Когда нет врага

      — Элла, кончай копаться, на обед опоздаем.       — Ты не на обед спешишь, а к Яну       — Элла, прекрати! А то прозвище придумаю!        — Ладно. Я готова.       — Как можно столько разбирать вещи? Я уже почитать успела, а ты всё шкаф заполнить не можешь.       — Это я только начала. Надеюсь к ночи закончить.       — Как?! — опешила я. Раздался стук в дверь.       — И где вы? В невидимок что ли обратились? Когда научились?       — Нет. Просто ещё учимся, вот и сидим здесь, — ответила Элла, и мы, наконец, вышли из домика.       После обеда, проводив Эллу разбирать свой бездонный чемодан, решили пройтись вокруг озера. Ян начал рассказывать мне о школе:       — Здесь очень много спортивных площадок и кортов. Это не случайно. Стражи хранят тайну магии, разбираются с нарушениями и поддерживают некий баланс сил, что это такое, нам толком не объяснили. Говорили о создающем свете и стирающей тени, о дикой магии, об эволюции волшебства, но конкретики не было. Вроде бы, про это рассказывают на четвёртом курсе. Кстати, ты, наверное, пойдёшь в сыщики, там нужны предсказатели.       — А зачем?       — Предсказать действия преступника, и, может, «увидеть», как он действовал в прошлом, — и, предупреждая мой следующий вопрос, сказал, -некоторые предсказатели узнают прошлое, а не будущее.       — Да, ты упоминал, но я не успела спросить. А почему магию хранят в секрете?       — Нам не объяснили, а просто посоветовали, хотя это больше походило на приказ, не говорить никому о магии, вроде бы за шутника или сумасшедшего примут, но мне кажется, что будет новая «охота на ведьм».       — А может, опасаются, что маги станут новым оружием?       — Может и так. Не знаю. Мне кажется, что пока нам не доверяют, слухи ходят, что многое меняется на пятом курсе, он, как бы, следующая — третья ступень, а начальная — первый год обучения. Но ничего толком не известно, это немного странно, да и напрягает… Просто так слухи бы просочились… Может, они какую клятву дают, хотя, скорее всего, это просто слухи…       — Так зачем здесь столько спортивных сооружений?       — После четвёртого года обучения идёт инициализация, и нужно определить, куда ты хочешь.       — То есть?       — В сыск, в учителя, в ремесленники, в воины и так далее. Но по тревоге все должны защищать наш мир, поэтому мы все учимся драться. Этим мы, стражи, и отличаемся от других магов. К тому же, — шёпотом добавил Ян, — поговаривают, что в последнее время неспокойно. Стали появляться некие фанатики, они целенаправленно идут против стражей и сеют беспорядки, но я это случайно услышал, никому не говори! — парень замолчал, и я не решилась продолжить разговор. Похоже, что он сожалел о своей болтливости.       Мы гуляли до темноты. Разговор возобновился, но «пошёл» по другому направлению. Блондин расспросил меня о моих интересах, поспрашивал об Элле и очень удивился, что мы познакомились недавно. О Яне я узнала лишь то, что он из Гусь-Хрустального, что во Владимирской области, что он, как и я, любознателен, и ему интересны боевые приёмы, а ещё он не хочет обсуждать свою жизнь вне магической школы. Разговаривали и на бытовые темы, здесь парень рассказал обо всём, что знал. Занятия в школе начинались неприлично поздно: в полдень, но это объяснялось тем, что по утрам бывают индивидуальные занятия.       Узнала я и о учителях, и о структуре ордена стражей: я — авит или подмастерье, но это до того момента, когда меня возьмёт обучать кто-то из учителей. Это происходит в конце первого года обучения, после демонстрации своих возможностей, но может случиться после зимней «сессии». Все авиты получают задание, одно на всех, но победителем станет лишь один из них. Учителя следят за Испытанием и могут выбрать себе воспитанников. Но таких счастливчиков немного, например, два года назад их было всего двое, причём победитель не попал в их число. После авитов в стуктуре идут ученики, они продолжают посещать общие занятия, но это уже не главное, и они могут пропускать лекциии. А вот индивидуальные занятия или занятия малой группой со своим учителем обязательны. Учителя… Они выявляют таланты своих подопечных, учеников может быть не более семи, и помогают им выбрать профессию. Ещё выше стоят кураторы, у них нет учеников, они не преподают авитам как уполномоченные учителя, не имеющие своих учеников. Кураторы следят за одним своим курсом до конца обучения, собственно их всего восемь. Также они занимаются проблемами и жалобами своих подопечных. Ну, а главный в школе — это ректор. Он полностью отвечает за всё своё учебное заведение.       После окончания школы стражей ты становишься рейнджером и можешь, как и ученики обычных магических школ, занимать обычные для магов должности, можешь уйти к людям, но тогда с волшебством можно проститься, тебе будут доступны лишь небольшие бытовые заклинания. А можешь идти дальше как страж. Рейнджер становится мастером, из них набираются учителя для школ после специальной подготовки. Со временем рейнджеры становятся магистрами, которые могут претендовать на должность куратора. Ну, а последняя ступень — старейшины. В их ряды обязательно входят и обычные маги, это сделано так, потому что собрание старейшин — совет - регулирует жизнь всего магического сообщества. Поэтому там должны быть представители всех значимых слоёв магического общества. Как ни странно, но маги живут в тех же странах, что и обычные люди, что бы там фантасты бы ни утверждали. Потому-то и получилось, что у советов старейшин несколько уровней: государственный и мировой. Школы стражей есть в каждом крупном объединении государств, а именно: в бывшем Советском союзе, мы находимся как раз на его территории, школа в Южной Америке, в Северной Америке, в Европе, в Азии, в Австралии, а недавно появилась и в Африке. Обычных школ магии гораздо больше, и их никто не считает, но лучшие находятся в Чехии, Венгрии и, как это ни неожиданно, в Африке, около озера Чад. А вот лучшее училище для стражей — в Австралии. Так же существует особое звание — рыцарь, получить его можно будучи рейнджером или выше, и только за особый (героический) поступок.       Это всё Ян рассказывал мне долго и в красках, но зато очень интересно, именно из-за этого рассказа мы и забыли про время, и поэтому я вернулась к Элле лишь в десять вечера. Мы даже про ужин забыли!       — Ну вот, наша гулёна вернулась! Где пропадала? Я тебя в столовой ждала, а вас с Яном всё нет!       — По парку ходила. Ты с вещами разобралась? — попыталась я поменять тему.       — С вещами — да, а с тобой ещё нет. Гуляла по парку ты с Яном, вернулась поздно… Скоро парой станете?       — Элла!       — А что я?       — Прекрати, мне Ян рассказывал про орден Стражей, а там столько! Кстати, вначале про тебя спрашивал. Думал, что мы дружим с тобой давно — очень удивился, узнав правду, — я улыбнулась подруге, пусть думает, что это были за вопросы, а то эти её подколки уже надоели.       — Слушай, здесь интернет есть? — переключила я её внимание.       — Да, причём незапароленный. И хороший: быстрый и не виснет.       Я написала маме в контакте сообщение, рассказав о школе, но про магию и всё, с ней связанное, я, естественно, не сообщила.       После написала друзьям, но опять о волшебстве ни слова. Хотя очень хотелось кому-нибудь поведать, например, лучшему другу Мишке, он обязательно понял и поверил бы, но пока не буду торопиться, всегда успею…       Мы с Эллой разошлись по своим комнатам, пожелав друг другу спокойной ночи. Уже переодеваясь в пижаму, заметила в зеркале что-то неправильное. Обернулась, но нового ничего не увидела. Тогда я снова встала к зеркалу спиной и посмотрела на его поверхность через плечо. Из чёрного завитка на шее появилось пламя чернильного цвета с ярко алыми, оранжевыми и золотистыми искрами; оно было как живое. Под ним была луна с серебристой белым контуром и мрачной тьмой внутри. Чуть ниже и правее, на лопатке появился тот ворон, что я видела на инициации, иссиня-чёрное изображение с пронзительно-зелёными, как будто живыми, глазами. На левой стороне обосновался неопознанный знак — шестиконечная звезда, отливающая то серебром, то золотом. Всю эту композицию оканчивала небольшая фигурка человека с расставленными руками. Всё это слабо поблёскивало и выглядело очень красиво, хотя и необычно, и было похоже на татуировки, но, судя по всему, это были знаки моей магии. Лишь бы мама не увидела! Она не одобрит такое, а как может достаться мне от бабушек, они вообще не понимают смысл «вечных рисунков по телу», да и я не люблю несмываемые тату.       Оставив своё исследование, я, наконец, легла спать.