Ночь над Ноттингемом

— …И сэр Гай разозлился, — закончила за отца Мэриан, когда тот вкратце объяснил ей причину утренней ссоры между Робином и Гаем. — Он был в ярости, — серьезно кивнул сэр Эдвард. — И неудивительно, зная его характер. Хотя… предложи кто подобное мне, да еще в такой форме, я бы тоже не сдержался. Некоторое время Мэриан молчала, наблюдая за пляшущими в очаге язычками пламени. — Думаю, мне следует извиниться за этот скандал, — сказала она Изабелле, когда отец позвал их в каминный зал. — Эти двое наверняка и вас напугали. — Ничего страшного, — на губах леди Торнтон появилась ироничная улыбка, делавшая ее еще больше похожей на брата. — Вы когда-нибудь его видели? Короля? — спросила Мэриан, чтобы сменить тему. — Мой муж брал меня с собой в Лондон, когда Ричард приехал в Англию для коронации, — ответила Изабелла, спускаясь вслед за ней по лестнице. — Хотя мне больше хотелось увидеть королеву Алиенору. Когда-то моя мать была одной из ее придворных дам. Но ничего не вышло. Женщин на церемонию просто не допустили. Так же, как и евреев. Это был праздник исключительно для мужчин… — в негромком голосе леди Торнтон слышались язвительные нотки, а еще — затаенная злость и обида. Мэриан кивнула. Ей вспомнился тот далекий день, когда ее отец вернулся из Лондона с посеревшим от усталости лицом и тревожным известием о еврейских погромах, охвативших город, точно пожар. Он беспокоился, что и в Ноттингеме может случиться то же самое. — Иудеям было запрещено присутствовать на церемонии, — рассказывал он. — Но делегация из числа самых богатых и уважаемых, все равно попыталась войти во дворец, чтобы преподнести дары королю. Однако их попросту вышвырнули вон. Вдохновленная этим толпа, собравшаяся у ворот, набросилась на них, осыпая ударами и руганью. Затем ринулась в Лондон, убивая всех евреев, попавшихся на пути, подожгла еврейский квартал. Было много убитых, раненных. Узнав об этом, король издал указ, где брал иудеев под свою защиту. А также велел покарать зачинщиков бунта. Кого-то схватили, кого-то повесили, но… "толпу" наказать невозможно… А потом Ричард покинул Англию, чтобы идти в священный поход, и беспорядки вспыхнули снова, уже в других городах. К счастью, в Ноттингеме им удалось предотвратить это безумие и избежать смертей и разрушений… — Это правда? — девушка вновь повернулась к отцу. — То, что сэр Гай говорил о Ричарде? Про то, как он поступил со старым королем, своим отцом… и про штандарт австрийского герцога? — Увы… — лорду Найтону не хотелось огорчать и разочаровывать дочь, но лгать он тоже не мог. — Идеальных королей не бывает, Мэриан. ** Этого пройдоху Гай узнал сразу, как только управляющий Локсли, предупрежденный обо всем заранее, привел его в гостиную, уже отмытого, одетого и даже накормленного. Он запомнил его еще по тому несчастливому дню в Шервуде, когда совершенно спятивший Гуд едва не убил Мэриан. Тогда этот парень проявил редкостную расторопность. Возможно, и в этом деле окажется полезен. Хмуро оглядев новоиспеченного оруженосца, Гай спросил: — Зовут как? — Алан, милорд, — с готовностью ответил тот, тараща на него круглые голубые глаза. — Алан-э-Дейл. Гай кивнул. — Приготовь лошадей. Поедешь со мной. Расспросить его подробнее он сможет и в Ноттингеме. Гай широким и стремительным шагом вошел в свою комнату, на ходу стаскивая перчатки и плащ. Не оборачиваясь, отрывисто бросил: — Алан, прикрой дверь. По дороге в замок помощник шерифа вновь попытался собрать воедино все, что удалось узнать о разбойниках. Сбивчивый рассказ Ламберта не слишком приблизил его к разгадке, хотя и добавил к общей картине пару интересных деталей. Да, он слышал о нападении на кортеж Его преосвященства. Об этом только и разговоров было в те дни, ведь Эшвуд совсем неподалеку от Лафборо, в каких-то трех милях. Правда, поговаривали кое о чем еще — но больше шепотом, что в этом деле не обошлось без милорда Хьюго де Нонанта, епископа Ковентрийского, также бывшего шерифом Лестершира, вопреки каноническому праву. Ибо не должно лицу духовного звания занимать должность светскую. На что не раз указывал милорд Уильям де Вер, епископ Херефордский, открыто возмущаясь столь прискорбным фактом. Дело осложнялось еще тем, что сей достойный служитель Господа был также одним из королевских разъездных судей, неустанно трудившимся во благо Англии, несмотря на свои преклонные лета. Другими словами, в один несчастливый день два почтенных прелата разругались вдрызг, позабыв о смирении, долготерпении и всепрощении. Разве что отлучение друг на друга не наложили… Гай нахмурился. Выходит, "дорогой друг Хьюго" мог нанять людей, чтобы припугнуть собрата по служению матери-церкви? Ни для кого не секрет, что порой бароны использовали наемников для решения споров с неудобными соседями, да и не только с ними. А затем откреститься, заявив, что лихие люди пришли из соседнего графства. Того самого, где так кстати объявился ныне известный всем защитник бедных и угнетенных крестьян, чтоб ему провалиться… Ведь после того раза столь дерзких разбойных нападений в тех краях не случалось. А месяц назад неизвестная банда объявилась вблизи Ноттингема. Та же самая, или уже другая? Разговор с сестрой, — уже в Локсли, также не помог ни опровергнуть, ни подтвердить причастность ее мужа к последним грабежам в округе. — …Изабелла, постарайся вспомнить. Ты видела у него такое кольцо? — Гай протянул сестре массивный серебряный перстень, знак Черных Рыцарей. — Нет? Ты уверена? Изабелла утвердительно кивнула. — Торнтон очень тщеславен, Гай. Он бы непременно похвастался… "Значит, остаются трое из списка: лорды Шелтон, Хартвелл и Уэстон", — вздохнув, Гай потер переносицу. Первый, по словам сэра Эдварда, около года назад вернулся из Португалии, где сражался с маврами. А вскоре унаследовал от дядюшки обширное поместье. Хартвелл — уже лет пять, как женился на молодой и состоятельной вдове, владелице манора. Вернее, выгодной супругой одарил его сам король Ричард, пожелавший вознаградить одного из своих рыцарей за верную службу. Причем, у самой леди согласия на этот брак никто не спрашивал. Что до третьего, то этот до недавнего времени был одним из рыцарей свиты Лоншана, а после изгнания своего покровителя вернулся в родной манор. "И мужа Изабеллы тоже нельзя сбрасывать со счетов", — Гай мрачнел все больше. По всему выходило, что любой из них мог оказаться главарем банды. У каждого имелись и возможность набрать людей, и воинский опыт. Что ж, нужно будет разузнать о них еще больше. А если и эти бароны непричастны, что тогда? "А тогда придется устраивать ловушку. Например, договориться с торговцами, чтобы те распустили слух о богатом обозе, и под их видом отправить солдат", — хмуро раздумывал Гай. — "И потерять при этом много людей…" Ибо у ноттингемской стражи, хоть и обученной сносно владеть мечом, опыта было гораздо меньше, нежели у закаленных в боях наемников. Швырнув плащ с перчатками в изножье кровати, Гай уселся в кресло с высокой спинкой и поднял тяжелый взгляд на переминающегося с ноги на ногу Алана. Тот невольно поежился и постарался придать лицу как можно более простодушное выражение. ** Тяжело вздохнув, леди Найтон затолкала в корзинку очередное шитье. Если так пойдет и дальше, то вышивать эту подушку она закончит лишь к Пасхе, а то и к началу лета, но никак не к Рождеству. Разговор с отцом не давал ей покоя, а потому стежки ложились криво, нитки то и дело путались, наперсток соскальзывал, а зловредная иголка каждый раз норовила уколоть палец. Да еще и маленькие любимые ножницы, как нарочно, словно затеяли игру "в прятки", оказываясь то на столике, то в корзине с нитками, то под креслом. В итоге, сражаться с непослушным швейным инструментом Мэриан надоело, и она решила отложить сие приличествующее леди занятие "на потом". Читать тоже не хотелось. Все, что у них было, она перечитала уже по нескольку раз. Девушка вновь вздохнула и оглядела гостиную. Все необходимые домашние дела были переделаны. Их невольного гостя Ламберта она навестила еще утром. Тот уже пришел в себя, однако вряд ли сможет встать на ноги в ближайшие два дня. Да и после отпускать его одного в дорогу будет неразумно. К тому же, Гай обещал вернуть ему вещи, отнятые разбойниками. Бедняга так сокрушался о своих потерянных записях… А помочь Гаю в его расследовании, при всем желании, она не может. Вернее, пока не может. Все, что ей с отцом было известно о тех лордах, они Гаю уже рассказали, а выше головы не прыгнешь. Даже в гости к леди Глассон не съездишь, — а ведь она живет по соседству с Хартвеллами, и значит, могла что-то слышать. Только вот искреннее намерение Мэриан помочь было встречено со стороны Гая категоричным отказом, и обещанием запереть "одну слишком шуструю леди" в замке. И даже Робин на этот раз оказался не на ее стороне. Мэриан рассеянно разгладила складки платья. Когда же все это закончится? Впрочем, кое-чем она все-таки может заняться. Девушка искоса посмотрел на отца, увлеченного чтением. Конечно, она дала слово не вмешиваться. Но ведь просто подумать ей можно? Да хотя бы о том покушении. С некоторых пор она все чаще размышляла о странностях этого дела. С одной стороны, все было просто. Но мелочи, с виду такие незначительные, ломали всю картину. Взять хотя бы историю с тем вином. Ведь началось все именно с него? Решительно подсев к столу, Мэриан достала лист бумаги и откинула колпачок чернильницы. "Будет лучше, если я все запишу, – решила девушка. — Так и не запутаюсь, и не упущу ничего". Конечно, то, что кувшины привезли из Акры незадолго до злополучной попойки, не слишком проясняло дела. В конце концов, вино использовали и просто для обеззараживания питьевой воды. Это никого не удивляло, тем более, во время походов. А значит в том, что оно оказалось в королевском лагере, могло и вовсе не быть злого умысла. Мэриан аккуратно сделала первую запись. "Что у нас дальше?" Король не пил. Почти. Впрочем, в этом тоже не было ничего странного. Во время военного похода король вряд ли мог себе такое позволить. Только вот заметил это один лишь Мач. Только вот, почему он не просыпался? В шатре шел бой, Робин кричал, пытаясь разбудить короля, но тот даже не шелохнулся. Хотя они все пили одно и то же, по словам Робина. Если Ричард не был пьян, тогда что? Может, ему что-то подмешали прямо в кубок? Снотворное, к примеру. И кто мог это сделать? Наверняка тот, кто сидел рядом, или наливал из кувшина. И кто сопровождал Ричарда, когда он возвращался к себе в палатку? И главное: куда подевалась его охрана и оруженосцы? Мэриан вновь перечитала написанное. Крестоносцы, что возвращались домой из Святой земли, порой останавливались в их маноре. Так они рассказывали, что в армии Ричарда дисциплина строгая. А во время похода стала еще более жесткой. Был даже издан особый морской устав, с суровым наказанием для нарушителей, вплоть до смертной казни. А после падения Акры командующим армией и священникам с трудом удавалось удерживать своих воинов и паству от повального разгула и пьянства. По их словам, король был очень этим недоволен. Ведь близилась осень, а им предстоял тяжелый поход вдоль побережья, чтобы отвоевать у неверных крепости, прежде чем идти на Иерусалим. А тут Ричард спокойно позволяет своим рыцарям напиться так, что те позабыли не только о своих обязанностях, но даже о простой осторожности. И это, когда мирное соглашение еще не подписано. А значит, оставалась возможность провокации. Разве мог Ричард допустить такую беспечность, и поставить под угрозу свою жизнь и цель похода? Немыслимо… совершенно немыслимо. И почему из-за всей этой истории наказали только Робина? Конечно, если считать, что высылка его из армии была именно опалой. Мэриан так увлеклась, что даже не заметила, что отец уже некоторое время с интересом поглядывает в ее сторону. Так, что у нас еще? Татуировка, уличающая Гая в попытке убить короля. Если посудить, здесь тоже было не все просто. Конечно, сам Гай ничего не скажет, а Робин будет стоять на своем и не отступится. Да и она сама видела на руке Гая ту волчью морду, а потом лечила его обожженную руку. Знать бы, где он умудрился ее так изувечить. Хорошо, что снадобья Матильды помогли, и все обошлось. Но разве Робин не мог ошибиться и перепутать одну татуировку с другой? Ведь налет случился ночью, пусть и при лунном свете. А в палатке, даже с открытым пологом, всегда темнее, чем снаружи. Конечно, Робин говорил еще про шрам… "А что, если…" — от новой неожиданной мысли у Мэриан на миг перехватило дыхание. Допустим, что тем убийцей и правда, был Гай. Но почему Робин так уверен, что в палатке спал именно Ричард? Конечно, любой, кто заходит в королевский шатер, рассчитывает найти там именно государя. К тому же, Робин так за него тревожился, что увидев в шатре спящего человека и неведомого убийцу с занесенным для удара мечом, подумал самое худшее. Это вполне понятно, она и сама решила бы так же. Но что, если в палатке спал кто-то другой? Один из оруженосцев или рыцарей. Из тех, кто накануне слишком увлекся… празднованием. Вряд ли Робин успел разглядеть его лицо. Или мог обознаться. Когда она втайне помогала селянам (главным образом, по ночам, чтобы не подвергать опасности отца), сама не раз убеждалась, как темнота и неверный свет могут искажать очертания предметов. В ночную пору самые знакомые и привычные вещи могут выглядеть совершенно иначе. Что до короля, — он вполне мог остаться ночевать в другой палатке. В гостях у одного из священников или рыцарей своей свиты. А слуг попросту забрал с собой. Это бы объясняло многое — хотя бы отсутствие охраны возле его шатра. Даже если это тоже было неправильно. Не могли же они перепиться все разом, в конце концов. А заслышав шум и крики, король и его воины пришли на помощь Робину. Дописав последнюю строчку, Мэриан нахмурилась. Но тогда почему никто не рассказал об этом Робину, когда он очнулся после ранения? Ни король, ни его рыцари. Мач тоже ничего не слышал, а уж он молчать не стал бы… — Мэриан… — голос отца отвлек девушку от раздумий. — Ты что-то спросил, папа? — Мэриан подняла глаза на отца. — Извини, я отвлеклась. — Вижу, — усмехнувшись, сэр Эдвард подошел к дочери и с интересом вгляделся в исписанный лист. — Я просто хочу хоть чем-то занять голову, — пробормотала Мэриан. — Что ж, давай подумаем вместе, — сэр Эдвард сел рядом с дочерью. — Если честно, я тоже не прочь поразмыслить. В любом случае, это лучше, нежели ты будешь носиться, где ни попадя, пусть даже и с благими целями.