Под крылом птицы обломинго. Год четвертый

Чтобы успокоиться после вчерашнего происшествия, пришлось бы как минимум связать чехол на Хогвартс-экспресс. Пока под спицами вспухала широкая багровая полоса, я мысленно пилила себя за то, что «взрослого и ответственного человека» хватило ровно до первого происшествия. Впрочем, «часы корят меня за трату слов»(1), скоро завтрак. Я убрала бордовый клубок в сумку. — Извини, Киттинг, кажется, я немного отвлеклась и прослушала. — С какого места? — уточнила наша староста, нахмурившись. — Сразу после «Блетчли, задержись». Боюсь, если мы задержимся еще немного, то пропустим завтрак. Кстати, — я доверительно понизила голос, — вот те первачки его тоже пропустят, потому что Миллс уже усвистал, а они наверняка забыли дорогу. Стань же их путеводной звездой! — Ты нарочно пытаешься выставить меня дурой, — зашипела Киттинг. — Я?! «Кротка как голубица, не вспыльчива — тиха как утро, терпением — сама Гризельда.»(2) Поэтому и подсказываю шепотом, а вот ты разорялась тут на всю гостиную. Подумай об этом за завтраком. Сама я предпочитаю думать за завтраком о чем-нибудь приятном. Поэтому сразу отгородилась от однокурсников книгой «33 отравы для начинающих». Желающих меня побеспокоить не нашлось. *** — Так это заклинание, оказывается, изучают на четвертом курсе! Откуда ты его знала на втором? — Рон смотрит на меня, слегка наклонив голову набок, как его Патронус-терьер. Когда шестой Уизли берет след, «ни дождь, ни снег, ни ак очи»(3) не помешают ему докопаться до сути. А уж докопаться до меня, так и вовсе ничего. Спасибо, что дотерпел со своим вопросом, пока мы отошли от одноклассников. — Это сложное заклинание, — ревниво сказала Гермиона, — чтобы его освоить, нужны тренировки и дополнительная литература. Она даже предъявила мне список, как будто, устыдившись пергамента, я разучусь проделывать Акцио. — Я не знала, что оно сложное. Мне просто надоело, что книжки с верхних полок без стремянки не снять и в сумке вечно ничего не найти. Поэтому я попросила Люсинду с Рейвенкло меня чему-нибудь такому научить. А она была тогда на шестом курсе. Для большей достоверности я развела руками. Допустим, Люсинду я попросила научить не чему-нибудь такому, а Акцио, и не просто так, а после того, как самостоятельно у меня ничего не получилось. Самое обидное, нужно мне было это действительно из соображений бытового удобства. Никаких далеко идущих планов на Тайную комнату (4) или первое задание Турнира, выполнить которое Гарри сможет… призвав метлу после долгих тренировок с Гермионой. Да она мне жизни не даст, если решит, что со мной нужно соревноваться! — У меня не со всеми предметами получается, надо, чтобы они были не очень далеко, да еще обязательно видеть, в общем… я в библиотеку! — выпалила я, уже заворачивая за угол. Флитвика, надо сказать, мое далеко не мастерское, но одно из трех удавшихся в классе Акцио вообще не смутило. После факультатива мы разговаривали совсем о других вещах. И мне хотелось серьезно обдумать этот разговор. «...Использовать технику релаксации, чтобы нервировать других, — парадокс в вашем духе, мисс Блетчли.» Вечером в гостиной Живоглот внезапно вспомнил котячество и взялся путать мне клубки. Не стала портить ему удовольствие, возможно, с крученой зелено-сине-красной нитью даже интереснее получится. «Это полезный опыт с точки зрения наблюдения человеческих реакций, но цели упражнения вы так не достигнете...» C каждым кругом лопатки в котле жидкость блестела сильнее: при отравлении беленой и производными сильно пересыхает горло, поэтому антидот должен быть маслянистым. Снейп расхаживал по классу — раздраженный сильнее, чем обычно, после столкновения с Хмури в директорском кабинете. Гарри рядом, кажется, даже дышал через раз. «...Долгое время я был уверен, что Шляпа ошиблась, не отправив вас на мой факультет...» А теперь, значит, уверен в обратном? Я записывала под диктовку развернутое описание саженца Эмпетрум Пиус(5), когда в теплицу явился Малфой с миньонами. Смысл дальнейшего представления от меня ускользнул. То ли Драко пытался цветисто поблагодарить нас, то ли — так же цветисто нахамить, потому что ему наша помощь не сдалась. — Да причем тут ты вообще, — не выдержал Невилл, — свалите отсюда все, вы мне растение пугаете. Он ласково погладил росянку по стволу, и веточки слегка дрогнули в ответ. Неужели у истинных гриффиндорцев все-таки есть какой-то заметный со стороны дефект? Что-то, что заставляет бросаться со школьными заклинаниями на Пожирателя смерти, например? *** — Можете убрать их, — прорычал Хмури, тяжело шагая к столу и присаживаясь, — эти книги. Они вам не понадобятся. На первом уроке ЗОТИ я сидела тихо, как мышь под метлой. Затеряться в классе, где меньше десяти человек — только Красные — непросто, но я очень старалась. С кондукторами это иногда помогало: просто делаешь лицо у-меня-есть-билет и думаешь о чем угодно, кроме билета, ведь он у тебя уже есть, чего о нем лишний раз думать. Трамваи намного, намного лучше Авады, которая только что настигла паука. Уверена, если принимать в расчет все курсы, не у одних Гарри с Невиллом семьи пострадали в войне. Демонстрация Хмури только разбередит раны, ведь авадоустойчивый мальчик тут только один. Остальные лишний раз почувствуют свое бессилие, станут немного ближе к желанию причинить ответную боль, на шаг ближе к следующей войне. Гребаный Крауч, он как будто почувствовал мои далеко не добрые мысли. — Эти три заклятия: Авада Кедавра, Империус и Круциатус — называются Непростительными заклятиями. Наложение одного из этих заклятий на другого человека карается пожизненным заключением в Азкабане. Кто-нибудь может сказать почему? Блетчли? От того, как волшебный глаз вращался в глазнице, меня замутило. Даже больше, чем от вида паука под Круцио. — Запрет появился в начале XVIII века. Империо попало под него как заклинание ментальной магии, которую в то время стремились поставить под жесткий контроль. Не в последнюю очередь — благодаря дурному характеру и амбициям магов-менталистов, если верить автору «Взлета и падения Темных искусств». По поводу двух остальных не вполне уверена. Возможно, потому что заклинания специализированные и однозначно демонстрируют намерение навредить. Хотя и до их распространения волшебники и те же гоблины, например, находили множество способов убийства и пыток. В конечном счете, и при помощи Агуаменти можно утопить. — Оригинальный ход мысли. Очень гибкий. Даже слишком. «И так решимости природный цвет хиреет под налетом мысли бледным.»(6) Хотела же сидеть тихо, как мышь. Вот трудно было сказать «Не знаю, сэр?». Может, в следующий раз Силенцио на себя наложить? Прямо сейчас ситуация вряд ли может стать существенно хуже. Поэтому я попыталась сглотнуть слюну, которой всё равно не было, и сказала: — Удивительно слышать это от вас. Ведь в 1978 году Министр Минчум разрешил аврорам применение Непростительных. Вы как раз были аврором в то время, верно? Кто-то испуганно выдыхает. До конца урока мы записываем под диктовку. «...Меня беспокоит состояние мистера Лонгботтома. Я обсуждаю это с вами, потому что ему понадобится поддержка друга...» «Мы в ответе за тех, кого приручили» — эта цитата из Экзюпери всегда казалась мне прибежищем слабаков и эмоциональных шантажистов. Но я отпросилась с Рун в Больничное крыло и слонялась около кабинета ЗОТИ, где Хмури показывал Круцио четвертому курсу Рейвенкло. Флакончик с успокоительным приятно холодил пальцы. Синие вышли из кабинета такие же тихие, как Красные до этого. У Невилла было нехорошее выражение лица, неправильное. Не такое, как когда он мысленно в теплице или на месте естественного обитания растения, на которое смотрит. Наверное, он сейчас в палате госпиталя Св. Мунго. Я не успела дотронуться до его локтя, как услышала сзади стук деревянной ноги. — Ничего, ничего, сынок, — сказал Хмури Невиллу, — пошли-ка ко мне в кабинет, выпьем чайку… Волшебный глаз чуть дрогнул в глазнице. — Вы должны знать. Возможно, это жестоко, возможно. Но вы должны знать. Ни к чему притворяться… ну, пошли, Лонгботтом. У меня есть пара книг, которые могут тебя заинтересовать. — Большое спасибо сэр, но мы торопимся, — сказала я. К Мордреду твою жалость, Барти, даже если она искренняя. Стекло жалобно звякнуло о стиснутые зубы парня, но успокоительное все-таки попало по адресу. На ужине я села к Синим. Как все нормальные подростки, наши соседи по столу обсуждали турнир, другие школы и как можно обойти возрастное ограничение. «...Обычно присоединиться к этому факультативу я приглашаю только с пятого курса и только студентов моего факультета. Но в этом случае считаю разумным сделать исключение. Мистеру Лонгботтому нужно выработать управляемую реакцию на эмоциональные ситуации. Вы оба приглашены, мисс Блетчли. Официально это «Продвинутые комбинированные Чары», но их вполне можно назвать дуэльным клубом.»