Наши юные смешные голоса

Ал Столлен ненавидела, когда у неё пытались отнять воспоминания. Бережно храня их в своей памяти, в плохие дни она старательно вспоминала хорошее, и в том аду, который начался с ночи выпуска, это было немногим, что могло её спасти от окончательного провала в уныние. Но наступил день, когда один человек отнял у неё эти воспоминания, а вместе с ними — светлое прошлое в кадетском корпусе. Звали этого человека Райнер Браун, и Ал знала его как надёжного боевого товарища, старшего брата едва ли не для всего отряда и для неё лично, как друга, который никогда не предавал. До того самого дня. Цепочка потрясений и предательств продолжилась, и никто не заметил, как дни сделались мрачны, и в наступившей темноте мало-помалу пропали робкие надежды на счастливое будущее. Это было крайне, невероятно наивно, но кадет Столлен надеялась. Надеялась, что все останутся живы. Что все будут сражаться вместе. Что будут продолжать дружить, несмотря ни на что. Человек с тёплыми светлыми глазами со временем стал представляться совсем-совсем далёким, и вместе с воспоминаниями унёс и последние надежды. Не осталось почти ничего. Ал не знала, удастся ли ей увидеть его ещё раз, но её съедало жгучее желание просто взглянуть ему в глаза. Не спросить, не обвинить, а просто посмотреть в глаза. А потом… а что будет потом, она ещё не решила. И поэтому боялась того момента, когда нужно будет применить громовое копьё по назначению. Оттягивая руку своей тяжестью, оно было наглядным свидетельством долга, который она была обязана выполнить. И ещё одного долга, который Райнеру было необходимо вернуть. Кадет Столлен хотела посмотреть ему в глаза — и ей было страшно. Слишком долго она цеплялась за друзей, воспоминания с ними и надежды на них. Слишком сильно подкосило всех предательство. Слишком сложно было всё это простить. Наступало время сражаться. Тяжесть в руке напоминала о том, что можно закончить всё и сразу. Но было всё ещё страшно.