еще в школе. Курс философии в Академии, где вменялось в обязанность изучить и постичь мудрость и новаторство из совсем уж дремучих времен, окончательно убедил лейтенанта в правильности его литературных предпочтений. Как говорится: фантастика и война – неплохое сочетание. Фантастика фантастикой, но своеобразная версия Жанны о «другом мире» ничуть не приблизила поимку вполне себе реального преступника из такого родного мира. Более того – только запутала. Вроде бы между жертвами появилась связь, но, что это за подозреваемый такой – неизвестный фотограф, который не факт, что вообще существует хоть где-то. «Он постеснялся их убивать там и притащился это вытворять здесь? – рассуждал лейтенант. – И кто эта женщина с нового рисунка? Девчонка, конечно, подтвердила, что это очередная фотографируемая оттуда, но она выбивается из числа предыдущих, те молодые и относительно привлекательные были. А эта? Немолодая, лицо такое неприятное, будто весь мир ей задолжал… Подполковник обещал поискать в архиве подобную, но как-то не верится, что найдет. Эх, был бы талант - хоть книгу пиши про все это», - лейтенант припомнил все подробности, которые Хьюз смог вытянуть из девочки. Хавок задумался. Была какая-то зацепка в этих рисунках. За что-то цеплялась мысль каждый раз, когда он о них думал. Ощущение близости подсказки раздражало, будто бы ищешь нужную вещь по всему дому, а она вот – под носом лежит, глаза же явное замечать отказываются. Вспомнив, как рассуждают в книгах очень умные детективы, оказавшись в подобной ситуации, Хавок мысленно отгородился от действительности в размере полковника, доказывающего сержанту нерентабельность воплощения его разработки, на автомате прикурил, пододвинул к себе чистый лист бумаги и, взяв ручку, начал записывать. Сначала записал в столбик по номерам всех убитых, решил, что этого явно мало, и в скобках приписал возраст, род деятельности и краткое описание внешности. После надолго задумался, почувствовав, что упустил нечто очень важное, несколько минут спустя понял, что именно. Дату убийства. Приписал даты. Тут до лейтенанта дошло, что свой список он изначально пишет неправильно, ориентируясь на дату и время обнаружения, а не смерти. Ведь эксперты доложили, что проститутку Аду убили раньше, чем студентку Эйлин, впрочем, это и без экспертизы было понятно. Хавок переписал свой список, получилось: Кэти, Ада, Эйлин. После чего, воодушевившись собственной правотой, Джин составил перечень рисунков, на сей раз решив не допускать позорной ошибки с датой. Припомнил, что первым в руки подполковнику попал рисунок с Эйлин, та самая «девушка с геранью». Ради простоты рассуждения лейтенант отбросил предположение, что на картинах и в морге разные, просто удивительно похожие внешне люди. Подполковник говорил, что Эйлин была нарисована у него дома в первый день по прибытии девочки. Два других рисунка Хьюз раздобыл в один день. Но тот, на котором Ада, лежал у Елены в столе с первой учебной недели, по крайней мере, так сказала сама художница. Тот, что с Кэти, убитой под мостом, подполковник отобрал у учителя рисования, эту картину нарисовали недавно. Докурив, Хавок принялся записывать второй столбик. Получалось следующее: сначала Эйлин, затем Ада, потом Кэти. Военный вновь прикурил. «То есть маньяк убивает в обратной последовательности!» - осенило лейтенанта. Он широко улыбнулся. Через пару секунд улыбка сошла с его лица. «Значит, высока вероятность, что женщина, которую нарисовали у меня дома, уже мертва. И все другие подобные дамы, если она их в будущем изобразит, скорее всего, покойницы. Если так, то на более ранних, если они есть, рисунках – те, кого еще не убили, а только собираются? Когда мы разглядывали «девушку с геранью», оригинал был, несомненно, жив, на лекциях сидел. Черт, разобрался, называется, - лейтенант взлохматил волосы и вновь занес ручку над листом, намереваясь вписать и новый портрет. - Догадался? От тебя не ожидал, если честно, - Мустанг самым наглым образом отобрал у Джина лист с рассуждениями. – Подполковник уже ищет очередную запортретированную. Скорее всего не найдет ничего, - щелчком пальцев полковник поджег бумагу. Дав листу прогореть наполовину, кинул в пепельницу на столе лейтенанта. Хавок завороженно смотрел, как исчезает его писанина. Неровно, но неостановимо. На уже сгоревшей, но еще не осыпавшейся пеплом бумаге, долю секунды было возможно разглядеть следы текста, спустя мгновение исчезли и они. - Могу обрадовать, нож твоей Жанны – не тот, которым убивали. Это не снимает подозрений, конечно, просто информация. На этом я ушел, буду к вечеру, - ухмыльнувшись, полковник покинул кабинет. «По бабам отправился, небось. В рабочее время», - мелькнула в голове Хавока завистливая мысль. Не представляя, чем себя развлечь, лейтенант оглядел кабинет, обнаружил взгрустнувшего Фьюри. - Сержант, у меня к тебе вопрос, - толком не продумав, что спросить, начал Хавок. Каин посмотрел на сослуживца грустными глазами, предвкушая какую-нибудь насмешку. Хавок же устыдился, как-никак сержант только что получил выволочку от полковника, значит, заезженные шутки о скромности и девушках будут несколько неуместны. Но, раз уж Джин решил завести беседу… - Каин, что на твой взгляд самое главное в жизни? – Хавок быстро переключился на «кухонную» психологию. - Самое главное: никогда не ловить горячий паяльник, - Фьюри слабо улыбнулся, глядя на озадаченного лейтенанта. «Черт, эти технари точно на голову ударенные. Хуже только алхимики, эти сразу про свой равноценный обмен начинают», - Хавок потянулся было к сигаретам, но передумал и убрал пачку в карман. - А как же Родина, любовь и все такое? - Поверьте, это последнее, о чем подумаешь, неудачно его поймав, - Фьюри хмыкнул, накопал в своем столе пособие по радиотехнике и углубился в чтение. Открылась дверь, в помещение зашла лейтенант Хоукай. - Добрый день, полковник уже ушел? - поинтересовалась она. - Угу, обещал быть к вечеру, - сообщил Джин. - Очень жаль. Как не вовремя меня бригадный генерал задержал. Или вовремя. Джин, вас это в первую очередь касается, вышеупомянутый генерал интересовался ходом расследования. Конечно, он обязан этим интересоваться, но он задавал крайне неудобные вопросы, непрозрачно намекая, что у него подозрения, якобы мы утаиваем часть информации. Да еще его подчиненную чуть ли не в сговор затащили, - лейтенант была в раздражении, впрочем, как и любой, кто имел сомнительную честь общаться с генералом. - Вот козел! – Хавок часто высказывал первое, что пришло на ум. Столь же часто разгребал последствия таких высказываний. - Прошу вас, без эмоций. Об этом и предупреждаю, он и к вам подойти может. Непременно подойдет, учитывая грязные намеки на ваши отношения с мисс Сентри. - Ну что ж за мразь! Простите. Какие, к чертям, отношения?! – возмутился Хавок. - Повторяю, без эмоций. Сдается мне, что он тот еще провокатор. Чуть не забыла, Джин, пробегитесь по этажам, поищите подрастающее поколение разгильдяев. Они давным-давно из архива ушли, а сюда никак не добредут, - Лиза, показывая, что разговор окончен, ушла к столу полковника разбираться с бумагами. Личный опыт разгильдяя подсказывал Хавоку, что курсантов следует искать в курилке, туда он и направился. - Натан, я гляжу, ты у нас великий специалист в психологии? Тогда отчего у тебя экзамен по ней с третьей попытки сдан? Ты бредишь, дружище, не читай агитационных газет никогда, читай серьезные исследования, не выставляй себя идиотом! – раздалось из-за двери курилки. «Нашел!» - обрадовался Хавок. На ходу достав сигареты и зажигалку, лейтенант зашел в задымленное помещение. Там обнаружились оба Уотера и внезапно Камфер. Что было весьма странно, поскольку в этой компании курил только Билл Уотер. Лейтенант сообразил, что пришел в самый разгар ссоры, которая обещала быть весьма интересной. Натан и Камфер ругались, видимо, давно. Хавок усмехнулся, определив, что в споре Натан явно проигрывает, уж очень он разозлен, лицо покраснело, и сам чуть ли не подпрыгивает. - Здорово, молодежь! – поприветствовал Джин. – Если не секрет, что вы с таким жаром обсуждаете? - Здравья желаем, - протянули курсанты. - Не секрет, - начал Камфер. Он в кои-то веки не выглядел снулым. – Этот вот утверждает, что гения можно воспитать, представляете? Я ему с полчаса доказываю, что гением можно только родиться. Натан, придурок, смотри, у нас в стране поголовная грамотность, так? Все умеют читать и писать. Но отличные книги пишут единицы. Они – гении. Огромное количество людей учится музицировать, но симфонии пишут единицы. Остальные с разным успехом обучаются их исполнять, а для некоторых – в ногу ходить под барабан – уже достижение. Улавливаешь, куда клоню? - Фигня это все! Если собрать нормальных умственно детей и с младенчества их целенаправленно учить книги писать или на пианино играть – получишь много гениев. Тут важно правильно родителей найти, чтобы у тех музыкальный слух был или речь грамотная, и учить. Будут тебе гении, - гнул свое Натан. Билл молча слушал. - Да ты сам – живое опровержение своих слов! У тебя мать – учительница, а ты пишешь по десять ошибок на предложение. - Меня же не учили с младенчества! Сам смотри, у отсталых народов нет гениев, они не открывают ничего нового, - выдал Натан, как ему казалось, убойный аргумент. - Историю учи! Они - отсталые. Все, что они изобретают, мы уже изобрели. Ты считаешь, что тот, кто изобрел фиг знает когда колесо – не гений? - Пф, это когда вообще было? Я убежден, что гениальность – продукт воспитания, есть исключения, но их мало, ты же только за них и цепляешься. Отстал ты от науки. - Иди ты, это не наука, это политика! – выкрикнул Камфер. - Курсант, ты о политике-то тише, - попросил Джин. - О, простите, увлекся. Вот тебе пример. У меня сестренка есть, вы в курсе. Малая в школу ходит. Так вот, с пару месяцев назад к ним из какой-то дыры перешла девочка. Она родом из деревни на севере, родителей у нее нет, есть тетка – офицер, которой дела до малявки, скорее всего, нет. И это не мешает девчонке быть гениальным художником. Всех детей в школе учат рисовать и красками, и карандашами. Другие десятилетки, в том числе моя сестра, рисуют кривых-косых котиков да жалкие подобия пейзажей, со школьного конкурса портретов я долго смеялся. А она рисует самые настоящие шедевры, понял?! Кстати, по остальным предметам она достаточно слабо учится. А как карандаш возьмет – талантище. Кстати, она драхмийка, к слову о национальности, - победно изрек Камфер и погрозил кому-то неопределенному пальцем. - Чудеса какие, - притворно изумился Хавок. Про себя ужаснувшись, что Елена, а рассказ был, несомненно, о ней, становится слишком известной личностью. - Ладно вам, ребята, - начал Джин. – Заканчивайте споры, пора вернуться к работе. В ту же секунду дверь распахнулась от пинка, в помещение ворвался бригадный генерал. - Что здесь происходит?! Какого черта в рабочее время прохлаждаетесь? А ну живо пошли работать. Я наведу здесь порядок, если никто не в состоянии, - завопил генерал. Хавоку показалось, что тот переигрывает, слишком уж карикатурно. Раз уж генерал не задержал Хавока сразу, лейтенант счел за благо удалиться как можно быстрее, прихватив с собой курсантов. День пошел своим чередом, трижды звонил Хьюз, пытаясь найти полковника, откуда-то вернулся Бреда и тут же устроил перекус, Фарман не появлялся. Практикантов выпросили знакомые из соседнего отдела – у них скопилась куча работы, или надоело ждать уборщика, а тут бесплатная рабочая сила бездельничает. Разнообразило день прибытие Стального, тот явился в своем обычном образе: наглый и без отчета. Его могло оправдать лишь то, что в штаб он подался, едва сойдя с поезда, на это указывал любимый Эдом чемодан. - Полковника придется подождать. Он обещал сюда зайти к вечеру. Ему и доложишь. А пока лучше будет написать отчет, - увещевала старшего Элрика Лиза. - Может, я вам все расскажу, а вы передадите? – попытался отмазаться тот. - Эдвард, ты же опять с ним поссоришься, не надоело? - Я чем виноват, что он шуток не понимает. - Братик, не надо. Давай, я напишу, - предложил вежливый младший брат. - Еще чего! Это ему надо, вот он пускай и пишет, что восхочет. Только время потеряли. И вообще, я есть хочу, бежал сюда, торопился доложить, а он где-то шляется! Чертов полковник, - алхимик уселся на собственный чемодан. Прошло буквально десять минут, как вернулся полковник собственной персоной. - Вспомнишь Солнце – вот и лучик, - вместо приветствия сообщил Элрик. Хавок хмыкнул в кулак. - Не хами, не дорос еще, - мгновенно среагировал Мустанг. - Это кто тут микроскопическая козявка?! – заверещал Стальной и попытался немедленно кинуться в драку, но был схвачен за шиворот вовремя спохватившимся братом. - Полковник, вас разыскивают, просят помочь в архиве в поиске сами понимаете чего, - сообщила лейтенант Хоукай. - Скажите ему, что мне не до архива, хотя, Хавок, сходи, помоги, что без дела сидишь, - распорядился Мустанг. Хавок нехотя поплелся к двери. - Давай, Стальной, докладывай. Только внятно и подробно, от этого зависит, заставлю я тебя писать отчет или нет, - донеслось в спину лейтенанту.