А почем ваш фунт лиха в кладнях?

Я со стоном потерла лоб тыльной стороной ладони, пытаясь сообразить, что же произошло. Я отчетливо помнила, как пришла к расположенному у очень спокойной (если вы предпочитаете покой вечный!) лесной опушки склепу какого-то родовитого купца, столь же скряжистого, сколь трусливого: завелась, дескать, в последнем пристанище предков нечисть какая-то, а у меня теща старая, того и гляди хоронить будем… Как же нам это богоугодное дело обстряпать, ежели там упыри шастают? Нанимать настоящего мага ему было жаль (кошелька жаль, правильнее сказать), поэтому он выловил первого попавшегося адепта более-менее подходящего возраста. На нашу общую беду это оказалась я — Вольха Редная, адептка седьмого курса. И за предложенные кладни (немногочисленные, но все равно деньги!) я ухватилась с решимостью очень голодной выверны. Стипендия была событием приятным, но редким, желудок требовал еды гораздо чаще. Так, хорошо, а что дальше-то было? Помнится, я пришла к склепу… Ничего местечко, тихое, вокруг никого, кроме всякой ночной нечисти да нежити, упыриный рай просто, хоть регулярные практикумы проводи. Я, правда, не понадеялась на знаменитый белорский небось, фольклорный элемент очень своенравный и загадочный, прихватила с собой все амулеты, какие только сумела отыскать. Была у меня парочка мной же зачарованных, так, на один раз — на большее квалификации не хватило, еще несколько набралось по не слишком жадным приятелям, не желавшим отпускать меня в последний путь, а то долги-то с привидения не стребуешь. Самый мощный я… одолжила у одного легкомысленного магистра, с завидной регулярностью забывавшего не только оградить свою комнату от просачиваний и телепортаций вездесущих адептов, но и запереть на банальный замок. Я категорически не знала, как разделалась с упырем, но вон то обгорелое пятно в траве, наверное, осталось от него. Все понятно, доколдовалась до пустого резерва, которого не хватило на красочное усекновение, пришлось позаимствовать часть ауры… Судя по разгорающемуся на востоке пламени и розоватой промозглой дымке, в обмороке я провалялась до самого утра, и мне еще повезло, что упырь тут был один! Даже странно, что окрестная нежить не сбежалась проверить, кто победил, и по возможности закусить останками проигравшего… Может, я так эффектно спалила своего противника, что все решили, что со мной связываться — себе дороже? Кряхтя, я поднялась на ноги. До Школы верст шесть, пешком идти далековато, но и телепортация… Брр! Я и в лучшие-то времена, с полным резервом, терпеть не могла это заклинание, а уж теперь, когда жалкая кучка чудом скопившихся УМЕ сиротливо болтается на самом дне метафорического сосуда… Ну уж нет. Перспектива топать по холодной росе, кормя своим бренным телом комаров-жаворонков, ничуть не вдохновляла, но выбора особенно не было: в моем состоянии риск промахнуться и застрять в стене ближайшей корчмы или, хуже того, канализации, слишком велик. И, наверное, в моих интересах поторапливаться, потому что первой парой — ратное дело, и уж Ванедда-то мне спуску не даст, не посмотрит на мои героические ночные похождения… Соблазн протащиться эту полудюжину верст со скоростью улитки увеличился до размеров упитанного взрослого дракона, но я заставила себя соотнести свой шаг с головной болью и временем. По всему выходило, что опоздаю, но хотя бы не пропущу, а там пусть хоть заживо оскальпирует. — Чтобы я еще раз согласилась на ночную работу! — с отвращением прошипела я, в первую же сотню локтей заново оценив свое состояние. Увы, тяжел крест практика именно тем, что почти вся уважающая себя нежить предпочитает ночное время суток. И хоть ты плачь, хоть ругайся на отборнейшем тролльем наречии — нечисть навстречу не пойдет. Бессознательное состояние, как выяснилось, плохая замена сну, поэтому я была усталая, злая, отчаянно хотела спать и есть и просто жаждала премиальных, хотя на них, учитывая скупость того мужика, рассчитывать приходилось еще меньше, чем на предыдущие два желания вместе взятые. Ладно, восполню резерв и приду за платой, вдруг раскошелится от угрозы продлить жизнь нежно обожаемой тещи еще на несколько лет. В Школу я добралась, безбожно опоздав, но гневать еще и мракобесов побоялась — потащилась к своей комнате за вещами для тренировок, на ходу придумывая причину своего позднего пришествия. Мысли лениво ворочались в голове, постоянно задевая череп, и ступеньки я преодолевала с такой мученической гримасой, что все встреченые адепты шарахались, включая старшекурсников. В другое время я бы возгордилась, но сейчас мне было не до того. И, как назло, я врезалась в Алмита. — Вольха?! — он подскочил, словно увидел привидение. Я мрачно оскалилась, пытаясь изобразить смущенную улыбку нашкодившего адепта. Наверное, видок у меня в самый раз для этого определения: бледная, встрепанная, куртку вот порвала, пока бегала вокруг склепа, кислое выражение лица завершает неприглядную картину. Так что да, основания ужасаться у аспиранта были. — Иди немедленно к Учителю! — маг схватился за сердце и привалился к стене. — Немедленно! Меня как ветром сдуло: я даже не успела поморщиться от боли, которую вызвал в моей злосчастной голове этот немного визгливый выкрик-приказ. Неужели Учитель уже знает о том, что произошло? Или ругать будут за украденный амулет? Вот незадача, он у меня сгорел последним, жизнь-то спас, но возвращать уже нечего… Подходя к дверям кабинета, я подумала, что, по крайней мере, не придется идти на тренировку, и это меня странным образом успокоило. Я постучалась. — А? — из кабинета высунулся незнакомый мне молодой преподаватель, посмотрел на меня, захрипел, как Алмит и попытался отгородиться от меня дверью. Я решительно вцепилась в створку. — Где Учитель? — потребовала я, отбросив все привитые мне начатки субординации. Маг похлопал глазами, потом дрожащим пальцем ткнул в коридор. — В д-директорском… Похоже, моим видом можно напугать даже матерых магов. Я задумалась, к какому подвиду зомби отнесет меня Питрим, когда я ворвусь к нему и Учителю в разгар очередного совещания (точнее — вдохновленной ругани с обеих сторон, подкрепленной магией), но увы, моя квалификация в этом деле все еще оставляла желать лучшего, так что я постучалась в эту дверь без особых мыслей в голове. Дождалась рассеянного «Войдите» и с решимостью утопленника шагнула в кабинет. Учитель показался мне более старым (или, правильнее сказать, усталым), чем в последний раз, но его реакция оправдала все мои самые смелые ожидания: он вскочил на ноги, ругнулся так, что позавидовала бы и сама Катисса, и составитель полного сборника тролльих ругательств, и обвиняюще наставил на меня палец: — Где ты была?! Что случилось?! — Я это… склеп зачищала… купца Калашникова, Кулешникова, то бишь… теща у него и упыри… — неубедительно забормотала я, от измождения не в состоянии как следует воспользоваться с какой-то радости предоставленной мне возможностью оправдаться. — Ты что несешь?! — так и взвился архимаг. — Ты что, не понимаешь, что… Договорить он не успел: многократно заговоренную дверь кабинета буквально сорвала с петель какая-то страшная сила. Впрочем, почему какая-то: из коридора к нам ворвался светловолосый загорелый тип, опознать в котором вампира я сумела только благодаря крыльям и блеснувшим клыкам. Хотя эти две детали очень настаивали на классифицировании типа как очень серьезной и агрессивной угрозы. За его спиной маячило несколько немногим более добрых темноволосых вампиров, не таких вроде страшных, как вещал Питрим, но в данной ситуации просто жутких. — Вы что с ней сделали?! — очень эмоционально прорычал вампир и, похоже, собирался продолжить свою речь в том же духе, но тут заметил меня и застыл, открыв рот. Я машинально пересчитала его зубы. Много. И клыки острые. — Вольха! — отмер тип и кинулся ко мне. Я поспешила укрыться за надежной спиной Учителя. Слыхали мы про этих вампиров, совсем огхырели: бросаются на людей прямо в Стармине, в Школе! И куда Питрим смотрит? Где он, кстати? Светловолосый остановился, озадаченно наморщил лоб, словно прислушивался к чему-то, и постепенно задумчивость на его лице сменялась крайней степенью озверения. К моему крайнему возмущению, архимаг очень ненавязчиво отгородился от вампира столом, оставив меня без защиты. — Арр’акктур, возникло… недоразумение, — осторожно проговорил он. — Какое, гхыр епп курат, недопонимание?! — очень натурально возмутился светловолосый. — Что непонятного в ее кобыле, вернувшейся без хозяйки, что в случае к'яардов всегда означает что-то ужасное? Что непонятного в телепочте, которая сообщает мне, что моя жена, уехавшая в Волмению, чтобы разобраться со странной магической активностью, которая так тревожит тамошних лабарров, умерла, да так, что не осталось никаких следов? Ее присутствие здесь тоже вроде бы понятно, непонятно только то, что в ее памяти сохранилось только то, что было до середины седьмого курса! Вы маг, вы и объясняйте эту гхырню! Помимо воли восхитившись его владением тролльим языком (надо же, вампир, а ругается - слушать любо-дорого), я оглянулась, ища вышеозначенную жену вампира, уж больно поглядеть хотелось на столь странную персону, но никого не увидела. Погодите-ка, это что же получается… — Я этому беловолосому упырю не жена! — решительно заявила я. — Он что-то путает! Я адептка седьмого курса, сирота, а муж мне и даром не нужен… Особенно вампир! Из коридора донесся слаженный вампирий хрип, заглушивший возбужденный гвалт собравшихся на шум выбитой двери магов и адептов. Дверной проем по щелчку пальцев старого мага затянуло непроницаемой для нескромных взглядов, ушей и магии пленкой. — Давайте поговорим мирно? — тоскливо предложил Учитель. — Боюсь, Вольха, Арр’акктур… Лен действительно приходится тебе мужем вот уже почти год. Я онемела от такого предательства. — Что же касается телепочты, — продолжил маг, — то на момент отправки сообщения я был уверен в его содержании. Мы действительно засекли мощный выброс энергии в том месте, как раз в расчетное время прибытия туда Вольхи, а прибывшие на место маги обнаружили огромное выжженное поле с такой мощной остаточной магией, что она едва не лишила их способностей. Никто не смог бы выжить в эпицентре такой энергетической бури, и мы заключили… — Что Вольха умерла, — дополнил блондин, сверля мага недобрым взглядом. В исполнении вампира выглядело особенно зловеще. — Мы не думали, что эта аномалия так опасна, — кое-как попробовал защититься Учитель. — Как я уже сказал, мы были уверены, что магистр Редная погибла, но совершенно не учли ее вечную, э, удачу. Похоже, по неизвестной причине ее телепортировало на окраины Стармина, я бы даже сказал, выбросило, а шокированный произошедшим мозг подстроил ситуацию так, чтобы уберечь рассудок. По счастливой случайности, выбросило ее в знакомом месте, и теперь она считает, что ночью зачищала склеп Кулешникова… Что и происходило, когда она была на седьмом курсе, я это отлично помню. — И что теперь делать? — скептически поинтересовалась я. Мне не нравилось то, как обо мне говорили — точно я и не стою рядом. И вся эта история с замужеством, Волменией, магической аномалией… Какая-то она подозрительная, что могу сказать. И странная. Но ведь шарахались же от меня все встреченные в Школе маги, вроде бы по долгу службы привычные к самым неприглядным зрелищам? Едва ли я стала бы являться им в кошмарах! Да и больно много незнакомых учеников я видела сегодня, а на память раньше не жаловалась… Тьфу. — Ну, я бы сказал, что тебе необходимо вернуться туда и попытаться восстановить ход событий, — неуверенно предположил архимаг. Вампир напрягся, явно не одобряя идею, но потом вздохнул и с шелестом свернул крылья, приняв какое-то решение: — Я поеду тоже.