Цена ошибки

Практически всю обратную дорогу Хавок благополучно проспал. Обратный путь прошел без каких-либо происшествий, если не считать того, что один раз машина крепко застряла в грязи, но была успешно вытащена трактором, нашедшимся в поле неподалеку. Было отчетливо понятно, что северные земли со своим суровым климатом остались позади. За крытым бортом грузовика мелькали уже полностью оттаявшие поля, придорожные кусты начали робко зеленеть. Жители окрестных деревень вовсю занимались сельскохозяйственными работами. С неба сыпался мелкий дождь, влажность просто зашкаливала, и, к тому же, было весьма прохладно. Тяжелое серое небо, казалось, висело так низко, что самые высокие из растущих вдали деревьев вот-вот должны были зацепить его своими кронами. В очередной раз Джин проснулся от холода и сырости. Все так же ровно работал мотор грузовика, а тяжелая машина бодро ехала, подпрыгивая на кочках. Тент, прикрывавший вход в кузов, был откинут, поэтому лейтенант мог узреть убегающую назад дорогу, покрытую лужами и серое небо, щедро делившееся своими запасами воды. Вечерело. Туман с оврагов и полей медленно подтягивался к дороге. Хавок широко зевнул, поплотнее запахнул шинель и закурил. Закурив, он огляделся по сторонам и был немало удивлен отсутствием Жанны. На ее месте бессовестно дрых Виктор. Почувствовав на себе чужой взгляд, последний немедленно проснулся. - Я смотрю, вы уже не спите, - потирая глаза, сказал он. - Только что проснулся. А машину, что, Жанна ведет? - Ну, да. Что тут странного? Точно знаю, она обучалась транспорт эксплуатировать, когда в Академии училась. К тому же, не забывайте, что мы с севера, у нас не забалуешь. Если уж есть машина, так каждый, кто до педалей достает, должен уметь водить. Так что, не волнуйтесь, доедем, а как стемнеет, я ее сменю. А утром уже в Централе будем, - пояснил мужчина. - Понятно. Курить будете? – поинтересовался Хавок. - Не курю. А вы, если хотите, можете перекусить, берите в корзине пироги какие-то, в деревне прикупили,- Виктор кивнул на плетеную корзину. - О, спасибо! Позвольте спросить, во сколько мы будем в столице? - Ну, к девяти, примерно. Послушайте, Джин, у меня к вам просьба будет, - мужчина понизил голос. - Не откажете? - Смотря какая, если ничего особо противозаконного, то отчего нет? – вот не любил Хавок эти просьбы, мало ли чего от него может понадобиться этим военным из Бриггса… - Нет-нет. Сугубо личная. Я не знаю, во что ввязалась моя сестра, но сердцем чую, что ничего хорошего ждать не придется. Она мне не рассказывает ничего, но, посудите сами, сначала она рвется в солдаты, да не просто в солдаты, а в госалхимики. Уж не знаю как, но ей это удается. Казалось бы, вот она - мечта всей жизни, живи да радуйся, но нет! За каким-то хреном ей понадобилось удочерять эту больную девчонку! При этом бросив свою алхимию и отправившись в несусветную дыру. А теперь что?! Снова все бросила и мчит обратно! Ладно бы в должности восстанавливаться, снова нет! Звание потеряла, где работать будет – понятия не имеет. Вы, если не сложно, присмотрите за ней, очень прошу. Она хорошая, только шустрая больно, вечно лезет куда-то. Не доведет ее это до добра, помяните мое слово, - высказавшись, Виктор замолк, уткнувшись лицом в ладони. «Хороший мужик, вон как о сестре переживает. Занятно, а он всего лишь сержант, хотя ему явно за тридцать уже, а сестрица и майором побывала, и капитаном, теперь вот – старший лейтенант. Чего только не бывает», - подумал Джин. - Да не расстраивайтесь, ничего с ней не случится! Я думаю, что на службу в штаб ее уже завтра возьмут. За ней подполковник Хьюз приглядывает, он все продумал давно. А я чем помогу? Нет, я, конечно, прослежу, чтобы все нормально было, но я кто? В принципе – никто, обычный солдат. Да и она – взрослая девочка, не пропадет! «Действительно, на кой черт она в Централе нужна? И чем больна ее дочь? Впрочем, поживем-увидим. Я приказ полковника выполнил, все сделал, теперь могу смело требовать два, нет, три дня выходных. К тому же, у меня ранение»,- решил Хавок. - Мне бы вашу уверенность! Я через месяц в отпуск на родину еду, родителей ее увижу, тетку с дядькой своих, что я им скажу, а? Эта как в восемнадцать из дома уехала, так ее там и не видели больше, только деньги пересылает, из всей родни лишь для меня исключение сделала, и то – больше по службе, - Виктор выглядел очень озадаченным. «Что он, в самом деле? – подумал Хавок, жуя пирожок. - У нас в армии через одного подобные истории. Как будто сам не знает». Дальше ехали в молчании. Джин курил и с тоской смотрел на однообразные пейзажи. Виктор ушел глубоко в себя, может быть, и задремал. Когда совсем стемнело, машина остановилась, хлопнула дверь и через несколько секунд в кузов залезла довольная невероятно Жанна. - Братец, подъем, хватит дрыхнуть, я и так лишних километров сто проехала! Виктор встал и молча отправился за руль. - О чем говорили? Небось, братец жаловался на мое отвратительное поведение? - спросила девушка. Даже в темноте было понятно, что она улыбается. – Поменьше его слушайте! Никак он не хочет понять, что мне давно уже не пятнадцать. Машина качнулась и стала набирать ход. Жанна прикурила. В свете зажигалки ее лицо показалось Джину совсем незнакомым. Вспомнилась картинка из какой-то книжки, прочитанной еще в школе, там так нарисовали молодую драхмийскую ведьму. Так же была видна только часть лица, подсвеченная снизу и блестящие большие глаза. Хавок попытался вспомнить, о чем там было, в этой книжке, но ничего путного на ум не пришло. Только невнятное впечатление о печальной и кровавой развязке. - Не знаю, как вы, а я - спать. Завтра предстоит много беготни, - сказала, не подозревающая о мыслях военного, девушка. Выкинула окурок за борт и затихла, пристроившись в облюбованном углу на какой-то поклаже. Через полчаса заснул и Джин, решив для себя, что сразу по прибытии заскочит в штаб, отпросится на три дня и проведет их в свое удовольствие. Грузовик въехал на свеже отремонтированную дорогу, где, прибавив оборотов, догонял остальную колонну бриггских машин. Следующее пробуждение Джина было вызвано бибиканьем какого-то легкового автомобиля. Посмотрев на улицу, он понял, что их грузовик петляет по таким любимым и долгожданным улицам Централа. Женщина-алхимик уже не спала, а завтракала вчерашним пирожком. - Вот и приехали почти. С добрым утром! – поприветствовала она. Хавок потянулся, с неудовольствием отметив, что прокушенная нога по-прежнему болит, а, в придачу, сильно ноет затекшая спина. «Старею», - подумал военный. Светило солнце, машина, свернув в последний раз, притормозила у многоквартирного дома. «Знаю это место, - подумал лейтенант. - Через три квартала Фарман живет». Жанна сняла свой видавший виды плащ, свернула его и сунула в рюкзак, рюкзак закинула за плечи. - Приехали. Я пойду, закину вещи в квартиру, к обеду приду в штаб. До встречи, лейтенант, приятно было познакомиться, - девушка выпрыгнула из машины. - Пока, братец. Спасибо за все, еще свидимся! – донеслось с улицы. Хавок высунулся из грузовика, чтобы попрощаться, но девушка уже быстро шла к крайнему подъезду. Виктор завел мотор. Потом, вспомнив что-то, вышел, подошел к кузову. - Вас куда подвезти? Я сейчас к складам еду, но могу и свернуть… - К штабу, если не сложно, пойду, доложусь и домой. - Через десять минут будем там, приготовьтесь. Виктор не соврал, ровно через десять минут машина скромно встала неподалеку от Центрального штаба. Хавок выгрузился, поблагодарил водителя и направился к проходной. - Стоять! Вы кто?! По какому вопросу? Куда? – к лейтенанту подскочил бойкий паренек-постовой. - Не видно, что офицер вернулся с секретного боевого задания? - Джин удивился откровенно нахальному поведению солдата. - Знаем мы таких офицеров! Куда? К кому? – упрямо продолжал мальчишка. «В ухо дать тебе, что ли? Для улучшения узнавания», - с тоской подумал военный. - Рядовой! Пропустите - это свои, - раздался рядом знакомый голос. Хавок повернулся и увидел ухмыляющегося Бреду. Постовой посмотрел с сомнением, но пропустил. - Привет, Джин. Ну и видок у тебя, я, грешным делом, подумал, что за бомжище сюда ломится. Подошел, а это ты. Как съездил? - Почти нормально. Замерз, как собака, да еще и тварь какая-то укусила. Полковник на месте? Сейчас доложусь и домой, - Хавок мечтательно закатил глаза. - Кхм, как бы тебе это сказать… Я сильно сомневаюсь, что тебя отпустят… - Это как так? Из-за тех дурных отчетов? Да не мог Мустанг так взъесться, он сто раз забыть должен был. - А он и забыл. Наш любимый, чтоб ему пусто было, бригадный генерал обострился. Весна, все дела. У нас отдел переезжает в другое крыло на третий этаж, вот. Ты очень пригодишься, - сообщил Бреда. - При чем тут я?! Он обострился, пусть сам и таскает! На худой конец, пригласите Армстронга. Ему шкаф перетащить только в радость будет! - Не выйдет, друг мой, майор в отъезде, за Элриками отправился, так что таскать все нам на себе. Мы пытались одолжить солдат, так не дали. Зато пообещали через пару месяцев тридцать штук практикантов из Академии. Такие дела. - Я все-таки попытаюсь отпроситься, куда я в таком виде. Даже ты за бродягу принял, а если инспекция, а у нас бомж в отделе? – сказал Хавок и потянул на себя дверь кабинета. Подготовка к переезду шла полным ходом. На полу и на столах были навалены в кучу, сложены в аккуратные стопки и упакованы в ящики всевозможные вещи: в основном бумаги и книги. Бреда протиснулся мимо Хавока, вставшего посреди прохода и направился к своему столу, где немедленно начал, не глядя, запихивать содержимое ящиков стола в стоящую рядом коробку, изредка останавливаясь, чтобы выбросить в угол что-то на его взгляд непригодное к дальнейшему использованию. Пользуясь тем, что до него никому пока что не было дела, Джин огляделся, пытаясь понять, кто среди этого бардака есть и чем, собственно, занят. Первым в поле зрения попал Фьюри. Юный техник с предельно серьезным видом ходил по всему кабинету от стола к столу, подходил к шкафам и с поразительной точностью находил свои вещи. Найденное, в основном: детали, фрагменты различных агрегатов, огромное количество отверток, гаечных ключей, винтов, шурупов, паяльники, припой, книги по механике, схемы и чертежи, он удивительно аккуратно складывал в несколько коробок разной величины. Книги к книгам, болты к болтам, инструменты к инструментам, а то, чему не хватало коробок, складывал на стол кучками, по ведомому только ему принципу. Но вот уже не в первый раз Каин прошел по кабинету вхолостую и вернулся ни с чем, заглянул в стол, в соседний стол, под стол. Его лицо приняло крайне расстроенный вид, он заглянул в шкаф, но и там, по-видимому, не нашел искомого. - Где вся канифоль? Куда она делась? – сообщил он в пространство. Пространство безмолвствовало. – Где я теперь ее столько возьму? Было так много… - пробормотал себе под нос раздосадованный сержант. Следующим, кого увидел Хавок, был прапорщик Фарман. Он, видимо, давно уже все свое упаковал и теперь сидел на стуле, окруженный ящиками, и почитывал утреннюю газету. - Всем, кого не видел, доброе утро, - поздоровался Джин. - Что ж в нем доброго? – риторически заметил Фарман. – Впрочем, и тебе не хворать. - Где же мой паяльник? – затянул вновь сержант… - В куче твоих паяльников, вестимо, - меланхолично заметил Бреда, выкидывая в мусор какие-то документы. - Там его нет, - тихо произнес Фьюри, автоматически посмотрев на локальную свалку, организованную Бредой. – Моя канифоль! Зачем вы ее выкинули? - А я подумал, что за дрянь в столе лежит, кто ж знал, что это тебе надо… - А где полковник, и где лейтенант Хоукай? – поинтересовался Хавок. – Мне отчитаться надо… - Нашел время. Полковник где-то у Хьюза бродит, от этого кошмара подальше, а лейтенант его документы собирает, в кабинет зайди – увидишь, - Фарман перевел взгляд на сослуживца. – Ты чего в таком виде, позор Аместрийской армии? Беги отсюда, пока Мустанг не вернулся! - Младший лейтенант? Как вы вовремя! – раздался из кабинета голос Лизы. Хавок прошел в кабинет. Увидел, что Лиза в одиночку проделала большую работу, чем трое халявщиков по соседству. Шкаф был полностью освобожден от документов и книг, они разложены, не было никаких сомнений, что правильно - по содержанию и дате. Сама же старший лейтенант складывала карту Централа, до этого украшавшую стену, вернее, прикрывавшую отвалившуюся штукатурку… - Джин, как вы вовремя вернулись, помогите мне отодвинуть этот шкаф, - попросила девушка, даже не взглянув на Хавока, и принялась снимать со стены плакат со схемой сборки винтовки. Как помнил Джин, этот плакат прикрывал большое пятно копоти. Лейтенанту ничего не оставалось, как в два приема отодвинуть тяжеленный шкаф. «Интересно, как его вообще сюда затащили?» - подумал он. За шкафом нашлось несколько считавшихся давно утерянными папок. И десятисантиметровый слой пыли. - Джин, вы на кого похожи? - Лиза, наконец, внимательно рассмотрела сослуживца. - Да что вы все утро к моему виду придираетесь? – вспылил Хавок. И тут же почувствовал, что ему жарковато… И снял шинель. - Ё мое! – только и смог воскликнуть он. И без того явно ношенная форменная шинель имела жалкий вид. Вся в пыли, кузов грузовика, в котором он приехал, явно никто не мыл, в пятнах грязи, крови, кое-где к несчастному предмету одежды пристали репьи и колючки, рукав и пола были порваны. Военный быстро скатал шинель и вышвырнул куда-то в угол с глаз долой. - Так лучше? – поинтересовался он. - Немного, - улыбнулась Лиза. – Вы домой не заходили? Так идите, приведете себя в порядок – вернетесь, тут работы на весь день. - Не могу. Если я приду домой, то я там упаду и умру. А умереть, не доложившись – не положено. Мне бы отчет написать… - Джин! Какой отчет! Полковник сейчас не оценит ваш трудовой порыв, зато ваш внешний вид – всенепременно! Подождите, вы что, ранены? – девушка увидела пятно крови на штанине и соотнесла это с хромотой коллеги. - Царапина. Химера прикусила, фигня. - Да вам в медпункт надо, причем срочно. Идите немедленно. Это приказ! - Так точно! Через час, заметно повеселевший военный шел обратно. Было от чего повеселеть – укус был признан врачом неопасным, а еще в медпункте обнаружился душ, а в стратегическом рюкзаке – смена одежды. Не совсем по уставу, зато чистое. Почти открыв дверь в кабинет, Хавок отпрянул. Судя по звукам, там разгорался нешуточный скандал. «Полковник пришел», - решил лейтенант. - Как вам не стыдно! Это что вообще такое? – голосом лейтенанта Хоукай доносилось из-за двери. Любопытство – один из двигателей человечества, вопрос, в какую сторону… И не надо считать, что этому пороку подвержены исключительно женщины. Оно одинаково для всех, кто относится к человеческой природе. Вопрос только в смелости. Вот и у Хавока любопытство перевесило страх нарваться на гнев начальства, и он смело вошел. Сослуживцы тихо сидели по местам, стараясь не привлекать к себе внимания. На одном из столов была разложена кипа вещей, которым в Центральном штабе было не место. Разнокалиберные бутылки явно алкогольного содержания, «пропавшие без вести» несколько месяцев назад документы, конверты с фотографиями неизвестного содержания, банки с реактивами и полуразобранная граната. С ужасом Джин обнаружил на краю стола с компроматом на Мустанга стопку своих журналов, мягко сказать, эротического содержания. «Недаром, лучший снайпер Аместриса, все заначки нашла», – тоскливо подумал военный. Рядом со столом стояли явно придумывающий оправдания полковник и злая донельзя Лиза с пистолетом в одной руке и объемным конвертом в другой. Конверт Хавок признал сразу. Обычный с виду почтовый конверт вместо адреса отправителя и получателя имел на себе следующие надписи почерком полковника: «На текущие расходы», зачеркнуто, «На взятки», зачеркнуто, красным, подчеркнуто, три восклицательных знака – «На креветку». В конверте, как легко было догадаться, лежала некая (немалая) сумма денег, и всему отделу, исключая лейтенанта Хоукай и, включая майора Армстронга и его подчиненных, вменялось ежемесячно вносить оговоренную сумму денег в этот «фонд». Деньги оттуда стабильно уходили на мирное урегулирование последствий научных изысканий братьев Элриков, особенно старшего. И насколько же правильно в свое время они все единогласно решили, что Лиза не оценит гениальности этой задумки. - Полковник, я вас еще раз спрашиваю, что это такое? – бушевала Лиза. - Издержки производства, ничего важного, - настолько меланхолично, насколько это вообще возможно под дулом пистолета, отвечал алхимик. - Это не наш метод! К тому же это незаконно! - А преобразовывать поезда, угонять машины, разрушать здания и бить людей по поводу и без – законно? – парировал Мустанг. - Как только попасться не боитесь! А остальное на столе – тоже издержки? Вы абсолютно безалаберны! – лейтенант убрала пистолет, взяла какую-то папку и направилась к дверям. – Отнесу последние заверенные отчеты в архив, пока вы их не потеряли, - с этим и ушла. - Добрый день, полковник. Можно я, наконец, доложу о командировке? - В каком месте он добрый? – поинтересовался вышеозначенный полковник, убирая в карман один из конвертов с фотографиями и конверт «На креветку». – Не надо докладывать, все уже доложили. - Кто? - Ты на севере мозги отморозил? – вкрадчиво поинтересовался Мустанг. - Никак нет! Но там было холодно… - Вот и сообрази – кто докладывал! Пока ты неизвестно где шатался, нормальные люди уже успели заселиться, доложить и устроиться на работу. - Я в медпункте был. У меня ранение, вот, даже справка есть. Разрешите пойти домой, мне отгул положен! - Хавок, хоть ты не зли меня! Мне на сегодня было достаточно твоей северной подруги, Хьюза и этого бригадного упыря. - Я на задании накосячил, да? – поник Хавок. - Не сомневаюсь, но скажи при встрече спасибо лейтенанту Сентри, таких хвалебных од о твоей работе ни я, ни подполковник Хьюз еще не слышали. «Подарить ей цветы и конфеты, обязательно», - мысленно отметил Джин. - А где ее найти теперь для благодарности? У подполковника? - Нет. Она... Помнишь отдел по работе с гражданским населением? Там начальником очень старый генерал был, который на покой два месяца назад ушел. Вот там. - Ужас какой! Это ж проклятое место. Там с его ухода никто больше двух недель не высидел. - При этой бригадной твари в начальниках? Еще бы. Теперь, правда, никуда не денутся. - А кто там теперь? - Капитан один, из новеньких, переведенных. В майоры досрочно захотел, вот и записался. В лейтенантах – твоя знакомая, ей деваться некуда, и два несчастных сержанта, - ответил полковник. - Дела… - протянул Хавок. - К слову о скотине, уважаемые подчиненные, минуту внимания! Поскольку не сомневаюсь, что все всё слышали, сообщаю, что начальник отдела по работе с гражданским населением очень рвется наверх. Причем, весьма плохим путем. Путем рацпредложений. А выдумывает он эти предложения на впечатляющей скорости. А, поскольку с очень большими связями, да еще и недавно с передовой с юга, к его словам и рапортам прислушиваются и все утверждают. Мало того, что именно он устроил нам этот переезд, так сегодня у него новое озарение: офицерам необходимо участвовать в патрулировании города, вне зависимости от обстановки в последнем. В качестве примера солдатам. По три патруля в месяц на лицо, попарно. Чтоб он сдох. А теперь за работу, - объявил полковник и, прихватив коробку с документами, ушел в сторону нового кабинета. - Бреда, Фарман? Может, столы перенесем? А Фьюри – стулья? – спросил Хавок. - А, давай. Кстати, кабинет новый - не такой уж и плохой. От высокого начальства подальше, к столовой поближе. Только он в одно помещение, так что полковник теперь навеки с нами, - улыбнулся Бреда. – Ты докуривай уже, быстрее начнем – быстрее закончим. Ближе к вечеру лейтенанту Хоукай удалось найти где-то праздно шатавшихся солдат и приобщить их к переноске шкафов. Так что к полуночи переезд был окончательно завершен, даже все имущество расставлено по шкафам и столам. Включая запас разнокалиберных бутылок, а от полуразобранной гранаты пришлось избавиться. Пусть она без экстрима доедет до городской свалки и не попадет ни в чьи руки. Поздно ночью Хавок, невероятно усталый, дошел до своей квартиры. Перед тем, как лечь спать, он предусмотрительно выдернул шнур телефона из розетки. Лейтенант всенепременно вознамерился догулять свой выходной!