А почем ваш фунт лиха в кладнях?

В Дом Совещаний ворвался ураган. Я не обратила внимания на радостно-недоуменные приветствия Старейшин в стиле: «Ой, а мы только через две недели вас ждали…», потому что доносились они робко, из-за запертых дверей. Я промчалась по коридору, нашла нужную дверь и влетела в кабинет, где по чистой случайности оказался Повелитель, томящийся над государственными делами. Я швырнула привезенную из Стармина книжку на стол перед Леном. Тот изумленно приподнял брови, не торопясь разглядывать подарок, и, похоже, жадно впитывал мысленный поток ругательств в адрес автора сего произведения, чтобы (без)духовно обогатиться за мой счет. — Это что? — спокойно уточнил он. — Пьеса! — рыкнула я. — Через две недели в Стармине премьера, я и билеты нам привезла. Любуйся! Я плюхнулась на край стола, сердито скрестив руки на груди. Вампир повернул книгу к себе и надолго застыл, рассматривая очень красочный рисунок. Некая огненно-рыжая баба в каком-то полупрозрачном пеньюаре, заменявшем, несомненно, парадную мантию, с не по размеру огромным мечом в одной руке (и не только им, леший бы их побрал!), другой грозила нереалистичным пульсаром наитипичнейшему вампиру: бледному, клыкастому, в черном плаще с кроваво-красным подбоем, который, однако, не выглядел особенно испуганным. Скорее, он всеми силами соблазнял нарисованную женщину и наслаждался процессом. А еще у него на лбу был золотой обруч с изумрудом. Поверх этой картины, чем-то напоминающей мои попытки рисовать, золотыми буквами шла надпись: — Вампирское сокровище, — вслух прочитал Лен и нервно хмыкнул, представив, что именно предполагалось тем самым сокровищем. — Я даже не знаю, что именно меня раздражает больше, — сердито прошипела я. — То, что они сочли мою внешность требующей улучшений, или то, что за авторские права я ничего не получаю! — Если бы тебе за такую иллюстрацию заплатили сотню кладней, ты бы успокоилась? — ехидно поинтересовался муж. — Нет, потому что им пришлось бы отвалить еще не меньше тысячи за содержание! — фыркнула я. — Ты читай, узнаешь много интересного! Я оперлась о его плечи и тоже погрузилась в чтение поверх его макушки. — Вампирское сокровище, пьеса Т. Гриболетова, иллюстрации В.Д. Писарчука… Хм, где-то я про него слышал. Изобретательный малый, — пробормотал Лен. «Действующие лица: Вольха Редная, 20 лет, магичка Граф Догевский, 730 лет, вампир» — Чего? — оторопел «граф» и на всякий случай поглядел на календарь, вдруг упустил шестьсот с лишним лет своей жизни. Календарь, стыдливо прикрываясь прошлогодними отрывными листами, уточнить не смог. — Вот уж не знала, что стала графиней. Лен, где мой титул? — потребовала я. — Да я и сам хотел бы знать, — рассеянно отозвался беловолосый, возвращаясь к чтению. — Так, слуги графа, архимаг Перлов… Никого особенно интересного. Я протянула руку и перевернула несколько страниц, найдя закладку из засохшего кленового листа. — Здесь читай, — посоветовала я. «Граф: Так-так, смертная в моем замке! Без тени страха в глазах и при мече, а в сердце ворожба. Твоей смелости, магичка, позавидовал бы лучший из рыцарей, а красоте — любой из суккубов моих земель… Как зовут тебя? (Мы дружно выглянули в окно, под которым как раз проходила нагруженная небольшим стогом Келла. При всем моем уважении, на суккуба она не тянула. В лучшем случае — на вьючную упырицу.) Вольха (усмехается и демонстрирует серебряный амулет): Не думай затуманить мой разум лестью, вампир. У тебя ничего не получится, моя воля сильна, а вампирские чары отразит амулет. А имя мое — Вольха Редная! Граф (с хорошо замаскированным одобрением): Слыхал я о знаменитой избавительнице простого люда от нежити, слыхал. Знаешь ли ты, откуда в Догеве столько осин? Каждое дерево — бывший кол, вытесанный неудачливым убийцей, тоже уверенным в себе и снаряженным для боя. Вольха (двусмысленно усмехаясь): И я бы с удовольствием взглянула на старейший из них.» На этом моменте меня слегка затошнило. Лена, судя по выражению лица — тоже, но, пожалуй, от того, что таким вот страховидлом могла быть его жена. Избавительница, как же! От нее самой не отделаться… — Я, кажется, не хочу читать дальше, — пробормотал он, делая попытку закрыть проклятую книжонку. — Как? — наигранно удивилась я. — Ты не хочешь узнать, как зловещий граф Догевский будет совращать благородную и прекрасную магичку, а она будет медленно уступать ему, чтобы добиться своей цели? А постельная сцена? А то, как обращенная в вампира чародейка выпьет целую деревню ради утоления жажды? Он явно не хотел знать даже то, что такие вещи там есть, но был вынужден уступить и пролистать до «обращения». «Граф: Добро пожаловать в смерть, Вольха Редная. Отныне ты вампир, моя прекрасная невеста, и твои бывшие друзья воспылают к тебе лютой ненавистью. Но пусть тебя это не тревожит, ибо отныне вся Догева будет у твоих ног, а другие повелители вампиров признают в тебе равную. Ты станешь жестокой и сильной волчицей для жалких смертных овец, твои глаза смогут прозревать сквозь тьму, а одного взгляда хватит, чтобы зачаровать любого твоего врага. Ответь же мне, Вольха, прекрасен ли мой дар?» — Я так никогда не разговаривал! — возмутился Лен. — И ни один известный мне вампир — тоже! И неизвестный! — Так и я никогда не мечтала хлебать кровь селян, очаровывая их своим невероятно прекрасными… ликом, — хмыкнула я и сжалилась. — Вся эта пьеса примерно одинаковая, я проверяла. Ее написали сразу после нашей свадьбы, очевидно, вдохновившись сим грандиозным событием, и произведение стало настолько популярным, что его взяли на вооружение просто все. Я извлекла из кармана два пестрых листа бумаги и продемонстрировала их мужу. — Лучшие места, отдала тридцать пять кладней, — сообщила я. — В стоимость входит встреча с авторами. Беловолосый отрешенно на меня посмотрел, и я догадалась, что он перерывает определенный пласт моих воспоминаний, чтобы найти какую-то ускользающую идею. Громко возмущаться я не стала: во-первых, он точно делал это аккуратно и без злого умысла, а во-вторых — придумать славный способ отомстить за это я всегда успею. — Знаешь, — задумчиво проговорил Повелитель, постукивая пальцами по обложке, — есть у меня подозрения… Помнишь, чем промышляли твои друзья-адепты в «Ретивом бычке»? Важек в частности. — Ты про эти чрезмерные округлости? — оживилась я. — А что, очень даже может быть! И в самом деле, все это очень походило на удавшуюся проделку моих бывших сокурсников, в которых взрослые люди пробудились еще позже, чем во мне. Я бы не удивилась, встретившись с ними через пару недель в Стармине… Я зловеще нахмурилась. Если это они — не поздоровится, честное слово. Лен встал рядом, положив руку на плечо, и я сразу представила, как мы выглядим со стороны: ведьма со зверским выражением лица и суровый светловолосый вампир, пусть и без гворда. Команда мщения за доброе имя супружеской четы Повелителей Догевы. — Когда градус накала будет достигнут, только скажи, у меня нога так затекла, — прошептал Лен. Я не удержалась и рассмеялась, а он — следом за мной. Книжку мы, вопреки общему желанию, не сожгли — решили ей избить авторов, чтобы точно признали.